Представляется возможным утверждать, что в нынешних условиях международной обстановки фундаментальная причина изменения доктрины Турецкой Республики заключается в том, что теперь Анкара хочет избавиться от ограничений, налагаемых односторонними обязательствами[i]. Известно, что они вытекали из обязательств США в частности и обязательств по НАТО в целом. Поскольку политика и стратегия безопасности Турции десятилетиями формировались под эгидой обороны НАТО из-за преимуществ, которые она предлагает, среда (не)безопасности, в которой в настоящее время живет Турция, является четким доказательством того факта, что Анкаре необходимо установить различные и субъективные политические установки и процедуры против постоянно расширяющегося спектра угроз и увеличения количества государственных и негосударственных вооруженных формирований.

Такое положение дел привело к изменению доктрины, характерной для внешней политики Турции, политики безопасности и обороны в 2000-х годах. Изменение доктрины нашло конкретные проявления в различных формах, таких как военные базы страны, которые начали распространяться по широкой географии, трансграничные военные действия ВС Турции, целенаправленная борьба за независимость в оборонной промышленности.

Сирийская гражданская война и все последующие конфликты и районы боевых действий, в которых участвовала Турция, демонстрируют, что она выдвинула уникальный для нее новый подход к оборонной дипломатии при условии, что она принимает во внимание свои обязательства перед НАТО. Между тем очевидно, что оборонная дипломатия откроет новые возможности в различных областях, таких как зерновая дипломатия и энергетическая дипломатия, в случае, если Турция сможет успешно справиться с «балансом» между Россией и Украиной.

Можно обоснованно утверждать, что есть три основные причины, по которым Турция является важным субъектом оборонной дипломатии в продолжающемся российско-украинском конфликте.

Первая и самая важная из них – формирование невиданного в прошлом сотрудничества и темпов работы между Анкарой и Москвой по Сирии в сфере обороны, на уровне министерств и военных ведомств, а также органов военной и политической разведки. Следует отметить, что перед гражданской войной в Сирии институциональные отношения между Турцией и Россией на военном уровне были разрушены до такой степени, что это невозможно сравнить с сегодняшним днем. Однако, учитывая вопросы, которыми обе страны занимаются в военном отношении (Ливия и Нагорный Карабах), кажется, что между двумя странами углубилась классическая оборонная дипломатия, и эта ситуация внесла положительный вклад во внешнюю политику двух стран.

Второй важной причиной на данный момент является рост, которого Турция достигла в оборонной промышленности за последние годы. Страна, с одной стороны, производит проверенные в реальных условиях войны национальные платформы в интересах своих ВС, которые можно поставить на вооружение и в другие страны. С другой стороны, предоставленные турецким ВПК платформы вошли в арсеналы других армий и дали революционные результаты на полях сражений. Все это активизирует промышленное измерение оборонной дипломатии турецкого государства.

Третья причина связана со стратегическим возрождением географического положения Турции в продолжающемся русско-украинском кризисе. Четкое выполнение Турцией «Конвенции Монтрё» и демонстрация своей посреднической роли в военном конфликте с самого начала, а также тот факт, что российские и украинские военные чиновники время от времени встречаются через Турцию, сделали оборонную дипломатию еще более важной основой укрепления роли страны на международной арене. С учетом этого министр иностранных дел Турции М.Чавушоглу неоднократно заявлял, что страна не прекратит свои специальные военные операции в Сирии и Ираке, а войска продолжат наносить удары по лидерам РПК и YPG в Сирии и на севере Ирака. Вместе с тем, в свете последних событий вопрос о том, кто несет ответственность за теракт на площади Таксим в Стамбуле, становится все более туманным[ii]. Все выводы аналитиков так и стремятся к тому, чтобы дать Р.Т.Эрдогану повод для проведения военных операций в сирийских курдских городах. Турецкая общественность, по понятным причинам напуганная и разгневанная, ждет решительного ответа от правительства.

С другой стороны, используя заявки Швеции и Финляндии о членстве в НАТО, Р.Т.Эрдоган со свойственным ему оппортунизмом, попытался представить НАТО как платформу для экспорта своего влияния[iii]. Вместо того, чтобы принять демократические идеалы и интересы НАТО, режим Р.Т.Эрдогана ослабляет НАТО изнутри (покупка С-400 и эскалация напряженности в отношениях с Грецией). Но из-за глубоко укоренившейся зависимости политики безопасности от НАТО правительство в Анкаре не может позволить себе роскошь отказаться от трансатлантического союза (по крайней мере, на время). Кроме того, несмотря на растущие антизападные настроения, большинство в Турции по-прежнему поддерживает идею членства в Европе.

Таким образом, мир переживает время, когда популистские, авторитарные лидеры и репрессивные правительства, такие как правительство Р.Т.Эрдогана, становятся все смелее. Каждый из этих режимов разрабатывает свою собственную репрессивную политику. Эта глобальная проблема может быть решена только путем расширения сотрудничества и солидарности между демократическими силами. В сочетании с экономическими связями Турции с Европой демократические державы НАТО все еще могут оказывать значительное влияние на сдерживание Р.Т.Эрдогана.

[i] https://www.aa.com.tr/en/analysis/analysis-doctrinal-change-of-turkish-foreign-security-defense-policies/2742536

[ii] https://www.fdd.org/analysis/2022/11/17/istanbul-terror-attack/

[iii] https://www.zeit.de/zustimmung?url=https%3A%2F%2Fwww.zeit.de%2Fpolitik%2Fausland%2F2022-11%2Ftuerkei-nato-erweiterung-recep-tayyip-erdogan-schweden-auslieferung