Из почти 80 претендентов, которые зарегистрировались для участия в президентских выборах, которые пройдут через две недели, Наблюдательный совет по итогу  одобрил только 6 кандидатов. Этим кандидатам разрешено проводить предвыборную кампанию до 27 июня, всего за день до голосования. Утвержденный список кандидатов включает Масуда Пезешкяна, Мостафу Пурмохаммади, Амир-Хосейна Газизаде Хашеми, Мохаммада Бакера Галибафа, Саида Джалили и Алирезу Закани. Это суженное поле отражает строгие критерии Наблюдательного совета, а также высокие ставки на предстоящих выборах. Критерии отбора, используемые Наблюдательным советом, в значительной степени подчеркивают приверженность религиозным и революционным принципам, лежащим в основе Исламской Республики. Кандидатов оценивают по их приверженности этим ценностям, которые считаются важнейшими. Этот процесс гарантирует, что баллотироваться на выборах могут только те, кто придерживается основных принципов Исламской революции. Одним из принципиальных аспектов окончательного выбора является преобладание сторонников жесткой линии среди утвержденных кандидатов, и единственным заметным исключением является Пезешкян, член парламента от Тебриза. Таким образом, политический ландшафт сильно смещен в сторону жестких идеологий, которые доминируют как в парламенте, так и в законодательных органах власти. Если президентом будет избран сторонник жесткой линии, это приведет к консолидации власти, когда все ветви власти будут работать под единым жестким контролем, что усилит консервативный курс правительства. Сторонники жесткой линии известны своей непоколебимой приверженностью революционным принципам Исламской Республики и выступлениями за более жесткое толкование и реализацию этих идеалов. Они занимают более жесткую позицию по отношению к США и Западу, отвергая любые формы переговоров или компромисса, особенно в отношении ядерной программы Ирана. Уступки воспринимаются как признак слабости. Внутри страны сторонники жесткой линии настаивают на соблюдении строгих религиозных законов, а на региональном уровне их взгляды тесно совпадают с целями высшего руководства Корпуса стражей исламской революции (КСИР), что еще больше укрепляет их влияние. Иранское правительство сталкивается со значительным давлением на нескольких фронтах. На региональном уровне эскалация напряженности в отношениях с Израилем привела к опасному обмену атаками по принципу «око за око», что повышает риск более широкой дестабилизации в регионе и международных последствий. Внутри страны экономические и политические проблемы усугубляют бремя правительства. В этом контексте избрание президентом сторонника жесткой линии рассматривается некоторыми лидерами как стратегический шаг по консолидации во всех ветвях власти, что позволит создать единый и потенциально более устойчивый фронт против этого многогранного давления. При анализе вероятного исхода президентских выборов предпочтение верховного лидера ИРИ (рахбара) аятоллы Али Хаменеи является наиболее важным фактором. Имеющиеся исторические данные свидетельствуют о том, что кандидат, пользующийся благосклонностью рахбара, часто одерживает победу. Например, Эбрахима Раиси многие считали предпочтительным кандидатом Хаменеи и даже его потенциальным преемником. Многие восприняли его избрание скорее как отбор, организованный правящей элитой для обеспечения преемственности и соответствия видению рахбара. Аятолла Ахмед Джаннати, секретарь Наблюдательного совета, посоветовал кандидатам в президенты придерживаться требований законодательства, нормативных актов и этических норм во время своих кампаний: «Мы надеемся, что кандидаты и их сторонники, соблюдая правовые стандарты и этические принципы в своих избирательных кампаниях, проложат путь к достойным религиозным демократическим выборам». Также предостерегая от нечестной игры, представитель судебной власти Ирана заявил, что поведение кандидатов находится под пристальным наблюдением: «За всем ведется наблюдение, и если будет замечено какое-либо неэтичное поведение, связанное с выборами, судебные власти примут меры против отдельных лиц в соответствии с законом». На этой неделе также обсуждались кандидаты, которых Наблюдательный совет не одобрил для участия в президентских выборах. В последние дни некоторые из отклоненных кандидатов вышли в социальные сети с протестом, утверждая, что Наблюдательный совет допустил ошибки при оценке зарегистрированных кандидатов. В ответ представитель Наблюдательного совета опроверг эти утверждения, заявив, что процесс проверки является тщательным и не может быть подвержен влиянию какой-либо политической группы или отдельного лица. «Сначала был представлен отчет о прошлом и квалификации каждого кандидата, а затем были подняты вопросы о личностях. Затем, основываясь на своих знаниях и информации, члены Наблюдательного совета независимо высказали свое мнение. Наконец, было проведено голосование», — объяснил Тахан Назиф в интервью the khamenei.ir. Он добавил, что никто из членов совета, состоящего из 12 человек, не может поддаться внешнему давлению или влиянию. В дополнение к обсуждению практической экономической политики по улучшению национальной экономики, два кандидата в президенты обратились 11 июня  к темам СВПД и переговорам с западными странами. Мостафа Пурмохаммади рассказал о своем прошлом опыте ведения переговоров с иностранными противниками, утверждая, что он мог бы достичь выгодных соглашений с Западом: «Я вел переговоры с Саддамом, многие из моих близких соратников стали его мучениками. Я вел переговоры со злейшим врагом иранской нации. Тем не менее, благодаря силе, поддержке национальной мощи и разведки, а также методам ведения переговоров мне удалось достичь результатов. Поле боя и дипломатия должны дополнять друг друга», — добавил он. Саид Джалили также косвенно прокомментировал переговоры с западными странами, раскритиковав правительство Хасана Роухани, которое, по словам Джалили, связывало каждый аспект экономики с возрождением СВПД: «До прихода к власти президента Раиси утверждалось, что нефть не может быть продана из-за санкций США, и в то время мы предоставляли правительству решения по экспорту нефти. Правительство президента Раиси серьезно отнеслось к этим решениям, и наши продажи нефти достигли более 1,5 млн баррелей в день. Рост экспорта с почти нулевого уровня доказал, что санкции можно нейтрализовать».

