Иранцы придут на избирательные участки 28 июня, чтобы избрать нового президента вместо Эбрахима Раиси, который вместе с министром иностранных дел Ирана погиб в катастрофе вертолета на севере Ирана 19 мая. Общепринятое мнение экспертов гласит, что у президента Ирана по факту мало свободы действий, чтобы отклоняться от основных позиций внутренней и внешней политики, определенных верховным лидером (рахбаром) аятоллой Али Хаменеи и его близким кругом помощников и соратников. Избранные президенты в Исламской Республике исторически имели мало возможностей для корректировки стратегии национальной безопасности Ирана, разработки обычных вооружений и реализации ядерной программы, а также внешней политики. Однако президенты могут влиять на политику Исламской Республики. Президент назначает, по согласованию, но не обязательно по указанию рахбара, Совет министров Ирана и глав ключевых государственных учреждений, таких как те, кто отвечает за пенсии, здравоохранение, инфраструктуру и др. Одним из наиболее спорных вопросов, с которым сталкивались предыдущие президенты Ирана, было то, как обуздать систему щедрых субсидий, включая денежные выплаты гражданам с низкими доходами и снижение цен на бензин, другие товары и коммунальные услуги. Решения о субсидиях, как правило, не требовали вмешательства рахбара и всегда вызывали широкие дебаты среди населения. Как полагают американские эксперты в области безопасности, несмотря на то, что результаты выборов могут повлиять на экономические перспективы большинства иранского народа, в стране утвердилось мнение, что выборы 28 июня не приведут к значимым изменениям и их следует рассматривать как фарс. На президентских выборах 2021 года режим использовал свой механизм проверки — отбор кандидатов Наблюдательным советом — чтобы устранить любые существенные угрозы избранию протеже Хаменеи Эбрахима Раиси. Выборы 2021 года вместе с предыдущими выборами, на которых популярным, ориентированным на реформы кандидатам в президенты и парламент было отказано в возможности баллотироваться, способствовали исторически низкой явке — около 40%. Рахбар и его помощники часто придают явке избирателей значения даже больше, чем результатам выборов, расценивая их как барометры общественного отношения к режиму. Более 500 учителей, профсоюзных активистов и видных деятелей культуры Ирана публично объявили о своем решении воздержаться от голосования на предстоящих президентских выборах в совместном заявлении. Широкомасштабный бойкот сведет на нет усилия по демонстрации того, что режим и система правления в Иране имеют широкую поддержку, несмотря на раскол в обществе. Пытаясь противостоять всеобщему разочарованию избирательным процессом в Исламской Республике, лидеры режима одобрили выдвижение 6 кандидатов из 80, включая 7 женщин, которые подали заявку на участие в выборах, представляющих по крайней мере некоторое разнообразие точек зрения. В соответствии с интерпретацией конституции режимом, ни одна женщина никогда не была допущена к участию в выборах президента ИРИ. Кроме того, Наблюдательный совет отклонил кандидатуру двух высокопоставленных фигур – бывшего спикера парламента Али Лариджани и бывшего двукратного президента Махмуда Ахмадинежада. Ранее в своей карьере оба сталкивались с верховным лидером. Вопреки ожиданиям многих экспертов, депутат парламента, выступающий за реформы, доктор Масуд Пезешкиан был утвержден в качестве кандидата. Другой более известный реформист, бывший первый вице-президент Эсхак Джахангири, был исключен. Пезешкиан присоединяется к пяти признанным «принципалам» (сторонникам жесткой линии) в избирательном бюллетене, в первую очередь к Мохаммаду Багеру Галибафу, нынешнему спикеру парламента, который ранее в своей карьере прошел путь до командующего ВВС КСИР. В отличие от своего названия, эти ВВС Ирана в значительной степени отказались от эксплуатации боевых самолетов и вместо этого стали обладателями расширяющегося арсенала баллистических и крылатых ракет и вооруженных БПЛА. Судя по огласке, которую получают его заявления и выступления в ходе предвыборной кампании в государственных СМИ, Галибаф, похоже, пользуется благосклонностью рахбара и других представителей режима. Хаменеи однако публично не поддержал Галибафа, предпочитая вместо этого призывать к высокой явке избирателей в качестве одобрения исламской системы правления. Кандидатура другого известного сторонника жесткой линии, бывшего главного переговорщика по ядерной программе Сейеда Джалили, похоже, не пользуется поддержкой ни у одного из ключевых сторонников режима. И Галибаф, и Джалили проиграли в предыдущих президентских гонках.
