Введение

Международный энергетический ландшафт резко изменился с момента начала «сланцевой революции» в США в 2008 году. Американские производители использовали технологические достижения для добычи нефти и газа из ранее труднодоступных месторождений, запертых внутри горных пород. Последующий рост добычи углеводородов в США позволил стране превратиться из крупнейшего в мире импортера нефти и газа в одного из крупнейших мировых производителей. Этот переход меняет торговые потоки энергии и, попутно, геополитическую динамику. Зависимость США от иностранных источников нефти и газа быстро уменьшается, увеличивая доступность поставок для других потребителей. Поскольку рост добычи американской «сланцевой нефти» ставит под угрозу традиционную лидирующую роль ОПЕК на рынке, крупные производители нефти в Персидском заливе начали ценовую войну, чтобы вытеснить американских производителей сланцевой нефти. Это привело цены на нефть в свободное падение.

В некотором смысле эти события являются благом для Китая. Они означают большую доступность поставок нефти по более низким ценам и шанс для крупнейшего в мире импортера нефти укрепить свои отношения с производителями нефти и газа. Но хотя сланцевый бум в США и последующая реконфигурация мировых энергетических рынков принесли пользу Китаю в экономическом смысле, некоторые другие последствия вызывают беспокойство. Изменившийся геополитический ландшафт поднимает вопросы о внешней среде, в которой Пекин стремится обеспечить безопасность поставок, особенно на Ближнем Востоке и в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Действительно, энергетический сдвиг в Соединенных Штатах вызвал растущую тревогу в ряде стран, включая Китай, по поводу приверженности Вашингтона безопасности и стабильности производителей нефти в Персидском заливе. Несмотря на неоднократные заявления Вашингтона о том, что он продолжает участвовать в жизни региона, столицы Ближнего Востока и Азии начали задаваться вопросом, в чем сейчас заключаются стратегические приоритеты США. И поскольку геополитическая нестабильность на Ближнем Востоке не показывает никаких признаков утихания, усилия Пекина в прошлом году по продвижению соглашения о свободной торговле и возобновлению стратегического диалога с Советом сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) приведут к более глубокому участию Китая на Ближнем Востоке.

Измененный энергетический ландшафт

Присутствие Китая на мировых энергетических рынках резко возросло за последнее десятилетие, составив 60% роста мирового спроса на энергию в период с 2003 по 2013 год. Спрос на нефть увеличивался в среднем на 450 000 баррелей в сутки (б/с) каждый год. В 2014 году Китай потреблял 10,4 млн б/с по сравнению с 6,4 млн б/с в 2004 году.

Хотя Китай обладает крупнейшими в Азии запасами нефти, внутренняя добыча не может удовлетворить растущий спрос. В результате импорт нефти в страну подскочил с менее чем 2 млн б/с в 2002 году до 6,2 млн б/с в 2014 году, достигнув максимума в 7,4 млн б/с в середине 2015 года, при этом около двух третей этих запасов шли из Ближнего Востока и Африки. Усилия Китая по диверсификации источников импортной нефти имели некоторый успех, однако страна по-прежнему зависит от небольшого числа производителей двух третей импортируемой сырой нефти. В число этих государств входят Саудовская Аравия, Ангола, Ирак, Иран, и Оман.

В рамках подхода Пекина к развитию «Новая нормальность» (имеется в виду терпимость к замедлению совокупного экономического роста) председатель КНР Си Цзиньпин призвал к «энергетической революции», чтобы снизить темпы роста потребления ископаемого топлива[i]. Тем не менее, общий спрос на нефть в Китае будет расти. BP ожидает, что страна останется крупнейшим источником роста мирового спроса. По прогнозам, потребление в Китае достигнет 18 млн б/с в 2035 году, превысив спрос в США, которые, по прогнозам, к этой дате будут потреблять 17 млн б/с[ii].

В то время как быстрый экономический рост Китая сделал его крупнейшим в мире покупателем нефти, Соединенные Штаты перемещаются вниз по списку крупнейших импортеров. На протяжении 2000-х годов, когда цены на нефть превышали 100 долларов за баррель, у инвесторов появился стимул разрабатывать капиталоемкие месторождения. В США экономически выгодными стали гидравлический разрыв пласта («фрекинг») и горизонтальное бурение для добычи нефти из сланцевых пластов. Это привело к буму добычи сланцевой нефти. Растущая известность на рынке сланцевой нефти, которая добывается по той же технологии, что и сланцевый газ, привела к увеличению добычи нефти в США с 8,5 млн б/с в 2008 году до 12,8 млн б/с в 2014 году.

Мировые цены на нефть в настоящее время приспосабливаются к состоянию избыточного предложения, вызванного ростом добычи в США, и движутся в соответствии с фундаментальными показателями рынка. До недавнего времени цены не полностью отражали рост мирового предложения из-за воздействия геополитических разногласий. Гражданская война в Ливии, неопределенные перспективы Ирака, санкции США и Европы в отношении Ирана[iii] в совокупности привели к сокращению с рынка почти 3 млн б/с, начиная с 2011 года[iv]. Добыча сланцевой нефти в США лишь смягчила удар, не позволив ценам подняться еще выше.

[i] ‘China faces tough task in energy revolution’, China Daily, 26 июня 2014. Веб-страница: http://www.chinadaily.com.cn/bizchina/greenchina/2014- 06/26/content_17616566_2.htm (дата обращения: 18.05.2023).

[ii] BP Energy Outlook 2035. Веб-страница: http://www.bp.com/content/dam/bp/pdf/Energy-economics/energy-outlook2015/Energy_Outlook_2035_booklet.pdf (дата обращения: 18.05.2023).

[iii] Daniel Yergin, ‘The global Impact of US Shale’, Project Syndicate, 8 января 2014. Веб-страница: http://www.project-syndicate.org/commentary/danielyergin-traces-the-effects-of-america-s-shale-energy-revolution-on-the-balance-of-global-economic-and-political-power (дата обращения: 18.05.2023).

[iv] Michal Meidan, Rosealea Yao, ‘How China Will Gain From Low Oil Prices’, China Economic Quarterly, март 2023.