В общем, графики шести кандидатов, баллотирующихся в президенты на выборах 28 июня, были насыщены мероприятиями и интервью, поскольку они столкнулись с противоречивыми мнениями по поводу объявленной ими политики Каждый из шести кандидатов выбрал руководителя кампании. Примечательно, что Али Никзад, бывший министр жилищного строительства и городского развития Ирана, был выбран Мохаммадом Бакером Галибафом для руководства продвижением его кандидатуры. Никзад не смог получить одобрение Наблюдательного совета на выдвижение своей кандидатуры. Кандидатом, привлекшим наибольшее внимание был Масуд Пезешкян, которого реформисты рассматривали как единственный шанс вернуть влияние. Более ранние заявления Пезешкяна по национальному телевидению вызвали негативную реакцию консерваторов, которые утверждали, что кандидатам, похоже, не хватает конкретных стратегий в таких важных вопросах, как экономика, жилье и внешняя политика. Сторонники Пезешкяна и видные деятели, придерживающиеся умеренных и реформистских взглядов, быстро встали на его защиту. Генеральный секретарь партии «Слуги строительства» утверждал, что, хотя Пезешкян не изложил никаких планов, он никогда бы не сделал чего-то «вредного» для широкой общественности, поскольку он «близок к массам». Примечательно, что бывший вице-президент Эсхак Джахангири, еще один «исключенный» из президентской гонки   объявил о своей полной поддержке Пезешкяна: «Он — воплощение искренности, напористости, мужества и нравственной жизни».  Джахангири был вице-президентом при Хасане Роухани, который дважды побеждал на президентских выборах с большим количеством голосов. Хотя бывший вице-президент, несомненно, считается ценным источником поддержки Пезешкяна, аналитики утверждают, что крах Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) заставил многих избирателей отдалиться от Роухани и его союзников, потенциально ограничивая влияние Джахангири в оказании помощи Пезешкяну в привлечении голосов.

Выступления консерваторов по национальному телевидению, похоже, не вызвали особых дебатов. Реформисты и умеренные в основном опирались на предыдущие предположения, чтобы изобразить некоторых из них политиками без гибкости. Местные аналитики при этом уверены, что ни у кого из четырех кандидатов-консерваторов нет шансов победить на выборах в одиночку. Подобные оценки предполагают, что Пезешкян все еще может представлять серьезную проблему для своих консервативных соперников, несмотря на неопределенность с его популярностью.   Мостафа Пурмохаммади, который, как считается, придерживается несколько более умеренных взглядов, также выступил перед народом 11 июня. В своем выступлении он сделал неопределенный акцент на «счастье», заявив, что правительство должно подготовить средства для того, чтобы граждане стали счастливыми и оставались ими.

Предпочтение Хаменеи в отношении кандидатов в президенты, скорее всего, коренится в желании сохранить контроль и гарантировать, что президент соответствует всеобъемлющим целям как его самого, так и КСИР. Идеальный президент в глазах Хаменеи — это тот, кто не затмевает и не бросает вызов установленной повестке дня, не находится в центре внимания и не стремится к независимой политической власти. Такое предпочтение лояльности и послушания независимому руководству, вероятно, объясняет, почему такие фигуры, как Махмуд Ахмадинежад и Али Лариджани, которые часто считаются независимыми в своих политических амбициях, не попали в список кандидатов. Среди шести утвержденных кандидатов Галибаф и Джалили выделяются как наиболее подходящие под критерии верховного лидера. Галибаф, принципиальный представитель политического спектра Ирана, продемонстрировал непоколебимую лояльность Хаменеи. Его карьерный путь, от службы в КСИР до того, чтобы стать первым военным командиром, избранным мэром Тегерана, а затем спикером иранского парламента, подчеркивает его глубоко укоренившиеся связи и поддержку в высших эшелонах власти.

Аналогичным образом, Джалили, ультраконсерватор и бывший главный переговорщик по ядерной программе, обладает значительными полномочиями, в том числе в течение нескольких лет руководил офисом верховного лидера. Его часто называют «живым мучеником», поскольку он потерял ногу во время ирано-иракской войны, когда служил в «Басидж». Джалили также был личным представителем Хаменеи в Высшем совете национальной безопасности. Оба этих кандидата воплощают идеологическую чистоту и лояльность, которые ценит верховный лидер, что делает их сильными соперниками на предстоящих выборах.