Традиционные конфессионально-исторические связи Ирана с такими святыми местами шиитов, каковыми являются Кербела, Неджеф и Каземейн в Ираке, а также географическое соседство придают этим отношениям особый характер. Не следует забывать, что еще в начале XX в. эти шиитские религиозные центры, находившиеся тогда под властью Османской империи и пользовавшиеся большим влиянием среди иранского народа, сыграли немалую роль в Конституционной революции в Иране (1905-1911). Заметим, что на протяжении нескольких веков вопрос об этих святых местах, впрочем, как и вопросы по урегулированию пограничных споров, обсуждался каждый раз после окончания очередной ирано-турецкой войны.
Завоевав независимость, Ирак, во главе политического руководства которого оказалось суннитское меньшинство, занял враждебную по отношению к Ирану позицию. Обе страны унаследовали от прошлого бесконечные пограничные конфликты на всем протяжении ирано-иракской границы и стремление использовать курдский фактор в своих целях. Особого накала ирано-иракский конфликт достиг в зоне судоходной реки Шатт-эль-Араб, которую иранцы именуют Арвандрудом. Даже решение спорных вопросов, достигнутое в результате подписания ирано-иракского соглашения в Алжире 12 июня 1975 г. между шахским Ираном и Ираком, оказалось кратковременной передышкой перед последовавшим кровопролитным противостоянием между Ираком и Исламской Pеспубликой Иран (1980-1988).
Прекращение ирано-иракской войны еще не означало, что с кровавым конфликтом покончено навсегда. Иран продолжал жить в напряжении. Постоянная военная угроза требовала огромного напряжения людских и материальных ресурсов. И вот руками западной коалиции было сделано то, о чем Иран мог только мечтать, – был положен конец диктаторскому режиму Саддама Хусейна. Свержение саддамовского режима в 2003 г. принесло большое облегчение Ирану — он получил новое геополитическое пространство для маневра.
Официальный визит иранского президента Махмуда Ахмадинежада в Багдад, состоявшийся 2 марта с.г. по личному приглашению президента Ирака Джалаля Талабани, наглядно показал, какое место отводит Иран своему западному соседу. Иранский президент оказался первым среди глав государств региона, кто посетил Ирак. Эта поездка имела принципиальное значение для Ирана, прилагающего все усилия по налаживанию отношений с арабскими странами Персидского залива.
Поскольку вопрос о границах до последнего времени продолжал оставаться одной из основных проблем на пути развития ирано-иракских отношений, было решено урегулировать ее еще до запланированного визита М. Ахмадинежада в Иран. В последней декаде февраля в Тегеране, в здании иранского МИДа замминистры обеих стран подписали соглашение о реконструкции пограничных постов, уничтоженных в ходе ирано-иракской войны. Соглашение предусматривает восстановление сухопутных и морских границ, включая пограничную линию по реке Арвандруд (Шатт-эль-Араб). Как известно, согласно алжирскому соглашению 1975 г., граница на реке Арвандруд устанавливалась по ее тальвегу, то есть по судоходной части реки. Суммируя результаты февральского соглашения, заместитель министра иностранных дел Ирана Мохаммад Реза Бакери заявил: «Мы достигли удовлетворительной договоренности по вопросу о том, что следует сделать». Такая формулировка дает основание предположить, что стороны не сильно продвинулись в данном вопросе. Самое интересное состоит в том, что когда представители прессы задали вопрос о возможности пересмотра пунктов «алжирского соглашения», иранская сторона незамедлительно стала ее категорически отрицать. Было видно, что Иран не согласится с ревизией текста алжирского соглашения.
