Продолжаем анализировать оценки в Турции той ситуации, которая возникла после выборов 14 мая, результатом которых стала победа действующей власти в Парламенте и переход президентских выборов во второй тур голосования.
Часть 3 нашей публикации доступна на сайте ИБВ по ссылке: http://www.iimes.ru/?p=97958
Напомним, в предыдущей части нашей публикации мы остановились на теме так называемого «сезонного национализма» в исполнении главы турецкой оппозиции Кемаля Кылычдароглу. Вплоть до того, что турецкие оппозиционеры уже начали сравнивать ситуацию в Турции с обстановкой на границе США и Мексики и с тем уровнем незаконной миграции, которая существует в американо-мексиканском приграничье.
Отметим, что выборы 2023 года подтвердили ранее установленное, что победу на выборах в Турции может одержать только правое, националистическое движение.
Этим, в частности, объяснялось и то, что на протяжении целого ряда лет той же Народно-республиканской партии не удается выйти за рамки своих 25% голосов избирателей.
В то время, как даже деление той же Партии националистического движения с отколом от неё Хорошей партии не привело к тому, что «материнская» ПНД «просела» на выборах. Вопреки ожиданиям, даже после раскола, Партия продолжает набирать результаты, которые позволяли бы ей преодолевать существовавший ранее высокий 10%-й избирательный барьер. На выборах 2023 года Партия националистического движения набрала 10,07% голосов. И ещё более комфортно она может проходить в парламент, безо всякого блокирования с властным Народным альянсом и с Партией справедливости и развития, с учетом того, что избирательный барьер был снижен до 7%.
Это феномен объясняется только одним: Турция, по крайней мере, в своем нынешнем состоянии – это страна националистическая.
Партии другого толка, включая левые, западные, либеральные и проч. не имеют в Турции шансов. Единственно кому удается оставаться на плаву в этом «океане националистов» — это Народно-республиканской партии, да и то с постоянным рейтингом в, плюс-минус, 25% голосов.
Однако, заметим, что Партия эта при Кемале Кылычдаоглу, гоняясь за новым электоратом, утратила свою идентичность, а новой так и не обрела. Маркер «светскость – религиозность» был стерт при попытках заполучить религиозных, консервативных избирателей, председатель Партии Кемаль Кылычдароглу бросается ультранационалистическими заявлениями, не сегодня-завтра начнет показывать жест «волчья морда» — речь идет о весьма серьезной проблеме. Старая НРП в Турции остается в границах своих 25%, а новой НРП создать не удалось. Более того, утрата старой НРП своего облика не может не привести, рано или поздно, к внутрипартийному расколу. Такие веяния явно не могут быть по вкусу заметной части членов НРП.
Отдельно необходимо сказать несколько слов по поводу обвинений оппозиции в том, что турецкий президент борется со Статьей 66 турецкой Конституции, пытаясь её отменить и признать разные этнические группы в стране, числом – под три десятка. Для начала, процитируем эту статью:
«СТАТЬЯ 66. Каждый, кто связан с Турецким государством узами гражданства, является турком. Ребенок отца-турка или матери-турчанки — турок. (Предложение отменено 3 октября 2001 г.; Закон № 4709) Гражданство может быть приобретено на условиях, предусмотренных законом, и утрачивается только в случаях, определенных законом. Ни один турок не может быть лишен гражданства, если он не совершит деяние, несовместимое с верностью Родине. В обжаловании в суды решений и дел, связанных с лишением гражданства, не может быть отказано».
В чем проблема данной Статьи 66 и почему, как представляется, президент Реджеп Тайип Эрдоган может против неё возражать? – Речь идет о том, что в Турции существует множество национальностей, помнящих о своей национальной идентичности. Они считают себя по гражданству турками, но помнят о своих корнях. Такая ситуация возникла по той причине, что Турецкая Республика создавалась на обломках Османской Империи. Национальные территории откололись от метрополии, но многонациональность метрополии сохранилась.
И тут надо определиться: если следовать буквальному национализму, который исповедовал Мустафа Кемаль Ататюрк и на чьих принципах была построена Турецкая Республика, то получится, что государство при этом встает на охранительные позиции страны от сепаратизма. Хотя даже и при таких формулировках никто курдский сепаратизм в Турции пока не поборол, что бы по этому поводу ни говорил Основной закон Турции, и чтобы ни писали в графе «национальность» в турецком удостоверении личности. Другие нацменьшинства страны на собственные территории или на широкую автономию не претендуют, поскольку отсутствует и необходимая численность, и нет фактора компактного проживания.
Вроде охранительная функция посредством Конституции реализуется, однако, при этом нельзя вернуться к имперскому проекту. Имперскость – это всегда многонациональность и её признание на официальном, законодательном уровне. Много говорят о том, что «Турция строит новую Османскую Порту», однако, так получается, что Статья 66 турецкой Конституции является для этого проекта стоп-краном.
