Об ирано-турецком соперничестве в езидском районе Синджар в Ираке

Синджар, традиционное место проживания  иракских курдов-езидов, в настоящее время превратился в место столкновения нескольких международных игроков в рамках усиления своего регионального влияния. Две самые активные страны в этом контексте  — это Турция и Иран, которые связаны с сетью местных и федеральных иракских чиновников, политических и военных лидеров и вооруженных группировок, которые годами работали над реализацией повесток дня Анкары и Тегерана, но при этом не нарушая баланса сил между ними. Однако последние по времени   турецкие военные операции в Синджаре и вокруг него, направленные против РПК и ее местных союзников, поддерживаемых Ираном, серьезно усилили напряженность в этом районе и могут привести к вспышке боевых действий между Ираном и доверенными лицами Турции, заявили  иракские официальные лица. Время от времени в районе вспыхивают вооруженные столкновения, в основном между силами иракской армии, развернутыми в окрестностях Синджара, и местным филиалом РПК. В прошлом месяце столкновения продолжались четыре дня. 5 человек погибли, в том числе 4 военнослужащих.

Напомним предысторию. Через восемь лет после того, как группировка «Исламское государство» (ИГ, запрещена в России) была вытеснена из этого района, 70% его населения было перемещено, и он остается небезопасным. Ситуация там все больше беспокоит международное сообщество. Как выразилась в недавнем докладе Международная кризисная группа, базирующаяся в Брюсселе организация по урегулированию конфликтов: «Из-за вооруженных группировок, которые идут на его территории, Синджар все чаще оказывается в центре конкуренции между Турцией и Ираном». Расположенный недалеко от сирийской границы в 140 км к северо-западу от Мосула, Синджар является одним из нескольких районов, которые находятся в спорной зоне между властями федерального правительства в Багдаде и автономной администрацией Иракского Курдистана в Эрбиле. Хотя многие секты и этнические группы живут в Синджаре и его окрестностях, именно езиды составляют большинство его населения. Они жили там в относительной безвестности до августа 2014 года, когда сторонники ИГ захватили Синджар, убив и взв в плен тысячи езидских и шиитских мужчин, женщин и детей. Еще тысячи бежали в горные пещеры и были окружены там ИГ, пока поддерживаемые США международные силы не вмешались, чтобы помочь отбросить боевиков с помощью воздушных ударов. Но, как дал понять один высокопоставленный иракский правительственный чиновник,  эта помощь была обусловлена жесткими условиями американцев: Вашингтон и его союзники обвинили в усилении влияния  ИГ и крахе иракской армии  «сектантскую политику тогдашнего премьер-министра Нури аль-Малики, маргинализацию суннитов и курдов, а также распространение коррупции и кумовства в государственных учреждениях». Они отказывались вмешиваться военным путем, если аль-Малики не уйдет в отставку. В этой связи важно отметить, что в этих обвинениях была своя доля правды, поскольку аль-Малики отказался реализовывать на практике обещания американских военных суннитским арабским племенам: США обещали инкорпорировать суннитские ополчения в официальные силовые структуры Ирака в обмен  за их помощь в ликвидацию структур «Аль-Каиды» (запрещена в России). Но американцы в данном случае совершили еще одну ошибку:   раздраженный, аль-Малики повернулся лицом к своим иранским союзникам. И это был «звездный час»  генерала Касема Сулеймани, командующий спецподразделением «Аль-Кудс» КСИР ИРИ, и его «правой руки»  в Ираке Абу Махди аль-Мухандиса,  которые  лично руководили  боями между проиранскими иракскими вооруженными группировками и ИГ вокруг шиитских городов и городов к северу от Багдада. Н.аль-Малики, Сулеймани и аль-Мухандис встречались почти ежедневно, «чтобы следить за последними событиями и принимать необходимые меры для обуздания боевиков», — вспоминал позже один из командиров поддерживаемой Ираном шиитской вооруженной группировки. Поскольку западные державы колебались и не могли обеспечить немедленную наземную поддержку, аль-Малики обратился за советом к Сулеймани и аль-Мухандису по Синджару. Было мало времени, и не было безопасных коридоров в Синджар, чтобы направить поддерживаемые Ираном вооруженные группировки для эвакуации перемещенных лиц города, поскольку ИГ контролировало все окружающие города. По словам высокопоставленного иракского чиновника, занимающегося делами меньшинств, Сулеймани и аль-Мухандис вместо этого