На сайте вашингтонского Совета по ближневосточной политике был опубликован доклад турецких экспертов Шабана Кардаша и Бюлента Араша «Что способствовало возвращению Сирии в арабский мир?». Шабан Кардаш является известным турецким аналитиком в сфере международных отношений. В настоящее время он является профессором в Центре изучения Персидского залива университета Катара и руководителем Центра международных исследований Университета Экономики и Технологий в Анкаре. Бюлент Араш также работает в университете Катара.
Момент для преодоления сирийского тупика настал в начале 2023 года, а кульминацией этого процесса стало присутствие Башара Асада на саммите ЛАГ в Джидде 19 мая 2023 года. Этому предшествовали два важных события.
Во-первых, визит министра иностранных дел ОАЭ Абдаллы бен Заида в Дамаск в начале 2023 года.
Во-вторых, конкретные шаги турецкого руководства во главе с Реджепом Тайипом Эрдоганом по нормализации отношений с этой важной арабской страной. В дополнение к контактам на низком уровне между представителями спецслужб и разведок Турции и САР в декабре 2022 года состоялась трехсторонняя встреча министров обороны России, Турции и Сирии в Москве (1).
Авторы доклада считают, что главная роль в «размораживании» турецко-сирийских отношений принадлежит России, осуществляющих большую работу по преодолении международной изоляции своего ближневосточного союзника.
В то же время землетрясение в Сирии и Турции, произошедшее 6 февраля 2023 года, дало импульс арабским государствам для нормализации отношений с Дамаском. Большой объем гуманитарной помощи, пошедшей в эту страну из арабских столиц, требовал усиления дипломатического взаимодействия. Президент САР Башар Асад впервые за много лет провел телефонный разговор с президентом Египта Абдель Фаттахом ас-Сиси. Он также посетил с официальным визитом султанат Оман.
В 2021-2022 годах среди арабов сформировались три позиции по восстановлению отношений с сирийским правительством. ОАЭ, Оман, Бахрейн и Иордания настаивали на полной нормализации отношений. Однако если Абу-Даби говорил о восстановлении связей без каких-либо условий, то Амман предусматривал определенные уступки. Вторая позиция заключалась в категорическом неприятии какой-либо нормализации отношений. Её отстаивал Катар. На всех стадиях сирийского конфликта Доха выступала солидарно с США и Турцией и не переставала обвинять Башара Асада в гуманитарной катастрофе в Сирии и настаивала на том, что любая нормализация возможна только после выполнения резолюции Совета Безопасности ООН 2254. Третью позицию занимала Саудовская Аравия. Эту позицию можно характеризовать как выжидательную. При этом признание правительства Асада ставилось в зависимость от выполнения им ряда условий. Если представители ОАЭ и Бахрейна настаивали на быстрой нормализации, то министр иностранных дел КСА говорил: «Сирия может вернуться в ЛАГ, но не сразу».
Однако вскоре Саудовская Аравия изменила свою позицию, сыграв роль локомотива. Возможно, здесь сыграла роль озабоченность Эр-Рияда усилением позиций Ирана и Турции в этой арабской стране. В Эр-Рияде думали, что своими преференциями Асаду они способствуют сдерживанию Ирана. В то время как другие сторонники нормализации выстраивали постепенную и обусловленную дорожную карту для возвращения Сирии в ЛАГ, Эр-Рияд открыл двери для «скоростной реинтеграции». Между Дамаском и другими арабскими столицами начался интенсивный дипломатический трафик. Вначале возобновило свою работу саудовское посольство в Дамаске, затем открылись консульские миссии. В то же время Иордания и Египет выражали свою озабоченность отсутствием уступок со стороны сирийского режима и возможной негативной реакцией Запада. Для Иордании вопросами особого беспокойства были возвращение беженцев и нелегальная торговля наркотиком каптагон, производимым в Сирии. Тем не менее, Эр-Рияд, используя свою доминирующую роль в ЛАГ и экономические проблемы зависимых от него государств (Египет, Иордания) продавил свою позицию. В начале апреля министры иностранных дел ЛАГ согласились, что «Арабы должны играть ведущую роль в разрешении сирийского кризиса».
В то же время категорическая оппозиция Катара оставалась главнейшим препятствием на пути реинтеграции Сирии в ЛАГ. Доха называла любую нормализацию «предательством жертв сирийского режима». Спикер катарского МИД Маджед аль-Ансари заявлял о том, что «его правительство против любого взаимодействия с Дамаском до тех пор, пока развитие внутренней ситуации в Сирии не изменится». Он заявлял: «В настоящее время нет арабского консенсуса по нормализации с сирийским режимом». Однако интенсивная работа саудовской дипломатии смогла заставить катарцев поменять свою позицию. Доха, совсем недавно урегулировавшая свои противоречия с Эр-Риядом, уступила ему в этом вопросе. Государственный министр иностранных дел Катара Мухаммед бен Абдель Азиз бен Салех аль-Хулайфи отметил: «Катар всегда ищет арабского консенсуса и никогда не хотел быть препятствием к нему. Если сейчас этот консенсус заключается в нормализации отношений с сирийским режимом, мы не будем этому препятствовать». В то же время катарцы в очередной раз подчеркнули свою особую позицию. Эмир Катара Тамим бен Хамад первым покинул саммит в Джидде, не дождавшись конца совещания, чтобы не встречаться с президентом САР Башаром Асадом.
