Как указывают американские эксперты в области безопасности, на протяжении последних шести десятилетий Кувейт выделялся как одно из самых свободных и открытых арабских государств Персидского залива благодаря конституции 1962 года и энергичному, избранному Национальному собранию (парламенту). Широкие полномочия парламента, включая возможность отстранять назначенных министров, позволили этому органу служить форумом для привлечения правительства к ответственности. Законодательные и квазизаконодательные консультативные собрания в других государствах Персидского залива были созданы гораздо позже и имеют значительно меньший объем полномочий, чем парламент Кувейта. Законодательные собрания в других государствах Персидского залива либо имеют назначаемые верхние палаты того же размера, что и избираемая нижняя палата, либо имеют однопалатные органы, в которых назначается половина мест. В Кувейте избирается 50 депутатов, и максимум 15 мест по должности занимают министры правительства. За последнее десятилетие в парламенте Кувейта доминировали оппозиционеры, в основном левые деятели, которые в прошлом поддерживали арабские националистические движения, а в настоящее время выступают за сохранение щедрых социальных пособий и против предоставления значительных уступок иностранным инвесторам и партнерам по совместным предприятиям. Руководство и правительство, в котором доминируют члены семьи ас-Сабах, исторически пользовались поддержкой крупных кувейтских торговых семей, которые стремятся сохранить свое влияние на энергетическую отрасль Кувейта и экономику, в которой доминирует экспорт-импорт. 10 мая – через пять недель после последних по времени национальных выборов, на которых вновь одержали победу оппозиционеры –эмир Мишааль аль-Ахмад ас-Сабах приостановил работу парламента и ключевых положений конституции Кувейта, включая требование о том, что новый парламент должен быть избран в течение двух месяцев после роспуска. Эмир Мишааль, сам занимающий свой пост только после смерти своего сводного брата и предшественника шейха Навафа аль-Ахмада ас-Сабаха, в декабре объявил, что приостановка работы парламента продлится максимум четыре года. Приостановка на такой срок, если она будет реализована, будет соперничать с самыми длительными приостановками в истории Кувейта (1976-1981 и 1986-1992). Эмир Мишааль, в прошлом возглавлявший ключевые органы внутренней безопасности, оправдал свои действия, в частности, тем, что оппозиция парламента повторному назначению министра внутренних дел и другим требованиям представляла угрозу «высоким национальным интересам» страны. В более широком смысле эта приостановка отражает разочарование эмира и его союзников – большую часть которого разделяют даже многие его критики – в том, что допрос министров Национальным собранием и неспособность принять ключевые законы привели к тому, что Кувейт отстал от своих более экономически активных союзников по Совету сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), включая ОАЭ, Катар и Саудовскую Аравию. Внутренняя критика этого шага была в основном приглушенной, в том числе среди депутатов, недавно избранных и ныне утративших власть, хотя, по сообщениям, был арестован один бывший депутат Национального собрания. Теперь, когда нет угрозы парламентского вето, эмиру будет легче назначить наследного принца, что он по конституции обязан сделать в течение одного года после вступления на престол (к декабрю 2024 года). Другие ожидают, что эмир Мишааль также воспользуется приостановкой, чтобы попытаться урегулировать внутренние семейные и другие споры, которые долгое время приводили к политическому тупику. Решение эмира передало все законодательные полномочия кабинету министров, что сделало его министерские назначения решающими для преодоления давних заторов по ключевым вопросам, в частности диверсификации экономики и снижения зависимости Кувейта от экспорта сырой нефти. 12 мая эмир назначил новый кабинет министров во главе с шейхом Ахмадом Абдуллой ас-Сабахом. Шейх Ахмад, племянник эмира Мишааля, ранее был назначен премьер-министром в апреле, после выборов в Национальное собрание, состоявшихся 4 апреля. Ранее он возглавлял Диван эмира, по сути, являясь руководителем аппарата его канцелярии, и его назначение премьер-министром сигнализировало о намерении эмира Мишааля оказывать более прямое влияние на дела правительства, чем это делали его предшественники. Однако возвращение эмира к своим обязанностям заставило многих должностных лиц, включая министров нефти, финансов и иностранных дел, задаться вопросом о степени существенных изменений в политике. Тем не менее, те, кто поддерживал отстранение эмира от должности, а также критики, надеются, что правительству удастся добиться прогресса в таких вопросах, как решение острой нехватки жилья и модернизация ветхой дорожной системы, а также обуздание чрезмерно щедрой системы социального обеспечения, на дальнейшем расширении которой всегда настаивали оппозиционеры из Национального собрания. Констатируется, что эмиру и его премьер-министру необходимо действовать быстро, чтобы заполнить множество пустующих должностей в бюрократическом аппарате, а также ввести в действие новый закон о бюджете и законы о борьбе с широко распространенной коррупцией. Без препятствий со стороны собрания правительство, возможно, стремящееся подражать экономической модели ОАЭ, вероятно, будет стараться привлекать обширные прямые иностранные инвестиции (ПИИ). Иностранные инвесторы в значительной степени обошли Кувейт в пользу его более экономически разнообразных и гостеприимных соседей по Персидскому заливу. Ранее парламент заблокировал ряд энергетических и других совместных предприятий с иностранными партнерами, удерживая инвесторов от занятия крупных позиций в ключевых секторах Кувейта. Руководство Кувейта также может стремиться к реализации мега-проектов, подобных тем, которые осуществляет наследный принц Мухаммед бен Сальман (MБС) в Саудовской Аравии. С другой стороны, Кувейту может быть трудно развивать слаборазвитые отрасли, такие как туризм, отчасти потому, что алкоголь запрещен, а в стране, как правило, отсутствуют исторические исламские памятники и другие объекты, такие как в соседней Саудовской Аравии.

