На фоне подготовки заседания Палаты представителей по вынесению вотума доверия правительству национального единства А.Х.Дбейбы, ожидаемо появляются сообщения о тех, или иных разночтениях между представителями Киренаики и Триполитании. Процесс консолидации разобщенных длительное время государственных институтов не везде и не всегда проходит гладко, но наибольшие проблемы, судя по всему, возникнут в ходе объединения вооруженных сил: Ливийской национальной армии (ЛНА) под командованием Х.Хафтара, и сил ПНС. Кроме фактора «самостийности», к которому уже все привыкли, проблема состоит еще в том, что традиционная организация Ливийских вооруженных сил последние 30 лет пребывала в весьма специфическом состоянии. Военная реформа М.Каддафи 1988 года после завершения Чадской войны и отказ от силового противоборства с США и Францией свелась к демобилизации почти всей армии, роспуску практически всех кадровых частей, увольнению в запас тысяч офицеров. Взамен, провозгласив, вернее, применив на практике свой постулат о «вооруженном народе», который сам есть защитник себя и своей страны, ливийский лидер перевел военную организацию на территориальный принцип комплектования. Оставшиеся части (почти все ВВС, ПВО, РВ и А Сухопутных войск, танковые войска) перешли на кадрированный принцип и были учреждены «бригады отпора»: нечто среднее между кадровыми и кадрированными частями, которые в военное время должны были первыми встретить врага, одновременно обеспечивая мобилизацию масс «вооруженного народа». Срочники служили рядом с домом, большинство офицеров тоже, все они находилось в полулетаргическом состоянии. События 2011 года окончательно добили Силы вооруженного народа (СВН), остатки которых частью перешли на сторону мятежников, частью – остались верными Джамахирии, естественно, по тому же территориальному признаку. Абсолютное большинство офицеров и генералов СВН тогда предпочли не участвовать в войне, и, переждав ее, снова появились на авансцене, одни на стороне ПНС, другие — ЛНА, некоторые сев за штурвалы истребителей, поскольку управлять ими больше было некому. По обе стороны, в итоге, оказались давние знакомые по службе в СВН, но с очень давним неприятием значимости друг друга и условной субординацией, весьма приблизительными понятиями о дисциплине и единоначалии, поскольку все эти вещи стали эфемерными задолго до 2011 года. Немногие признанные авторитеты, такие, как Абдель Фаттах Юнис, Тахер Мехдави, Абу Бакр Юнис Джабер, либо погибли, либо эмигрировали, поэтому новоиспеченные вооруженные силы противоборствующих сторон, возглавили бывшие майоры и подполковники СВН, повысившие себя до бригадных генералов и небольшое количество бывших бригадных генералов СВН, ставших дивизионными, а один – как известно, даже фельдмаршалом.

С учетом того, что ливийские власти декларируют инкорпорирование всех вооруженных милиционных формирований в ряды будущих единых армии, МВД, возможно, Национальной гвардии, речь о них мы здесь не ведем.

