Саудовская Аравия подала жалобу в ООН против Объединенных Арабских Эмиратов после того, как Абу-Даби объявил, что спорный морской район между двумя странами является «охраняемой морской зоной». В письме на имя генерального секретаря Организации Объединенных Наций Антониу Гутерриша Эр-Рияд заявил, что он отклонил указ ОАЭ от 2019 года, объявляющий Аль-Ясат «охраняемой территорией», обвиняя Абу-Даби в посягательстве на саудовские границы. Аль-Ясат, состоящий из четырех островов — Верхний Ясат, Нижний Ясат, Эсам и Карша — первоначально был объявлен морским заповедником указом 2005 года, а вокруг островов был построен первый искусственный коралловый риф. Саудовская Аравия заявила, что не признает никаких мер, принятых правительством ОАЭ в морской зоне у побережья Саудовской Аравии. Две страны Персидского залива были вовлечены в территориальные споры с момента основания ОАЭ в 1971 году. В 1974 году страны подписали Джиддинское соглашение, по которому Саудовская Аравия признала ОАЭ независимым государством и уступила часть своих претензий на богатый нефтью оазис Аль-Бурайми, территорию, расположенную между северо-западом Омана и ОАЭ. В обмен Саудовская Аравия приобрела остров Аль-Хувайсат в Персидском заливе и доходы от нефтяных месторождений Шайба, которые простираются на территории ОАЭ. Однако ОАЭ не ратифицировали соглашение, оспаривая его с 1975 года из-за расхождений между устным и письменным соглашением, и с тех пор пытались пересмотреть соглашение. Как пишет Хилал Хашан, профессор политологии Американского университета в Бейруте, Саудовская Аравия и ОАЭ пережили десятилетия вражды из-за сухопутных и морских споров и соперничества между правящими семьями: «Когда ОАЭ возникли в декабре 1971 года, Эр-Рияд достиг своей цели по исключению Катара и Бахрейна из состава нового федеративного государства. Огромное давление Саудовской Аравии вынудило ОАЭ подписать Джиддинский мирный договор 1974 года, который уступил претензии на внутреннее море Хор-эд-Удейд, которое связывало их с Катаром. Эр-Рияд отказывался признавать независимость ОАЭ до тех пор, пока его президент Заид бен Султан не подписал договор под давлением, хотя ОАЭ еще не ратифицировали договор. Когда глава ОАЭ Халифа бен Заид вступил в должность в 2004 году, он посетил Эр-Рияд и потребовал отмены договора, положив начало взрывному кризису между двумя государствами, на преодоление которого ушло шесть лет». Нынешний кризис таким образом является только очередной кульминацией давно зреющего кризиса отношений. Причем отношений в основном межличностные между лидерами этих государств.   Когда в КСА  появился молодой, жаждущий власти саудовский принц в лице Мухаммеда бен Сальмана, тогда более старший и мудрый наследный принц Абу-Даби Мухаммед бен Заид не замедлил воспользоваться своей возможностью. Он постарался воздействовать на саудовского принца лично, но и через сеть своих сторонников в его окружении.     В ежемесячном отчете о Саудовской Аравии, выпущенном в 2019 году ограниченным тиражом, подготовленном Центром эмиратской политики, аналитическим центром, имеющим тесные связи с правительством и разведкой ОАЭ, отмечается, насколько своей малодушностью саудовцы обязаны нерешительной политике США в отношении Ирана: «Несмотря на то, что [Саудовская Аравия] успешно провела три саммита в течение мая, в их расчетах относительно Ирана была некоторая двусмысленность. Это произошло из-за того, что Эр-Рияд полагался на американскую позицию. Позиция Саудовской Аравии стала сильной, когда Америка использовала сильные выражения против Ирана. Однако тон Саудовской Аравии снизился, когда американцы сделали упор на дипломатию … Именно тогда Саудовская Аравия заняла жесткую позицию в осуждении Ирана и угрозах ему, что было очевидно во время … саммиты». Тон ясен. Руководство ОАЭ осознает слабость Саудовской Аравии и презирает ее. И как следствие  постепенно страны стали все кардинально расходится по вопросам внешней политики. И первым испытанием для этой «дружбы»  стало йеменское досье.   За последнее десятилетие ОАЭ и КСА были близкими союзниками, вместе ввязавшись в войну в Йемене и совместно начав блокаду своего соседа по Персидскому заливу, Катара, в 2017-2020 годы. Однако в последние годы внешняя политика Эр-Рияда разошлась с политикой Абу-Даби, поскольку у двух государств возникли разногласия по Йемену и другим региональным вопросам. Стратегии ОАЭ и Саудовской Аравии в отношении страны, которую две аравийские монархии разрушили своей интервенцией против хуситов, явно разошлись. Оба государства обучают и платят местным ополченцам. Но в Эр-Рияде хотят, чтобы усилия были направлены на север, откуда исходит прямая потенциальная угроза  саудовским авиабазам, аэропортам и нефтяной инфраструктуре. Безуспешно попытавшись вернуть к жизни несуществующий режим бывшего йеменского диктатора Али Абдаллы Салеха через его племянника Тарика, ОАЭ приступили к другой стратегии. На фоне широкомасштабной передислокации своих войск ОАЭ явно поддерживают южных сепаратистов в качестве прокси. При поддержке ОАЭ силы Южного переходного совета (ЮПС) захватили портовый город Аден и сейчас концентрируются вокруг ряда военных лагерей в соседней провинции Абьян,  При этом  захват Адена сепаратистами был осуществлен с помощью 400 единиц бронетехники, которыми управляли наемники, выполнявшие приказ ОАЭ. Дальше произошла фактическая аннексия архипелага Сокотры и порта Моха, что в принципе полностью укладывается в концепцию Абу Даби по установлению своего контроля над основными портовыми мощностями в Красном море и Индийском океане. КСА в этой связи испытывают растущее беспокойство, не говоря уже об обычной внутриарабской ревности. ОАЭ явно все больше проникают в традиционную зону интересов КСА. Но помимо это есть и еще один нюанс этой политики ОАЭ. Это контроль над морскими логистическими цепочками поставок нефти в Индию, которая с учетом прогнозируемого  роста потребления нефтепродуктов в ближайшие шесть лет, становится ключевым партнером и для КСА, и для ОАЭ в среднесрочной перспективе.