Согласно февральскому ирано-иракскому соглашению 2008 г., стороны договорились вести совместные гидрографические операции по определению мест затонувших кораблей в Арвандруде, а также учредить совместное управление по поощрению «приграничной активности». Под этим подразумевается улучшение судоходства по пограничной реке, а также увеличение торгового обмена. Иранская сторона признает, что подписание соглашения по восстановлению границ было приурочено к запланированному визиту иранского президента в Багдад. Касаясь статуса реки Арвандруд, иракский замминистра иностранных дел по юридическим вопросам Мухаммад аль-Хаадж Хаммуд заявил: «Мы восстановили прежний статус Арвандруда таким образом, чтобы обе страны могли бы пользоваться преимуществами этой водной артерии».
Иран придает большое значение Ираку как важному геополитическому пространству на Ближнем Востоке. Поэтому не удивительно, что сразу после свержения Саддама Хусейна и сформирования коалиционного правительства в Ираке Иран предпринял ряд шагов для усиления своего политико-дипломатического присутствия в этой стране. Иран одним из первых открыл свое посольство в Багдаде, а также ряд консульств как в столице, так и в основных центрах потенциального иранского влияния, а именно в Сулеймание и Эрбиле на севере, в Басре — на юге и в Кербеле — в центре Ирака. Кроме того, Иран первым из всех стран открыл в Багдаде свое торговое представительство.
Казалось, что Иран полностью мог воспользоваться всеми преимуществами своего положения. Однако американское присутствие в Ираке, а также обвинения Ирана в поддержке террористической деятельности на территории Ирака, выдвинутые администрацией американского президента Дж. Буша, стали тем барьером, который не дает Ирану возможность достичь заветной цели. Тем не менее, осознавая значение иранского фактора в решении иракской проблемы, США показали, что не прочь решать с представителями Ирана вопросы, связанные с безопасностью Ирака. С одной стороны, нет никакого сомнения в том, что США против расширения иранского влияния в Ираке, но с другой, они не отказываются от участия Ирана в решении тех вопросов, которые представляют интерес для американской стороны.
Можно высказать предположение, что такая аморфная ситуация и создала благодатную почву для поездки иранского президента М. Ахмадинежада в Багдад. Интересно заметить, что, несмотря на критику иранской политики в Ираке, американцы не воcпрепятствовали этой поездке ни прямым образом, ни косвенно. Вместе с тем в Иране прекрасно понимали, что возлагать большие надежды на визит М. Ахмадинежада нельзя, поскольку, по словам газеты «Эттелаат», «пока вооруженные силы США находятся в Ираке, нельзя ожидать, чтобы та страна [Ирак] сотрудничала с Ираном». Тем не менее иранский президент решил наводить мосты с Ираком. В условиях теперешних ирано-американских отношений, конечно, не могла идти речь об обеспечении безопасности иранского президента со стороны американского военного контингента. Следовательно, принимающая сторона должна была полностью обеспечить безопасность визита иранского президента. Согласно сообщениям иранской прессы, ответственность за безопасность иранской официальной делегации была возложена на 20-тысячную гвардию президента Ирака Джалаля Талабани.
Из международного аэропорта иракской столицы гости отправились в резиденцию президента. Скорее всего, в целях безопасности, визит был максимально сжатым. На второй день визита, 3 марта, в президентском дворце сторонами были подписаны семь меморандумов о взаимопонимании и соглашений. Они охватили сотрудничество в сфере промышленных проектов, транспорта и транзитных перевозок, вопрос о создании промышленных компаний, сотрудничество в сфере таможни и страховки, вопрос о продаже Ираку электроэнергии, а также соглашение о строительстве трех электростанций — в Багдаде, Неджефе и Эль-Амаре.
Хотя в программу иранского президента и входило посещение всех святых мест, включая Кербелу и Неджеф, однако, скорее всего по соображениям безопасности, он довольствовался лишь поездкой в Каземейн, находящийся в северной части Багдада. М. Ахмадинежад встретился с членами Президентского совета Ирака, возглавляемого Джалалом Талабани и с председателями парламентских комиссий, ведущими шиитскими духовными лицами, а также с 70 вождями племен Ирака. Он выразил готовность Ирана участвовать в реставрации священных мест Кербелы и Неджефа. Следует заметить, что во время встречи с министром иностранных дел Ирака Хошияром Зебари иранской стороной вновь был поднят вопрос о четком проведении границ между двумя странами.
