Начиная с 7 октября, война Израиля против ХАМАСа и военная операция ЦАХАЛа в секторе Газа привлекла особое внимание к несоответствиям международного права, вызвав обвинения в двойных стандартах и утверждение о двухуровневой системе в мировой политике. Центральное место в этом споре занимает утверждение о том, что семинедельная бомбардировка Израилем палестинского анклава вместе с грубыми комментариями, сделанными несколькими членами израильского правящего истеблишмента, составляют основу последнего случая геноцида в мире. За этот период, по сообщениям независимой британской исследовательской группы Iraq Body Count, в Газе было убито больше женщин и детей, чем примерно 7700 мирных жителей, документально подтвержденных как убитые американскими войсками и их международными союзниками за весь первый год вторжения в Ирак в 2003 году. Согласно оценке Associated Press, в боевых действиях за освобождение Мосула (2016-2017) от «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России) иракскими правительственными войсками и союзными им ополченцами за девятимесячный период погибло в общей сложности от 9000 до 11 000 мирных жителей. Это не первые попытки обвинить Израиль в геноциде: Национальная гильдия юристов в 2014 году, Трибунал Рассела по Палестине также в 2014 году и Центр конституционных прав в 2016 году назвали осаду Газы «геноцидом в замедленной съемке». В связи с военной операцией ЦАХАЛа в секторе Газа коллектив из более чем 800 международных ученых-юристов заявил, что в сочетании с ранее существовавшими условиями имеется еще больше доказательств геноцида. «Нынешнее военное наступление Израиля на сектор Газа с 7 октября 2023 года беспрецедентно по масштабам и серьезности и, следовательно, по своим последствиям для населения Газы», — говорится в письме «Публичное заявление: ученые предупреждают о потенциальном геноциде», размещенном в Twail Review. В качестве доказательства намерений в письме приводятся комментарии, сделанные 10 октября двумя высокопоставленными офицерами израильской армии. Обращаясь к жителям Газы, генерал-майор Гасан Алиан, координатор израильской армии по правительственным мероприятиям на палестинских территориях, сказал: «С человеческими животными нужно обращаться соответственно. Не будет ни электричества, ни воды, только разрушения. Вы хотели ада, вы получите ад». В тот же день Даниэль Хагари, представитель израильской армии, заявил, что «акцент делается на ущерб, а не на точность». Некоторые также указывают на заявления премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху о том, что израильтяне были едины в своей борьбе против ХАМАСа, сравнивая эту группу с древним племенем Амалеков, на которое Книга Самуила велит израильтянам «напасть … и полностью уничтожить все, что им принадлежит». За это время список публичных заявлений только увеличился, в том числе утверждений о том, что заместитель спикера израильского парламента призвал к сожжению Газы 17 ноября. В удаленном твите, захваченном другими пользователями X, Ниссим Ватури, ультраправый член партии Ликуд, сказал: «Вся эта озабоченность тем, есть ли интернет в Газе, показывает, что мы ничему не научились. Мы слишком гуманны. Сожгите Газу не меньше!».
По мнению экспертов в области изучения геноцида и международного права, проблема в данном случае более тонкая, чем просто реагирование на высказывания того или иного политика. Эксперты говорят, что вердикт ни в коем случае не является единогласным, и подчеркивают, что планка «невероятно высока», когда дело доходит до доказательства геноцида. Эрнесто Вердеха, адъюнкт-профессор исследований проблем мира и глобальной политики в Университете Нотр-Дам, полагает, что определить происходящее в Газе как геноцид сложно по целому ряду причин: «Этот термин используется по-разному в разных контекстах, что приводит к некоторой путанице и, следовательно, глубокому неудовлетворению сторон, когда возникают разногласия. В общественном дискурсе геноцид используется для обозначения великого зла, совершенного против гражданских лиц. Таким образом, защитники Израиля обвиняют ХАМАС, а иногда и всех палестинцев, в геноциде, в то время как палестинцы и их защитники обвиняют Израиль в том же преступлении и называют геноцидом сионизм. Но в международном праве геноцид имеет особое значение, и это, в свою очередь, означает, что оно применяется по-разному в публичном дискурсе». Это определение, содержащееся в Конвенции ООН о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, гласит, что геноцид — это «любое из следующих действий, совершенных с намерением уничтожить, полностью или частично, национальную, этническую, расовую или религиозную группу». Деяния включают «убийство членов группы, причинение серьезного физического или психического вреда членам группы, преднамеренное создание для группы условий жизни, рассчитанных на ее полное или частичное физическое уничтожение, введение мер, направленных на предотвращение рождения детей внутри группы, и / или насильственную передачу детей