В Турции 31 марта состоялись муниципальные выборы, результаты которых стали для действующей в стране власти неприятной неожиданностью с учетом того карт-бланша, на который она рассчитывала после президентских и парламентских выборов 2023 года.
Часть 5 нашей публикации доступна на сайте ИБВ по ссылке: http://www.iimes.ru/?p=107788.
Напомним, что в прошлых частях нашей публикации мы обратились к материалам различных турецких обозревателей – от проправительственных до независимых и оппозиционных. Вне зависимости от политических взглядов есть общее понимание того, что произошло: сокрушительное поражение действующей власти, которое может стать перекрестком для всей турецкой последующей внутренней политики.
Однако, здесь есть вот ещё какое обстоятельство: 4 года – это достаточно большой срок, за который может многое измениться.
Да, есть справедливые утверждения обозревателей о том, что пока нет со стороны действующей в стране власти признаков кардинальных внутренних изменений (или, хотя бы, готовности к тому, чтобы эти изменения производить – И.С.). А именно они нужны в качестве «работы над ошибками». Главной из проблем действующей власти называется «утрата связи» с избирателями и «высокомерие».
Заметим, что именно твердые позиции на земле, особенно среди простых избирателей, в прошлом рассматривались в качестве одного из главных козырей власти и источников её побед. Турецкая власть твердо стояла именно на земле и, во многом, благодаря этому одерживала победу над своими оппонентами.
Впрочем, не только от власти требуется работа над ошибками, но и оппозиции, вряд ли, стоит расслабляться, утверждая, что идеи про еще один срок для Реджепа Тайипа Эрдогана «выброшены в окно» и победа сама к ним придет (в 2028 году или даже ранее – И.С.), надо лишь дождаться.
Правда заключается в том, что на «дележе шкуры неубитого медведя» турецкая оппозиция, в немалой мере, проиграла выборы мая 2023 года.
Тогда тоже считалось, что неблагоприятная экономическая ситуация и разрушительные последствия землетрясения 6 февраля 2023 года привели к тому, что и «тапочек, выставленный на трибуну победит Эрдогана» — по выражению турецкой оппозиции, широко растиражированному СМИ и ставшему мемом в социальных сетях.
Бесконечные заседания шестипартийной оппозиционной коалиции, в результате, оказались посвящены в большей степени тому, каким у кого будет представительство в правительстве, а не тому, как, собственно, они собираются побеждать.
Заблаговременный дележ министерских портфелей, как чуть ли не главный пункт оппозиционной повестки дня породил у электората законные сомнения в том, что такой оппозиции, в такой критический для страны период, следует передавать в стране власть. Тем более, на фоне неблагоприятной обстановки в стране, когда не до того, чтобы устраивать внутрикоалиционные дебаты.
Венчало эту самоуверенность выдвижение в качестве объединенного кандидата от оппозиции Кемаля Кылычдароглу.
Хотя, тут же справедливости ради, заметим, что председатель Хорошей партии Турции Мераль Акшенер выступала категорически против этого выбора, демонстрируя результаты опросов общественного мнения, которые говорили о том, что Кемаль Кылычдароглу – наихудший выбор из имеющихся вариантов оппонента для Реджепа Тайипа Эрдогана. Однако, её, путем «аппаратных интриг», удалось сдержать и поставить перед кандидатом Кылычдароглу как перед свершившимся фактом.
Ещё, в качестве оговорки, заметим, что в рядах Народно-республиканской партии у Экрема Имамоглу есть и своя оппозиция. Которая, в неофициальных беседах, придерживается той точки зрения, что Экрем Имамоглу является «не менее авторитарным, чем Эрдоган», а, следовательно, выдвигать его даже с перспективной на победу оппозиции было бы крайне неосмотрительно.
К чему – изложенное выше? – К тому, что победа оппозиции в 2028 году ещё не гарантирована.
Тем более против столь опытного политика, как президент Эрдоган. Кроме того, отметим ещё раз у Экрема Имамоглу есть внутренняя оппозиция в Народно-республиканской партии. И именно по его упоминаемой нередко в кулуарах «авторитарности» та же турецкая власть может наносить удары.
Кроме того, оппозиция, как показал опыт 2023 года, не застрахована и сама от «высокомерия» в адрес того соперника, которого, как она считает удалось повергнуть.
Имело бы смысл им, вероятно, учитывать, что это – первая столь крупная партийная победа за 22 последних года, если не говорить про победы отдельных политиков (того же Экрема Имамоглу в 2019 году; про 2024-й год не говорим, поскольку складывается полное ощущение того, что власть просто подарила победу оппозиции в Стамбуле, имея для этого, по всей видимости, основания – И.С.)
В этом смысле, понятно, что будет делать действующая власть в стране. Прежде всего, как показывают первые заявления после муниципальных выборов, власть продолжает искать пути для разработки и принятия новой конституции страны.
Помимо всего прочего (фиксация режима президентской республики в стране – И.С.), она является обнулением для президента Эрдогана. Мы не раз говорили о том, что у турецкой власти нет необходимого квалифицированного большинства в парламенте для вынесения вопроса на референдум (не говоря уже о том, чтобы принять новую конституцию внутри парламента – И.С.).
Однако, шансы получить несколько десятков голосов депутатов, все же, есть – все зависит от того, какие силы власть бросит на то, чтобы на одно голосование перетянуть необходимое число оппозиционеров на свою сторону. А силы будут, как следует ожидать, брошены все имеющиеся.
