Хроника последних дней минувшей недели подробно освещена в мировых и ближневосточных СМИ, В истекший вторник вечером два головных штаба радикальной группировки «Джейш аль-Адль» в Пакистане (точнее, в регионе Белуджистан) были атакованы и уничтожены иранскими ракетами и беспилотниками. Вскоре последовал ответный удар пакистанских ВВС, по базам экстремистов в иранской провинции Систан и Белуджистан, который в Иране расценили как беспрецедентный, ибо это была первая атака на иранскую территорию после окончания ирано-иранской войны. Через несколько часов после этого Министерство иностранных дел Пакистана осудило нарушение его воздушного пространства и вызвало поверенного в делах иранского посольства. Сам посол находился в это время в иранской столице. В среду днем ​​Министерство иностранных дел Пакистана объявило, что проинформирует иранское правительство о своем решении отозвать своего посла из Тегерана, а посол Тегерана в Исламабаде, находившийся в Иране, может вообще не возвращаться в Пакистан в результате этого инцидента. В заявлении МИД говорилось, что решено отменить все встречи на высоком уровне, которые проводились или запланированы между двумя странами на ближайшие дни.

Как написала иранская праворадикальная газета «Шарк», МИД Пакистана немедленно приписал Ирану ракетные удары в регионе Белуджистан на юго-западе Пакистана и заявил, что считает эти удары неспровоцированными и явно нарушающими суверенитете и территориальную целостность Пакистана. Кроме того, по мнению МИДа, такое деяние входит в противоречие с принципами международного права и Устава ООН. В Исламабаде также заявили, что это «незаконное действие совершенно неприемлемо и ему нет оправдания». После этого заявления МИД Ирана сообщил, что вечером в среду в телефонном разговоре министр иностранных дел Ирана Хосейн Амир Абдоллахиан и министр иностранных дел Пакистана Джалил Аббас Джилани обсудили и обменялись мнениями о состоянии двусторонних отношений. В ходе телефонной консультации со своим пакистанским коллегой министр иностранных дел Ирана заявил, что антитеррористическая операция была направлена ​​против иранской террористической группировки «Джейш аль-Адль» на территории Пакистана и что ни один пакистанский гражданин не подвергся нападению в ходе этой операции. Глава МИД ИРИ подчеркнул уважение Исламской Республики Иран к суверенитету и территориальной целостности Пакистана. Вскоре после этого последовало Заявление пакистанского Совета по национальной безопасности о том, что инцидент исчерпан. Как резюмировало произошедшее российское информагентство «Регнум», «можно сказать, что Тегеран со своими великодержавными амбициями наконец встретился с не менее амбициозным региональным игроком в лице Исламабада…Пакистан в отличие от многих соседних стран, в той или иной степени пострадавших от действий Ирана, не стал ждать с ответом и не испугался возможной эскалации».

Такой быстротечный конфликт вызвал многочисленные реакции как в странах, участвовавших в нем, так и повсюду в мире. Из многочисленных иранских откликов сосредоточимся на мнении Мохаммад-Эбрахима  Рахимпура,  бывшего посла Ирана в Австрии, экс-заместителя министра иностранных дел ИРИ по Азии, Тихоокеанскому региону и СНГ,  а ныне старшему аналитику по вопросам Пакистана, Афганистана и Центральной Азии. Он высказал на страницах СМИ свое экспертное мнение о состоянии и перспективах ирано-пакистанских отношений. Вначале иранский экс-дипломат и аналитик коснулся ситуации, сложившейся на восточных границах своей страны. В последние годы там было проведено множество террористических операций, в ходе которых стало ясным, что действующие там экстремисты пользуются материально-технической и территориальной поддержкой Пакистана, несмотря неоднократные просьбы Тегерана положить этому конец. Атака во вторник на позиции «Джаиш аль-Адл» на территории Пакистана показывает, что ситуация дошла до точки кипения, что вынудило Тегеран ответить. В Иране обвиняют Исламабад в бездействии и безответственности. Встает вопрос, что на самом деле должен делать Иран в такой ситуации? Как следовало бы контролировать свои границы и бороться с терроризмом?