На встрече с иракским президентом М. Ахмадинежад не воздержался от своей традиционной риторики в адрес западного вмешательства в Ираке и вновь обвинил «иностранные государства» в иракском хаосе. Он выразил убеждение, что «народ и правительство Ирака в состоянии сами управлять страной», и высказался за то, чтобы «иностранные государства покинули Ирак». Вместе с тем он заявил, что Иран за единство и целостность Ирака. В этом вопросе позиции центральных властей Ирана и Ирака могут полностью совпадать друг с другом и тому есть свое объяснение. Какой бы притягательной не казалась соседям Ирака возможность распада этой страны на этнические политико-административные единицы, из которых населенные преимущественно шиитами регионы могли бы, как минимум, тяготеть к Ирану, последний не может не отдавать себе отчета в том, что любое такое движение может дать толчок аналогичному движению внутри Ирана. Такой вариант развития событий неприемлем не только для Ирана, но и для Турции, для которой курдская проблема является серьезной головной болью, а также для Сирии. Таким образом, иранская сторона, исходя из прагматических соображений, вряд ли будет поддерживать такой вариант развития ситуации.
На переговорах были затронуты вопросы, касающиеся немалого количества иранцев и иракцев, пропавших без вести во время восьмилетней ирано-иракской войны. В ходе переговоров стороны договорились о сотрудничестве в деле выяснения дальнейшей судьбы этих людей.
По завершении визита М. Ахмадинежада в Ирак иранская пресса стала широко обсуждать вопросы ирано-иракских торгово-экономических отношений. Следует заметить, что свержение саддамовского режима дало Ирану возможность развивать торгово-экономические отношения с Ираком. Может вызвать удивление тот факт, что, имея в своем распоряжении прекрасные стартовые позиции для расширения торгово-экономических отношений с Ираком (такие как наличие посольства, торгового представительства, традиционные конфессиональные и торговые связи, географическую близость), Иран вовсе не является преуспевающей стороной. По свидетельству иранской прессы, страна далеко отстает от своих ближайших торговых конкурентов, все более расширяющих свою деятельность на иракском рынке.
В настоящее время Ирак представляет собой прекрасный рынок сбыта промышленной продукции для многих стран. Эта страна на 99% зависит от импорта товаров широкого потребления. В этой связи достаточно сказать, что из 47 млрд ам. долларов, составивших государственный бюджет Ирака в 2008 г., как минимум 25 млрд долларов будут израсходованы для импорта указанных товаров. Уже эта сумма могла бы вызвать алчные вожделения среди потенциальных стран-экспортеров. Какова же доля Ирана среди стран-экспортеров? Как оказывается, несмотря на все упомянутые выше преимущества позиций Ирана для ведения выгодной торговли с Ираком (куда можно отнести также внушительную протяженность ирано-иракской границы, составляющей 1,4 тыс. км, с 15 таможенными пунктами), Иран не так уж преуспевает. Достаточно сказать, что торговый оборот Ирана с Ираком в 2007 г. составил всего 1 млрд ам. долларов. Иран занимает 11-е место среди торговых партнеров Ирака. Достаточно сказать, что Турция, которая имеет лишь один таможенный пункт в иракском Курдистане, экспортирует различную продукцию на сумму 8 млрд долларов, а Сирия, имеющая два таможенных пункта на границе с Ираком, экспортирует товары на 6 млрд долларов. Саудовская Аравия также занимает более высокую ступень в данной таблице о рангах, чем Иран.
Несмотря на явное отставание в освоении иракского рынка, есть все основания полагать, что Иран будет стремится компенсировать его за счет усиления политических контактов с иракским руководством. Вместе с тем нельзя исключить возможность обострения политических, а также торгово-экономических противоречий между странами региона за преобладание в Ираке.