Турецкая Республика, на исходе второго десятилетия правления Реджепа Тайипа Эрдогана и его Партии справедливости и развития (ПСР), перешла к активным действиям на международной арене, с использованием инструментов не только мягкой, но уже и жесткой силы.
Продолжаем анализировать книгу, которая вышла под заголовком: «Ливийский кризис: политика региональных и глобальных акторов».
Это – пожалуй, первое столь солидное издание по ливийской проблематике, изданное Фондом политических, экономических и социальных исследований Турции (SETAV). Как всегда, в случае Фонда, мы имеем дело с плодом авторского труда, написанного по, без сомнения, самой животрепещущей турецкой теме коллективом серьезных экспертов — в прошлом или даже в настоящем, действующих политиков и бюрократов.
Продолжаем анализ второй главы книги, которая озаглавлена как «Политика региональных государств в отношении (ливийского) кризиса». Напомним, что мы остановились на рассмотрении материала под заголовком «Катарская политика в Ливии в ходе революции против Каддафи и после неё». Автором издания стал исследователь д.н. Али Бакер.
Часть 8 нашего материала доступна по ссылке: http://www.iimes.ru/?p=72419
Напомним, что мы рассматриваем раздел материала, который назван как «Послереволюционная Ливия» и, в частности, остановились на том моменте, что, в результате транзита власти в Катаре, произошло изменение его внешней политики, в сторону снижения активной роли в революционных процессах в регионе, и после массированной поддержки, оказанной Катаром революционному движению в Ливии, катарцы сделали ощутимый шаг назад. Чем не преминули сразу воспользоваться контрреволюционеры, как внутри страны, так и за её пределами, в лице тех же КСА, ОАЭ и Египта, оказавших поддержку Халифе Хафтару при совершении своего контрреволюционного переворота в 2014 году.
Однако, невзирая на массированную поддержку, оказанную Х.Хафтару из-за рубежа, в первый год этот «проект» чуть ли не провалился.
Тем не менее, постепенно Халифе Хафтару удалось перейти в наступление и фронты вновь стали смещаться с востока на запад. В этот же самый период времени, Катар, как указывается турецкими изданием, вновь проанализировал региональные альтернативы и, в связи с ними, свою внешнюю политику. В частности, Катаром было подписано соглашение с Турцией, предусматривающее формирование комиссии стратегического сотрудничества. Как констатируется изданием, Ливия, таким образом, перестала быть стратегическим приоритетом для катарского руководства и на первый план в ливийском конфликте вышли другие участники. В частности, началось резкое возрастание роли Турции в ливийском конфликте. На этом фоне, Доха предпочла занять место «в заднем ряду».
Как напоминается автором, на начальном этапе ливийского конфликта, Анкара выступила против вооруженного вмешательства в Ливию и против военной операции НАТО в стране. Напротив, Анкара попыталась убедить Каддафи в необходимости мирного решения разразившегося конфликта. И более того, даже предложила ему помощь в предоставлении безопасного убежища. Однако, как указывается изданием, Каддафи отверг это предложение, что привело к разрыву отношений между Ливией и Турцией.
В результате, Анкара нарастила свою поддержку революционным силам в Ливии и решительно поддержала операцию НАТО в стране. Также со стороны Анкары была поддержана воздушная блокада Ливии и признан Национальный переходный совет. Турецкие официальные лица стали одними из первых представителей иностранных государств, посетивших Ливию после свержения режима М.Каддафи. В частности, в 2011 году Ливию / Бенгази посетил министр иностранных дел Турции того периода (небезызвестный читателям ИБВ – В.К.) Ахмет Давутоглу. А уже месяц спустя, Триполи посетил премьер-министр Реджеп Тайип Эрдоган. Общий объем различной помощи, оказанной со стороны Турции революционным силам в стране, оценивается турецким изданием в объеме около 300 млн долларов США. Помимо этого, ВВС Турции участвовали в поставках гуманитарной помощи на юг страны.
После этого этапа, как отмечается турецким изданием, Турция и Катар оказались сфокусированными на вопросе Сирии и борьбы с «Исламским государством» (ИГ, здесь и далее, запрещенная в РФ террористическая организация – В.К.).
По этой причине, с их стороны Ливии была оказана лишь ограниченная финансовая и гуманитарная помощь. В этот самый период времени, ось, оказывающая поддержку революционным силам в регионе, в лице Турции и Катара, по словам турецкого издания, оказалась подвергнута большому внешнему давлению. Это послужило причиной того, что указанные страны утратили часть своего влияния на процессы, происходящие в Ливии.
Впрочем, Доха продолжила реализовывать свои проекты поддержки медиа в Ливии, направленных против Халифы Хафтара и его сторонников. Однако, роль Катара в ливийском досье, по большому счету, тем и ограничилась: посреднической ролью, поддержкой политического процесса, призывами и инициативами на площадке ООН. При этом, как подчёркивается турецким изданием, Доха сохраняла свой подход неизменным, невзирая на изменяющиеся условия в Ливии, а также невзирая на то, что изменились и внешние условия вокруг ливийской гражданской войны.
