Турецкая Республика 29 октября 2023 года отметила 100-летний юбилей с момента своего провозглашения. Это – давно ожидаемая дата, под которую действующим руководством страны ещё с 2011 года начало строиться планирование и разрабатываться программные документы.

Под 100-летний турецкий юбилей, один из печатных органов главного мозгового центра страны – журнал Kriter Фонда политических, экономических и социальных исследований Турции (SETAV) вышел со специальным выпуском, в котором всесторонне подвел итоги турецкого пути за истекшее столетие, а также оценил текущую международную обстановку.

Продолжаем анализировать издание. Часть 12 нашей публикации доступна на сайте ИБВ по ссылке: http://www.iimes.ru/?p=104484.

Напомним, что в прошлой части нашей публикации мы рассматривали вопросы эволюции как действующей власти в стране, так и турецкой оппозиции. При этом важно понимать, что действующая турецкая оппозиция, по факту, — это вчерашняя турецкая власть, которая добивалась своего лидирующего положения, зачастую, методами, далекими от тех, которые принято называть «демократическими». И, будучи отстраненной от власти, турецкой оппозиции ещё предстоит найти свою собственную идентичность, поскольку отсутствие других инструментов, выбитых из рук оппозиции действующей властью, переводит борьбу как раз в плоскость политическую.

Выборы, прошедшие в Турции в мае месяце, показали неразборчивость кемалистов, в частности – председателя Народно-республиканской партии Турции Кемаля Кылычдароглу в риторике, которую он предложил на «рассмотрение» турецкому электорату. Его риторика включала в себя как обещания за 1 год выслать всех сирийских беженцев, так и обвинения в адрес России из-за якобы «вмешательства» в турецкие выборы. Мало того, что эта риторика не только не помогла, но даже и навредила турецкой оппозиции на выборах. Эта риторика стала симптомом незрелости турецкой оппозиции, которая оказалась не в состоянии предложить не только привлекательной, но и реалистичной картины своих действий турецким избирателям. Как представляется это внесло свою лепту в то, что турецкая оппозиция потерпела поражение на майских выборах. Нерешенные вопросы продолжают звучать и в преддверии выборов в местные органы власти, куда пришел уже не единый оппозиционный альянса, а расколотые политические партии, терзаемые взаимными претензиями и поисками собственной идентичности.

Такое положение дел создает для турецкой власти уникальный шанс по тому, чтобы попробовать взять реванш у оппозиции в Стамбуле на выборах мэра города весной 2024 года. Понятно, что «крепости оппозиции» в тех же Измире и Анталье взять практически нереально. Аналогичным образом, нереально взять и Анкару, где популярен действующий мэр от Народно-республиканской партии Мансур Яваш. Однако, в Стамбуле власть вполне в состоянии навязать оппозиции конкурентную борьбу. Личность Экрема Имамоглу, действующего мэра от НРП, является крайне неоднозначной, а, кроме того, результаты и его «народно-хозяйственной деятельности» на пост также вызывают вопросы. На своем посту Экрему Имамоглу не раз доводилось допускать имиджевые ошибки, которые немедленно подхватывались турецкой властью. В общем, от турецкой власти сейчас главное что требуется – это выставить против Экрема Имамоглу правильного оппонента. И очень возможно, что оппонента на далекую политическую перспективу, поскольку победа в Стамбуле – это трамплин к наивысшему посту в стране, о чем власть отлично помнит.

В этом смысле, остается лишь догадываться о том сценарии, который развернулся бы, если бы в мае месяца на пост президента Турции, в качестве объединенного кандидата, баллотировался бы тот же Экрем Имамоглу, который при всех своих нюансах, все равно, представляется более популярным политиком, чем «неизбираемый по определению» Кемаль Кылычдароглу.

Так что, выборы в Стамбуле в марте месяце 2024 года – это про тот самый пресловутый «транзит», который маячит на турецком горизонте. Мы в наших прошлых публикациях уже цитировали турецкое издание, которое буквально прямо говорило о проблеме «2028», когда кончится очередная каденция президента Эрдогана.

Однако, второй момент, как минимум, не менее важный – это фиксация президентской системы, введенной в стране в 2017 году, конституционно. И нынешний раскол в оппозиции, который наблюдается дает для этого власти уникальную возможность.

Сейчас турецкая власть может опираться на 323 голоса членов своего альянса. Для того, чтобы вынести вопрос на референдум требуется, как минимум, 360 голосов, то есть, ещё 37 голосов со стороны. Вопрос решения в стенах Меджлиса обсуждать бессмысленно, потому как достижение 2/3 голосов депутатов, то есть 400 голосов в поддержку, для власти является невозможным. Фиксируем: власти нужно ещё 37 голосов перетянуть на себя со стороны оппозиции и тогда можно будет решить вопрос с принятием нового основного закона страны на референдуме. Мало есть сомнений в том, что у турецкого руководства – богатейшая практика и набор предвыборных техник для того, чтобы обеспечить себе победу на всенародном голосовании.