И если Р.Т.Эрдоган высказывается за то, чтобы признать различные этнические группы страны, то это не потому, что он хочет её развалить – это потому, что он хочет её расширить. Не в том, вероятно, смысле, что передвинуть границы, но сделать Турцию метрополией в рамках того же проекта Организации тюркских государств. А для этого необходимо отказаться от узкого прочтения турецкого национализма и стать «интернационалистами».
В этом смысле, оппозиция, как это ни странно получается, стоя на позициях того самого турецкого национализма, является, одновременно, и тормозом для интеграционных инициатив Турции. А если ещё вспомнить, что турецкие интеграционные инициативы конкурируют с российскими, то, и вовсе, получится интересное: турецкая оппозиция действует в российских интересах, ставя непреодолимый барьер на своих собственных проектах.
Тема турецкого национализма становится одной из самой обсуждаемых в преддверии второго тура выборов президента Турецкой Республики.
Обратимся по этому поводу к публикации Фонда политических, экономических и социальных исследований Турции (SETAV) авторства эксперта Фонда Талхи Кёсе под заголовком «Националистическое соревнование на выборах 14 мая».
Цитируем:
«Были проведены многочисленные анализы для оценки победителей и проигравших на выборах 14 мая 2023 года. Пункт, с которым почти все согласны по этому вопросу, заключается в том, что национализм в Турции, как правило, побеждает на этих выборах.
Рост национализма в турецкой политике не ослабевает уже почти десятилетие. Идеологии с интернациональными подходами, такими как либерализм, социализм и исламизм, либо локализованы, либо ослаблены.
Видно, что синтез исламизма, консерватизма и национализма, сформированный ПСР после Народного союза, также нашел поддержку на общественной базе. Собственно говоря, при таком подходе ПСР удалось финишировать первой с 35,5% голосов на парламентских выборах. С другой стороны, Партия националистического движения и Хорошая партия получили по 10% поддержки каждая (ПНД — 10,07%; Хорошая партия — 9,69%). Курдская этнонационалистическая Партия зеленых левых (YSP) получила 8,82% голосов. Партия Победы, с другой стороны, нашла поддержку более 2%. Когда добавляются другие более мелкие партии, общая поддержка националистических партий возрастает еще больше. Синан Оган, кандидат в президенты от Альянса АТА, который называет себя националистом Ататюрка, сыграл ключевую роль в президентской гонке, получив более 5% голосов.
По мере того, как национализм становится популярным и все политические акторы приобретают националистическую структуру, он постепенно опустошается, и на первый план выходят прозвища национализма. Нижняя волна выборов 14 мая была националистической нижней волной. Но что это за волна национализма, было бы полезно оценить ее подробнее.
Националист-святитель, светский националист, государственно-ориентированный националист или идеалист? Антииммигрантский национализм, возникший как отражение европейских ультраправых; национализм, ориентированный на расу и этническую принадлежность; инклюзивный национализм, ориентированный на общие политические ценности; националистический национализм или курдский этнонационализм?
На самом деле, все упомянутые виды национализма напишут себе историю успеха на выборах 14 мая. Каждый из них претендует на место в числе победителей выборов.
В частности, антииммигрантская «нижняя правая» линия Партии Победы, которая составляет костяк Альянса АТА, приобрела другое значение, когда Синан Оган довел выборы до второго тура. Кемалистская линия, которая была маргинализирована до линии Мухаррема Индже и вытеснена из политики заговором FETO, маргинализирована на политической сцене самой НРП.
Отклонение НРП от националистической линии Ататюрка заслуживает рассмотрения как часть более всеобъемлющей стратегии.
Кемаль Кылычдароглу, который политически нейтрализовал искреннюю кемалистскую линию с тех пор, как стал председателем, пытался сделать так, чтобы его партия могла формировать союзы с другими идеологическими линиями.
Самое главное, чего Кылычдароглу «достиг» за время своего президентства в НРП, это то, что он срезал и подчистил кемалистские острые углы своей партии и довел свою партию, которая не могла пересечь 25-процентную черту, до положения, в котором она могла снова стать влиятельным партнером, формируя союзы с другими политическими акторами.
Это был стратегически важный шаг, когда Кылычдароглу начал изменения в своей партии, приблизив свою партийную базу к базе ПДН. База НРП и база ПДН сблизились друг с другом за десять лет. Сближение между НРП и ПДН было главным стратегическим ходом, проложившим путь к идее Кылычдароглу о формировании «стола на шестерых».
Без альянса НРП-ПДН, который осуществляется тайно, другие акторы не имели бы никакого смысла. НРП Кылычдароглу была стороной, которая пошла на компромисс со своими ценностями в этом сотрудничестве. Кемалистский аспект НРП, по-видимому, был в значительной степени завершен с увольнением Ондера Сава, Эмине Ульке Тархан и, совсем недавно, Мухаррема Индже.