Но обратим внимание, что командующий спецназом ЛНА, генерал-майор Абдель Салям аль-Хасси и все офицеры, унтер-офицеры и солдаты этого рода ВС подтвердили свое «полное неприятие любого названия военного или охранного органа, или группы за пределами командования спецназа, его лагерей и основной школы в Бенгази». Аль-Хасси сказал  в заявлении, опубликованном Управлением морального воспитания спецназа и транслируемом каналом «Новости Ливии 24», что  «подобное самозванство считаются нарушением военных законов и не уважением тех, кто их выполнял». «Те, кто покинули лагерь спецназа и сбежали, столкнулись со своей судьбой в одиночестве в противостоянии самым мощным террористическим оперативным организациям, которые прибыли со всех сторон, чтобы поработить ливийский народ, украсть его достоинство и богатство, а не создать государство, гарантирующее права гражданина, то есть государство институтов и закона. Воля Бога выше и могущественнее, чем предатели и агенты, продававшие свою совесть по самым дешевым ценам» (порой, в самокритике ливийским генералам не откажешь –авт.)  — заявил аль-Хасси. В его заявлении указывалось, что спецназ — это «заслуженный институт, который включает в себя все составляющие ливийского народа, честь джихада и служение на пути Бога и Родины», а также добавлено, что «тот, кто хочет иметь аттестат об окончании учебного центра спецназа, пусть придет в его главный штаб, дверь спецназа открыта для всех людей страны, а все остальное считается вооруженным ополчением, которое не контролируется теми, кто ему приказывает и история подтверждает это». Управление моральной ориентации (УМО) спецназа подтвердило, что «спецназ — это ядро ​​ливийских арабских вооруженных сил и неотъемлемая часть ливийской армии во главе с фельдмаршалом Халифой Хафтаром и Генеральным штабом армии под командованием генерал-лейтенанта Абдель Разека аль-Назури». Добавив: «Спецназ представил множество доказательств служения для защиты родины на всей ливийской земле и нацеленности на восстановление ливийской армии, на этом благородном пути спецназ потерял лучших своих бойцов, упомянуть о которых, не хватит слов. Всем известно, что спецназ никогда не был монополией группы, племени или отдельных лиц, но продолжает организовывать и представлять всех людей на земле ливийской родины, выступая с храбрых и патриотических позиций и под лозунгами патриотизма и верность своему народу».

Демарш УМО спецназа ЛНА и выступление А.С.аль-Хасси, а днями ранее, самого А.Р.аль-Назури, вызваны к жизни учреждением учебных курсов спецназа в Триполи, а также существованием многочисленных частей и формирований с приставкой «спец». Претензии командования ЛНА в этой части основаны на том, что в СВН ВСНЛАД центром сил спецназа традиционно считался Бенгази, вернее, лагерь 229-го парашютно-десантного батальона в Бенине. Ничем особым себя ливийские спецназовцы-парашютисты ни в Чаде, ни в ходе событий 2011 г. не проявили, часть из них потом, правда, сражались с экстремистами и исламскими террористами. Ну и некий «флер», свойственный всем арабским спецназам — «Саика», конечно, у них имеется, именно поэтому, от ЛНА выступил на сей раз аль-Хасси. Заочная пикировка с коллегами из Триполитании показывает, что процесс реинтегранции двух армий будет болезненным, и с многими былыми вольностями и эксклюзивами придется расстаться.

Генеральный штаб, Главные командования, управления, штабы видов и родов войск будущей объединенной ливийской армии будут находится там же, где и основные государственные институты, и учреждения – в Триполитании. Там же будут основные военные ВУЗы. Это процесс уже идет под плотным патронажем стран НАТО: Турции, Италии, прежде всего. В Бенгази могут рассчитывать на то, что было там и прежде: тот же спецназ, относительно сильную военно-морскую компоненту с ВМБ в Бенгази и в Тобруке, какое-то количество авиации на авиабазах Бенина, Лабрак и Насер. Отсюда и нервная реакция командиров ЛНА, пытающихся сохранить себе как можно больше штатных ставок.

Тем временем, писатель и политолог Абдулла аль-Кабир во время своего выступления в программе «Аль-Билад» на канале «218 News» 28 февраля призвал отказался вовлекать Совместный военный комитет  «5 + 5» в политические споры. Аль-Кабир подчеркнул, что это нехорошо,  и он надеется, что этот комитет не будет брошен в политическую битву, поскольку этот вопрос не входит в его компетенцию, а находится в юрисдикции политической элиты и Палаты представителей.  Аль-Кабир отметил, что в последнем заявлении СВК есть положительный момент, который заключается в том, что «комитет по-прежнему работает согласованно и может говорить с единой позиции, и это то, с чем мы не знакомы или не знаем, потому что привыкли к таким активным политическим образованиям, как Президентский совет, парламент и Высший государственный совет, которые страдают от разногласий и напряженности». Далее он продолжил: «Между прочим, я не вижу серьезного противоречия между заявлением, сделанным генерал-майором Абу Шахмой (ПНС), поскольку он не объявил в своем заявлении, что Сирт небезопасен, но, скорее, буквально сказано, что у нас нет связанных с нами сил безопасности в городе Сирт, и что силы безопасности, которые обеспечивают безопасность города, являются либо местными, либо силами, прибывающими с востока. То есть он не связан с комитетом «5 + 5». Он также говорил об иностранных силах, в целом, и сказал, что они все еще присутствуют, не уточняя их местонахождение, и в то же время все знают, что иностранные силы на территории Ливии присутствуют. Согласно заявлению бывшего спецпосланника ООН, Стефани Уильямс, «20 тысяч боевиков, иностранцев и наемников, контролируют десять военных баз (их, разумеется, гораздо меньше, и контролируют они не 10 баз, но, в данном случае, не грех и преувеличить –авт.).  Поэтому, место СВК не уточнил и оставил решение депутатам. Теперь комитет «5 + 5» говорит, что может обеспечить проведение сессии в Сирте, от начала, и до конца. Теперь мяч находится на стороне Палаты представителей. Отреагирует ли она на заявление комитета и отправится ли в Сирт с полным кворумом?».

