29 октября 2020 года Турецкая Республика отметила очередной, 97-й по счету год с даты своего провозглашения в 1923 году. До 100-летнего юбилея Турецкой Республики остается уже 3 года.
При этом, к 29 октября 2023 года нынешним турецким руководством был принят на вооружение план «Турция – 2023», который сводит воедино все стратегические планы и установки страны по всем направлениям её развития. Он является, своего рода, отражением 5-летних планов развития страны, который также разрабатывают правительством, однако, не являются достоянием широкой общественности – в массе своей, население интересуют лишь выжимки из этих документов, очищенные от излишних подробностей.
Когда говорят про План «Турция – 2023», то речь ведут про предвыборные обещания Партии справедливости и развития, данные лично президентом (тогда премьер-министром) страны Реджепом Тайипом Эрдоганом в начале 2010-х годов. Именно тогда турецкий руководитель заговорил о том, что к 100-летнему юбилею провозглашения Турецкой Республики она станет совершенно другой страной – качественно изменит свой статус, войдя в ряд наиболее развитых государств мира.
В Части 2 публикации (ссылка на сайте ИБВ: http://www.iimes.ru/?p=73991) мы остановились на том, какие вопросы могут возникнуть в связи с тем, что Турция идет в откровенный размен стратегических внешнеполитических, а, следовательно, и экономических дивидендов на текущие показатели страны – как макроэкономические, так и в плане благосостояния населения.
Не вызывает сомнение то, что турецкое население – оно пассионарно и патриотично. И слова об их «миссии» в мире и о «турецких братьях» за рубежом для них не являются пустым звуком. Многие из зарубежных вопросов подаются населению как «национальный вопрос турок». И, безусловно, в том же Азербайджане, турецкое руководство весьма преуспело.
Однако, вопрос заключается в том, каков запас прочности, а точнее стойкости турецкого населения в трудностях, вызванных активным вовлечением Турции в конфликты, которые лежат за пределами турецких географических границ? За каким порогом, турки скажут, что патриотизм – патриотизмом, а зарубежные конфликты к Турции не имеют отношения. Разумеется, не стоит ожидать того, что массовый избиратель будет проявлять стратегическую дальновидность, смотря в отдаленное будущее. Это – удел политиков, которые могут себе позволить не жить «здесь и сейчас», а строить долгоиграющие планы. И влияние на политиков, принимающих трудные решения, и на простое население, все же, согласимся, сильно отличаются.
Нет такого, чтобы политическое руководство, в данном случае – турецкое, подчеркнуто демонстрировало, что оно «стойко переносит лишения» вместе с собственным народом, когда в стране, буквально на глазах, проваливается, все глубже и глубже, турецкая лира и неуклонно растут цены в магазинах.
Отметим простую вещь: падение курса национальной валюты по отношению к доллару и к евро, неминуемо означает и то, что цены будут идти вверх. Как минимум, потому что Турция – крупный импортер энергоносителей из-за рубежа – газа, нефти и нефтепродуктов, и каменного угля. А отсюда вытекает и рост в себестоимости, выраженной в турецких лирах, таких статей расходов: как электроэнергия, отопление и транспорт. В том случае, если речь идет о зарубежных компонентах и элементах выпускаемой продукции, растут и они.
Так вот, нет способа убедить население в том, что руководство страны также подвержено негативным последствиям принимаемых решений, как и само население. Хотя, справедливости ради, надо отметить, что как бы не критиковали за «роскошь» турецкую власть оппозиционеры, своим благосостоянием оно не козыряет и народ не раздражает. Это касается как власть предержащих, так и отпрысков турецких руководителей, которые живут в параллельной реальности, которая особо не выплескивается в те же социальные сети (в отличие от детей и внуков российского чиновничества). И уж тем более нет никаких сведений о том, чтобы у турецкого высшего руководства были бы зарубежные активы, включая недвижимость.
Но, повторимся, этого явно недостаточно для того, чтобы турецкое руководство демонстрировало бы свою солидарность и равенство с населением в трудные для страны дни. Оттого, особо пристально следует следить за «нарастанием пара в скороварке» — текущими рейтингами турецкой власти.
Обратимся к октябрьскому социологическому опросу, проведенному известной анкарской компанией Metropoll.
Итак, турецким респондентам был задан вопрос, согласны ли они с тем, что ситуация в экономике страны ухудшается?
78,1% опрошенных ответили на этот вопрос утвердительно. 20,6% опрошенных ответили на этот вопрос отрицательно. И ещё 1,3% либо затруднились с ответом, либо отказались на него отвечать. Надо заметить, что это – крайне низкий показатель, указывающий на определенность взгляда опрошенных на складывающуюся в экономике ситуацию.
Далее те, кто ответили утвердительно на вопрос про ухудшение экономической ситуации в стране (то есть, те самые 78,1%) был спрошены о причинах того, почему ситуация развивается в худшую сторону. При этом, опрошенным была дана возможность отвечать на вопрос несколькими из предложенных вариантов ответов.
