по материалам индийского Института оборонных исследований и анализа имени Манохара Паррикара (MP-IDSA)
Разрушающееся геополитическое ядро Западной Азии часто порождает новые взрывоопасные угрозы и нестабильные стратегические союзы, которые часто со временем распадаются. Многие грандиозные инициативы, такие как бесчисленные израильско-палестинские мирные планы, находящийся в коматозном состоянии исламский военный альянс из 41 государства, ядерная сделка США и Ирана (СВПД), хваленая «Сделка века» Дональда Трампа и т. д., являются типичными примерами «песочных замков, построенных в воздухе». Тем не менее, похоже, что теперь настала очередь Китая предлагать решения проблем Западной Азии, такие как так называемая «Архитектура безопасности», которую он выдвинул в рамках своей Инициативы по глобальной безопасности (GSI), изложенной в концептуальном документе в феврале 2023 г. Хотя в то время международное сообщество не воспринимало всерьез, формулировки этого стратегического проекта, но они начали физически проявляться в последние месяцы. 10 марта 2023 года Китаю удалось сблизить региональных заклятых соперников Саудовскую Аравию и Иран, поскольку они восстановили свои дипломатические отношения после семилетнего перерыва. Вслед за этим развитием событий появились новости о возвращении Сирии в Лигу арабских государств в начале мая, когда ее президент Башар Асад лично присутствовал на саммите ЛАГ в Эр-Рияде 19 мая 2023 года. Почти одновременно Саудовская Аравия и Сирия решили восстановить дипотношения, чему способствовала более напористая российско-китайская ось в регионе. Долгое время США жаловались на то, что Китай «бесплатно пользуется» общественными благами, предоставляемыми их зонтиком безопасности над Западной Азией, пока внезапно Пекин активизировал свое влияние в ущерб интересам США. Так, 3 июня 2023 года командующий ВМС Ирана Шахрам Ирани, как сообщается, заявил, что Иран и Саудовская Аравия, наряду с шестью другими странами, а именно ОАЭ, Бахрейном, Катаром, Ираком, Пакистаном и Индией, планируют сформировать совместные военно-морские силы. «Страны региона сегодня осознали, что только сотрудничество друг с другом обеспечивает безопасность в регионе. Почти все страны в северной части Индийского океана пришли к выводу поддержать Исламскую Республику Иран и сотрудничать для обеспечения безопасности», — заявил Ирани . Неявно критикуя США, он добавил, что «неоправданному» присутствию иностранных сил в регионе «скоро придет конец», и страны региона сами вскоре будут защищать этот регион. Примечательно, что, несмотря на это смелое заявление, ни одна из стран, которые, как сообщается, были названы им частью перспективных «военно-морских сил» Ирана и арабских государств Персидского залива, не подтвердила и не позаботилась сделать какое-либо заявление по этому вопросу. Со своей стороны, представитель 5-го флота и Объединенных морских сил США Тим Хокинс усомнился в жизнеспособности предложения и заявил: «Не поддается разумному объяснению то, что Иран, главная причина региональной нестабильности, заявляет, что хочет сформировать военно-морской альянс по безопасности для защиты тех самых вод, которым он угрожает».
На первый взгляд кажется несостоятельным, что ВМС стран Персидского залива, которые категорически не согласны с Ираном в самом названии Персидского залива (и называют его Арабским заливом) и которые утверждают, что Иран незаконно оккупировал три острова, которые принадлежат ОАЭ, будут взаимодействовать в спорных водах с иранскими военными кораблями. Также кажется невероятным, чтобы Иран предположил, что Индия каким-либо образом станет частью военно-морского альянса наряду с Пакистаном. Однако нельзя отрицать, что отношения между США и Саудовской Аравией и ОАЭ в последнее время ухудшились, особенно после американского решения вывести свои силы из региона, чтобы развернуться к Индо-Тихоокеанскому региону.
Фактически, заявление Ирана относительно будущей военно-морской коалиции появилось всего через несколько дней после того, как 31 мая 2023 года Министерство иностранных дел ОАЭ заявило, что оно уже вышло из состава Объединенных морских сил 34 стран под руководством США, которые в настоящее время действуют в водах Персидского залива и Красного моря. Фразеология заявления Министерства иностранных дел ОАЭ на его веб-сайте сама по себе была на удивление загадочной: «В результате нашей постоянной оценки эффективного сотрудничества в области безопасности со всеми партнерами ОАЭ два месяца назад прекратили свое участие в Объединенных морских силах». Тем временем Россия, Китай и Иран провели военно-морские учения в Оманском заливе в середине марта под названием «Пояс морской безопасности 2023». Военно-морские учения широко рассматривались государствами Персидского залива как демонстрация силы формирующейся оси России, Китая и Ирана на фоне ослабления приверженности Запада региону. Фактически, сообщалось, что участие Китая в этих военно-морских учениях стало крупнейшим за всю историю Персидского залива, и поэтому считается, что на решение ОАЭ выйти из возглавляемой США морской коалиции могла повлиять потенциальная альтернатива, представленная Китаем и Ираном.
