В июле прошлого года Римский статут, положенный в основу деятельности Международного уголовного суда (МУС) в Гааге, отметил свой четверть вековой юбилей, по случаю которого в Германии подчеркнули свою роль в создании данного института и приверженность его дальнейшему развитию. В частности, правительство федеральной республики и особенно МИД указали на намерение содействовать внесению поправок в Римский статут, дабы расширить полномочия суда в случае расследования преступления агрессии. Так, предполагалось добавить в документ формулировки, обеспечивающие возможность деятельности суда в том случае, если только государство-жертва предполагаемой агрессии является подписантом.
В начале 2024 г. позиция ФРГ существенно трансформировалась под воздействием рассмотрения МУС иска ЮАР к Израилю по обвинению последнего в геноциде палестинского населения. Согласно сообщению официального представителя федерального правительства Ш.Хебештрайта, «федеральное правительство твердо и недвусмысленно отвергает обвинения в геноциде, которые сейчас выдвинуты против Израиля в Международном суде». В качестве объяснения причин такого шага пресс-секретарем были упомянуты два фактора. Первый из них – «отсутствие оснований» для подобных подозрений в адрес ближневосточного государства. Второй – особая историческая ответственность Германии. При этом в последнем случае речь идет не столько о гарантиях израильской безопасности, которые традиционно включаются в коалиционные соглашения немецких кабинетов министров, сколько о Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, принятой в декабре 1948 г. и вступившей в силу в 1951 г.
Указанный документ содержит в себе определение понятия «геноцид», а также т. . «объективную» и «субъективную» сторону этого преступления, где первая предполагает совершение определенных действий, таких как геноцид, подстрекательство или соучастие в нем, в то время как второе говорит об «умысле» в результате определенных действий «уничтожить полностью или частично» определенную национальную, этническую или религиозную группу. С точки зрения Берлина, упомянутая Конвенция служит ключевым механизмом, «обеспечивающим следование принципу “Никогда больше”», в то время как разбирательство в МУС является примером политической «инструментализации», то есть ситуативного использования определенных методов для достижения конкретной цели.
По информации Ш.Хебештрайта, ФРГ «намерена вмешаться в основное слушание в качестве третьей стороны». Как отмечает заведующий кафедры международного и публичного права Мюнхенского университета К.Вальтер, подобный вариант возможен при наличие одного из двух обстоятельств: собственных нарушенных прав, что в данном сценарии маловероятно, но возможно в силу принципа особой исторической ответственности, а также на основании разногласий в толковании международного договора, стороной которого является вмешивающееся государство. Судя из заявлений представителя федерального правительства, Берлин выберет именно этот путь. Кроме того, ранее страна уже заявляла об аналогичных шагах в связи с передачей в МУС исков Украины к России и Гамбии к Мьянме по обвинениям в геноциде, что, по мнению юриста, дает возможность правительству О.Шольца аргументировать свои действия не через призму поддержки Израиля, а как отстаивание единой позиции в сфере международного права.
Вовлечение в судебное разбирательство в отношении ближневосточной страны в Международном уголовном суде в Гааге имеет для ФРГ ряд последствий. Первое из них – сближение с Израилем, последовавшее за периодом охлаждения, связанным как с немецкой критикой правительства Б.Нетаньяху и прежде всего задуманной им судебной реформы, так и с тем, что Берлин становился ареной для антисемитских и антиизраильских высказываний главы ПНА М.Аббаса. Так, Б.Нетаньяху уже успел выразить благодарность канцлеру О.Шольцу за поддержку Израиля не только в конфликте, но и в МУС. Вместе с тем, ситуация грозит рядом негативных международных последствий для ФРГ в Африке. В частности, с критикой решения Германии поддержать Израиль выступила Намибия. Однако противоречия в данном вопросе уходят в историю, касаясь периода конца XIX – начала XX вв., когда ныне независимое африканское государство было немецкой колонией, а особенно обстоятельств геноцида народов гереро и нама, факт которого современная Германия признала и принесла извинения, но по вопросу финансовых компенсаций стороны не сошлись. В то время как Берлин предложил около 1 млрд евро на социальные программы в районе проживания потомков выживших представителей указанных групп населения, Виндхук стал настаивать на полноценных репарациях.
В целом усилия Германии в МУС в значительной степени можно считать нацеленными на поддержание позиций и влияния страны на международной арене, как в Ближневосточном регионе, так и в международно-правовой сфере. При этом не исключено, что одним из побуждающих к действию факторов послужило то, что уже в марте влияние ФРГ в Международном уголовном суде в Гааге должно снизиться, так как немецкий кандидат на пост судьи не получил необходимой для назначения поддержки. Отдельно следует отметить, что произошло это, как считают политические обозреватели и юристы, по двум обстоятельствам, среди которых недостаточный уровень координации с партнерами, прежде всего с Францией, а также ближневосточные дела, в которых претендент от Германии уступил своему французскому сопернику, имевшему в послужном списке опыт участия в Специальном трибунале по Ливану.