Вот какие результаты оказались получены: «неправильная экономическая политика» — 60,2%, «президентская система власти» — 45,9%, «некомпетентное экономическое управление» — 45,0%, «работа внешних сил против Турции» — 22,7%, «нет представления / не получено ответа» — 6,9%.
На самом деле, эти ответы – не очень хорошие новости для действующего руководства страны. Основной фактор, влияющий на то, что ситуация в турецкой экономике ухудшается, как пытается его преподнести населению действующее руководство страны, заключается в том, что на Турцию и на турецкую экономику оказывается внешнее давление. Результатом чего и становится, в частности, зримое глазу падение турецкой лиры. Однако, как мы видим, это – последний по популярности ответ, граничащий с отсутствием, вообще, какого-либо мнения по данному вопросу о опрашиваемых.
Первые же места очень характерны: неправильная экономическая политика (известно, что политику определяет лично президент Р.Т. Эрдоган, включая и политику Центрального банка страны), президентская система власти (любимое детище президента Р.Т. Эрдогана, эта система была введена, как раз, для того, чтобы повысить эффективность турецкой административной системы и, в итоге, экономики страны) и некомпетентное экономическое управление (оперативное управление экономикой страны – в руках зятя президента, министра казначейства и финансов Берата Албайрака).
Иными словами, не удалось убедить турецкое население в том, что турецкий проактивный внешнеполитический курс и принципиальное отстаивание Турцией своих национальных интересов вызвал гневную реакцию за рубежом (разумеется, речь идет о Западе – США и ЕС), в результате чего на страну начало оказываться серьезное экономическое давление с вытекающими результатами. Все ж таки, турки смотрят в сторону экономического блока страны.
При этом, заметим, что в нынешней структуре турецкой власти, когда президент является ещё и председателем правящей Партии справедливости и развития, а институт премьер-министра упразднен, в итоге все ложится на плечи личной популярности Р.Т. Эрдогана. В нашей стране, к примеру, это работает по-другому: есть «Единая Россия», у которой нет однозначной ассоциации в сознании населения с президентом В. Путиным, есть глава исполнительной власти, премьер-министр, который однозначно ассоциируется с функционированием экономики. Таким образом, «бережется» рейтинг В. Путина. В случае президента Р.Т. Эрдогана, к его рейтингу столь бережного отношения нет. Напротив, он на своих плечах несет практически все – вплоть до личной поддержки каждого кандидата от Партии справедливости и развития на выборах в местные органы власти.
Так что, в случае непростых ситуаций, все отливается на текущем рейтинге президента, который, как мы покажем ниже, достаточно «волатилен» и под каждую выборную кампанию – президентскую и парламентскую – этот рейтинг приходится «подтягивать» до привычных «чуть более 50%» с использованием различных «интервенций» (на счет чего у турецкой власти накоплен значительный опыт, но, при этом, главной картой является националистическая повестка – прим.).
Пока рейтинг турецкого лидера не демонстрирует «хрупкости», а остается достаточно «эластичным» под влиянием внешних и внутренних факторов, и допускает корректировки путем различных продуманных и спланированных «интервенций». Однако, проблема заключается, выражаясь в терминах «сопромата», что в определенной момент число «микротрещин» может привести к разрушению «балки». Причем случиться это может уже на ближайших выборах в 2023 году. Но важнее даже не это – а то, что только «путинский рейтинг» дает возможность организации транзита власти, когда власть представляет народу своего кандидата с высокими шансами его избрания. «Эрдогановский рейтинг» позволяет ему лишь поддерживать статус-кво, но не продливать турецкую власть за пределы физического нахождения во власти Реджепа Тайипа Эрдогана.
Ответ на ещё один вопрос октябрьского опроса Metropoll представляет собой скорее «хорошие новости» для действующей власти. Речь идет о том, видит ли турецкий избиратель в оппозицию реальную альтернативу, которая будет более эффективна в вопросах экономики.
Вопрос сформулирован следующим образом: думаете ли вы, что оппозиция располагает такими кадрами, которые могли бы улучшить экономическую ситуацию в стране?
На этот вопрос утвердительно ответило лишь 36,9% опрошенных. А 54,7% заявило о том, что они так не думают. Затруднилось в своем ответе ещё 8,3% опрошенных.
Это – безусловно, хорошие новости для турецкой власти. Как и любая власть она пытается доказывать своим гражданам, что оппозиция в стране – далека от реальной, практической работы и может только подвергать критике то, что делается «на грешной земле» практиками. До тех пор, пока оппозиции не удастся показать свой потенциал вести практическую работу, избраться ей будет крайне трудно. Заметим, что колеблющихся с ответом в опросе – лишь 8,3%. Иными словами, получается, что даже, если они присоединятся к мнению о том, что у оппозиции есть кадры для улучшения ситуации в турецкой экономики, все равно довлеет точка зрения о том, что кадров в оппозиции нет, а, следовательно, «из двух зол» стоит выбирать меньшее.