Речь идет о Сирте, как о месте проведения будущей сессии парламента по вотуму доверия правительства А.Х.Дбейбы. Сам СВК достаточно комфортно себя чувствует в Сирте уже как два месяца, но вот заявления, подобные тому, что озвучил Абу Шахма, а несколько ранее М.Хаддад, относительно возможных проблем с безопасностью и наличием поблизости наемников могут подвигнуть депутатов от риполитани отказаться от встречи в Сирте. Могут они не согласиться и на Тобрук, как на запасной вариант, предложенный  Акилой Салехом. Тогда, заседание может быть предложено провести в Сабрате иди Гадамесе, на что не согласятся депутаты от Киренаики.

Мы упоминали ранее о сакральном значении Сирта для массового сознания ливийцев: первое заседание воссоединившегося парламента по такому важному вопросу просто обязано состоятся в Сирте – родине М.Каддафи, месте создания Африканского союза, городе, который олицетворяет собой преемственность власти.

А.аль-Кабир поясняет: «Очевидно, что стремительное развитие вопроса о проведении заседания парламента — это визит посла Германии к Акиле Салеху. Существует международное давление и поощрение провести эту сессию, где угодно. Важно ее провести, эту сессию и жители запада Ливии рассчитывают на утверждение единого правительства парламентом, в качестве первого шага в запуске проекта по изгнанию наемников и иностранных сил из Ливии. Досье наемников беспокоит западные страны, которых воодушевило присутствие новой американской администрации и ее позиция по отношению к силам Вагнера. А также позиция Франции в отношении Турции и ее настойчивое требование удалить Турцию из Ливии. Важный вопрос: как отреагируют депутаты на заявления военных? На сегодня 84 из них заявили о готовности провести заседание без каких-либо условий, и призвали своих коллег присоединиться к ним.  Есть еще одна причина, которая подтолкнет депутатов к проведению этой сессии, чтобы гарантировать, что они останутся на политической сцене, в противном случае, согласно «дорожной карте», вопрос по вотуму перейдет к комитету 75-ти (США подстраховались, на всякий случай, хорошо представляя непредсказуемость ливийцев, возможность внешних провокаций и т.п. – авт.»).

1 марта 2021 года старейшины племен туарегов заявили о своей поддержке демократического процесса в Ливии, который «является священной целью проведения общенациональных выборов, намеченных на 24 декабря». Это произошло во время публичного собрания представителей племен туарегов, которое состоялось 28 февраля в городе Аль-Баркат в муниципалитете Гат, для обсуждения создания единого органа, включающего общину туарегов во всех ее направлениях. В заключительном заявлении участники мероприятия заявили о своей поддержке усилий ООН и ее Миссии поддержки в Ливии, а также ее усилий по обеспечению стабильности в стране, подчеркнув свою приверженность единству ливийского народа и его территориальной целостности. В заявлении указывалось, что «Совет старейшин племен туарегов в Ливии является единственным представителем для них, и что хартии, выпущенные этим форумом, представляют все сегменты общества туарегов, и что эта встреча проводится в рамках укрепления связей и требования гармонии и согласия среди всего ливийского народа». Таким образом, юг Ливии в значительной своей составляющей поддержал процесс политического диалога.