предложили обратиться за помощью к курдским вооруженным группировкам в Восточной Сирии, чтобы «срочно вмешаться и обеспечить необходимую защиту для захваченных езидов и шиитов, пока не будет найдено соответствующее решение». Аль-Малики одобрил это предложение и поручил эту задачу высокопоставленному сотруднику Агентства национальной безопасности Ирака. Наиболее заметной и хорошо вооруженной  группой в регионе была Рабочая партия Курдистана (РПК), которая с 1980-х годов находится в конфликте с турецким государством, и ее сирийский филиал, в лице Сил народной самооборонв (YPG). Чтобы выиграть время и набрать больше людей для спасательной операции, Баба Шейх Хурто Хаджи Исмаил, духовный наставник езидов, связался с Салехом Муслимом, тогдашним лидером политического крыла YPG, Партией демократического союза (PYD), и попросил его вмешаться. «Вариантов было немного. На карту были поставлены жизни десятков тысяч человек. Формирование этого фронта было неизбежным и бесценным. Я не думаю, что аль-Малики или Баба аль-Шейх думали о том, что будет дальше. Ситуация была трагической и неотложной. Не было никакого способа спасти этих людей без помощи РПК. То, что произошло позже стало неожиданностью. Забытый город превратился в магнит: он привлек наибольшее количество спецслужб и вооруженных группировок в регион», — полагает высокопоставленный иракский чиновник, участвовавший в тех событиях в Синджаре. РПК и YPG выполнили требуемую задачу. Укрывшиеся в горах езиды были спасены с помощью западной авиации, а тысячи из них были эвакуированы через сирийскую территорию. Аль-Мухандис и Сулеймани вознаградили  курдских бойцов РПК и YPG, десятки из них были зарегистрированы в списках «Аль-Хашд аш-Шааби», иракской поддерживаемой государством военизированной зонтичной группы, которая была сформирована для борьбы с ИГ. Чтобы сделать эту договоренность конкретной, бойцы были зарегистрированы как езидская вооруженная группировка под названием Sinjar Protection Units (YPS). Реальное количество бойцов YPS неизвестно, но эксперты считают, что около 90 езидов находятся на зарплате с 2015 года. Между тем, РПК и YPG отказались покинуть Синджар и сохранили некоторое присутствие в этом районе с момента его освобождения от ИГ. РПК и YPG рассматривают Синджар «как область, которую они выиграли, а не как область, которую они помогли освободить».  Между тем аль-Мухандис, который тогда был заместителем главы «Аль-Хашд аш-Шааби» и имел абсолютную власть над финансированием и оснащением вооруженных группировок и добровольцев, сражавшихся с ИГ, хотел обеспечить себе и своим иранским союзникам плацдарм в этом районе. Зная о географической, этнической и религиозной специфике региона, «он стремился успокоить езидов и завоевать их доверие», завербовав сотни из них и сформировав около шести вооруженных группировок, связанных с «Аль-Хашд аш-Шааби».  Он сделал то же самое с суннитами Синджара, сформировав еще пару суннитских вооруженных групп, связанных с «Аль Хашд аль-Шааби». Несмотря на гибель  аль-Мухандиса и Сулеймани  в январе 2020 года,  все эти группировки все еще находятся в Синджаре и вокруг него. Кроме того, несколько известных шиитских вооруженных группировок, в том числе «Катаиб Хизбалла» и «Асаиб Ахль аль-Хак», также были развернуты между Синджаром и Талль-Афаром на востоке района. Несмотря на различия в идеологии, целях и принадлежности, отношения между РПК и ее партнерами, с одной стороны, и поддерживаемыми Ираном группировками, с другой, являются симбиотическими. «Аль-Хашд аш-Шааби» обеспечивает финансовую поддержку, государственное прикрытие и убежища для РПК и ее сирийского филиала, в то время как РПК и ее союзники охраняют сирийско-иракскую границу и контрабандные маршруты, а также продолжают оказывать давление на Турцию и ДПК, доминирующую партию в Иракском Курдистане, а также на иракских и американских чиновников и международных наблюдателей, работающих в Ираке.  В Синджаре и его окрестностях действуют около 20 местных и региональных вооруженных группировок. Иран контролирует половину из них и имеет стратегические альянсы с другой половиной.  Согласно иракским и американским источникам, Иран планирует экспортировать газ в Европу через ливанские и сирийские порты, если и когда санкции будут сняты. Стратегически расположенный, Синджар уже является важной областью контрабанды и поставок, и иракские  источники сообщили, что маршрут газопровода в средиземноморский морской порт Сирии Банияс будет проходить через этот район.