группы другой группе». Вердеха в этой связи полагает, что ключом к доказательству любого иска является возможность показать, что преступники стремились к «преднамеренному уничтожению гражданской группы полностью или частично». Бен Кирнан, директор Камбоджийской программы по геноциду, заявил журналу Time, что нападение Израиля на Газу, «каким бы неизбирательным … и несмотря на многочисленные жертвы среди гражданского населения», не соответствовало «очень высокому порогу» для юридического определения геноцида. Соглашаясь с этим, Дэвид Саймон, директор по изучению геноцида в Йельском университете, сказал, что Израиль недвусмысленно заявлял о своем желании уничтожить ХАМАС. Но при этом Израиль не выражал явного намерения «уничтожить религиозную, этническую или расовую группу», добавив, что, хотя можно прийти к выводу, что ХАМАС или Армия обороны Израиля виновны в актах геноцида, «это, конечно, не учебник». На фоне дебатов стремление к справедливости не ослабевает, и три палестинские правозащитные организации пытаются привлечь Израиль к ответственности в Международном уголовном суде. «Аль-Хак», Центр по правам человека «Аль-Мезан» и Палестинский центр по правам человека, представленные Эммануэлем Даудом, адвокатом Парижской коллегии адвокатов и Международного уголовного суда, подали иск против Израиля в Международный уголовный суд по обвинению в геноциде. В иске отмечаются израильские авиаудары, осада, принудительное перемещение населения Газы, использование токсичного газа и отказ в предметах первой необходимости, таких как еда, вода, топливо и электричество. Однако, возможно, более важными, чем поданный иск, были заявления судьи МУС Дауда: «Независимо от того, совершены ли военные преступления на Украине или в Палестине, виновные должны быть привлечены к ответственности. В международном правосудии нет места двойным стандартам». М.Муханнад Айяш, профессор социологии Университета Маунт-Ройял, провел сравнение между реакцией Запада на убийство израильтян и реакцией «или отсутствием таковой» на убийство палестинцев и его реакцией на военную операцию России на Украине: «Нам нужно посмотреть, как западные правительства отреагировали на убийство израильских гражданских лиц в сравнении с убийством палестинских гражданских лиц. Для израильского государства и жертв политические, военные, экономические, культурные и социальные институты полностью мобилизовались для оказания поддержки. То же самое полностью отсутствует для палестинцев. Для палестинцев нет эвакуации. Авианосцы направляются не для оказания военной поддержки. Основной политический и культурный дискурс не гуманизирует палестинскую жизнь и не оплакивает смерть палестинцев».
То, что существует ощущение двойных стандартов, возможно, неудивительно, учитывая, что Конвенция о геноциде была согласована и структурирована государствами таким образом, что, по мнению многих, обеспечивала их лидерам, как в настоящее время, так и в будущем, защиту от обвинений в геноциде. Вердеха предупреждает, что дебаты о геноциде могут отвлекать от более насущных проблем, призывая уделять больше внимания тому, чтобы подтолкнуть лидеров к защите гражданского населения и привлечению виновных к ответственности: «В международном праве нет иерархии между преступлениями против человечности, геноцидом и военными преступлениями. Все это является серьезными нарушениями международного права, и поэтому только потому, что действующее лицо не совершает геноцида, не означает, что их действия законны или иным образом оправданы. Неудивительно, что юридически легче доказать преступления против человечности и военные преступления, а не геноцид, поскольку первые не требуют строгого доказательства преднамеренности». На вопрос, какую позицию он занимает в дебатах, Вердеха сказал, что крайне важно отметить, что геноцид — это не событие, а скорее процесс, который возникает со временем, когда преступники оказываются в положении, когда их действий недостаточно для достижения их целей. Он уверен, что и ХАМАС, и Израиль совершили преступления против человечности и военные преступления, но считает, что ХАМАС, несмотря на риторику своего руководства, не обладает потенциалом для геноцида. Что касается Израиля, он сказал, что «вполне вероятно, что он совершает геноцид». Но если суммировать все правовые оценки кризиса в Газе, то речь в большей степени все-таки идет о «военных преступлениях». А что говорит на эту тему Международное гуманитарное право (МГП)?
МГП регулирует поведение сторон, вовлеченных в вооруженные конфликты, проводя различие между комбатантами и некомбатантами.
Во-первых, все действия в боевых действиях должны соответствовать принципам и правилам, установленным МГП, чтобы гарантировать, что их действия соответствуют международному праву.
Во-вторых, одной из основных целей МГП является защита гражданских лиц, которые не принимают участия в военных действиях. Все воюющие стороны должны знать об этих правилах, чтобы свести к минимуму вред гражданским лицам и обеспечить их безопасность.