Хотя государства Персидского залива до сих пор никак не прокомментировали заявление Ирана о создании ирано-арабского военно-морского союза в Персидском заливе, Китай немедленно отреагировал на новость и поддержал предполагаемую инициативу Ирана. 5 июня 2023 года официальный представитель Министерства иностранных дел Китая Ван Вэньбинь отреагировал на новость на пресс-конференции, заявив, что Пекин «поддерживает страны региона (в Персидском заливе) в стремлении к развитию посредством солидарности и твердого сохранения своего будущего в собственных руках», и добавил: «Китай продолжит играть позитивную и конструктивную роль в содействии региональному миру и стабильности». Между тем, катарский новостной портал Al-Jadidутверждает, что Китай уже начал посреднические переговоры между Тегераном, Эр-Риядом и Абу-Даби для усиления безопасности судоходства в Персидском заливе. В отличие от Запада, экономическое развитие Китая в значительной степени зависит от стабильного, бесперебойного и относительно доступного притока энергоресурсов, более 50% импортируемой им нефти уже поступает из Западной Азии. По мере роста геополитической напряженности в Индо-Тихоокеанском регионе страна сталкивается с так называемой «дилеммой Малакки», которая относится к узкому Малаккскому проливу, через который проходит большая часть жизненно важных для Китая энергетических ресурсов и который может быть легко заблокирован противником во времена войны. Поэтому Китай стремится к более тесному сотрудничеству для строительства альтернативных сухопутных маршрутов через Иран и Центральную Азию для поставок нефти из Персидского залива и с этой целью в настоящее время инвестирует свой политический и стратегический капитал в регион. Так, в своем выступлении на саммите Совета сотрудничества Китая и стран Персидского залива в декабре 2022 года прездседатель КНР Си Цзиньпин пригласил государства Персидского залива присоединиться к Инициативе его страны по глобальной безопасности (GSI) «в совместных усилиях по поддержанию регионального мира и стабильности». Си Цзиньпин добавил, что «Китай продолжит решительно поддерживать страны ССАГПЗ в обеспечении их безопасности и поддерживать усилия стран региона по разрешению разногласий посредством диалога и консультаций и созданию архитектуры коллективной безопасности в Персидском заливе». Фактически, Западная Азия занимает видное место в концептуальном документе GSI, поскольку в нем содержится призыв к созданию «новой структуры безопасности». Более того, Китай обещает использовать GSI для поддержки усилий стран региона по «укреплению диалога и улучшению их отношений, учету разумных опасений всех сторон в области безопасности, укреплению внутренних сил по обеспечению региональной безопасности и поддержке Лиги арабских государств (ЛАГ) и других региональных организаций в выполнении конструктивной роли в этом отношении». Страны Западной Азии, особенно арабские государства Персидского залива, на протяжении многих лет приветствовали так называемую политику Китая «положительного баланса» в регионе, описываемую как «не выбирать сторону и не наживать врагов». Его посредничество в вопросах безопасности в Ираке, Судане, Йемене и даже в израильско-палестинском конфликте до сих пор не подвергалось критике со стороны ССАГПЗ. Хотя подписание Китаем 25-летнего соглашения с Ираном в марте 2021 года в рамках их всеобъемлющего стратегического партнерства вызвало много споров на Западе, Пекину удалось сбалансировать этот тренд в Западной Азии, и подписать аналогичные стратегические партнерства с 12 арабскими государствами WANA (Западная Азия, Северная Африка).
Однако в политике Китая есть свои подводные камни, и также может оказаться, что страна, возможно, уже переоценила свои силы в Западной Азии. На данный момент государства Западной Азии разочарованы тем, что США «бросили» истерзанный войной регион в пользу его поворота к Азии. Но открытая поддержка Китаем шиитского Ирана, который является идеологическим соперником США, Израиля и, что более важно, большинства суннитских государств в регионе, может вскоре подорвать якобы «беспартийный имидж» страны. Растущее влияние Ирана в Западной Азии на протяжении многих лет было причиной беспокойства как Запада, так и Израиля. «Иран повсюду. И это не ново, но что является новым, так это то, что вероятность войны становится все больше и больше. Вероятность крупномасштабной войны больше, чем когда-либо прежде, то есть за последние 20 или 30 лет», — недавно заявил Newsweek Амир Авиви, бригадный генерал резерва Армии обороны Израиля (АОИ).
Растущий военный потенциал Ирана, такое как недавнее открытие гиперзвуковой баллистической ракеты Fattah, усугубило ситуацию с точки зрения безопасности для других стран, находящимися в пределах его досягаемости. Иран утверждает, что Fattah способна двигаться со скоростью не менее 5 махов, или в пять раз превышающей скорость звука, и имеет дальность действия в 1400 километров, что делает Израиль, базы США и большинство арабских государств в регионе Персидского залива в пределах досягаемости. Фактически, Иран утверждает, что этот гиперзвуковой снаряд способен «пробить все системы противовоздушной обороны и взорвать их», а гигантский рекламный щит в Тегеране гласит на персидском, арабском и иврите: «400 секунд до Тель-Авива».
Таким образом, Китай, возможно, стимулирует своими действиями угрозу войны в Западной Азии, которой он, возможно, хотел бы избежать, чтобы обеспечить свои долгосрочные потребности в энергии. Продвигая свою собственную архитектуру безопасности для Западной Азии, он действует как новый гегемон и, возможно, попал в ловушку Фукидида, провоцируя на ответные резкие действия существующую сверхдержаву США, которая все еще не полностью отказалась от региона.