В Вашингтоне завершился «ядерный» саммит. Помимо фактического игнорирования сего важного мероприятия со стороны Израиля, общее количество присутствующих было представительным. Это событие, помимо попытки поговорить «по душам» о проблеме ядерного терроризма, явилось фактически «предтечей» введения режима экономических санкций против Ирана. Перовое событие подобного рода ясно должно показать, смогут ли мировые державы выработать эффективный механизм по сдерживанию увеличения числа членов «ядерного клуба», особенно среди стран с неоднозначной репутацией, или нет.

Эффективность экономических санкций, которые как представляется теперь с очень большой долей уверенности, будут введены уже в этом полугодии, будет напрямую зависеть от количества и качества стран-участниц. После последнего саммита практически ясно, что Москва и Вашингтон кулуарно достигли соглашения о солидарном голосовании по этому вопросу в Совете Безопасности ООН. В этом случае позиция Китая, как основного оппонента такого прессинга против Ирана, уже не имеет большого значения. Максимум, на что пойдет Пекин в этой ситуации, это — воздержаться при голосовании. Очень маловероятно, что китайцы будут накладывать «вето» на это решение. Это объясняется, прежде всего, вопросами «меньшего зла», так как общий баланс экономической зависимости Китая от США и стран Европы просто не сопоставим со всеми издержками от потери или сокращения экспорта иранских углеводородов.

Теперь «основная линия боя» будет лежать в области определения характера санкций, что само по себе может затянуть этот процесс до бесконечности и, в конце концов, полностью выхолостить весь смысл этого мероприятия. Именно это и будет предпринимать КНР и Россия (в меньшей степени) в ближайшее время. Интерес китайцев понятен. В чем интерес Москвы?

Россия в принципе ответила положительно на самую главную просьбу Запада. Это окончательный отказ от поставок ЗРК ПВО С-300 в Иран, что делало фактически невозможной для американцев и израильтян даже гипотетическую возможность силовой акции. Вернее, акцию конечно можно было провести, но потери ВВС были бы максимальными при абсолютно ничтожной гарантии достижения цели по разрушению основных ядерных объектов. Такое решение плюс принятие в принципе идеи санкций – это все, что хотели американцы в данном случае. Естественно, что сейчас у власти не Ельцин, и Вашингтону за это придется заплатить. Представляется, что Москва оговорила для себя ряд условий.

1. Это завершение строительства АЭС в Бушере. В проект вложено слишком много средств и, естественно, Москва рассчитывает получить все, что ей положено по контракту. Таким образом, либо санкции будут наложены после завершения проекта, либо, что вернее, АЭС в Бушере будет выведена из-под режима санкций.

2. Это вопрос общей системы европейской безопасности при активном участии России. При этом необходимо отметить, что любые силовые акции против Ирана вызовут ответный удар. Это означает, что американцы не пойдут ни на какие силовые операции, пока не будут построены станции противоракетной обороны в Польше и Чехии. Иначе вся эта затея, и, что самое главное, ее мотивация для международного сообщества, потеряет всяческий смысл. Другим вариантом является конструирование новой модели европейской ПРО с учетом пожеланий Москвы и включения в нее российских станций слежения. Очень непонятно, почему американцы сразу же скептически к ней отнеслись, так как это вовлекало Москву в общий антииранский фронт крепче любых деклараций и делало ее «участником общей работы». В этом случае Москва была бы обязана более пристальней прислушиваться к любым высказываниям А.Ахмадинежада, так как она должна была гарантировать безопасность своих европейских партнеров. Вместо этого Белый Дом своими действиями лишь углубил общую подозрительность в России, чего делать перед лицом общей угрозы никак нельзя. Кроме абсолютной тупости и снобизма, такое решение трудно объяснить чем-либо еще.

