Турецкая Республика 29 октября 2023 года отметила 100-летний юбилей с момента своего провозглашения. Это – давно ожидаемая дата, под которую действующим руководством страны ещё с 2011 года начало строиться планирование и разрабатываться программные документы.

Под 100-летний турецкий юбилей, один из печатных органов главного мозгового центра страны – журнал Kriter Фонда политических, экономических и социальных исследований Турции SETAV вышел со специальным выпуском, в котором всесторонне подвел итоги турецкого пути за истекшее столетие, а также оценил текущую международную обстановку.

Продолжаем анализировать издание. Часть 2 нашей публикации доступна на сайте ИБВ по ссылке: http://www.iimes.ru/?p=103173.

Предыдущие две части публикации были посвящены обострению палестино-израильского противостояния в освещении журнала. Перейдем к другим материалам издания.

Следующий материал журнала озаглавлен как «Положение Турции в международной системе: столетняя история». Автором материала стал эксперт Фонда политических, экономических и социальных исследований (SETAV) Кемаль Инат. Пропустим этот исторический экскурс в становление Турецкой Республики – развитие её экономики, внешней торговли и внешней политики – как материал, который имеет скорее теоретическое, нежели прикладное значение. Кроме того, данные вопросы нами были уже неоднократно затронуты в публикациях для ИБВ.

Следующая статья называется как «Турецкая столетняя политика союзов», автором материала стал Рыфат Онджель. Под заголовком к материалу значится: «Хотя после Холодной войны Турция продемонстрировала свое желание играть более амбициозную роль в отношениях с традиционными альянсами, такими как НАТО, она также стремилась диверсифицировать своих союзников. Таким образом, она устремлена на проведение более автономной внешней политики и политики безопасности. В этом смысле Турция развила прочные политические, военные и экономические отношения с различными государствами в сферах вовлеченности, интересов и ответственности».

В материале разделы посвящены соответственно отношениям с НАТО, с ЕС, тому что озаглавлено «стратегические отношения», стратегическому союзу с Азербайджаном. Соответственно, весь этот материал представляет собой экскурс в турецкое лавирование между центром силы на коллективном Западе и альтернативными направлениями.

Разделы, посвященные НАТО и ЕС, являются достаточно традиционными и не содержат в себе чего-то принципиально нового. В третьем и четвертом разделе говорится об отношениях Турции с Катаром, Ливией и Азербайджаном.

В случае Катара, речь идет о создании на территории страны военной базы Турции, работы над чем велись в период с 2007 года (подписание Соглашения о сотрудничестве в образовательной, технической и научной военных сферах), 2014 года (подписание соглашения о размещении в Катаре турецких Вооруженных сил, а также о подготовке военнослужащих и сотрудничестве в сфере оборонной промышленности) до 2016 года (подписание Соглашения о размещении ВС на катарской территории). В 2019 году штаб катарско-турецкого объединенного командования объединенных сил был открыт под именем «Халида Бин Велида». В 2019 году база была расширена и к ней были добавлены «морские и воздушные элементы». И, наконец, в 2022 году, Турция направила 2 тысячи полицейских по охране общественного порядка, 70 специалистов по обезвреживанию бомб и медицинский персонал для обеспечения безопасности на чемпионате мира по футболу, который прошёл в Катаре в 2022 году. Параллельно этим процессам рост товарооборот между двумя странами, который достиг в 2022 году 2,3 млрд долл. США.

Другим стратегическим партнёром Турции, упомянутым в материале, является Ливия.

Как отмечается в материале, Турция и Ливия подписали соглашение о разграничении морской юрисдикции в Средиземном море в ноябре 2019 года, «поместив таким образом свои претензии на природные ресурсы в морских акваториях в правовые рамки». Как указывается, Соглашение между сторонами было одобрено ООН в 2020 году.

Аналогичным образом, в тот же период Турция и Ливия подписали соглашение о военном сотрудничестве, и согласно этому соглашению Турция начала предоставлять вооружение, логистику, разведку и поддержку в обучении ливийской армии.

Как заключается в материале, этот вклад Турции обеспечил мощную поддержку законному правительству Ливии, признанному ООН, для сохранения своих позиций в гражданской войне.

В октябре 2022 года Турция и Ливия подписали соглашение об углеводородах, и благодаря этому соглашению Турция получила полномочия на разведку углеводородов на материковой части Ливии и в её исключительной экономической зоне.

Цитируем: «Сотрудничество между Турцией и Ливией, достигшее стратегического масштаба в Средиземноморье, защищает права и интересы Турции и Ливии от односторонних шагов кипрско-греческой администрации Южного Кипра и максималистской морской политики Греции».

Таким образом, как мы можем видеть Катар и Ливия представляют собой два примера тех «якорей», которые Турция «забросила» в Северной Африке и в Ближнем Востоке. Третьим важнейшим «опорным пунктом» современной турецкой внешней политики является Азербайджан.

