Наследный принц КСА Мухаммед бен Сальман (МБС) пригрозил ввести санкции против Объединенных Арабских Эмиратов (ОАЭ) в частной беседе с журналистами в прошлом году, сообщила газета Wall Street Journal. Угроза возникла на фоне растущего раскола между (MBC) и президентом ОАЭ шейхом Мухаммедом бен Заидом Аль Нахайяном (MБЗ), отмеченного разногласиями по поводу региональной политики и ограничений ОПЕК. На неофициальном брифинге в декабре прошлого года МБС сообщил журналистам, что отправил Абу-Даби список требований и предупредил, что Саудовская Аравия примет карательные меры против своего регионального союзника, если ОАЭ продолжат подрывать позиции королевства в регионе. «Это будет хуже, чем то, что я сделал с Катаром», — цитировали его слова люди, присутствовавшие на встрече. Напомним, что в 2017 году Эр-Рияд ввел дипломатическое эмбарго в отношении Дохи, подкрепленное экономической блокадой, на более чем три года при поддержке Абу-Даби и Манамы. Отношения между Саудовской Аравией и Катаром были восстановлены только в 2021 году. Согласно источникам WSJ, МБС и МБЗ были вовлечены в борьбу за власть, поскольку они соперничают за доминирование в регионе Персидского залива, и не разговаривали более шести месяцев. МБС сказал саудовским журналистам, что ОАЭ «нанесли нам удар в спину», и предупредил, что «они увидят, что я могу сделать». Этот раскол отражает более широкую конкуренцию за геополитическое и экономическое влияние на Ближнем Востоке и мировых нефтяных рынках, усилившуюся из-за сокращения присутствия Соединенных Штатов в регионе. Обе страны также поддерживают контакты с Россией и Китаем. Растущая напряженность вызвала обеспокоенность у официальных лиц США, которые опасаются, что соперничество в Персидском заливе может помешать усилиям по созданию единого альянса безопасности против Ирана, окончанию войны в Йемене и расширению дипломатических отношений Израиля с мусульманскими странами. Как полагают американские эксперты,  у Эр-Рияда и Абу-Даби разные интересы в Йемене и Судане, в то время как давление Саудовской Аравии с целью повышения мировых цен на нефть создало трения с ОАЭ. В Сирии Саудовская Аравия оказалась в центре внимания, организовав возвращение Дамаска в Лигу арабских государств, дипломатические усилия, к которым ОАЭ давно стремились. Между тем, восстановление дипломатических отношений Саудовской Аравии с Ираном в начале этого года также застало ОАЭ врасплох (от себя отметим, что это не так: ОАЭ давно убеждают КСА в необходимости купирования напряженности  в отношениях с Ираном именно за счет двусторонних договоренностей. Как собственно, сами ОАЭ это и сделали, но гораздо раньше – авт.). Стремление Саудовской Аравии диверсифицировать свою экономику и уменьшить зависимость от нефти также привело ее к прямой конкуренции с ОАЭ. МБС стремится привлечь компании к переносу их региональных штаб-квартир в Эр-Рияд, запуску технологических центров и созданию туристических и логистических узлов, бросая вызов позиции Дубая как коммерческого центра Ближнего Востока и тщательно продуманной бизнес-модели. Разногласия между двумя лидерами вылились в спор на октябрьской встрече ОПЕК, когда ОАЭ обвинили Саудовскую Аравию в том, что она вынудила их согласиться на сокращение добычи нефти. ОАЭ даже якобы выразили готовность выйти из ОПЕК, что отражает их разочарование доминированием Саудовской Аравии в организации. Администрация Дж.Байдена предприняла усилия по примирению двух сторон, организовав в мае встречу Мухаммеда бен Сальмана и шейха Тахнуна бен Заида, младшего брата президента ОАЭ и его советника по национальной безопасности. МБС сказал Тахнуну, что ОАЭ не должны вмешиваться в соглашение о прекращении огня в Йемене под руководством Саудовской Аравии, и пообещал уступки Абу-Даби. Однако, согласно источникам WSJ, наследный принц позже сказал своим советникам не менять  политики в отношении ОАЭ. «Я им больше не доверяю», — цитировали его слова.