3. Москва, несомненно, постарается «поиграть» с Тегераном по вопросу степени жесткости санкций с учетом достижения необходимых для себя решений по вопросу Каспийского моря. Пока Тегеран занимается политическим «идиотизмом», высылая российских летчиков из страны и требуя компенсацию за оккупацию страны советскими войсками во время второй мировой войны. Но по мере наступления времени голосования в Совбезе ООН, этот «идиотизм» по идее должен модифицироваться во что-то более конструктивное. В противном случае, об иранском руководстве надо говорить в прошедшем времени, так как в среднесрочной перспективе фанатики в политике просто не выживают.

Как следствие, Москва дополнительно оговорила свое участие в санкциях намерением сделать их «мягкими» и не чувствительными для простого населения. Что это такое, непонятно. Пока неизвестен способ вырвать зуб безболезненно: заморозка все равно рано или поздно отходит, а рана остается. Наложить санкции на импорт технологий для производства ядерного оружия и ракет? Представляется, что и сейчас вряд ли кто-то целенаправленно экспортирует в Иран подобного рода оборудование, а для «отморозков» типа КНДР резолюция Совета Безопасности ООН – это пустой звук. Вся беда заключается в том, что Иран в настоящее время пользуется теми центрифугами, которые он уже давно приобрел у того же Пакистана и Китая (при молчаливом согласии того же Вашингтона), а теперь делает вид, что он их модернизирует.

Именно резкие действия, которые почувствует на себе каждый иранец, способны переломить фанатизм нынешнего руководства ИРИ и заставить его действовать «по правилам». Когда обсуждают объем санкций, часто говорят о том, что иранцы в состоянии спокойно ездить за границу, что делает вопрос о наложении ограничений на экспорт продовольствия и ширпотреба чисто риторическим. Так это и не требуется. Действительно эффективным было бы наложение ограничений на экспорт углеводородов, так как именно от этого зависит общее благосостояние всего населения. Нефтяная вертикаль влияет на цены на все товары и определяет КПД ядерных изысканий Тегерана в первую очередь. Оптимальным вариантом в таком случае явилось бы силовая акция по выведению из строя основных добывающих и перерабатывающих мощностей (которых и так недостаточно) именно этой отрасли. Плюс конечно удар по основным базам ракетного оружия. В этом случае, за исключением резкого осуждения по линии ООН и международных правозащитных организаций, США добились бы главного. А именно, резкого ухудшения жизненного уровня населения при минимизации жертв среди него, а также направление ясного сигнала Тегерану, что время гневных речей прошло. Что касается ассиметричных ударов, то к попыткам их провести, надо быть просто готовым. Не так много вариантов таких ответов есть у Тегерана в арсенале. Возможный «бурлеж» в Ливане, Афганистане,Йемене и Ираке совсем не так предопределен, как представляют это себе некоторые эксперты. Если рассмотреть эту тему спокойно и без эмоций, то такой вывод очевиден. Невозможно серьезно и на долговременной основе руководить эффективно «революциями» без механизмов поставок оружия и надежных каналов связи в Ливане или Йемене. Плюс общая боеготовность «Хизбаллы» не сопоставима с израильской армией. В Афганистане у иранцев нет надежной этнической базы для организации сопротивления или дестабилизации ситуации, а пуштуны находятся под надежным идеологическим и материальным прессом саудовцев. В Ираке КСИР имеет серьезное влияние только на М.ас-Садра, который в одиночку вряд ли сможет предпринять что-либо серьезное. Итоги последних выборов это подтверждают. Перекрытие иранцами выхода из Персидского залива? Но эта проблема решается силами одного 8 флота ВМС США. Вообще необходимо понимать, что Иран не в состоянии успешно строить свою ядерную программу и одновременно противодействовать американцам на всех фронтах в среднесрочной перспективе. Ресурс у Тегерана не тот.

Но такой вариант, к сожалению, мало реален. Такое впечатление, что в Нобелевском комитете сидит иранское лобби. Дав премию Б.Обаме, ему фактически не оставили никакого выбора в отношении инициативы проведения силовых акций против Ирана. Он теперь просто вынужден соответствовать «высокому званию». В результате вся эта история повторит иракский вариант с его программой «нефть в обмен на продовольствие», жуткой коррупцией и малой эффективностью.