Но это – техническая сторона вопроса возможности переизбрания президента Эрдогана.
Однако, остаётся ещё вопрос о том, как может измениться Партия справедливости и развития, так чтобы снять имеющиеся к ней претензии со стороны электората.
Дело ведь не только в претензиях, как таковых, но и в том, что непрерывное нахождение во власти одной и той же политической силы в течение двух десятков лет, как бы она ни была «хорошая», привело к усталости, которую, как минимум, крайне сложно «разрядить». Необходима полноценная «перезагрузка», но вопрос остается открытым, каким образом её можно обставить.
Начнем с турецкой оппозиции и, в частности, с Народно-республиканской партии. Обратимся к комментарию одного из ведущих турецких политологов, генерального координатора Фонда политических, экономических и социальных исследований Турции (SETAV) Бурханеттина Дурана, опубликованному изданием Sabah»и на сайте SETAV 6 апреля с. г. под заголовком «Новая НРП?».
Цитируем турецкого эксперта:
«Необходимо, чтобы все политические партии правильно интерпретировали результаты местных выборов 31 марта. Первые анализы, проведенные ПСР, показывают, что учет прошел успешно.
Однако по-настоящему критический вопрос заключается в том, какие конкретные шаги будут предприняты после детального разбора для восстановления и обновления результатов, в отношении их сроков (сроков шагов – И.С.) и управления коммуникацией (с избирателями – И.С.).
С одной стороны, мы не должны действовать быстро и вызывать негодование и распад в организации и ее базе (ядре партии – И.С.).
С другой стороны, есть риск, что отсрочка изменений приведет к закостенению реакции избирателей.
Как я упомянул вчера в своей статье, политический опыт и гений президента Эрдогана являются большим преимуществом для Партии справедливости и развития в легком проведении этого синтеза.
Партия ПСР должна заниматься политикой в течение следующих четырех лет, не забывая, что она — не первая партия на местных выборах.
Конечно, именно НРП должна лучше всего проанализировать свою позицию ведущей партии на местных выборах.
Учитывая, что 73,5% национального дохода поступает из провинций, где НРП победила в муниципалитетах, результаты этих муниципалитетов будут определять выборы 2028 года.
Опять же, будет важно, какую политику будет вести НРП в качестве ведущей партии в регионе в эти четыре года.
Первые заявления председателя НРП и мэра муниципалитета Стамбула Имамоглу показывают, что эта партия осознает, что ей не следует успокаиваться на победе на местных выборах.
Выражение (председателя НРП Озгюра – И.С.) Озеля «Эти результаты не сделают нас высокомерными» является примером этого.
Или заявление Имамоглу о том, что «перемены должны продолжаться» в НРП, является еще одним примером.
Однако нельзя сказать, что кризисы НРП в идеологии, идентичности и даже партийном руководстве, наблюдаемые на выборах в мае 2023 года, были разрешены успехом 31 марта.
Кроме того, кажется, что Озель придал слишком много значения Турецкому альянсу в своей речи в вечер выборов:
«Победу одержали не политические партии, а Турецкий альянс, который установил большое единство с турецкими демократами.
Является ли заявление НРП о создании альянса на низовом уровне, несмотря на партии?
Очевидно, что, несмотря на заявления Хорошей партии о свободной и независимой политике, она не смогла помешать некоторым из ее избирателей проголосовать за кандидатов от НРП.
Однако мы не знаем, произойдет ли то же самое явление на всеобщих выборах.
Опять же, является ли это «массовым альянсом», когда стратегические избиратели партии DEM голосуют за кандидатов от НРП в некоторых местах, особенно в Стамбуле?
По моему мнению, НРП не должна быть слишком уверена в том, что она добилась альянса на низовом уровне.
Турецкий альянс, который члены НРП описывают как «массовое собрание социал-демократов, либералов, консерваторов, курдов и националистов», столкнется с серьезными проблемами в предстоящий период.
Этот вызов будет брошен в основном партией DEM, которая захочет открыть для себя идеологическое и политическое пространство.
НРП должна заполнить этот расплывчатый и пустой дискурс, который заменяет альянс «Стола на шестерых», и она должна сделать это, одновременно апеллируя к курдским националистам, турецким националистам и левой политике.
Если Партия справедливости и развития хочет снова привлечь своих консервативных избирателей, НРП недостаточно использовать некоторые религиозные символы.
Сможет ли НРП справиться со своим ядром, которое повысит свои требования, заявив, что «мы добились успеха только в процессе обучения и изменений»?
Одно из прочтений Озелем результатов выборов, с которым я не согласен, — это его утверждение о том, что избиратели «приняли народный муниципализм НРП».
Судя по всему, не существует какого-либо эффективного опыта оказания услуг, кроме практики социального муниципалитета и общественных коммуникаций, полученной от Партии справедливости и развития.
Фактически, избиратели сосредоточились на проблемах экономики, а не на муниципализме НПР. Действительно сложный вопрос:
Что это за НРП, где одновременно укрепляются Озель, Имамоглу и Яваш? Имамоглу и Яваш строят новую НРП.
Но смогут ли идеологическая база и организация этой новой НРП увидеть в них свою настоящую НРП? Может ли НРП ответить на все эти вопросы вместе с бременем возможной напористой политики партии DEM?».