Для начала отметим от себя, что информация о напряженных отношениях между МБС и  MБЗ упорно поддерживается западными источниками уже примерно год. Они утверждают, что отношения между лидерами испортились настолько, что они даже отменили свою регулярную совместную соколиную охоту. Не будем преувеличивать и преуменьшать. Отношения между двумя этими лидерами не дружеские, но говорить о какой-то новой блокаде ОАЭ со стороны КСА не приходится в принципе. Основным камнем преткновения между сторонами остается йеменское досье, а вернее – разделение их сфер влияния в этой стране. ОАЭ с самого начала йеменской кампании четко обозначили свои интересы: это контроль над основными портовыми мощностями на юге страны, а соответственно сами хоуситы их волнуют мало. В отличие от Эр-Рияда. К тому же ОАЭ и КСА жестко разошлись по вопросу поддержки и бывшего президента А.М.Хади, и нынешнего главы Переходного руководящего совета (ПРС) Алими. Первого они подозревали в поддержке местных «Братьев-мусульман», а второго просто не воспринимают как  лидера на юге Йемена. На это есть свои основания. На данный момент Президентский руководящий совет слишком слаб, чтобы быть собеседником хоуситов во внутрийеменском диалоге и сконцентрировать власть на юге страны. Орган из восьми членов, который был сформирован 7 апреля 2022 года, вскоре после подписания официального перемирия, с самого начала был раздроблен. Он не управляет как единое целое, и у него нет четкой стратегии для перехода к мирным переговорам под руководством ООН, не говоря уже о согласованной повестке дня для этих дискуссий, если и когда они начнутся. Главная проблема заключается в том, что сами члены ПРС расходятся во мнениях о том, как разделить власть в районах, находящихся под их контролем; должен ли Йемен оставаться единым государством, разделиться на два государства или стать федерацией (и в последнем случае, со сколькими федеральными регионами); и должны ли эти запутанные вопросы решаться до, в рамках или после политических переговоров с хоуситами. Положение усугубляется тем, что КСА и ОАЭ, главные региональные покровители ПРС, применяют противоречивую военную тактику, укрепляя позиции только тех его, которые, по их мнению, представляют их интересы, тем самым углубляя раскол в ПРС. Между тем, западные державы, которые могли бы повлиять на правительство в ходе переговоров, хотят создать объединенный ПРС, но не имеют четкой политики относительно того, что следует сделать, чтобы объединить его членов. ПРС был сформирован из-за изменений в динамике конфликта в период с 2019 по 2022 год, которые выявили расхождения в стратегиях Саудовской Аравии и ОАЭ в Йемене. Эр-Рияд при поддержке Абу-Даби начал военную интервенцию в 2015 году, стремясь восстановить Абд Раббо Мансура Хади, тогдашнего международно признанного президента Йемена, которого хоуситы изгнали из столицы Саны, и уничтожить повстанцев, которых он рассматривал как союзников своего заклятого врага Ирана. Но по мере продолжения войны ОАЭ стали по-другому воспринимать свои интересы. Он начал выводить свои силы из Йемена в середине 2019 года, понимая, что йеменские группировки, выступающие против хоуситов, которые он поддерживал, не могли изгнать их из важных районов, которые они захватили вдоль побережья Красного моря, не говоря уже об их бастионе в северных районах Йемена. Абу-Даби все больше настороженно относился к Хади, чувствуя, что он обязан Эр-Рияду и безразличен к интересам Абу-Даби. ОАЭ также считали Хади слишком близким к «Ислаху», объединению политических сил, включая исламистов-суннитов, которых они отождествляют с «Братьями-мусульманами», которых они уже давно рассматривают как угрозу в регионе. Абу-Даби вернул свои войска домой, полагая, что достиг своих основных целей по обеспечению безопасности юга Йемена и сдерживанию