Самые фундаментальные вопросы о приостановлении эмиром полномочий парламента касаются будущего кувейтской демократии и того, перейдет ли эмир к более авторитарной модели, которая противоречит истории и традициям Кувейта. Эксперты полагают, что приостановка может сопровождаться постепенным ужесточением контроля над СМИ и сужением политического пространства в целом. В объявлении эмира о приостановке работы парламента говорилось, что будет сформирован комитет по внесению поправок в конституцию, что усиливает опасения по поводу того, что избирательные законы, границы округов и другие параметры могут измениться после возобновления выборов. Некоторые эксперты опасаются, что эмир Мишааль может предложить внести изменения в конституцию, чтобы создать законодательный орган, напоминающий Федеральный национальный совет в ОАЭ, в котором половина мест избирается, половина назначается, а электорат ограничен. Любая поправка к конституции наверняка разочарует оппозиционеров, которые долгое время выступали за дополнительные полномочия парламента, включая возможность избирать премьер-министра. Оппозиционеры также хотят легализовать политические партии, чтобы заменить неформальные политические группировки, называемые «политическими обществами», эволюция, которая способствовала бы большей сплоченности вокруг политических платформ.

Региональные эксперты задаются вопросом, будет ли приостановление эмиром полномочий парламента иметь какие-либо последствия для региональной ориентации Кувейта. Приостановка была почти полностью связана с внутриполитическими факторами, а не, как предполагали некоторые аналитики, с региональным контекстом продолжающейся войны Израиля против ХАМАСа в секторе Газа. Внешняя политика Кувейта вряд ли сильно изменится, если изменится вообще, хотя эмир Мишааль, возможно, продолжит попытки повысить глобальный авторитет Кувейта, который снизился после смерти в 2020 году эмира Сабаха аль-Ахмада аль-Джабера ас-Сабаха. Он был министром иностранных дел на протяжении десятилетий, прежде чем подняться до руководства страной в 2006 году, и служил ключевым посредником по многим региональным вопросам. Кувейт долгое время исключал нормализацию отношений с Израилем до тех пор, пока процесс создания палестинского государства не продвинется далеко вперед, и эмир Мишааль не стремится переориентировать кувейтскую политику в этом вопросе. В то же время наблюдатели  считают, что более авторитарные тенденции эмира Мишааля сблизят страну с ее менее демократическими союзниками по ССАГПЗ, в частности с ОАЭ, лидер которых, Мухаммад бен Заид Аль-Нахайян (MБЗ), публично поддержал роспуск парламента эмиром Кувейта. Во время приостановки работы парламента Кувейт также может приглушить любые разногласия, в том числе по поводу общих нефтяных месторождений и других вопросов, с фактическим лидером Саудовской Аравии МБС. Хотя официальные лица США выступают против любого отступления от демократии со стороны ключевого государства Персидского залива, нет никаких признаков того, что отношения с Соединенными Штатами, включая присутствие около 13 500 человек, в основном военнослужащих армии США, в Кувейте, претерпят существенные изменения при эмире Мишаале.

Основные выводы

Приостановление работы новым эмиром Кувейта Национального собрания (парлмента)10 мая вызвало сомнения в том, останется ли политическая система Кувейта самой свободной и открытой из стран Персидского залива.

Приостановка работы парламента отражает давнее разочарование как сторонников, так и противников правительства в связи со стагнацией экономического развития Кувейта.

Ожидается, что правительство, не испытывающее препятствий со стороны избранного законодательного органа, в котором доминирует оппозиция, попытается продвинуть проекты по восстановлению инфраструктуры и привлечь больше иностранных инвестиций.

Нынешний шаг эмира, хотя и не мотивирован внешнеполитическими соображениями, скорее всего, приблизит Кувейт к его более авторитарным союзникам по Персидскому заливу, таким как Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ).