Ситуация на нефтяном рынке не могла не затронуть Израиль, все чаще заявляющий о себе как о стране, заинтересованной в превращении из импортера в экспортера энергоносителей. Несмотря на то, что основную ставку Иерусалим делает на газовый сектор, обвал рынка нефти также имеет прямое отношение к тому, какое место сможет занять государство в этой трансформирующейся реальности. При анализе текущих событий имеет значение то, как себя чувствуют основные израильские игроки энергетического сектора, а также осмысление происходящего представителями экспертного сообщества. В том, что касается последнего, заметны и политические отголоски текущего кризиса.

Израильские аналитики из INSS видят два важных эффекта нефтяного противостояния между Россией и Саудовской Аравией, обвалившего рынки[i]. Первый – экономический. Он, согласно экспертным оценкам, должен быть положительным для Израиля, поскольку падение цен будет благоприятно как для бизнеса, так и для потребителей[ii]. Об этой составляющей представители INSS говорят сравнительно мало, избегая долгосрочных прогнозов. Вместе с тем очевидно, что Иерусалим нуждается в любых факторах, способных сгладить ожидающиеся драматические последствия COVID-19 на экономику страны.

Также стоит учитывать, что прогноз INSS главным образом политологический, а потому совокупность всех значимых экономических факторов в нем не учтена. Важнейшим из них, как отмечает обозреватель Globes Д.Бен Гедалияху, следует считать сам процесс ценообразования в топливной сфере, который в Израиле находится в большой зависимости от правительства. За последние два месяца потребители совокупно воспользовались снижением стоимости, составившим менее 5 %[iii]. При этом мартовское драматическое падение нефти в Израиле будет заметно только в апреле, поскольку цена на топливо устанавливается не чаще раза в месяц. В этой связи, по мнению эксперта, какие-либо значимые позитивные последствия для экономики возможны только в случае изменения государственной политики[iv]. Важно, что трансформации параллельно спасли бы и автомобильный сектор, который серьезнейшим образом страдает от COVID-19 еще с начального этапа распространения вируса в Китае, меры по борьбе с пандемией в самом Израиле лишь усугубили ситуацию.

Второй эффект, обозначенный INSS, – политический. Он связан с изменением баланса сил на Ближнем Востоке, где традиционно большое воздействие на влиятельность государств оказывает его обеспеченность энергоресурсами. При этом Израиль, с точки зрения экспертов INSS, волнует не столько собственная позиция, сколько возможное ослабевание США и КСА, поскольку это напрямую угрожает ближневосточному альянсу Израиля и т.н. умеренных региональных режимов против Ирана[v].

Впрочем, список аргументов можно и расширить за счет, к примеру, американской «сделки века», которая пусть и попала на второй план из-за пандемии коронавируса и израильских выборов, но, так или иначе, присутствует в повестке дня. При этом саудиты интересуют Израиль и с точки зрения нормализации двусторонних отношений, и как важный элемент выстраивания контактов с ближайшими соседями, особенно это касается Иордании. Хашимитское королевство после опубликования американского проекта мирного урегулирования по-прежнему колеблется, опасаясь, вероятно, того, что его все-таки превратят в палестинское государство. Приводить Иорданию в чувство во многом помогает Саудовская Аравия, готовая оспорить статус Хашимитского королевства как хранителя святынь на Храмовой горе.

Усиление России во всей этой ситуации для Израиля выглядит, скорее, негативным фактором, поскольку, с одной стороны, Москва явно не может и не будет сдерживать Тегеран. Следовательно, это лишь усиливает угрозу для региональной антииранской коалиции. С другой стороны, энергетическое противостояние распространяется заметно дальше, чем рынок нефти, да и началось оно раньше мартовских споров в ОПЕК. В том, что касается газа,  Россия и Израиль в нынешних условиях все больше отдаляются друг от друга. Последний в рамках Газового форума государств Восточного Средиземноморья, поддерживаемого США, хочет стать важным источником «голубого топлива» для Европы. При этом Египту уготована роль регионального хаба. Особенно задача работы с ЕС актуализировалась после Давосского форума, где американский президент Д.Трамп призвал европейцев диверсифицировать импорт энергоносителей и отказаться от закупок у враждебных режимов.

Конкурирующей инициативой, реализуемой под эгидой России, является «Турецкий поток», где роль хаба берет на себя Турция. В последнее время, конечно, появлялись публикации, авторы которых указывали перспективность восстановления турецко-израильского сотрудничества именно за счет кооперации в поставках газа, однако продолжения они не получили. Объясняться это может в том числе несовпадением региональных интересов Иерусалима и  Анкары, а также конкуренцией их глобальных партнеров – Вашингтона и Москвы.

Определенное воздействие на газовый сектор оказывает и ситуация с нефтью. Так, в кризисной ситуации сейчас находится израильская Delek, чья рыночная капитализация с начала года упала до 3,25 млрд шекелей. Впрочем, помимо ситуации на бирже к этому причастны экономические последствия жестких мер борьбы с COVID-19, а также собственные долги владельца И.Тшува. С другой стороны, крупнейшая израильская нефтехимическая компания Israel’s Oil Refiners (ORL) пока сообщает, что в целом чувствует себя относительно спокойно. Падение ее прибыли к настоящему моменту равно 13 %, и связывают его главным образом с динамикой цены на авиационное топливо, которая, в свою очередь пока зависит в большей степени от пандемии.

Таким образом, в текущем нефтяном кризисе Израиль, прежде всего, обеспокоен политическими последствиями борьбы между своими союзниками с риском ослабевания антииранской коалиции. Также страна не заинтересована в понижении глобального статуса США, т.к. с американской администрацией связаны не только перспективы мирного процесса, а также израильская безопасность в целом, но и газовая стратегия. Собственные отрасли, связанные с нефтью, равно как и общие последствия кризиса для экономики пока в списке угроз на третьем месте, поскольку основным фактором, дестабилизирующим экономику страны остается COVID-19.

[i] Rakov D., Guzansky Y., Fadlon T. The Economic-Political Struggle behind the Energy Market Crash //  INSS Insigeht No. 1276. 18.03.2020. URL: www.inss.org.il/publication/energy-market-collapse/

[ii] Ibid.

[iii] גדליהו בן דובי

בשלושה צעדים: כך אפשר להפוך את

הקורונה להזדמנות של שוק הרכב

URL: https://www.globes.co.il/news/article.aspx?did=1001321359

[iv] Ibid.

[v] Rakov D., Guzansky Y., Fadlon T. The Economic-Political Struggle behind the Energy Market Crash //  INSS Insigeht No. 1276. 18.03.2020. URL: www.inss.org.il/publication/energy-market-collapse/