исламизма. Но вскоре между йеменскими группировками, выступающими против хоуситов, вспыхнул конфликт, подчеркнувший значительные разногласия внутри блока, которые проистекают главным образом из их противоположных взглядов на политическое будущее страны. В конце 2019 года одна из самых могущественных фракций, Южный переходный совет (ЮПС), захватила временную столицу Аден, в очередной раз сместив Хади. ЮПС, который продолжает управлять городом и его окрестностями, открыто придерживается сепаратистских взглядов: он хочет, чтобы Южный Йемен восстановил независимость, которой он пользовался с 1967 по 1990 год. Хади и его союзники, связанные с Саудовской Аравией, включая «Ислах», решительно поддерживали единый Йемен. То же самое относится и к другому крупному игроку: Тареку Салеху, племяннику предшественника Хади на посту президента Йемена Али Абдаллы Салеха и командующему армейскими подразделениями, которые остались верны его дяде после его свержения в 2011 году. Это креатура ОАЭ. Есть и другие линии разлома. Одной из самых сильных сил на поле боя сегодня являются «Бригады гигантов», подконтрольные ОАЭ, которые, в отличие от других частей коалиции против хоуситов, в значительной степени придерживаются салафитских взглядов, хотя и уклоняются от публичного представления своей политической программы. Неудачи сил, выступающих против хоуситов, в 2021 году снова выставили на всеобщее обозрение их внутренние распри. В том году хоуситы захватили территорию в правительственных опорных пунктах Эль-Бейда, Шабва и Мариб, сорвав контрнаступление подразделений, лояльных Хади. В начале 2022 года «Бригады гигантов» вмешались, чтобы вернуть большинство утраченных районов. Эти события дали понять Эр-Рияду, что его собственные йеменские ставленники – силы, выступающие за Хади, – больше не могут эффективно противостоять хоуситам на поле боя.  7 апреля 2022 года по приказу саудовцев и эмиратцев Хади передал свои президентские полномочия ПРС. Решение о создании совета из восьми членов было принято в Эр-Рияде под видом переговоров между всеми арабскими государствами Персидского залива. Йеменцы были исключены из обсуждений, приведших к отстранению Хади и формированию ПРС, лишив его политической воли с самого начала. По сей день члены совета действуют осторожно, опасаясь, что Эр-Рияд может заменить их в любое время. В ПРС входят представители поддерживаемых ОАЭ групп, которые ранее были аутсайдерами, таких как ЮПС и «Бригады гигантов», а также люди, более близкие к саудовцам. Глава ПРС Рашад аль-Алими, который в своем предыдущем качестве правительственного министра работал с Эр-Риядом по вопросам безопасности, имеет наибольшее влияние на принятие решений наряду с Абдул Рахманом Абу Зараа, салафитским лидером «Бригад гигантов». Ключевая роль аль- Алими — это его награда за верность Эр-Рияду, в то время как Абу Зараа проявил себя с помощью подразделений, которыми он командует. Другие члены совета, которые контролируют территорию или вооруженные силы, являются вторыми в очереди: Айдарус аль-Зубайди, лидер сепаратистского движения ЮПС, управляющего Аденом; Тарик Салех, чьи войска расположились в Мохе на побережье Красного моря; и Султан аль-Арада, губернатор богатой нефтью мухафазы (провинции) Мариб, которая находится недалеко от Эр-Рияда, но также сохраняет хорошие отношения с Абу-Даби. Другим видным членом является Аль-Алими Бавазир из «Ислаха», у которого нет собственной военной бригады, но есть связи с Эр-Риядом. Спустя год после образования ПРС внутренняя борьба в нем обострилась. Во время официального перемирия соперничающие группировки, представленные в совете, сражались друг с другом за контроль над жизненно важными линиями снабжения и районами, приносящими доход, по всему югу. Они стремились обезопасить эти районы, чтобы одержать верх в политических переговорах, которые, по их мнению, положат конец