В частности, турецкое издание говорит об успешных примерах посредничества Катара между различными ливийскими племенами: 23 ноября 2015 года между племенами тубу и туарегов. Как оно отмечает, в ходе 4-дневных переговоров, организованных при посреднической роли Дохи, этими племенами были достигнуты договоренности и подписаны соглашения о перемирии.
В 2015 году в марокканском городе Схират было подписано соглашение, призванное положить конец гражданской войне в Ливии. Как пишет турецкое издание, это соглашение породило целый ряд надежд, в том числе: на окончание гражданской войны, на строительство заново государства и государственных органов управления, а также на начало политического процесса в стране. Большинство ливийских сил, поддержавших соглашение, приступили к реализации его условий, начиная с 6 апреля 2016 года.
В рамках подписанного соглашения было создано три основных структуры: Правительство национального согласия (ПНС) и Совет министров, Палата (Меджлис) представителей и Высший государственный совет. Однако, Халифа Хафтар выступил против подписанного соглашения.
В свою очередь, Доха оказала поддержку соглашению, встретив его подписание с удовлетворением и выразив надежду на то, что с его подписанием Ливия достигнет единства, мира, стабильности и безопасности. Катар призвал все стороны, подписавшие соглашение, приступить к его реализации в интересах страны. На этом фоне, как Катар, так и Турция, в 2016 и в 2017 году, столкнулись с целым рядом внутренних трудностей и это послужило причиной снижения их влияния на ливийские события. Не будем повторять события повестки обеих стран, как хорошо известные читателям ИБВ. В частности, речь идет о попытке арабских стран, предпринятой в июне 2017 года, изолировать Катар от внешнего мира, через введение против страны блокады – наземной, морской и воздушной.
С другой стороны, в период с 2016 по 2019 года, Халифа Хафтар, при поддержке ОАЭ, Египта и Франции, установил контроль над востоком страны, игнорируя соглашение, подписанное ранее в Марокко (см. выше). При этом, невзирая на то, что мировым сообществом было ранее признано Правительство национального согласия, никто не выступил на поддержку законному правительству в его борьбе с Х.Хафтаром.
Следующий раздел материала озаглавлен, как «Операция Хафтара в Триполи в 2019 году».
В начале 2019 года, в течение, буквально, трех месяцев, силы Халифы Хафтара установили контроль над важными городами и населенными пунктами на юге Ливии в Феццане.
28 февраля 2019 года миссия ООН в Ливии выступила с заявлением о том, что достигнуто решение о необходимости общих выборов между Ф.Сарраджем и Х.Хафтаром для окончания в стране переходного периода, о необходимости объединения властных структур и обеспечении их стабильной работы. На арабо-европейской встрече, организованной Египтом в городе Шарм-эль-Шейх, Ф.Саррадж говорил в выходе из ситуации с помощью проведения всеобщих выборов, на конституционной основе. Таким образом, как он отметил, у народа появится возможность сказать свое веское слово, а военные «склонят голову» перед выбранным гражданским руководством страны.
Однако, невзирая на все посреднические усилия и призывы к диалогу, 4 июля 2019 года, Халифа Хафтар сделал «неожиданный разворот», объявив о начале военной операции в Триполи, со ссылкой на борьбу с терроризмом, причем, буквально за несколько дней до проведения в Ливии всеобъемлющей политической конференции по мирному урегулированию. В результате этой операции, так называемой «Ливийской национальной армии» (ЛНА) удалось приблизиться к Триполи на расстояние приблизительно в 30 километров.
Катар выступил с резкой критикой операции Халифы Хафтара. Доха выступила с призывом к обеим сторонам конфликта о необходимости мирного урегулирования и с напоминанием об их ответственности перед ливийским народом. Катар призвал Халифу Хафтара прекратить операцию. В этом смысле, Катар попытался «привести в движение» и европейские страны. Тем не менее, как указывается турецким изданием, своими действиями, Катар ещё раз подтвердил то, что он не является основным действующим лицом ливийского конфликта и он подтвердил свою пассивную позицию в Ливии.
Это произошло в отличие от той же Турции, которая прямо выказала свою поддержку международно признанному Правительству национального согласия. По сути, Турция стала чуть ли не единственной страной, которая приступила к оказанию ПНС. В течение непродолжительного периода времени состоялось три личные встречи между Ф.Сарраджем и Р.Т.Эрдоганом (в ноябре 2018 года, в марте 2019 года, а также в июле 2019 года). В июне 2019 года, президент Турции Р.Т.Эрдоган заявил о наличии военного соглашения между Турцией и Ливией и о готовности его страны оказать всю необходимую поддержу Правительству национального согласия в том случае, если с его стороны в адрес Турции поступит соответствующий запрос.
