При всей многоплановости и комплексности конфликтов в Судане — приглушенного на юге страны и «горячего» — на западе, в провинции Дарфур, французские аналитики выделяют в целом девять факторов, способных повлиять на их течение, а также видят три возможных сценария развития обстановки в этой стране на период до 2011 года, когда предполагается проведение референдума о самоопределении Южного Судана. Все они изложены в публикации базирующегося в Париже Института исследований вопросов безопасности Евросоюза «Конфликты в Судане в период до 2011 года: сценарии». Ее подготовил Жан-Баптист Бузард. При этом подчеркивается растущая взаимозависимость двух конфликтов.
Первым среди факторов, влияющих на внутрисуданские конфликты, называется «распределение власти и ресурсов на национальном уровне». При этом предлагается «держать в памяти то обстоятельство, что неуступчивость Хартума в значительной мере определяет рост напряженности». «На национальном уровне это отсутствие желания следовать путем компромиссов проявляется во всеобъемлющем присутствии правящей Партии национального конгресса /ПНК/ во всех без исключения политических и экономических структурах, — отмечают авторы исследования. — И, как представляется, ПНК твердо удерживает нити управления страной».
По мнению французских исследователей, «главным противником президента Омара аль-Башира в Северном Судане остается Хасан ат-Тураби». «Его партия — Суданский народный/национальный конгресс /СНК/ — образовалась после раскола ПНК, причем не столько из-за идеологических разногласий, сколько из-за персональной борьбы между Аль-Баширом и Ат-Тураби», — полагают они. Реальные или предполагаемые связи между СНК и действующим в Дарфуре повстанческим Движением за справедливость и равенство /ДСР/ стали предлогом для недавнего ареста Ат-Тураби.
В «тени» ПНК находится правящее на юге Народное движение освобождения Судана /НДОС/ — единственная кроме ПНК партия, имеющая реальное влияние, пусть и в отдельно взятом регионе. Этот региональный характер мешает НДОС расширить ее влияние за пределы Южного Судана.
На второе место французы помещают «будущее мирных соглашений». Как известно, в январе 2005г. ПНК и НДОС подписали «глобальное мирное соглашение», что привело к заметному снижению уровня насилия на Юге. Там власть получило правительство Южного Судана, в которое вошли представители НДОС. Параллельно было сформировано правительство национального единства с участием ПНК и НДОС. Будущее этого соглашения французы видят неопределенным из-за того, что задерживается реализация ряда его положений. В частности, это касается распределения постов в госадминистрации, а также в богатом нефтью анклаве Абьей. Поэтому, считают они, НДОС может в любой момент выйти из «глобального мирного соглашения».
Третий фактор — степень единства повстанческих движений, действующих в Дарфуре. Как известно, эти движения — сейчас их насчитывается несколько десятков — вышли из отрядов самообороны, сформированных в свое время народностями фур, загава и масалит для защиты от набегов соседних племен. Они неоднократно сливались и распадались на различные составляющие. В результате оказалось, что основная повстанческая группировка — Армия освобождения Судана /АОС/ — развалилась на несколько конкурирующих фракций. Во фракцию Абдельвахида Мохаммеда Нура вошли преимущественно представители народности фур, во фракцию Минни Минави — выходцы из загава. Эту разношерстность повстанцев умело использовал Хартум, добившийся присоединения к соглашению о мире в Дарфуре фракции Минни Минави. Благодаря этому центральные власти по-быстрому ратифицировали это соглашение с тем, чтобы пристойно выглядеть на международной арене, а также продемонстрировать неспособность повстанцев выработать общую позицию.
Четвертый фактор — соотношение сил в Дарфуре и Южном Судане. Констатируется, что тяжелые вооружения имеют только правительственные войска, численность которых поддерживается на уровне в 110 тысяч человек. Кроме бронетехники козырем Хартума является его превосходство в воздухе. До 17 тысяч человек находится в составе проправительственных формирований народной самообороны, 20 тысяч — в формированиях арабских племен «джанджавид». На Юге военное крыло НДОС — Народно-освободительная армия Судана /НОАС/ — имеет «под ружьем» 30 тысяч человек. Еще 100 тысяч могут быть мобилизованы в случае необходимости. На вооружении НОАС имеются бронетехника, артиллерия, средства ПВО. Тем не менее боеготовность этих формирований остается низкой. Из-за невыплаты зарплат часты случаи дезертирства. Провалились попытки создать во исполнение «глобального мирного соглашения» совместные формирования регулярной армии и НОАС.
В Южном Судане действует и Армия сопротивления повелителя /АСП/, но ее 1,5 тысяч боевиков занимаются главным образом грабежами и рэкетом.
В Дарфуре численность формирований АОС достигает 20 тысяч человек, однако главная их слабость — отсутствие тяжелых вооружений. Поэтому наиболее дееспособными в Дарфуре считаются формирования ДСР, в которых состоят несколько тысяч человек. Именно они совершили в 2008г. рейд до Омдурмана. Тем не менее шансы дарфурских повстанцев добиться победы в бою против правительственных сил оцениваются как крайне низкие.
Пятый фактор — гуманитарная ситуация в Дарфуре и Южном Судане. На западе страны по состоянию на начало с.г. действовало 14700 сотрудников различных гуманитарных организаций. Они часто становились объектами нападений для различных группировок и нуждались в защите со стороны Миссии ООН — Африканский Союз в Дарфуре /МИНЮАД/. Кроме того, деятельности гуманитарных организаций препятствовали центральные власти. По состоянию на 1 января 2008г. в Дарфуре насчитывалось 2,4 млн временно перемещенных лиц, продовольственную помощь получали 3,4 млн человек.