войне. Бывшие сторонники Хади уступили «Бригадам Гигантов» Шабву, еще одну нефтедобывающую провинцию, потерпев дополнительное поражение, когда силы, объединенные с ЮПС, вошли в Абьян, прибрежную провинцию к востоку от Адена. Сегодня ЮПС угрожает захватить  Хадрамаут,  который в настоящее время находятся в ведении Первого военного округа, группы, связанной с «Ислахом». У аль-Алими также есть новая армия, поддерживаемая Саудовской Аравией, силы «Щит нации», которые развернуты в нескольких районах, управляемых ЮПС на юге, прежде всего в том же Хадрамауте и под Аденом. Изменения в контроле над территорией усугубили саму проблему – конкуренцию между группировками, выступающими против хоуситов, — которая привела к формированию ПРС. Фракции из Хадрамаута, Шабвы и Мариба, представленные в этом совете, требуют экономической автономии, но ЮПС выступает против этой идеи, поскольку доступ к приносящим доход мухафазам имел бы решающее значение для поддержания независимого южнойменского государства, частью которого эти мухафазы были бы. Компоненты ПРС также конкурируют за министерские посты, которые обеспечили бы им больший политический и экономический капитал. Совет не смог преодолеть эти разногласия, что подорвало его способность управлять. В результате он утратил доверие общественности. Члены ПРС говорят, что чувствуют себя преданными. Они все больше верят, что Саудовская Аравия стремится сохранить лицо при выходе из Йемена, в котором у них практически не будет права голоса. Они опасаются, что уход саудовцев заложит основу для нового наступления хоуситов в попытке захватить всю страну и также подозревают, что хоуситы затягивают переговоры, используя нетерпение саудовцев выбраться из Йемена, чтобы выдвигать все более высокие требования и угрожая возобновить военные действия, если они не будут удовлетворены. Блок против хоуситов считает, что повстанцы стремятся доминировать над своими йеменскими соперниками, а не добросовестно торговаться с ними, и беспокоится, что прекращение участия КСА в войне поможет хоуситам достичь этой цели. Члены ПРС также жалуются, что саудовцы мало рассказывают им о том, как продвигаются переговоры с повстанцами. Эр-Рияд консультируется с ПРС по поводу переговоров нерегулярно и, как правило, после раунда переговоров, а не на протяжении всего процесса:  «Сообщения от региональных игроков доходят до членов ПРС, но обратная связь от ПРС не течет в обратном направлении. … Мы никогда не знаем, принимает ли Эр-Рияд во внимание красные линии различных фракций ПРС». По сути, члены ПРС говорят, что они заложники любого курса действий, который решит предпринять Эр-Рияд, даже когда это затрагивает их собственные прерогативы, такие как выплата заработной платы, которую, предположительно, продолжали бы требовать хоуситы, даже если бы они подписали «дорожную карту» саудовцев. «Для Саудовской Аравии не имеет смысла вести переговоры о наших нефтяных доходах от нашего имени», — заявил представитель правительства. Что еще хуже, правительство, которым руководит ПРС, находится в финансовом кризисе. При создании ПРС Саудовская Аравия пообещала выделить ему 3 млрд долларов на помощь в стабилизации экономики. На данный момент королевство согласилось выделить только 1 млрд долларов, и из этой суммы только несколько сотен миллионов фактически поступили в государственную казну. Причина задержки неясна. Йеменские официальные лица говорят, что правительство в значительной степени выполнило условие Эр-Рияда о реформировании Центрального банка. Между тем, добыча нефти остановилась к концу 2022 года из-за ударов беспилотников хоуситов по экспортным терминалам.  