В Судане под воздействием ожесточенных массовых протестов гражданского общества военная верхушка во главе с генералом A.Ф.аль-Бурханом была вынуждена отыграть назад и восстановить в должности арестованного 25 октября премьер-министра временного правительства А.Хамдока. Цена оказалась высокой — за месяц гражданских протестов было убито более 40 протестующих и ранено порядка 200.
21 ноября, спустя почти месяц после военного переворота, генерал аль-Бурхан и премьер-министр А.Хамдок подписали совместно новое мирное политическое соглашение в президентском дворце в Хартуме. А.Хамдок выступил с краткой речью, заявив о намерении возобновить начавшийся в 2019 году переход Судана к демократии и переменам.
Восстановление в должности А.Хамдока стало таким образом положило основу возвращению Судана на путь политической стабилизации и разрешения возникшего в октябре кризиса. Мирное соглашение было в целом позитивно воспринято международным сообществом, а госсекретарь США А.Блинкен назвал его «первым шагом». Очевидно, западные страны во главе с США были главными протагонистами и оказали сильнейшее политическое и экономическое давление на военное руководство с требованием вернуть Судан на путь реформ и восстановить полномочия транзитного кабинета министров. США также по сути выступили посредниками в заключении нового мирного соглашения – госсекретарь США провел параллельные телефонные переговоры с военными и с А.Хамодоком сразу после этой церемонии.
Тем не менее, внутриполитическая ситуация пока остается напряженной и до окончательной стабилизации в стране пока далеко. Главные разногласия между демократическими активистами и военной верхушкой не преодолены. Активисты восприняли подписание мирного соглашения между А.Хамдоком и военными как «попытку легитимизировать военный переворот». Гражданская общественность продолжает настаивать на полном исключении военных из будущего состава правительства. Более того, в знак протеста против подписания нового мирного соглашения 21 ноября, 12 министров из кабинета А.Хамдока официально подали в отставку.
Сам премьер-министр открыто назвал события 25 октября «военным переворотом» и объяснил свое решение о возвращении на пост премьер-министра главным стремлением – предотвратить внутренний раскол и насилие, особенно среди молодежи, а также завершить мирный переход страны к демократической системе правления. Под этим А.Хамдок понимает проведение открытых и свободных общенациональных выборов – как единственную возможность вывести Судан на устойчивый демократический путь развития. Согласно договоренностям 2019 года, эти выборы были намечены на конец 2022 года. Однако теперь, после событий осени 2021 года А.Хамдок совместно с военным руководством скорректировали эти сроки, и предполагают проведение общенациональных выборов «до июля 2023 года, либо по возможности раньше».
Свою миссию в оставшийся транзитный период суданский премьер-министр сформулировал как содействие укреплению и развитию системы политических партий, восстановлению доверия между широкими политическими силами.
Он пообещал за оставшийся транзитный период сфокусировать усилия именно на конституционных аспектах транзита, подчеркнув, что кабинет министров сохранит свою технократическую функцию и будет сформирован из профессионалов, способных обеспечить решение поставленных выше задач.
В то же время, ключевым вопросом в обозримом будущем является предоставление со стороны военного истеблишмента политических и персональных гарантий премьер-министру в продолжении его миссии после 21 ноября. Вопрос остается открытым, хотя некоторые аспекты таких гарантий прописаны в мирном соглашении от 21 ноября 2021 г. По заверениям самого А.Хамдока, результатом его договоренностей с военными стала гарантия сохранения независимого, технократического правительства, которое возобновит свою работу без какого-либо давления или иного воздействия со стороны внешних сил, включая силовые ведомства и генералитет.
В то же время, cущественные разногласия между военными и гражданскими демократическими силами продолжают сохраняться. Одна из важных точек противостояния – судьба гражданских политических активистов, которые находятся под арестом. По заключенному мирному соглашению, они должны были быть отпущены на свободу, однако пока это происходит не повсеместно и некоторые политические заключенные продолжат удерживаться в заключении до тех пор, пока в их отношении «не будут вынесены судебные приговоры». Другой важный нерешенный вопрос – разрозненная армия и сохранение нескольких пунктов управления военными силами. А.Хамдок заявил после подписания мирного соглашения, что приложит максимум усилий для «cоздания единой и унифицированной национальной армии» в целях защиты территориальной целостности, суверенитета и ресурсов Судана, однако нужно понимать, что его реальные рычаги влияния в этом вопросе сильно ограничены. Таким образом, несмотря на восстановление в должности и большие амбиции по переходу к демократическому правлению, полномочия и реальная сила премьер-министра А.Хамдок остаются ограниченными, особенно в сфере принятия ключевых политических и силовых решений.
С другой стороны, серьезные противоречия между гражданскими демократическими силами и военным истеблишментом сохраняются и после заключению мирного соглашения. А.Хамдок не является здесь компромиссной фигурой и не в состоянии обеспечить преодоление этих разногласий.
Стратегия военного истеблишмента не ясна и будет во многом зависеть от развития политической ситуации, хотя риторика в целом созвучна тому, что озвучивает А.Хамдок и технократы. По заверениям аль-Бурхана (после подписания мирного соглашения от 21 ноября), военные не намерены оставаться у руля власти и рассчитывают обеспечить проведение свободных и демократических выборов в стране с участием всех политических сил для передачи власти избранному правительству. В то же время, конкретные шаги военной верхушки показывают, что в случае возникновения рисков и угроз усиления влияния «гражданских активистов», будет включаться ручное управление для корректировки ситуации. Это показал военный переворот в октябре, который по словам аль-Бурхана, был во многом связан с растущей угрозой безопасности и политической стабильности, а также ростом клановых разногласий. Именно поэтому военными была предпринята попытка «предотвратить раскол» в стране, но видимо не до конца просчитаны последствия в форме активных гражданских протестов.
Ясно, что Судан до общенациональных выборов 2023 года остается «миной замедленного действия», и фигура А.Хамдока и его технократического правительства во многом промежуточной, невлиятельной функцией, призванной сбалансировать различные интересы, в том числе внешних игроков, и сохранить некую форму политической стабильности в этот транзитный период. Каких-либо кардинальных политических либо даже экономических реформ от А.Хамдока и его обновленного состава правительства ожидать не следует, по крайней мере в обозримой перспективе.