Немецкая миссия в Афганистане продолжается уже более восьми лет, если вести отсчет с 21 декабря 2001 года — даты мандата, выданного бундестагом. Несмотря на солидный отрезок времени, полномасштабные исследования о немецких обязательствах в Гиндукуше являются большой редкостью, считают политологи.
Первая причина – политико-терминологическая. Что делает бундесвер в Афганистане, воюет или строит, задают вопрос военнослужащие. Марк Линдеманн – автор книги «Под ударом. Почему Германия терпит неудачу в Афганистане», выпущенной в начале нынешнего года берлинским издательством Econ Verlag — стремится четко, по-военному называть вещи своими именами. Чем приводит в замешательство и федеральное правительство, и депутатов парламента, и генералов, которые до сих пор не могут ясным и простым языком сказать общественности: вооруженные силы Германии в Афганистане на войне. Марк Линдеманн дважды, в 2005 и 2009 годах, побывал там в качестве капитана резерва (офицера разведки в составе ISAF), отвечая за сбор и обработку оперативной информации. Этот массив фактов – неплохая предпосылка, чтобы получить подлинное представление о положении на местах. «Афганский код. Репортаж с войны. Фундаментализм и демократия» — вторит Линдеманну названием своей книги, опубликованной в гамбургском издательстве Edition Nautilus, другой немецкий автор Марк Тернер.
Парламентский комиссар, председатель профсоюза бундесвера полковник Райнхольд Роббе теряется. Его вроде огорчает, что бундестаг еще не готов назвать военную миссию войной (как это за него поторопился сделать Марк Линдеманн), но парламент уже признал: бундесвер сейчас участвует в «вооруженном конфликте в соответствии с международным гуманитарным правом».
В отличие от названных политологов, посвятивших Афганистану по книге, полковник Роббе – автор весьма плодовитый. Должность обязывает его быть продуктивным: его доклад составляется по заведенной полвека назад традиции один раз в год, представляется весной на рассмотрение немецкого парламента (в этом году 16 марта). В нем подробнейшая картина положения дел в частях: от освещения странных ритуалов посвящения в военнослужащие и злоупотребления алкоголем до анализа материально-технической обеспеченности подразделений и сексуальных притязаний к женщинам-военнослужащим. А вот ответа на вопрос, который волнует каждого военнослужащего – что именно делают немцы в Афганистане и долго ли эта загадка будет продолжаться? – на всех 100 страницах доклада нет. Есть обтекаемая формулировка: «Безусловно, для задачи по использованию военнослужащих в настоящее время это («вооруженный конфликт в соответствии с международным гуманитарным правом») более точно обозначено, чем в прошлом. Это важно для правовой защищенности военнослужащих», для которых сохраняются высокие риски потерять здоровье и жизнь, считает Р.Роббе.
Вторая причина – общественно-политическая. Немецкое общество, более двух третей которого, судя по опросам СМИ, стоит за немедленный вывод бундесвера из Афганистана, не готово к тому, чтобы в далеком Гиндукуше его армию считали оккупантом. Оно склонно к реализации гражданских программ, приветствуя строительство объектов в афганской глубинке – от складов до школ. По этой причине немцы изначально строили свои афганские планы на основе так называемых бригад по реконструкции. Жители Афганистанадолжны были увидеть в них, прежде всего, помощников в социальных преобразованиях. На этом постулате строилась «Афганская Концепция» (АК) образца 2007 августа, в создании которой принимали участие, кроме экспертов двух силовых министерств, еще и специалисты министерств, занимающихся хозяйственными вопросами. Генеральный мотив АК учитывал действенность экономических проектов при создании обстановки безопасности, там вообще не было речи о военных операциях. О том, что сделано в реализации этих программ, в широкой печати ФРГ если и говорится, то вскользь. Не потому что бундесверовцы плохо строят, а потому что уж слишком дорого обходится такое строительство. Общественное мнение в Германии в тупиковом состоянии: воевать – плохо, строить – накладно.