С другой стороны, деятели, которые выделялись своими этническими и сектантскими аспектами или левыми идеологиями, артикулировались на места, освободившиеся кемалистами в НРП, и партия сменила свою оболочку. Известная националистическая НРП Ататюрка была заменена совершенно другую НРП.
Хотя это изменение вызвало дискомфорт у кемалистской линии внутри партии, многие противники НРП либо заставили замолчать, либо заставили замолчать в среде, где боролись с таким мощным соперником, как Эрдоган. Устранив националистов Ататюрка внутри НРП, она (Партия – прим.) проложила путь к сотрудничеству с «курдскими этнонационалистами» по линии ПДН.
Вторым этапом плана лидера НРП Кылычдароглу по приходу к власти была интеграция в альянс светских националистов и националистов Ататюрка. Линия, которую партия Хорошая партия пыталась создать для себя в турецкой политике, совпала с этой пустотой.
Хорошая партия пыталась стать местом сбора националистов, националистов-кемалистов и антииммигрантских популистских националистов, более радикальных, которые откололись от ПНД. Хотя Хорошая партия на какое-то время набрала значительный импульс в формате «стола на шестерых», со временем она потеряла свой импульс.
Кылычдароглу столкнулся с лидером Хорошей партии Акшенер за свою кандидатуру в президенты, и Кылычдароглу стал победителем этого противостояния. Хотя Кылычдароглу умеет нейтрализовать мелких политических игроков, ему не удалось добиться такого же успеха в президентской гонке.
Тень ПДН/РПК над Национальным альянсом была самой слабой частью этого альянса. С трудом отвечая на эту критику, кандидат от Национального альянса Кемаль Кылычдароглу отстал от президента Эрдогана, кандидата от Народного альянса, в первом туре президентских выборов. В этой обстановке, Синану Огану, кандидату в президенты от Альянса «АТА», который назвал себя националистом Ататюрка, также удалось получить реакционные голоса реакции от НРП и от Мухаррема Индже.
На выборах 14 мая турецкие избиратели предпочли националистический подход, который ближе к идеалистической линии, выраженной через их государственные и политические ценности. Наибольшую поддержку нашла политическая линия, ставящая во главу угла сильное государство, безопасность и целостность государства, а также формула национализма.
Более успешным на выборах оказался Народный альянс, делавший упор на оборонную промышленность, независимую внешнюю политику, сильный государственный подход и риторику выживания государства.
Эта линия была подходом, согласованным Партией справедливости и развития, Партией националистического движения и Партией большого единства. Новая Партия благоденствия, с другой стороны, представляла линию исламистского/националистического национального видения. HÜDA PAR, с другой стороны, стала представителем линии, которая синтезирует исламские ценности и идентичность с курдской идентичностью.
Нахождение HUDA PAR в Народном альянсе поставила перед альянсом важные знаки вопроса. В результате, HUDA PAR понесла потери, а также внесла свой вклад в Народный альянс, но это способствовало созданию более всеобъемлющей политической структуры для Народного альянса.
С другой стороны, более популистский национализм в соответствии с Хорошей партией потерял импульс из-за союза, в котором она находится.
Партия победы, которую можно ассоциировать с крайне правой линией и выходом на первый план антииммигрантской линией, сделала интересный вход в турецкую политику. В предстоящий период возможны переходы между Хорошей партией и Партией победы.
Пока президент продолжает избираться 50 + 1 голосом в рамках системы президентского правления в Турции, националистические партии будут оставаться элементом альянсов, которые могут победить.
Однако, конкуренция между различными националистическими подходами в предстоящий период усилится.
Соперничество между объединяющим национализмом и разобщающим и маргинализирующим национализмом будет продолжаться все больше и больше. Главным парадоксом акторов, определяющих себя в Турции как националистов, будет проницаемость между этими линиями. Линия объединительного и государственнического национализма, представленная в Народном союзе на выборах 14 мая, была формулой победы. Однако, как и на Западе, линия антииммигрантского и этнического национализма, вероятно, отныне будет иметь место в турецкой политике».
Итак, выделим главную мысль турецкого автора: наряду с тем, что турецкий национализм является силой, движущей политический процесс в Турции, главным вопросом является то, о каком именно национализме идет речь. Есть национализм в исполнении крупнейших политических сил страны: Партии справедливости и развития, Партии националистического движения, Хорошей партии. Кроме того, турецкое политическое поле обильно «усеяно» более мелкими, но и более радикальными движениями, включая Партию Новое благоденствие, Партию победы и проч.
Не вызывает сомнений, что победа на выборах 14-28 мая останется за турецкими националистами. Вопрос сейчас заключается как в победителе второго тура президентской гонки, так и вот, а какова будет равнодействующая националистических движений на ближайшую пятилетку.