Далее турецкие эксперты задаются вопросом о драйверах нормализации. У каждого из арабских государствах они носили свой характер. Тем не менее, была и общая причина. Запад, который на первых этапах сирийского пожара подбрасывал туда хворост, устранился затем от этого конфликта. Авторы доклада считают, что отсутствие когерентной американской политики разрушило рамки для политического транзита в Сирии, несмотря на американское военное присутствие в этой стране. Американские санкции, введенные в 2020 году согласно «Акту Цезаря», затормозили процесс признания Сирии и усилия по ее послевоенному восстановлению, но никогда не смогут, по мнению аналитиков, принудить сирийский режим к компромиссу или облегчить страдания сирийских беженцев. Весь ход сирийского кризиса показал пределы западной вовлеченности в него. Тупик в решении сирийского вопроса дорого стоил арабским государствам, граничащим с САР. Сюда относятся потоки беженцев, контрабандная торговля, в том числе наркотиками, организованная преступность. В настоящее время, когда все внимание американской дипломатии и силовых ведомств занято конфликтом на Украине и ситуацией вокруг Тайваня, стало ясно, что американцы не будут заниматься стабилизацией ситуации вокруг Сирии. По мнению авторов доклада, приоритетами США в Сирии являются борьба против международного терроризма, операции по стабилизации ситуации «на земле» и соблюдение прав человека. Здесь мы позволим себе не согласиться с турецкими экспертами. О каких правах человека могла идти речь на территориях, контролируемых террористическими группировками, поддержанными Западом, в 2012-2016 годах, например, в Восточном Алеппо, где человека могли убить за непосещение намаза в мечети? Сосредоточенность Запада на узких задачах побудила арабов взять дело по решению сирийского кризиса в свои руки. Эксперты отмечают, что «Настоящий исторический момент впервые после холодной войны предоставляет золотой шанс: создание своей, постамериканской структуры безопасности в регионе».
Остается, правда, еще один важнейший вопрос – вопрос о послевоенном восстановлении Сирии, без чего достижение прочного мира и стабильности в этой стране невозможны. Правительство Асада, по мнению турецких экспертов, прилагает усилия по достижению своего признания на трех уровнях: двустороннем, региональном и международном. При этом оно полагает, что вслед за политическим взаимодействием должно последовать экономическое: экономическая помощь и инвестиции для возвращения беженцев и восстановления народного хозяйства. Этот процесс блокируется американцами. Акт о недопустимости нормализации отношений с САР при Асаде 2019 года и «Акт Цезаря» 2020 года были приняты Конгрессом США двупартийным консенсусом. В 2022 году группа видных отставных чиновников Госдепартамента и ЦРУ обратилась к президенту Байдену с требованием «не допустить реабилитации режима Асада». Турецкие эксперты полагают, что эти подходы США к Сирии носят моралистическую окраску. Не может, мол, быть никакого примирения с режимом, повинным в военных преступлениях. Главы государств G7, чей саммит состоялся сразу же после совещания ЛАГ выразили свою приверженность «последовательному процессу, направленному на политическое решение сирийского кризиса». В то же время они призвали к ответственности тех, кто «применял химическое оружие, нарушал международное право и Конвенцию о правах человека». Авторы доклада считают такой путь тупиковым, так как санкции не могут привести к перемене режима в Сирии, но умножают страдания сирийского народа и ведут к продолжению «экономики войны».
По мнению турецких экспертов, эволюция сирийского кризиса зависит от решения ряда вопросов.
Во-первых, территориальная фрагментация продолжает беспокоить Сирию. Обширные регионы на северо-западе и северо-востоке страны остаются вне контроля режима. Маловероятно, что в краткосрочной перспективе Дамаску удастся установить там свою власть. Если же правительство САР попробует сделать это силовым путем, то возможны боевые действия с Турцией, СДС и исламистскими группировками в Идлибе, что означает новый раунд войны.
Второй вопрос касается способности и воли режима сближаться с государствами ЛАГ. Многие региональные акторы ожидают уменьшения могущества Ирана в Сирии. Между тем, Тегеран и Эр-Рияд ведут параллельный процесс примирения. Если он наберет силу, то сирийское руководство не будет ограничивать влияние ИРИ. То же касается и вопросов наркотрафика. Дамаску глупо отказываться от него пока он приносит такие доходы.
В-третьих, арабский процесс реабилитации Асада не имеет четкой дорожной карты. Аравийские монархии должны предложить президенту САР такие дивиденды, которые заставили бы его отказаться от идеи вести дела по-старому. Для того, чтобы переформатировать региональные связи, арабские государства должны вложить огромный дипломатический капитал и финансовые средства в реконструкцию Сирии. Если они полны решимости вернуть Сирию под арабскую эгиду, то встает вопрос об ограничении влияния не только Ирана и Турции, но и России в этой стране. Сделать это будет очень трудно.
В-четвертых, не ликвидированы предпосылки сирийского кризиса и не продуман политический транзит. Этот фактор будет создавать сложности как для углубления процесса арабского признания Сирии, так и в отношениях между арабскими государствами и Западом.