Офер Шелах (бывший депутат Кнессета, старший научный сотрудник Института исследований национальной безопасности/INSS, будучи командиром резерва, получил ранение во время службы в Ливане в 1983 г.) и Йордан Асраф (младший научный сотрудник INSS) рассматривают сходства между процессами принятия решений и атмосферой в израильском обществе во время войны в секторе Газа в наши дни и 40 лет назад в ходе Первой Ливанской войны. Лицам, принимающим решения, они указывают на важные выводы и предупредительные сигналы.
В INSS обращают внимание на то, как на ливанской кампании отразились политические разногласия, проблемы с набором резервистов и «серый отказ». По мере того, как затягивалось военное пребывание в Ливане и части боевого резерва, прослужившие несколько месяцев в начале войны, в течение 1983 г. были призваны на дополнительные сроки службы, в их рядах нарастало сопротивление. По большей части это выражалось в «сером отказе», который, согласно экспертам, трудно поддается количественной оценке. Это связано с тем, что части были укомплектованы выше норматива, что позволяло командирам освобождать от службы тех, кто не хотел служить, и при этом выполнять свои задачи.
Большую огласку получило дело «непризывной бригады» — резервной десантной бригады (в наши дни это 226-я бригада), которое эксперты назвали ошибочным и даже политически ориентированным. Когда во время подготовки к прорыву в Западный Бейрут командование обратилось с просьбой о резервистах для набора бригады, генерал Яир Оген заявил начальнику Генштаба: «На мой взгляд, бригада будет комплектоваться тяжело. Народ только что демобилизовался, и миссия проблематична». В конечном итоге бригада была укомплектована, но министр обороны Израиля Ариэль Шарон использовал это заявление, чтобы доказать обратное, объясняя ситуацию сопротивлением солдат участвовать в войне и представляя это как пример политизации военной службы его политическими оппонентами. Эксперты отмечают, что это был ложный аргумент, однако он потенциально может свидетельствовать о том, насколько резервисты стали частью спора о продолжении боевых действий в Ливане, и насколько они использовалась всеми сторонами в политической конфронтации.
Трудности, которые пришлось испытывать резервистам, отражались на дискуссиях по принятию решений в ЦАХАЛе и на политическом уровне. Эксперты приводят выдержку из документа главы Управления военной разведки (АМАН) от мая 1983 г., в котором говорится, что «при принятии решений необходимо учитывать продолжающееся бремя, которое нынешнее развертывание в Ливане налагает на израильское общество и ЦАХАЛ в связи с потерями, поступлением резервистов, продолжающимися проблемами с их подготовкой, бюджетом ЦАХАЛа и возможным снижением мотивации регулярных войск и резервистов». Моше Аренс, сменивший А.Шарона на посту министра обороны во время отступления к реке Авали, даже просил в июле 1983 г. предоставить ему альтернативу резервистам из-за высокой нагрузки, которую им приходилось нести.
Согласно О.Шелаху и Й.Асраф, ЦАХАЛ никогда не признавала существование «серого отказа» или опасений по поводу отказов служить в Ливане. Однако наличие дискуссий по этим проблемам эксперты прослеживают хотя бы в интервью, которое начальник Генштаба Моше Леви дал газете «Едиот ахронот». Первый заданный вопрос касался сокращения срока службы в резерве (его ответ был: «Я бы не говорил о сокращении») и феномена отказа («Меня беспокоит даже один отказник»).
Несмотря на отсутствие данных о масштабах «серого отказа» в 1983-1985 гг., эксперты INSS не сомневаются в том, что он был и в значительном количестве. По их мнению, это явно повлияло на принятые решения. Так, заявленной целью отхода в районе Авали было сокращение территории, находящейся под контролем ЦАХАЛа, с целью уменьшения дислоцированных там сил, состоящих в основном из резервистов, и числа потерь. Позже М.Аренс объяснил решение о выводе влиянием ситуации с резервистами. Отмечается, что с 1985 г. небольшое количество резервистов служило в «зоне безопасности» Ливана. При это утверждалось, что одной из причин продолжающегося их пребывания там было то, что в «ливанской общине» насчитывалось небольшое количество боевиков и членов их семей.
В любом случае эксперты не сомневаются, что именно в это время проявились различные аспекты феномена резервистской службы в ЦАХАЛе, которые отчетливо выражали ее статус «народной армии» во всех смыслах. Отмечается, что резервы позволяют ЦАХАЛу быть относительно малочисленной армией в обычных условиях и большой в чрезвычайной ситуации. В то же время, военнослужащие, будучи гражданами своей страны, заставляют государство принимать во внимание экономические, социальные и политические соображения, которые оно предпочло бы игнорировать. Предполагается, что эти факторы повлияли не только на решения относительно Ливана, но и на тенденцию (к которой в 1985 г. добавилось финансовое соглашение между оборонным ведомством и Министерством финансов) к значительному сокращению количества используемых ЦАХАЛом резервных дней и большей опорой на регулярную армию.