Одним из игроков в на севере Ираке, которого нельзя игнорировать, является Демократическая партия Курдистана (ДПК). Ведущая сила в региональном правительстве Иракского Курдистана, ДПК является давним партнером Турции, а ее силы пешмерга развернуты в стратегических горах вблизи сирийской и турецкой границ. Как и «Аль-Хашд аш-Шааби», ДПК сформировала две езидские вооруженные группировки, которые она развернула в Синджаре вместе со своей пешмерга. В сентябре 2017 года ДПК попыталась отделить Иракский Курдистан от Ирака путем референдума, что побудило федеральные силы, поддерживаемые «Аль-Хашд аш-Шааби», начать массированную военную кампанию по возвращению спорных районов. В результате ДПК вышла из всех спорных районов, включая Синджар. Благодаря альянсу, который аль-Мухандис установил между РПК и поддерживаемыми Ираном иракскими вооруженными группировками, враждебными Турции, баланс сил в Синджаре склонился в пользу Ирана. Тем не менее, были предприняты попытки избавить Синджар от всех вооруженных группировок. В октябре 2020 года Багдад подписал «Синджарское соглашение» с Эрбилем, приказав вывести все вооруженные группировки из этого района, изгнать боевиков, принадлежащих РПК и YPG, и вернуть Синджар администрации ДПК. Соглашение было провалено  поддерживаемыми Ираном группировками, которые во главе с «Катаиб Хизбалла» и «Асаибом Ахль аль-Хак» просто отказались уйти, обвинив правительство премьер-министра Ирака Мустафы аль-Казыми в передаче ДПК «ключей от Синджара». Эта непримиримость привела Турцию в ярость, а крах «Синджарского соглашения» в прошлом году побудил Анкару к нынешнему  военному вмешательству, как полагают  иракские официальные лица. С тех пор турецкие военные операции против РПК и ее филиалов в Синджаре, особенно YPS, усилились. В ответ ракетные удары по турецкой военной базе Злихан в Башике, на севере Ирака, также участились. Неспособность иракского правительства остановить взаимные атаки и неспособность Соединенных Штатов вмешаться в пользу какой-либо стороны способствовали сложности ситуации и оставили всех в регионе на милость конфликтующих сторон. «Независимо от деталей, конфликт в Синджаре является турецко-иранским. Если Иран и Турция договорятся о сферах влияния, ситуация в Синджаре стабилизируется. Турция в настоящее время находится в лучшей ситуации и стремится использовать позитивные события в своих региональных и западных отношениях, чтобы немного оттеснить Иран в Синджаре, в то время как Иран пытается сохранить свои достижения», — сказал Эли Абуаун, аналитик Института мира США. Поскольку сейчас международное сообщество отвлеклось на события на Украине и в других местах, Абуаун предсказал отсутствие крупных уступок друг другу   в Синджаре, но также и то, что «стороны не заинтересованы в любой попытке открыть новые фронты.  Таким образом, не ожидается, что ситуация выйдет из-под контроля или выйдет за рамки локального противодействия турок и иранцев в Синджаре».

62.87MB | MySQL:102 | 0,486sec