Вскоре после своего создания «Лашкар-е-Джангви» (LeJ) объявила войну адептам шиитского направления ислама. Целевыми жертвами шиитского сообщества были не только лидеры политических партий или религиозные деятели – LeJ также преследовала специалистов, членов бизнес-сообщества и даже правительственных чиновников, которые идентифицировали себя как шииты. Например, боевики LeJ были признаны ответственными за убийства районного комиссара Таджамаля Аббаса и известного поэта Мохсина Накви. Оба были убиты в 1996 году и, как оказалось, были шиитами. Помимо ведения антишиитской пропаганды, религиозная группировка «Сипах-е-Сахаба Пакистан» (ССП), которой, согласно множеству свидетельств, подчиняется LeJ, также критиковала иранское правительство за поддержку шиитских военизированных формирований на территории Пакистана. Соответственно, LeJ распространила свою агрессию против иранских дипломатов и чиновников. Например, через несколько дней после убийства Зии ур-Рехмана Фарука в результате взрыва бомбы в высоком суде Лахора, в январе 1997 года сооснователь LeJ Малик Исхак напал на иранский культурный центр в Мултане. Затем, в сентябре того же года, боевики LeJ убили пятерых иранских курсантов, которые находились в городе Равалпинди на учениях вместе с пакистанскими военнослужащими. В других случаях, когда против членов ССП совершались нападения на религиозной почве, LeJ в ответ атаковала иранских граждан в Карачи. Особенно массовый характер это приобрело в 1998 году. Со временем список целей LeJ стал более обширным и вышел за рамки адептов шиизма, поскольку группировка начала преследовать всех, кто, выражал недовольство ее деятельностью и был солидарен с шиитской общиной. LeJ преследовала суннитских правительственных чиновников за поддержку шиитских политиков или за участие в каких-либо операциях против ССП и боевиков LeJ. Убийство высокопоставленного полицейского Ашрафа Марта в мае 1997 года и неудавшееся покушение с применением СВУ на премьер-министра Наваза Шарифа в январе 1999 года показательно продемонстрировали эту тенденцию. Нарастающая агрессия сигнализировала правительству и чиновникам служб безопасности о решимости LeJ, а также свидетельствовала о росте ее боевых возможностей, учитывая, что Шариф был авторитетным политиком и имел колоссальную поддержку, а Март принадлежал к влиятельной семье, среди зятьев которой были Чоудхари Первез Элахи и Чоудхари Шуджат Хусейн – федеральный министр внутренних дел и спикер ассамблеи Пенджаба соответственно.

Налаживание контактов с другими экстремистскими организациями 

В более широком контексте LeJ принадлежит к джихадистской среде Деобанди в Пакистане, которая получила распространение во время афганской войны против Советского Союза в 1980-х годах. С самого начала база поддержки ССП, крылом которой впоследствии стала LeJ, была обширной и включала членов масштабной сети медресе Деобанди. Деятельность ССП не ограничивалась территорией Пакистана: ее члены активно участвовали в вооруженном джихаде в Афганистане, а также в индийском Кашмире, что, в свою очередь, способствовало увеличению масштабов вербовки и усилению репутации религиозной группы. Кроме того, участие ССП в военных действиях на территории Афганистана и Кашмира означало, что ее члены получили подготовку и опыт в различных конфликтных ситуациях, что, вероятно, способствовало созданию и укреплению ее вооруженного крыла LeJ. Впоследствии, в течение года после своего основания, LeJ создала тренировочные лагеря, убежища и базы на территориях, контролируемых в Афганистане движением «Талибан» (запрещено в РФ), при поддержке других исламистских группировок Деобанди. Нахождение в такой непосредственной близости друг к другу неизбежно привело к установлению тесных связей между боевиками LeJ и талибами, причем первые оказывали поддержку «Талибану» в усилении его контроля в районах с сильным присутствием шиитских боевиков. Поскольку межконфессиональное противостояние в Пакистане только усиливалось, а Пенджаб стал одной из наиболее пострадавших провинций, его правительство всеми средствами стремилось подавить экстремистскую деятельность LeJ. Однако угнетение группировки привело к тому, что некоторые ее боевики бежали в лагеря на территории Афганистана. Применяя различные меры устрашения, местные власти также участвовали во внесудебных казнях, что непреднамеренно привело к усилению вербовки в ряды LeJ. Подобные действия со стороны правительства побудили родных и близких тех, кто оказался  его жертвами, вступить в ряды LeJ, чтобы отомстить за их смерть. В 1998 году Пакистан обратился к режиму «Талибана» с просьбой ликвидировать лагеря LeJ и передать боевиков правительству. Тогдашний верховный лидер «Талибана» мулла Омар в целом выступал против межконфессиональной войны в Пакистане, в основном из-за ответных нападений шиитских боевиков на религиозных лидеров Деобанди. Тем не менее, он решил не выдавать Пакистану членов LeJ, несмотря на то, что Исламабад представил доказательства их присутствия на территории Афганистана. Таким образом, даже несмотря на то, что LeJ и талибы расходились во взглядах на ситуацию, группировка продолжила получать поддержку от командиров «Талибана». По всей видимости, нежелание руководства движения экстрадировать членов LeJ или ликвидировать ее лагеря по требованию пакистанского правительства коренилось в прямой поддержке группировкой талибов в их борьбе против «Северного Альянса» в тот период. Помимо поддержания тесных связей с афганскими талибами, члены LeJ также наращивали контакты с террористической организацией «Аль-Каида» (запрещена в РФ) и другими арабскими салафитскими группировками в Афганистане. Эти организации выражали солидарность LeJ из-за их в целом пересекающейся антишиитской идеологии. Результатом этих связей стала колоссальная финансовая поддержка группировки и ее боевая подготовка. Помимо этого ее боевикам был обеспечен доступ к оружию и таким материалам, как взрывчатка. В целом, как стало очевидно спустя годы после вторжения сил международной коалиции в Афганистан, ранние связи LeJ с «Талибаном» и «Аль-Каидой» оказались фактором, приумножающим ее боевые возможности в джихаде против пакистанского государства, которое в дальнейшем стало считаться законной целью группировки из-за его роли в глобальной войне с международным терроризмом под эгидой США.