Достаточно естественно, что начало этого раздела – про то значение, которое имеет Азербайджан с энергетической точки зрения, а также про совместные проекты газопровода Баку – Тбилиси – Эрзурум и нефтепровода Баку – Тбилиси – Джейхан, а также Трансанатолийский газопровод.

Опять же, вполне естественным является, что вторым пунктом сотрудничества между странами является Шушинское соглашение, подписанное между Турцией и Азербайджаном в июне 2021 года. Совершенно справедлива оценка того, что речь идет о соглашении о коллективной безопасности между Турцией и Азербайджаном, аналогичном, по своей сути, соглашению, подписанному между Турцией и Североатлантическим альянсом.

Как отмечается турецким автором, российско-украинская война, которая «началась с нападения России в 2022 году», «разрушила архитектуру европейской безопасности» и «вызвала появление различных проблем» с точки зрения политики выстраивания альянсов со стороны Турции.

Как указывается автором, Турция предпочитает проводить сбалансированную политику в отношении войны исходя из своих национальных интересов. При этом, хотя, по его словам, Турция оказывает «оборонную поддержку Украине» в соответствии с соглашением, подписанным перед войной, она же не участвует в санкциях против России.

Кроме того, как пишет турецкий эксперт, Турция назвала операцию вторжения, которую Россия назвала «специальной военной операцией», «войной» и закрыла турецкие проливы для прохода военных кораблей в соответствии с Конвенцией  Монтрё. По словам автора, эта мера ограничила присутствие российского военно-морского флота в Черном море и предотвратила эскалацию войны на море.

С другой стороны, как указывается, Турция организовала мирные переговоры между Россией и Украиной, способствовала обмену пленными и помогла смягчить вызванный войной глобальный продовольственный кризис, заключив соглашение о зерне.

Завершается материал следующим образом: «В результате, в дополнение к продолжающемуся серьезному вкладу Турции в НАТО, ее развитие отношений стратегического альянса за пределами НАТО и ее сбалансированная политика в отношении российско-украинской войны указывают на то, что традиционное понимание многосторонности и политики баланса в турецкой внешней политике продолжает оставаться сильно реализованным».

Итак, подводя черту под этим материалом: балансы в турецкой внешней политике выглядят следующим образом.

С одной стороны, у Турции есть традиционные альянсы с США и с ЕС, в том числе, по линии НАТО. Заметим, что внутриблоковая дисциплина в Североатлантическом альянсе поставлена на достаточно серьезный фундамент. Нет сомнений, что членство Турции в НАТО и даже статус страны как кандидата в ЕС, пусть и без перспективы вступления, являются ценными активами внешнеполитического курса страны. Ценность игрока определяется даже самим фактом его присутствия в том или ином объединении, где страна имеет право голоса. Более того, постоянный контакт с Западом дает Турции доступ к лучшим западным практикам, даже если при этом саму страну тем или иным образом ограничивают в развитии. Как, допустим, в случае той же Цифровой Европы, где Европа обозначила важное исключение в своем сотрудничестве с Турцией. Ограничение, достаточно показательно, коснулось сферы кибер-безопасности.

С другой стороны, у Турции есть два ключевых партнёра на Ближнем Востоке и в Северной Африке – Катар и Ливия, где, так или иначе, присутствуют турецкие воинские контингенты. И в том и в другом случае, речь идет о том, что Турции удалось подписать целый пакет важных договоренностей в сфере военного и военно-технического сотрудничества, которые являются опорой для двусторонних отношений. Кроме того, и в случае Катара и в случае Ливии, важным элементом двустороннего сотрудничества является энергетика.

Но, разумеется, центральным партнёром Турции является Азербайджан под лозунгом «два государства – один народ – одна сила». Эта – та ось, которая сложилась как полноценный военно-политический альянс, который может быть масштабирован и на третьи страны. Укрепление этой оси видится Турции через привлечение к соглашению Турецкой Республики Северного Кипра. Не случилось это лишь только по тому, что Азербайджан явно осторожничает (как и страны-участницы ОТГ) в вопросе признания Северного Кипра. Однако, представляется вопросом времени и ситуации, когда такое признание может состояться. Напомним, что Турция официально отказалась от идеи построения федеративного государства на острове Кипр и перешла к политике обеспечения международного признания для ТРСК.

И, наконец, есть ещё один элемент – Россия – которая не рассматривается турецким автором ни как старый, ни как новый партнёр страны. Россия выведена за скобки, однако, совершенно понятно, что попадание нашей страны в список упоминаний лишь призвано подчеркнуть ту роль, которую играет наша страна для Турции. Несмотря на то, что суть и наполнение этого сотрудничества турецкая сторона пытается вывести за скобки.