Какая же униформа больше к лицу бундесверу? Ответ дает ситуация. Движение «Талибан», осваивая территорию страны, расширило свою сферу влияния, контролируя, по разным оценкам, от 80 процентов северных провинций и выше. Уже сейчас видно, сколь серьезные последствия будет это иметь для страны, если не иметь на руках действительно реалистичной стратегии по Афганистану. А вот этого как раз нет.
Ряд немецких политологов видит одну из причин поражения НАТО в Афганистане в отсутствии единой стратегии между странами-союзниками. Существует одна реальность, но разное ее видение. Особенно это заметно на примере Соединенных Штатов и Федеративной Республики Германии. Американская позиция – позиция быстрых и решительных действий, основанных на крупных финансовых расходах. Так, по оценкам экспертов, США вложили в 2009 году 10 млрд долларов в создание афганской армии и полиции, и негласно считается, что это и есть основа прорыва в сфере безопасности в Афганистане, поскольку тот же полицейский может получить на руки 2 тысячи долларов в месяц, и это неизбежно и автоматически отвратит его от рекрутирования в ряды талибов. Понятно, что 95 млн долларов, израсходованных на те же цели Евросоюзом, смотрятся куда скромней, а, по американским оценкам, и попросту малоэффективно. Однако на практике получается, что обученный частными охранными фирмами США афганский полицейский успевает и получить приличную зарплату, и брать взятки за услуги с сограждан, и сообщать руководству «Талибана» о планах союзников – он не упускает ни малейшей возможности получить реальную выгоду, не испытывая ни малейших моральных угрызений. Девиз «Больше денег – быстрее результат», пропагандируемый американцами, в Афганистане на примере обычного афганского полицейского преображается в «За ваши деньги – любой каприз». Ситуация осложняется тем, что, согласно озвученной Германией на Лондонской конференции по Афганистану позиции, ФРГ отныне берет на себя основную заботу по подготовке кадров для афганской армии и полиции, чтобы осуществить постепенную передачу ответственности за безопасность на плечи самих жителей страны, как уточнила Ангела Меркель, глава федерального кабмина. Но если неизвестно, против кого завтра повернет оружие (кстати, немецкое) обученный сегодня германским инструктором силовик, каков смысл этих обязательств.
Как предупреждают немецкие аналитики, в этом случае появляется другая опасность, которая пока не столь очевидна, по крайней мере, для многих. Если Запад в значительной степени заинтересован побыстрее вывести своих военнослужащих из Афганистана, он, конечно, оставит больше школ, больниц и дорог, чем это было до «Талибана». Но он также оставляет больше оружия, обмундирования, больше обученных полицейских, пограничников, солдат армии, которые являются весьма привлекательным живым товаром для полевых командиров — тут вопрос, как говорится, только в цене, а уж командиры с их наркодолларами могут вполне сделать такие предложения, от которых сложно будет отказаться.
НАТО проигрывает войну, потому что не воспринимает защиту гражданского населения Афганистана достаточно серьезно. Вместо того, чтобы с самого начала разоружать полевых командиров, Запад попробовал образумить Афганистан триадой — демократия, верховенство закона, права личности. Результат: «Талибан» находятся на подъеме, страна потонула в оружии, стало больше силовиков, вооруженных и экипированных, готовых торговать своими навыками и стрелять в кого угодно из того оружия, которые переданы ему в т.ч. немецкими инструкторами.
Разнобой в американском и германском подходах привел к новой расстановке сил в Афганистане. Случилось именно то, чего так опасались и бундесвер, и немецкое общество в целом. Доказательство провала совместной стратегии (а, вернее, ее отсутствия) очевидно, и теперь бундесвер вынужден отодвинуть на второй план хлопоты по обучению силовиков. Война нынче у самого порога полевых немецких лагерей. Именно с этим признанием, которое пока не под силу немецким властям, связано разбирательство по поводу правомерности действий полковника Кляйна 4 сентября 2009 года, когда талибы угнали бензовозы и тот вызвал американские самолеты, чтобы уничтожить цистерны, что повлекло смерть десятков людей. Если бы федеральный кабмин и генералы нашли бы в себе мужество признать факт войны, Кляйн был бы освобожден ото всех обвинений, более того, его бы, возможно, даже наградили за предусмотрительность (талибы могли использовать грузовики в качестве бомб для атаки на лагерь бундесвера в Кундузе). В современной же ситуации он – повинный в смерти гражданских лиц, действовал «в нарушение баланса сил» и «несоразмерно опасности» и, не исключено, может быть осужден.