Перейдем к рассмотрению очередной публикации турецкого издания, которая посвящена, как раз теме принятия новой конституции страны.

Автором материала стал эксперт Фонда политических, экономических и социальных исследований Турции (SETAV) Сердар Гюленер.

Материал озаглавлен как «В новый век – с новой конституцией».

Под заголовком статьи значится: «Изменения в Конституции 1982 года, спустя сорок один год после ее вступления в силу, и расплата с заговорщиками фактически должны рассматриваться как отправная точка для создания демократической конституции. Кажется, что пришло время для политической воли, которая осуществила некоторые юридические и технические преобразования, чтобы выявить мотивацию, которая активирует основополагающую волю демократии, которая приведет Турцию в новый век.» — Сразу заметим, достаточно интересная отправная точка при том, что, вообще-то говоря, в ходе референдума 12 сентября 2010 года в Конституцию страны были внесены поправки, которые снимают неприкосновенность с организаторов и участников переворота 1980 года.

Соответственно, та самая «расплата с заговорщиками», по факту, уже состоялась – и вся страна наблюдала судебные процессы над теми, кто, уже будучи в преклонном возрасте, ещё был жив на момент внесения конституционных поправок. Однако, берем себе на заметку воинствующую риторику турецкого эксперта – представителя ведущего мозгового центра страны. Это дает нам представление о той риторике, которая может использоваться уже после того, когда и если, удастся вынести вопрос принятия новой Конституции на всенародное голосование.

И далее: «29 октября 2023 года Турецкой Республике исполнится сто лет. Наша Республика вступает в свое столетие как экономически, социально и политически влиятельная сила как в своем регионе, так и в мире. Однако эта ситуация еще больше увеличивает ответственность, которую мы все возьмем на себя, поскольку Турецкая Республика готовится к своему новому столетию. Эта ответственность, как и в любой другой области, должна стать основной мотивацией шагов, которые необходимо предпринять для разработки новой конституции».

Итак, как мы можем заметить, второй тезис автора материала заключается в том, что Турция, на нынешнем этапе своего экономического, социального и политического развития, требует новой Конституции. Заметим, что этот тезис, как раз, в отличие от предыдущего, не вызывает вопросов. Потому что нынешняя Турция – это далеко не Турция образца 1980 (год военного переворота) или 1982 года (год принятия конституции страны). И, в своем нынешнем состоянии, после многочисленных поправок, этот документ может требовать того, чтобы его переработать от начала и до конца с учетом реалий и всех тех реформ, которые руководство страны провело за последние два десятка лет.

Вот о какой мотивации при принятии решения о новой конституции ведет речь турецкий автор:

«Что делает необходимость новой конституции сегодня, так это неуспешность конституции 1982 года быть символом турецкой нации. Конституция 1982 года символизирует волю организаторов (заговорщиков, организаторов переворота – И.С.), то есть переворот, который разрушил демократическую политическую базу и не стеснялся подвергать своих граждан бесчеловечному обращению. И невозможно, чтобы с таким характером документа состоялся бы переход Турции в свой новый век».

Как указывается турецким автором, всего с момента своего вступления в силу в Конституцию 1982 года было внесено девятнадцать поправок. Наиболее масштабные из них были проведены при правительстве партии ПСР с 2002 года.

Основной мотивацией изменений было «преодоление вышеупомянутых кризисов и выработка конституционных формул их решения».

Цитируем: «В то время как конституционные поправки, внесенные в 2007 и 2017 годах, родившиеся как реакция на вмешательство опекунов (внешней опеки – И.С.) в гражданскую политику, являющееся результатом замысла государственного переворота, направлены на устранение кризисов, возникающих из-за слабости парламентской власти и правительственной системы, те, что были приняты в 2010 году, направлены на отмену политики опеки со времени принятия первой версии Конституции 1982 года.

Рефлекторные способности были усилены. Внесенные изменения не только были направлены на трансформацию конституционного строя, который был продуктом традиции государственного переворота, но и дали возможность главным исполнителям этого приказа, особенно президенту Совета национальной безопасности и тогдашнему начальнику Генерального штаба Кенану Эврен и другим живым членам Совета предстать перед судом с учетом поправки к конституции, внесенной в 2010 году. В результате судебных процессов, начавшихся в 2012 году после отмены временной статьи 15 Конституции, Кенан Эврен и бывший командующий ВВС генерал в отставке Тахсин Шахинкайя, один из членов Совета, были отданы под суд 4 апреля 2012 года и были приговорены к пожизненному заключению. Однако оба они умерли, пока дело рассматривалось в апелляционном порядке».