В свете развития ситуации в Ливии, Катар, все-таки, выступил с заявлением о том, что он признает Правительство национального согласия, а также о готовности оказывать ему всестороннюю поддержку, как в экономическом смысле, так и с точки зрения безопасности. Впрочем, очевидно, как пишет турецкое издание, что региональные и глобальные игроки пытаются исключить Катар из ливийского уравнения. В частности, невзирая на турецкое предложение пригласить на Берлинскую конференцию по Ливии 19 января 2020 года Катар, Тунис и Алжир, эти страны приглашены не были.
Следующая статья сборника озаглавлена как «Управление ливийским кризисом со стороны стран Северной Африки». Автором стать стал исследователь Али Абдуллатиф Эль-Лафи (Ali Abdullatif El-Lafi).
Пропускаем вводную часть материала с тем, чтобы сразу перейти к общему подходу североафриканских стран к ливийскому конфликту.
Как пишется изданием, политика таких североафриканских стран, как Тунис, Алжир и Марокко, в отношении конфликта в Ливии, отличается от позиции Халифы Хафтара и его «региональных и международных сторонников». Как пишет автор, все североафриканские дипломаты едины во мнении о том, что решение ливийского конфликта должно быть достигнуто исключительно политическими методами. Помимо этого, такие страны, как Тунис и Мавритания выступают категорически против внешнего вмешательства в конфликт. В этом смысле, нет большой разницы в позициях между этими странами и Правительством национального согласия. Про позицию Турции мы уже здесь писали не раз – автор повторяет то, что турецким руководством было принято решение о том, чтобы направить свои войска в Ливию для оказания поддержки ПНС.
В итоге, автор турецкого издания приходит к мысли о том, что позиции Турции и североафриканских стран не являются отличающимися друг от друга.
Однако, как указывается изданием, есть важный вопрос, касающийся позиции североафриканских стран в отношении ливийского конфликта. Автор ведет речь о таких странах, как: Тунис, Марокко, Алжир и Мавритания. Вопрос заключается лишь в том, где интересы и позиции этих стран совпадают, а где вступают в противоречие с позицией Турции и с ПНС Фаиза Сарраджа.
С другой стороны, по отношению к этим странам, существует и противоположный лагерь в лице Саудовской Аравии, ОАЭ и Египта. Как отмечается изданием, этим странам удается обеспечивать между собой координацию, в отличие от упомянутых выше четырех североафриканских стран. А, следовательно, у тех не получается дать эффективный ответ на общие угрозы и на политические вызовы.
В качестве одной из причин этого, автор говорит о том, что между указанными странами, на протяжении целого ряда лет, отсутствовала должная координация. Эти страны платят цену за то, что они не смогли обеспечить эффективную работу Союза африканского Магриба (соглашение о создании от 1994 года). В результате, эта структура не смогла выработать единой скоординированной позиции по событиям в Ливии, начиная с 2014 года.
Однако, существует реальная угроза по превращению Ливии во вторую Сирию, что создает угрозу национальной безопасности соседним с Ливией странам и региональным державам.
Помимо этого, наблюдается региональная конкуренция между Турцией и ОАЭ за влияние в регионе. С целью раскачать попытки консолидации Турцией региона, в процесс включились ОАЭ: в январе месяце состоялись визиты эмиратских официальных делегаций сначала в Марокко, а потом в Алжир.
Переходим, вслед за автором, к рассмотрению позиций региональных держав в отношении ливийского конфликта, начиная с Туниса. В этом смысле, турецкое издание ссылается на высказывание президента Туниса Каиса Саида, который заявил в отношении Ливии, буквально, следующее: следует решать вопрос «не исходя из жужжания самолетов, а исходя из законов». Иными словами, можно рассматривать это высказывание в качестве адресованного непосредственно к Х.Хафтару и его сторонникам.
С другой стороны, Каис Саид открыто отверг заявления о том, что Тунис образует с Турцией военную коалицию. Но при этом заявил о том, что фундаментом решения вопроса Ливии является международная законность, а политическое решение должно быть достигнуто между самими ливийцами.
13 октября президент Каис Саид объявил о «Тунисской мирной инициативе». А в январе месяце 2020 года им было заявлено о том, что «законность в Ливии должна черпаться из законности, полученной от народа». Турецким изданием это заявление трактуется как прямая поддержка, выказываемая Правительству национального согласия со стороны Туниса, поскольку ПНС – это единственная сторона, которая является международно признанной.
Как отмечается турецким изданием, в основе политической философии президента Каиса Саида – поддержание страной добрососедских отношений со всеми дружественными и братскими странами в рамках стратегических интересов Туниса. В этом смысле, отмечается прием в Тунисе турецкого президента Р.Т. Эрдогана и тот диалог, который по Ливии состоялся между двумя лидерами.