На Юге гуманитарная ситуация несколько улучшилась, что позволило вернуться к родным очагам 1,6 млн временно перемещенных лиц и 170 тысячам беженцев. Тем не менее своей очереди на возвращение ожидают около 2 млн человек, все они зависят от поставок гуманитарной помощи.
Шестой фактор — всеобщие выборы, назначенные на 2009 год. Им предшествовало проведение в апреле 2008г. переписи населения. Это мероприятие можно считать проведенным только условно, поскольку дарфурские повстанцы заявили, что не допустят переписи до заключения мирного соглашения, а на Юге НДОС пожелало присовокупить к данным переписи церковные записи. Эти требования не были учтены, поэтому результаты переписи оспариваются практически всеми. Задержки с реализацией различных предвыборных процедур заставляют предположить, что выборы в 2009 году не состоятся.
Седьмой фактор связан с многочисленными неопределенностями, касающимися референдумов о самоопределении, предусмотренных на Юге и Западе страны. В Дарфуре предполагается провести в 2010 году плебисцит, касающийся административной организации края. Его участникам предстоит сделать выбор — либо сохранить существующее разделение территории на три провинции, либо вернуться к старой единой модели. Последняя позволит региону иметь большую степень автономности относительно Хартума, однако о независимости речь пока не идет.
На Юге результатом референдума 2011 года может стать либо сохранение в составе Судана, либо независимость этой территории. Пока что ситуация складывается в сторону последнего выбора. Кроме того, также в 2011 году рекомендательные референдумы пройдут еще в трех территориях — Голубом Ниле, Нубе и анклаве Абьей.
Восьмой фактор связан с будущим анклава Абьей и делимитацией границы Южного Судана. В анклаве проживает значительное по численности арабское население, однако большинство все-таки составляют неарабы. Последние занимаются главным образом сельским хозяйством и дают 13 проц. от общего объема национального производства сельскохозяйственной продукции. В «глобальном мирном соглашении» статус анклава определен дополнительным протоколом, на основании которого он управляется специальной администрацией. На уже упоминавшемся референдуме жителям анклава предстоит выбрать, с кем они предпочитают жить — с Северным Суданом или Южным.
Девятый фактор связан с действиями его соседей и международных «актеров». Ключевым игроком в этой связи называется Чад, поддерживающий, в частности, ДСР. Что касается Ливии, то признается, что она находится ближе к Хартуму. Эритрея не очень доверяет Хартуму, но старается поддерживать хорошие отношения с ПНК, держа в уме возможный конфликт с Эфиопией. Уганда заинтересована прежде всего в недопущении на свою территорию беженцев, а также в подавлении АСП. Она даже получила разрешение на проведение военных операций против формирований АСП на территории Судана.
По мнению французов, «экономические интересы Китая и России делают неэффективными усилия США и Евросоюза по применению действенных санкций против режима Аль-Башира».
Среди трех возможных сценариев развития обстановки в Судане французы называют «наиболее вероятным продолжение насилия между центром и перифериями». Согласно этому сценарию, центральная власть не сможет усмирить мятежные регионы. С другой стороны, повстанцам и оппозиции, в рядах которой нет единства, не удастся дестабилизировать эту власть. Предстоящие выборы, которые пройдут в атмосфере насилия и взаимной подозрительности, не смогут примирить враждующие стороны. В этих условиях Южный Судан, используя доходы от добычи нефти модернизирует свои вооруженные формирования и возьмет курс на достижение независимости. При этом он будет стремиться выдернуть из под юрисдикции Центра богатый нефтью пограничный район Абьей.
Со своей стороны Центр будет все чаще применять силу для того, чтобы защитить постоянно растущее число китайских нефтепромыслов в Дарфуре. В этих условиях ДСР — главный противник центральных властей в Дарфуре — будет стремиться вырваться из этнического капкана и стать национальным движением. «Тем не менее поддержка, оказываемая этому движению со стороны Чада, и преимущественное представительство в нем народности загава даст возможность его противникам называть ДСР иностранным движением», — полагают авторы доклада. Они же считают возможным выход на сцену вооруженной борьбы новых движений, как проправительственных, так и повстанческих. В районе Абьей Центр для нейтрализации центробежных тенденций усилит поддержку проправительственного Фронта освобождения Абьей.
Два других сценария представлены менее полно. Согласно второму из них, центральная власть ослабнет в предстоящие два года настолько, что потеряет какой-либо контроль над Дарфуром, что повлечет за собой резкое обострение межэтнической борьбы. В этих условиях правящее на юге НДОС использует такую ситуацию для ускорения движения к независимости Юга, а также расширения зоны, находящейся под контролем южан.
По третьему — и самому экзотическому — сценарию все стороны, участвующие в конфликтах в Судане, «вдруг» станут открытыми, хорошими и пушистыми, сядут за стол переговоров и предпочтут решать все вопросы через выборы. Что касается правящей в Судане ПНК, то при этом сценарии она, даже заручившись поддержкой избирателей на выборах, якобы согласится на раздел страны после 2011 года.
В заключение французские эксперты признают, что ПНК «неоспоримо является ключевым игроком в суданских конфликтах, и поэтому будущее страны во многом зависит от ее мощности и стратегии». Если позиции этой партии ослабнут, к этому лучше будет готово НДОС, нежели дарфурские повстанцы. А «привилегированные связи, которые Китай и Россия поддерживают с режимом Аль-Башира, делают их центральными игроками при возможном достижении политического консенсуса» в этой стране.