Как отмечают британские эксперты, в то время как Саудовская Аравия продолжает сокращать добычу нефти, Объединенные Арабские Эмираты ее наращивают. В июне, когда возглавляемая Саудовской Аравией Организация стран-экспортеров нефти (ОПЕК) и альянс производителей нефти во главе с Россией, известный как ОПЕК+, встретились, чтобы определить энергетическую политику, ОАЭ достигли долгосрочной цели по увеличению объема нефти, который им разрешено добывать. Пересмотр квоты ОАЭ в сторону увеличения приведет к увеличению добычи Эмиратов на 200 000 баррелей в сутки в 2024 году до 3,2 млн баррелей. Это происходит на фоне уверенного восстановления цен на нефть этим летом, когда нефть марки Brent, международный бенчмарк, благополучно превысила символический порог в 80 долларов за баррель. «Увеличение квот на добычу в ОАЭ было несколько упущено из виду, но это была огромная победа для Эмиратов», — полагает Эллен Уолд, основатель консалтинговой фирмы Transversal Consulting в области энергетики. «Из всех членов Опек+ ОАЭ заняли очень хорошее положение», — добавилаУолд, которая является автором Saudi Inc, книги о государственной нефтяной компании Саудовской Аравии Saudi Aramco. Во время той же встречи ОАЭ исключили сокращение добычи, даже несмотря на то, что Саудовская Аравия сократила свою добычу в попытке повысить цены на нефть. Недавно Саудовская Аравия удвоила свои обязательства по ограничению поставок, продлив сокращение добычи на миллион баррелей нефти в день до сентября. «Саудовская Аравия значительно сокращает добычу. По крайней мере, Россия тоже говорит, что сокращает. ОАЭ сократили ее до минимума. Конечным результатом является то, что Саудовская Аравия выполняет всю «черную работу», а цены на нефть в ОАЭ на 15% выше, чем месяц назад. В любом случае, ОАЭ — главный победитель в этой гонке этим летом», — указывает Виктор Катона, глава отдела анализа нефти в Kpler, энергетической консалтинговой фирме. Саудовская Аравия несет на себе основную тяжесть сокращения добычи нефти в попытке поднять цены на фоне возросшей конкуренцией с Россией, поскольку она наращивает продажи сырой нефти в Азию и приближается к первому месту в качестве крупнейшего производителя ОПЕК+. Но незаметные успехи ОАЭ в нефтяном картеле подчеркивают еще одну проблему для Саудовской Аравии, на этот раз с предполагаемым союзником, который все больше превращается в геополитического и экономического конкурента. В течение многих лет Саудовская Аравия и ОАЭ оказывались по одну сторону баррикад в самых острых вопросах внешней политики Ближнего Востока. Когда десять лет назад в регионе разразилась т. Н «арабская весна», два партнера США по безопасности объединились, чтобы дать отпор движениям протеста, которые они рассматривали как угрозу своему правлению. Они объединили силы для блокады своего соседа по Персидскому заливу, Катара, поддержали  Халифу Хафтара в Ливии и оказали поддержку боевикам, стремящимся свергнуть президента Башара Асада в Сирии. Обе страны отправили войска на войну в Йемен против повстанцев-хоуситов, связанных с Ираном. Но сейчас между авторитарными лидерами двух стран: наследным принцем КСА Мухаммедом бен Сальманом (МБС) и президентом ОАЭ шейхом Мухаммедом бен Заидом (МБЗ) намечаются трещины. Согласно статье в  газете Wall Street Journal, опубликованной в декабре прошлого года, наследный принц КСА пригрозил ввести блокаду против ОАЭ, которые вышли из войны в Йемене в 2019 году, но продолжают поддерживать сепаратистскую группировку на юге страны, которая уже открыто столкнулась с силами, пользующимися поддержкой Саудовской Аравии, международно-признанным правительством Йемена. «Йемен — это всего лишь одно из политических разногласий между ОАЭ и Саудовской Аравией. Энергетика — это другое», — считает Грег Придди, консультант американской консалтинговой компании Spout Run Advisory и старший научный сотрудник Центра национальных интересов в Вашингтоне, округ Колумбия. Разногласия между Эр-Риядом и Абу-Даби по поводу нефтяной политики стали явными в 2021 году, когда ОАЭ сорвали встречу ОПЕК+ из-за жалоб на то, что у них был низкий базовый уровень для расчета разрешенной добычи нефти. ОАЭ, как и Саудовская Аравия, вкладывают значительные средства в свою энергетическую отрасль, чтобы производить больше сырой нефти. К 2027 году они хотят увеличить свои производственные мощности — объем нефти, который они способны добывать, — с 4,5 млн баррелей до 5 млн в сутки. Но Саудовская Аравия хочет ограничить поставки, чтобы поднять цены, особенно поскольку она надеется направить доходы от продажи нефти на такие мега-проекты, как Neom, чтобы избавиться от долгосрочной зависимости от ископаемого топлива. С другой стороны, ОАЭ, которые имеют более развитый частный сектор, хотят добывать нефть сейчас, когда спрос высок, с прицелом на энергетический переход. После начала кризиса на Украине посол ОАЭ в США Юсеф аль-Отейба заявил в марте 2022 года, что ОАЭ хотят увеличить добычу нефти и будут настаивать на этом в рамках ОПЕК. «ОАЭ богаче Саудовской Аравии в расчете на душу населения, поэтому Саудовская Аравия больше обеспокоена краткосрочными ценами, которые могут ударить по государственным