Озвученные 20 июня, достаточно воинственные заявления президента АРЕ Абдель Фаттаха ас-Сиси стали первым официальным декларированием со стороны «Восточного альянса» возможности прямого военного вмешательства сопредельного государства в ливийский конфликт. Насколько вероятна такая возможность с чисто военной точки зрения и каковы шансы ВС АРЕ, в случае их вступления в столкновение с силами ПНС, под которыми следует подразумевать Турцию?
Сразу оговоримся, по нашей оценке, заявления А.Ф.ас-Сиси есть лишь проекция угрозы и до реального ввода египетских войск на ливийскую территорию дело, скорее всего, не дойдет. Правда тут, сам египетский президент озвучил условие: «Если будут взяты Сирт и Джофра, это станет «красной линией». То есть, войти мы сможем, но это не означает, что мы пойдем войной на ПНС и будем их отбивать. И здесь кроется главный вопрос, а для чего Египту тогда вообще вводить в Ливию свои войска?
Главной и основной угрозой для Египт с запада, если так ставить вопрос, всегда были не террористы или контрабандисты, а единая, суверенная и такая Ливия, которая могла предложить Каиру не просто союзные, а довлеющие отношения, примерно так, как это было до Кэмп-Девидской сделки Анвара Садата с Израилем.
Напомним читателям о ныне подзабытом образовании, известном как Федерации Арабских Республик, детища Г.А. Насера и М.Каддафи. 1 сентября 1971 года одновременно прошли референдумы в Ливии, Египте и Сирии, на которых жители подавляющим большинством голосов одобрили создание федерации. В итоге, 17 апреля 1971 года в одной из ливийских столиц — городе Бенгази, египетским, сирийским и ливийским руководителями был подписан договор о создании Федерации Арабских Республик («Иттихад аль Джумхурийят аль Арабийя»), однако объявлено об этом было лишь 2 августа 1971 года. С 1 января 1972 года федерация с едиными государственными флагом и гербом (он останется кокардой Сил вооруженного народа Джамахирии и, в слегка измененном виде, является гербом нынешней Ливии) стала существовать официально.
В неё пригласили и Ирак, который, впрочем, так никогда и не стал членом ФАР. Присматривались к членству в ней Судан и Тунис.
М.Каддафи, связывавший с ФАР планы по развитию Ливии и видевший в ней гарант безопасности для своей страны, не смог продолжить сосуществование с А.Садатом. ФАР была обречена сразу вслед за смертью Г.А.Насера, и просуществовала недолгие шесть лет лишь по инерции его авторитета и на его памяти. К 1974 году стало ясно, что прежнего Египта больше нет.
Так вот, главным движущим лейтмотивом в ФАР, был ливийский, что с учетом, превалирования Ливии во внешней торговле с Египтом, не могло не настораживать часть египетской военно-политической верхушки. Даже без учета идеологического фактора, Ливия доминировала в двусторонних отношениях, не говоря уже о том, что тысячи египтян отправлялись в нее на поденную работу, и, как известно, отправляются до сих пор, когда уже о прежней Ливии, речь не идет.
Подобные настроения не замедлили сказаться на двусторонних отношениях по меру ухода феномена ФАР и привели к ряду пограничных инцидентов и воздушных боев, в итоге вылившихся в скоротечную войну в июле 1977 года, завершившуюся практически полным разрывом политических (но отнюдь, не экономических) отношений между странами вплоть до начала 2000-х гг.
С военной точки зрения вероятный ввод египетского контингента на ливийскую территорию нужно рассматривать под двумя, взаимосвязанными, но самодостаточными плоскостями: в контексте прямого военного конфликта с Турцией, и с точки зрения противостояния с ливийскими силами ПНС и теми, кто примкнет к ним, поскольку, как только египетские военные появятся на ливийской земле, начнется отчет времени до развязывания партизанской войны с ними, даже если они останутся на территории Киренаики.