Как пишет Рахимпур, нужно всегда иметь в виду, что после обретения Пакистаном независимости в 1947 г. эта страна считалась надежным соседом Ирана, который стремился поддерживать отношения и улучшать двусторонние связи. Этому способствовал такой фактор как наличие  в Пакистане более 90% мусульманского населения, глубокое влияние иранской и фарси культуры и литературы в Пакистане. Но к сожалению, общие границы двух стран  находятся на перекрестке террористических группировок и местных сепаратистов. В течение последних двух лет, после очередного прихода талибов во власть в соседнем  Афганистане,  это оказало серьезное влияние на проблему безопасности  восточных границ страны. По сути, движение «Талибан» стало катализатором роста терроризма и нестабильности в регионе, это отчетливо проявилось в Пакистане, где, кстати, в свое время это движение появилось и сформировалось, и где заметно его разрушительное воздействие. Для Пакистана эта проблема касается его общих границ как с Ираном, так и Афганистаном. В этой стране изменение ситуации также резонно коснулось обострения экономических проблем, увязанных поисками большей частью населения элементарных средств к существованию, которые всегда были острыми в Пакистане Именно поэтому, полагает Рахимпур, Исламская Республика Иран должна разработать, определить, аргументировать и реализовать новую политику для своих восточных регионов в увязке с трансформациями в Пакистане и Афганистане. Возникает вопрос, что действительно должен был сделать Иран, ибо, считает иранский аналитик, создается впечатление, что, несмотря на неоднократные просьбы Тегерана, со стороны Исламабада не было предпринято никаких практических мер. Говоря  о сотрудничество Исламабада и Тегерана в контроле своих границ и серьезном противостоянии террористическим группировкам, иранский аналитик отметил, что Пакистан в последние годы находится не в очень хорошей внутренней ситуации: там обострились проблемы безопасности, вызванные возвращением «Талибана» к власти, нарастают рутинные экономические неурядицы. Когда «Талибан» вновь вернулся к власти в Афганистане, многие предполагали, что условия будут благоприятствовать Исламабаду. Но этого не произошло. Сейчас кризис «Талибана» в Афганистане затронул и Пакистан. Поэтому, говорит Рахимпур, ожидания и надежды Пакистана на контроль своих границ и противодействие террористическим движениям должны основываться на реальности. Но несмотря на неоднократные просьбы Исламской Республики Иран, Исламабад ничего серьезного не предпринял.

Как бывший заместитель министра иностранных дел Ирана и опираясь на свой дипломатический опыт, Рахимпур проанализировал и нынешнее состояния диалога на направлении Тегеран-Исламабад. По его мнению, эта версия двусторонних отношений Ирана с соседними странами обладает большим потенциалом. Он считает, что нынешние приоритеты внешней политики Ирана, отдающие базовое внимание соседним мусульманским странам, предполагают нахождение взаимопонимания по всем насущным вопросам. Однако, в отношение Пакистана имеются свои нюансы. Приоритет отношениям с соседями имеет в виду все же, что большая часть внимания и полномочий Министерства иностранных дел сосредоточена на арабском Ближнем Востоке, определенным образом отставив в сторону скрупулезное отношение к восточным границам и отношениям  с такими странами как Пакистан. Но после последнего по времени  инцидента и отзыва посла Пакистана из Тегерана и наоборот, не позволяя какое-то время послу Ирана вернуться в Пакистан, необходимо приложить серьезные усилия для восстановления отношений и, что более важно, их поддержания и улучшения. У Тегерана есть необходимый потенциал для продолжения конструктивных отношений с Пакистаном, но это требует больше энергии и активных дипломатических усилий.

«Нам не надо игнорировать тот факт, — считает Мохаммад-Эбрахим  Рахимпур, — что Пакистан попросту не заинтересован в напряженности с Ираном». Однако следует сказать, что сейчас Исламабад имеет серьезную пограничную напряженность с двумя своими соседями, а именно Индией и Афганистаном, и по этой причине он направил большую часть своих сил для контроля общих границ именно с этими двумя странами. И, как следствие, Исламабад не имеет возможности сиюминутно контролировать общие границы с Ираном. Но это не означает, что Исламабад намерен сохранять напряженность в отношениях с Ираном. Существующие культурные и исторические общности не позволят Исламабаду довести свои отношения с Тегераном до критической точки.