расходам», — сказал Придди. Он полагает, что наследный принц, фактический правитель страны население  которой примерно в 18 раз больше, чем в ОАЭ, более чувствителен к ежедневным ценам на нефть: «Есть опасения, что общественность может потерять доверие к MБС, если цены на нефть упадут. Эмиратам не нужно так сильно беспокоиться об этом». Две страны, которые сейчас конкурируют за роль геополитических лидеров в регионе, также разошлись во мнениях по поводу того, как управляется ОПЕК+, сообщили MEE два энергетических руководителя из ОАЭ и аналитики. «ОАЭ рассматривают ОПЕК как силу, обеспечивающую стабильность на нефтяном рынке. У них есть реальная проблема с резким стилем управления  Саудовской Аравии. Конкретно это относится к Абдель Азизу бен Сальману», — констатировал исполнительный директор энергетической компании Дубая, имея в виду министра энергетики КСА и сводного брата МБС. Абдель Азиз бен Сальман заслужил репутацию жесткого менеджера. Он уже предупредил рыночных спекулянтов, что они будут «охать как черти», если усомнятся в его готовности перекрыть мировые поставки нефти, и однажды использовал аналогию с покером, чтобы заставить наблюдателей рынка гадать о будущем направлении энергетической политики КСА в преддверии заседания ОПЕК. По мнению экспертов, стиль 63-летнего саудовского министра резко контрастирует со стилем его приветливого 40-летнего коллеги из ОАЭ Сухейля аль-Мазруи. «Мазруи считался молодым человеком, когда он впервые занял пост министра в 2013 году, но он был очень эффективен и приобрел большое влияние в ОПЕК» — сказала Уолд, отдавая должное мастерству министра энергетики, который помог ОАЭ добиться увеличения квот этим летом. И ОАЭ, и Саудовская Аравия являются монархиями, которые не терпят политического инакомыслия и поддерживают мощное присутствие в сфере безопасности, но ОАЭ заняли позицию нейтрального и безопасного центра для бизнеса. «Эмиратцы не хотят, чтобы их считали ненадежными», — уверена Уолд. Еще одним проблемным фактором в отношениях между двумя государствами Персидского залива стал успех ОАЭ в привлечении российских нефтетрейдеров, уходящих от западных санкций. Эмиратский порт Фуджейра сейчас стал ключевым перевалочным пунктом для российской нефти, и российские торговцы энергоносителями устремились в Дубай. Хотя это создало напряженность в отношениях с США, которые назвали ОАЭ «страной в центре внимания», поскольку надеются пресечь это уклонение от санкций, это серьезно повысило рост экономики Дубая, одного из семи эмиратов в составе ОАЭ. Между тем, Саудовская Аравия, которая проводит социальные реформы, чтобы стать более привлекательной в качестве делового центра, способного соперничать с Дубаем, столкнулась со скудным притоком иностранцев. «Саудовцы должны понять, что люди не хотят вести свой бизнес в Саудовской Аравии, потому что никто не хочет там жить. В том числе и русские. Вы хотите сказать русским, что им нельзя пить водку? Но саудовцы воспринимают это как оскорбление», — полагает Уолд.  От себя отметим, что уровень познаний в «таинственной русской душе» у западных аналитиков ниже плинтуса. Вряд ли тема распития спиртных напитков является определяющим фактором для российских ай-тишников.  По данным самих эмиратовцев, сейчас наблюдается серьезный отток российских кибер-специалистов из Эмиратов, которые недовольны условиями труда и оплаты. Да и тяжелый климат тоже со счетов сбрасывать не стоит. Другое дело – нефть. Несмотря на все свои привилегии в рамках сокращения нефти, по мнению аналитиков, Саудовская Аравия сейчас опережает ОАЭ в нефтяной отрасли благодаря своей национальной нефтяной компании Saudi Aramco, которая активно занимается приобретениями нефтеперерабатывающих заводов от Европы до Китая и последующего развития производства, такого как нефтехимия. Очищенные полимеры и соединения нефти и газа содержатся во всем — от удобрений и пластмасс до стиральных порошков, бумаги и одежды. Ожидается, что мировой спрос на нефтепродукты останется высоким, даже несмотря на снижение спроса на традиционное топливо. «Саудовская Аравия сделала большой рывок в добыче нефти и газа», — считает Катона. Государственная нефтяная компания ОАЭ ADNOC в настоящее время работает над увеличением собственного глобального присутствия. Она сделала предложение о выкупе европейского производителя химической продукции Covestro и, по сообщениям, бразильского нефтехимического гиганта Braskem. Недавно ADNOC  заявила, что приобрела 30-процентную долю в азербайджанском газовом месторождении. «ADNOC тратит деньги, потому что они понимают, что опоздали на вечеринку по сравнению с Aramco», — сказал Катона. Даже сейчас, когда ОАЭ записывают на свой счет победы в ОПЕК+ и извлекают выгоду из сокращения добычи Саудовской Аравией, аналитики говорят, что Эр-Рияд, вероятно, сохранит свое преимущество на энергетическом рынке над своим растущим конкурентом. Королевство планирует собственное масштабное увеличение мощностей по добыче нефти до 13 млн баррелей в день к 2027 году. «Это дает им огромные рычаги влияния. В любой момент они могут наводнить нефтяной рынок. Этого никто — ни ОАЭ, ни даже США — не может сделать», — считает Уолд.