Новая реальность вызвала к жизни новое назначение. О том, что обстановка на севере коренным образом поменялась, говорят кадровые перестановки в структуре руководства НАТО в Афганистане. Только что назначенный начальником штаба ISAF в Кабуле 57-летний бундесверовский генерал-лейтенант Бруно Касдорф – не случайное лицо в в числе высших командиров, утверждают военные аналитики ФРГ. Его появление свидетельствует о немецком акценте, который будет в ближайшее время все более заметным, поскольку генерал нацелен на проведение военных операций на севере подобно тем, какие Международные силы содействия безопасности в настоящее время проводят на юге Афганистана. «Я не буду говорить о масштабах и пропорциях, которые мы видим в провинции Гильменд, но будет происходить, конечно, что-то вроде этого», заявил Б.Касдорф в интервью ARD от 18 марта с.г. Участие немецкого контингента не будет ограничиваться очисткой территории от талибов, поскольку речь идет о создании условий для функционирования афганского правительства. Это вызов «гораздо больший, чем просто военная операция». Потребует ли вызов задействования военнослужащих США, Великобритании, Дании, Эстонии и Канады, как это было в Гильменде, и будет ли их в совокупности столько же, сколько в ходе операции «Муштарак» (15 тысяч), генерал не уточнил.
В любом случае, сегодня все становится важным в условиях северных провинций Афганистана, где сосредоточен германский контингент и куда в последние месяцы талибы перенесли военную активность. Положение пока не спасает новая стратегия «Партнерство», согласно которой предусмотрено более тесное сотрудничество с афганской армией, тем более, что она не готова решать многие задачи и как раз немцам, как уже было сказано, поручено обучение ее неподготовленного контингента. Немецкое командование осознает: после мощных операций НАТО на юге Афганистана и немцам придется почувствовать, что они на войне и что противостоят им не отдельные смертники, включая лучезарно улыбающихся детишек с поясами шахидов на проселочных дорогах и базарных площадях, а хорошо обученные в пакистанских лагерях талибы.
Очевидно, что бундесвер в составе войск НАТО и других участников миссии в Афганистане стоит накануне ряда поворотных событий.
Первое – смещение центра вооруженной борьбы с талибами с юга и востока на север и северо-восток Афганистана, что означает одновременно вовлечение в боевые действия основного немецкого контингента и усиление напряженности на границах с Узбекистаном и Таджикистаном.
Второе – в связи с усилением вооруженной борьбы на севере Афганистана будут поставлены под сомнение как широкая программа гражданских преобразований, намеченная федеральным правительством в «Афганской Концепции» 2007 года и скорректированная в 2008 году, так и проекты по созданию эффективной афганской армии и афганской полиции, ставшие основным ядром немецкой помощи после Лондонской конференции по Афганистану.
Третье – неоднозначная оценка военными специалистами, парламентариями, политологами трагедии 4 сентября 2009 года, которая говорит об отсутствии единодушной поддержки немецким обществом действий собственных вооруженных сил, делает их неуверенными и неспособными к быстрому и эффективному противостоянию талибам. В таких условиях личный состав становится небоеспособным, теряет время для согласования решений в различных инстанциях, что в условиях конкретной операции или боя может оказаться губительным для подразделения.
Четвертое – вероятно снижение боеспособности бундесвера и ухудшение морального состояния, в том числе из-за неповоротливости германских военно-бюрократических структур по исправлению недостатков, указанных в докладе парламентского комиссара; слабой работы с командными кадрами; роста потерь в предстоящих боях с талибами; на фоне планируемого в ближайшие месяцы рядом государств, участвующих в миссии ISAF, вывода национальных воинских контингентов, не дожидаясь одобрения Пентагона.
В статье использованы данные, опубликованные на сайте бундесвера, в газетах Die Zeit и Das Parlament, прозвучавшие в передачах Deutsche Welle.