Впрочем, стоит заметить и то, что оппозиция, проведя весьма успешные выборы в местные органы власти и взяв мэрские посты в крупнейших городах страны, все же, располагает возможностями, чтобы показать свой кадровый потенциал с точки зрения ведения практической работы.
К слову сказать, турецкая власть заняла совершенно правильную позицию по тому, чтобы меньше нападать на оппозиционных мэров, прежде всего, на Экрема Имамоглу, занявшего пост мэра Стамбула. Потому как излишнее внимание к нему лишь дает ему лишний рейтинг и флёр (особенно в глазах Запада) борца против «деспотичной турецкой власти).
Как можно понять, турецкая власть рассудила так, что Э. Имамоглу и сам споткнется на практической работе и набьет себе достаточно шишек, чтобы можно было бы его, во всяком случае, на этом этапе, опасаться. Как показала практика первых месяцев нахождения Э. Имамоглу во власти, он и сам совершает достаточно грубые, невынужденные ошибки. Допустим, когда после землетрясения в Элазыге едет на отдых на горнолыжный курорт. Про хозяйственную деятельность Э. Имамоглу пока отзывы также «сдержанные».
Иными словами, пока турецкой власти удается убеждать население в том, что она «борозды не испортит» и в том, что адекватной альтернативы ей пока нет. Однако, как мы сказали выше, рейтинг президента Реджепа Тайипа Эрдогана является весьма «волатильной валютой», которой турецкая власть расплачивается на всех выборах: президентских, парламентских и выборах в местные органы власти.
Проиллюстрируем это на данных того же самого рейтингового агентства MetroPoll за октябрь месяц 2020 года. При этом, сразу оговоримся в том, что «job approval», то есть «одобрение работы» — это не одно и то же, что и рейтинг на выборах. Последний может вырастать по сравнению с «одобрением работы» просто из-за отсутствия привлекательных альтернатив при отсутствующей графе «против всех». Тем не менее, это – два параллельных показателя.
Заметим широчайший диапазон колебаний рейтинга турецкого президента, который на максимуме в 2011 году составлял 71,1%, чтобы приблизиться к этому показателю в 2016 году (67,6%). 2011 год в целом был годом, когда в мире имидж Турции и президента Эрдогана был очень высок и экономика бурно развивалась. А 2016-й год – это год, когда состоялась попытка военного переворота и на такой вот отрицательной повестке президент получил высокие рейтинги от населения.
Помимо этого, рейтинги турецкого президента колеблются, причем, на уровне иногда существенно более низком, чем показатели, которые президент Эрдоган показывает в ходе президентских выборов.
Как мы можем заметить, октябрьский показатель одобрения действий президента Р.Т. Эрдогана составил типичные для него 50,9% при неодобрении его действий со стороны 44,7% опрошенных. Несколько более высоких показателей турецкому лидеру удалось добиться в результате действий страны в Восточном Средиземноморье – 52,3% против 43%. Пик был пройден в начале этого года – в результате действий турецкой власти в отношении разразившейся эпидемии коронавируса. Тогда действия президента Р.Т. Эрдогана одобрило 55,8% опрошенных и, напротив, не одобрило – 36,6%.
Ещё один любопытный вопрос был задан рейтинговым агентством, применительно к экономике страны и турецким политика. Вопрос был сформулирован следующим образом: кто, по-вашему, наилучшим образом справится с экономикой страны? В качестве вариантов ответов, опрашиваемым были предложены имена ведущих турецких политиков.
Было получено следующее распределение ответов на этот вопрос: Реджеп Тайип Эрдоган – 21,5%, Мансур Яваш (мэр Анкары от Народно-республиканской партии) – 6,5%, Али Бабаджан (глава Партии демократии и прорыва, бывший соратник Р.Т. Эрдогана) – 5,7%, Берат Албайрак (действующий министр казначейства и финансов) – 4,9%, Экрем Имамоглу (мэр Стамбула от НРП) – 3,4%, Мераль Акшенер (глава правой оппозиционной Хорошей партии) – 2,1%, Сулейман Сойлу (глава МВД страны) – 1,8%, Селахеттин Демирташ (бывший сопредседатель прокурдской Партии демократии народов) – 1,2%. Прочие варианты набрали 6,5% голосов. Отметим, что 46,3% опрошенных затруднились дать ответ на поставленный вопрос или же отказались отвечать.
Отметим, что Реджеп Тайип Эрдоган в этом списке лидирует с немалым отставанием. На втором месте расположился Мансур Яваш – мэр Анкары от НРП, подтверждая мнение о том, что именно он является самым опасным конкурентом на этом этапе для действующей власти, а отнюдь не Экрем Имамоглу, который занял место в нижней части списка. Интересно появление в этом списке Али Бабаджана, считающегося в Турции хорошим экономистом. И тот факт, что ему удалось обойти действующего министра казначейства и финансов Берата Албайрака.