Анализируя влияние разногласий в стране на желание стать офицером и оставаться в рядах вооруженных сил, О.Шелах и Й.Асраф указывают на то, что ЦАХАЛ не признает пребывание в Ливане после октября 1982 г. одной из причин крупного кризиса в армии в середине 1980-х гг. Они ссылаются на бригадного генерала Меира Финкеля, который провел большое исследование, полностью основанное на военных источниках — исследованиях Управления по делам личного состава (Управления кадров Армии обороны Израиля). Эксперты опираются на документы, свидетельствующие об озабоченности высшего командования этим вопросом. В частности, в одном из них недвусмысленно говорится: «Важно отметить, что, вопреки преобладающему сегодня в армии представлению, согласно которому основным фактором кризиса 1985-1986 гг. стали действия ЦАХАЛа в операции «Мир Галилее» в 1982 г., между событиями нет прямой связи. Как уже упоминалось, опрос, проведенный после войны, показал, что постоянный личный состав гордится действиями армии в ходе войны. В обществе широко обсуждались причины войны в Ливане, а затем и необходимость пребывания там войск, но претензии были направлены против политического эшелона, а не против ЦАХАЛ за ее боевые действия».
Исследование М.Финкеля эксперты называют серьезным и глубоким, но при этом отмечают, что упоминаемый им опрос был проведен в ноябре 1982 г., сразу после первого этапа войны, и касается боевых действий частей на этом этапе. В ЦАХАЛе не изучали (или, по крайней мере, это исследование не упоминалось М.Финкелем или другими специалистами) влияние «периода неразберихи» с октября 1982 г. и далее, во время которого армия в основном пострадала и не имела достижений. Он также упоминает войну как фактор, влияющий на пополнение армейских рядов, но она стоит последней в списке факторов, которые исследовались оборонным ведомством, возможно, из-за деликатности вопроса.
В любом случае, эксперты INSS подчеркивают, что кризис был. В 1986 г. командующий сухопутными войсками Ури Саги писал: «Добровольная явка младших офицеров (капитанов, майоров) для продолжения службы находится в кризисе, наблюдается лишь тревожный спад». Среди прочего было показано, что укомплектованность майорских должностей офицерами, имеющими действительно майорские звания, составляла лишь 36%, и дефицит восполнялся широким штатом офицеров в звании капитана и даже лейтенанта.
Эксперты приводят данные, согласно которым готовность продлить срок службы упала в период с 1984 по 1986 г. с 60% до 38%, а поддержка супругами продолжения службы упала с 70% в 1979-1980 гг. до 40% в 1983-1986 гг.
В одном из отчетов по этому вопросу указаны четыре фактора, которые препятствуют желанию офицеров продолжать службу: неясность относительно своего будущего, возникающая в результате несоблюдения сроков несения службы; нагрузка и усталость; ущерб имиджу и престижу – после операции «Мир Галилее»; стремление добиться быстрого успеха заставляет командиров избегать действий, результаты которых наступят только после окончания их пребывания на занимаемых должностях.
Отмечается, что в этом списке нет уровня зарплат или соблазны на гражданском рынке (который также пострадал в те годы из-за крайних мер в стабилизационном плане Минфина по выходу из великого экономического кризиса начала — середины десятилетия). Все упомянутые факторы относятся к организационной культуре ЦАХАЛа и ее имиджу, с прямым отсылом к тому факту, что этот имидж был подорван в течение «годов неразберихи» в Ливане. Поэтому эксперты сомневаются в утверждении, что причины перманентного кризиса были только экономическими и что опасное, бессмысленное и бесславное пребывание в Ливане не повлияло на мотивацию к продолжению службы.
В INSS обращают внимание на еще один аспект -отрицание армейским руководством самого факта существования кризиса. М.Финкель привел выдержку из мемуаров генерал-майора Матана Вильнаи, вступившего тогда в должность главы Управления по делам личного состава Армии обороны Израиля. Когда по указанию М.Вильная среди ограниченного числа генералов Генштаба была распространена брошюра под названием «Регулярная армия – кризис», начальник Генштаба Моше Леви приказал положить ее на полку ( М.Вильнаи отказался). М.Финкель даже привел фотографию обложки буклета и записку, написанную рукой М.Леви, с вопросом к главе Управления по делам личного состава: «Что это?» В интервью армейскому радио М.Леви согласился с утверждением, что действительно существует нежелание идти на офицерские курсы, но утверждал, что это не имеет ничего общего с истощением во время войны, и пояснил, что «проверка, проведенная ЦАХАЛом, показала, что этот процесс начался задолго до войны в Ливане и не обязательно является результатом этого»[i].
[i] ה»דשדוש» – אז והיום/ INSS. 09.06.2024. https://www.inss.org.il/he/publication/1983-2024/