В-третьих, МГП тесно связано с правом прав человека и требует предотвращения нарушений прав человека в зонах конфликтов. Во время операций по поддержанию мира осведомленность о МГП гарантирует, что миротворцы несут ответственность за свои действия и понимают правовые последствия нарушения МГП. Это помогает предотвращать неправомерные действия и поддерживать доверие к миротворческим миссиям. Знание и соблюдение МГП способствует усилиям по разрешению конфликтов, способствуя уважению гуманитарных принципов и развивая культуру диалога и переговоров. Миротворцы Организации Объединенных Наций, часто действующие по мандату международных организаций, должны работать в рамках этой глобальной правовой базы.
Основные источники МГП включают:
Женевские конвенции: Эти договоры устанавливают гуманитарные нормы, которым следует следовать во время вооруженного конфликта. Они обеспечивают защиту раненых и больных солдат на суше и на море, военнопленных и гражданских лиц.
Гаагские конвенции: Эти конвенции сосредоточены на законах и обычаях войны и направлены на защиту культурных ценностей во время вооруженных конфликтов.
Дополнительные протоколы: Дополнительный протокол I и Дополнительный протокол II обеспечивают дальнейшее разъяснение и расширение норм МГП, особенно касающихся международных вооруженных конфликтов (Протокол I) и вооруженных конфликтов немеждународного характера (Протокол II).
Обычное международное гуманитарное право: оно включает устоявшуюся практику, которая признана юридически обязательной, даже если прямо не оговорена в международных договорах.
Ключевые принципы МГП5 включают различие (между военными целями и гражданскими объектами), пропорциональность (ожидаемое военное преимущество нападения не должно перевешивать ожидаемый ущерб гражданским лицам и гражданской собственности), Меры предосторожности (для предотвращения, насколько это возможно, ущерба гражданскому населению) и военную необходимость (необходимую для достижения законной военной цели). Это включает предоставление эффективных предупреждений и обеспечение того, чтобы нападения не носили неизбирательного характера. По сути, законы о вооруженных конфликтах состоят из наборов запретов на то, когда и как они могут убивать, и на то, кто может быть убит. Хотя принципы МГП ясны, проблемы, связанные с внедрением этих правил в условиях кризиса в Газе, сложны. Толчком послужили нападения на Израиль, которые были варварскими и противоречили всем цивилизованным нормам поведения воюющих сторон. Нельзя отрицать тот факт, что Израиль принял меры предосторожности в ходе военной кампании, такие как предупреждение гражданским лицам покинуть север Газы и направиться на юг сектора по обозначенным маршрутам, и другие меры, однако потери были высокими. Одна из главных причин заключается в том, что сектор Газа является одним из самых густонаселенных регионов мира, а неизбежная близость военных объектов к гражданским лицам затрудняет обеспечение соразмерности нападений и недопущения причинения вреда некомбатантам. Израильские авиаудары и использование ракет обеими сторонами привели к высокому риску жертв среди гражданского населения и широкомасштабным разрушениям. Разрушение инфраструктуры, включая больницы и другие охраняемые территории, в сочетании с блокадой и ограниченным доступом усугубили ситуацию, затруднив доставку гуманитарной помощи и доступ к медицинскому обслуживанию. В этой войне имели место вопиющие нарушения МГП, начиная с нападений ХАМАСа и репрессий против гражданских объектов, женщин, детей и стариков, неизбирательного применения силы и нарушений принципа необходимости различия и соразмерности. Но эти нарушения может быть трудно расследовать и преследовать в судебном порядке. Привлечение к ответственности лиц, ответственных за нарушения МГП, является серьезной проблемой, а отсутствие международного консенсуса по данной ситуации осложняет усилия по обеспечению соблюдения гуманитарного права. Защита больниц во время вооруженных конфликтов в первую очередь рассматривается в Женевских конвенциях, в частности в статье 18 Четвертой Женевской конвенции 1949 года. должны уважаться и защищаться всеми сторонами, вовлеченными в вооруженный конфликт. Защита распространяется на больницы, которые оказывают помощь раненым, больным, немощным и роженицам. Целью является охрана медицинских учреждений, которые играют решающую роль в предоставлении гуманитарной помощи и медицинского обслуживания нуждающимся во время войны. Любое преднамеренное нападение на гражданскую больницу считается серьезным нарушением международного гуманитарного права. Однако эти меры защиты не являются абсолютными, и определенные условия могут привести к потере ими защищенного статуса. Потеря защищенного статуса в соответствии с Женевскими конвенциями 8 может произойти при определенных обстоятельствах, как правило, связанных с нарушением правил, изложенных в Конвенциях, которые, согласно:
Когда больница или медицинское учреждение используется в целях, наносящих вред противнику и не связанных с его медицинскими функциями, или
Когда оружие или военные намеренно размещаются внутри больницы или рядом с ней с целью использования охраняемого статуса больницы для защиты этих военных объектов, или
Когда такие объекты непосредственно участвуют в боевых действиях, например, оказывая поддержку комбатантам или участвуя в военных действиях.