У правительства заканчиваются деньги для выплаты зарплат в районах, которые оно контролирует, что увеличивает его зависимость от финансовой помощи Саудовской Аравии и снижает его переговорные возможности с хоуситами на предполагаемых будущих переговорах. До тех пор, пока повстанцы могут подвергать опасности основной источник доходов правительства, угрожая нефтяным объектам, ПРС не может заставить их пойти на уступки, такие как отказ от требования, чтобы правительство выплачивало зарплату силам хоуситов. Саудовская Аравия и ОАЭ публично заявляют о поддержке ПРС, однако действия их доверенных лиц на местах, похоже, указывают на то, что они предпочли бы придать смелости отдельным компонентам совета, на которые они имеют особое влияние. Захват Шабвы «Бригадами гигантов», связанными с ОАЭ, нанес ущерб бывшим сторонникам Хади, имеющим тесные связи с Саудовской Аравией. Решение Эр-Рияда развернуть силы «Щит нации» аль-Алими вдоль ключевых линий фронта в Хадрамауте и в других местах усилило трения между «Ислахом» и ЮПС. Эти военные передвижения заставили большинство в лагере противников хоуситов усомниться в том, что Саудовская Аравия или ОАЭ когда-либо действительно были привержены национальному единству. «Коалиция [арабских государств Персидского залива] поддерживает совет как отдельных лиц, а не как организацию. … Они заменили Хади разрозненной группой», — сказал правительственный чиновник. Расколотый политический ландшафт в Йемене, долгое время находившийся под влиянием региональных держав, вскоре может стать еще более сложным. Как следствие, Эр-Рияд усилил свое влияние в своей традиционной зоне интересов на юге в Хадрамауте. По данным Йеменского агентства печати, первый административный совет, поддерживаемый Саудовской Аравией, открылся в регионе Хадрамаут в июне, а второй такой совет запланирован на конец этого месяца в портовом городе Аден, чего ОАЭ допустить не хотят.  По плану Эр-Рияда, после создания эти поддерживаемые Саудовской Аравией органы призваны продвигать идею единого Йемена — в разительный контраст с поддерживаемым ОАЭ ЮПС и его стремлением к отделению от остальной части страны. «Время является ключевым, поскольку мирные переговоры Саудовской Аравии с поддерживаемым Ираном ополчением хоуситов, похоже, терпят неудачу, и Саудовская Аравия хочет продвинуться на юг страны, хотя могла бы сделать это много лет назад. Это может свидетельствовать о признании Саудовской Аравией того, что Йемен может расколоться на две части», — полагает Мэтью Хеджес, независимый исследователь Йемена и региональный эксперт из Лондона.  За последнее десятилетие Йемен фактически  был разделен на три части: регион, контролируемый хоуситами на севере; поддерживаемый ОАЭ ЮПС на юге (это в основном Аден, Сокотра и Шабва – авт.) и остальная часть страны, контролируемая правительством при поддержке коалиции Саудовской Аравии. При этом перспектива практической реализации саудовской инициативы по созданию некого «параллельного инструмента» управления на юге  Йемена взамен ПРС выглядит мало реализуемой, и соответственно именно это обстоятельство и вызывает раздражение МБС.    «Маловероятно, что новый совет в Хадрамауте  разовьется в более широкое сообщество поддержки или в более широкое политическое движение, которое сможет по-настоящему противостоять Южнойеменскому переходному совету», — полагает Хеджес. На самом деле, он скорее рассматривает эти новые административные органы как «затравку среди голубей». Эту точку зрения разделяет Мухаммед аль-Эриани, аналитик-исследователь Йеменского политического центра, независимого аналитического центра в Сане: «Саудовская Аравия предпринимала неоднократные попытки сформировать политическую коалицию в Адене, особенно с теми политическими группировками, которые разделяют стремление к объединенному Йемену. Эти усилия до сих пор оказались безуспешными». Тем не менее, он видит еще одну выгоду, которую могли бы принести советы, поддерживаемые Саудовской Аравией. Если КСА и ОАЭ преодолеют свои разногласия на юге Йемена, эти новые советы «потенциально могли бы способствовать достижению консенсуса в местных диалогах».