Скорее всего, египетское военное руководство, при всей известной «ястребиности» своего мышления, отдает себе отчет в нежелательности прямого военного столкновения с Турцией в любом его виде, и в любом месте. Турецкая армия воюющая и воюющая активно, является одной из самых боеспособных и многочисленных в НАТО, и на этих качествах, как можно убедиться из опыта сирийских и ливийских событий, не сказался тот погром, который устроил в вооруженных силах президент Р.Т.Эрдоган после провала заговора против него. Турция вполне способна нанести Египту ряд серьезных ударов на море и в воздухе, большая часть египетской военной машины в ее новых компонентах, истребителях, подводных лодках и кораблях еще не готова к применению, техника недавно поставлена, поставляется и только осваивается личным составом. До ее применения в бою еще далеко. Одно дело, когда истребители «Рафаль» или «Миг-35» совершают патрулирование или ведут разведку в условиях отсутствия противодействия, и совсем другое, бросить вызов турецким летчикам, которые не раз демонстрировали свою решимость и настрой вкупе с техническими способностями. Кроме того, весь предыдущий опыт боевого применения ВС АРЕ свидетельствует о их крайне невысокой боевой устойчивости, стойкости и низких морально-волевых качествах. Египетской армии по-прежнему присущи все родовые недостатки: массовый крестьянский солдатский состав из призывников, кастовость среди офицерства, избыточная штабная и бюрократическая насыщенность органов военного управления, доктринальная сумятица, неадекватность в оценке угроз, все то, что наглядно демонстрируется в провальных действиях египетской армии на Синае, где ей никак не удается (причем, на своей территории) навести порядок.
Кроме того, до турок в Ливии, на земле еще предстоит добраться. А это означает массу неизбежных логистических проблем и весьма крупных затрат.
Вероятнее выглядит сценарий появления египетских военных на некой линии будущего размежевания и организация их присутствия на постоянной основе в Киренаике. Здесь кроется самая большая опасность для Египта и состоит она в неизбежном начале партизанской войны ливийцев против пришельцев. Таков уж ливийский менталитет. Турок они смогут терпеть, даже на восточных землях. А вот египтян – нет. Причина тут, скорее на генетическом уровне, недаром ведь когда-то, династия египетских фараонов была основана выходцами из Ливии. А вот наоборот, нет – выходцы из Египта в Ливии в никаком ее виде, не правили. Таким образом, АРЕ рискует получить в Ливии собственный Афганистан, как когда-то, СССР. И здесь на повестку выходит самый главный вопрос: а зачем это Египту нужно?
С точки зрения обеспечения реальных интересов АРЕ с этого направления – незачем. Для этого вполне достаточно тех усилий, что уже предпринимает Каир. С точки зрения удовлетворения собственных амбиций? Возможно, но это крайне рискованный для Египта сценарий.
Не следует забывать и о позиции США. Они не склонны позволить Греции и Турции развязать войну между собой, точно так же как не допустят войны между Турцией и Египтом. А если и допустят, но в нежелательном для египетских генералов, ключе. В Вашингтоне давно не в восторге от укрепления ВТС между Египтом и РФ и вполне способны сделать так, чтобы помочь египетской армии потерпеть небольшое поражение, которое ослабит некоторых, не в меру активных по версии американцев, генералов, в окружении А.Ф.ас-Сиси.
Не будем забывать и о реакции Алжира. При всем том, что Алжир заявляет о своем нейтралитете и о необходимости политического диалога в Ливии, военное командование АНДР недвусмысленно дало понять, что появление египетских военных в Ливии будет расценено как вызов, а составь они угрозу для Триполи (т.е. для ПНС), алжирская армия войдет в Триполитанию. В гипотетическом столкновении этих двух региональных держав, мы ставим на Алжир.
Не до конца ясным остается вопрос, насколько Египет действует самостоятельно, ведь незадолго до инспекционной поездки А.Ф.ас-Сиси в войска, собранные в Сиди Баррани, тон его выступления по итогам встречи в Каире с Халифой Хафтаром и Акиллой Салихом, был вполне «миролюбив». Поддерживают ли его на деле и насколько Москва и Абу-Даби станет ясно в ближайшее время. Пока же, мы склоняемся к варианту, что за воинственным характером заявлений египетского президента больше угроз, чем реального наполнения. Хотя, если судить по объемам военных грузов и материалов, боеприпасов и снаряжения, прибывших в Мисурату из Турции за последние две недели, турецкие военные готовятся к возможной встрече со своими египетскими коллегами, во всеоружии.