Например, если больница используется для хранения военной техники или как база для военных операций, ее можно считать законной военной целью. Если больница принимает непосредственное участие в боевых действиях, например, оказывая поддержку комбатантам или участвуя в военных действиях, она может потерять свой охраняемый статус. Основной целью больницы является оказание медицинской помощи раненым и больным, и любое прямое участие в боевых действиях может поставить под угрозу ее защищенный статус.
Кроме того, когда сторона конфликта намеренно размещает военные объекты, такие как оружие или солдат, внутри больницы или вблизи нее, с целью использования охраняемого статуса больницы для защиты этих военных объектов, больница может потерять свой охраняемый статус. Это известно как принцип «живого щита», когда присутствие гражданских лиц или охраняемых объектов используется для сдерживания нападений. Однако важно отметить, что преднамеренные нападения на больницы, независимо от обстоятельств, обычно считаются военными преступлениями и строго запрещены международным правом. Даже если больница потеряет свой охраняемый статус из-за неправильного использования, это не оправдывает преднамеренных нападений на учреждение или причинения вреда находящимся в нем гражданским лицам. Известно, что вооруженные и террористические группировки используют фальшивые флаги в качестве стратегии в своих операциях. «Ложный флаг» предполагает совершение нападения или вопиющего нарушения МГП и создание видимости, что оно было совершено другой организацией. Это часть более широкой стратегии по сокрытию истинных целей и намерений группировки, в то же время изображая себя жертвой, которую можно использовать в пропагандистских целях, завоевывая сочувствие и поддержку международного сообщества. Группировка может создавать подобные инциденты, чтобы вызвать дипломатический кризис между государствами, отвлекая внимание от деятельности группы, проводящей операцию. После того, как ЦАХАЛ осуществил нападения на больницу «Аль-Шифа», поступили сообщения о существовании командного пункта и сети милитаризованных туннелей. Основными целями таких действий могут быть:
Обман: террористические группы и боевики могут совершать нападения на гражданские объекты, маскируясь или используя обманную тактику, чтобы создать путаницу в отношении личности преступников. Это может создать впечатление, что нападения были совершены государственными субъектами или конкурирующими группами.
Пропаганда и манипулирование: эти группы могут использовать возникшую путаницу и обвинять государства или другие организации, чтобы вызвать сочувствие, поддержку или международное осуждение своих предполагаемых противников. Они могут использовать эти инциденты для продвижения своего собственного нарратива и пропаганды.
Эскалация конфликта: ложно приписывая нападения государствам, террористические группы могут стремиться спровоцировать более решительную реакцию со стороны обвиняемого государства, потенциально обостряя конфликт и вовлекая в него международных субъектов.
Отвлечение внимания и прикрытие: операции под чужим флагом могут использоваться для отвлечения внимания от реальных намерений, действий или личности боевиков. Они могут стремиться создавать отвлекающие факторы, чтобы избежать обнаружения или продолжать свою деятельность незаметно.
Ниже перечислены преимущества, которые дают обвинения и операции под чужим флагом против такого государственного субъекта, как Израиль:
Дипломатическая изоляция: это может привести к дипломатической напряженности и потенциальной изоляции. Другие страны могут осудить Израиль, ввести санкции или ограничить сотрудничество.
Международное осуждение: Израиль может столкнуться с международным осуждением, критикой и давлением со стороны международных организаций, что может нанести ущерб его положению на мировой арене.
Ущерб репутации: международная репутация Израиля может быть запятнана, что повлияет на его способность вести дипломатические переговоры и другую международную деятельность.
Гуманитарные последствия: это может привести к потере общественной поддержки и доверия. Гуманитарные последствия могут включать ограничения на помощь и усилия по оказанию чрезвычайной помощи в зонах конфликта.
Правовые последствия: Ложные обвинения могут привести к судебным разбирательствам, включая потенциальные расследования со стороны международных органов или судов.
Эскалация конфликта: Ложные обвинения могут привести к эскалации конфликта с противниками, увеличивая риск дальнейшего насилия и нестабильности в регионе.
Влияние на мирные усилия: Это может подорвать мирные инициативы и переговоры, усложнив достижение мирного урегулирования конфликтов.
Соблюдение гуманитарного права в сложной и нестабильной обстановке в Газе является серьезной проблемой. Уникальное сочетание факторов, включая высокую плотность населения, близость военных объектов к гражданским лицам и воздействие длительной блокады, исключительно затруднило минимизацию воздействия боевых действий на некомбатантов. Продолжаются усилия по защите гражданского населения, обеспечению гуманитарного доступа и установлению устойчивого режима прекращения огня.