В то же время существует вероятность неожиданного результата. Чтобы одержать полную победу, кандидат должен получить большинство в 50 процентов + 1 в день выборов. Если ни один из кандидатов не добьется такого результата, через три недели состоится второй тур между двумя лидерами по количеству набранных голосов. Поскольку баллотируются 5 сторонников жесткой линии, вполне возможно, что Галибаф, несмотря на очевидную поддержку рахбара, может быть вынужден участвовать во втором туре против единственного кандидата-реформиста, Пезешкиана. С другой стороны, нет уверенности, что Пезешкиан добьется такого же успеха в привлечении избирателей-реформаторов, какого добивались другие кандидаты-реформаторы в прошлом. В ходе двух теледебатов и выступлений в своей предвыборной кампании Пезешкиан обратился к основным реформистским округам, которые привели предыдущих кандидатов к победе на президентских и парламентских выборах, призвав к ослаблению соблюдения публичного дресс-кода для женщин и взаимодействию с Западом. Он стремился зародить реформистский энтузиазм, наняв бывшего министра иностранных дел Мохаммада Джавада Зарифа своим главным советником по национальной безопасности. Эта вербовка сигнализирует избирателям о том, что в качестве президента Пезешкиан будет стремиться наладить отношения с Западом, чтобы добиться ослабления санкций, которые сдерживают экономику Ирана, но он также заявил, что намерен следовать «общей политике возвышенного верховного лидера». Эта формулировка подогрела скептицизм среди избирателей-реформаторов по поводу того, что избрание Пезешкиана не приведет к существенным изменениям, а скорее его кандидатура представляет собой лишь попытку режима стимулировать высокую явку. Пезешкиану также было трудно отличить себя от бескомпромиссных кандидатов, которые, клянясь в безоговорочной верности Хаменеи и принципам режима, заявили, что будут бороться с коррупцией в правительстве. Сторонники жесткой линии, кроме того, раскритиковали экономические показатели правительства. Тем не менее, победа малоизвестного реформиста над видным сторонником жесткой линии, таким как Галибаф, будет сигнализировать о гораздо большей степени негодования и неудовлетворенности, чем полагают лидеры режима. А победа Пезешкиана, несомненно, возродит прошлые конфликты между администрацией президента и администрацией рахбара по поводу полномочий, политики и назначений. Несмотря на неожиданное возникновение серьезной конкуренции, американские и другие западные эксперты наблюдают за выборами с ожиданием, что Галибаф, скорее всего, победит. Они анализируют последствия его президентства для внутренней, региональной и глобальной политики режима. Важно отметить, что Галибаф не является шиитским священнослужителем и не может стать претендентом на место 85-летнего Хаменеи после того, как он покинет политическую сцену. И его давние и обширные связи с КСИР предполагают, что между ним и ключевыми институтами национальной безопасности, которые проводят такую политику, как оказание поддержки многочисленным партнерам по «Оси сопротивления», которые бросают вызов Израилю и Соединенным Штатам за преобладающее влияние в регионе, не возникнет особых трений. Ранее он поддерживал репрессии сил безопасности, которые включали широкое применение силы для подавления беспорядков. В то же время предыдущая служба Галибафа на посту мэра Тегерана привнесла определенную долю прагматизма в его политические взгляды, предполагая, что он, вероятно, будет искать способы минимизировать влияние санкций США на иранскую экономику и, возможно, хотя бы немного ослабить соблюдение публичного дресс-кода для женщин. Хотя он и не сторонник каких-либо новых уступок Ирана, которые могли бы проложить путь к восстановлению многостороннего соглашения по иранской ядерной программе (СВПД) 2015 года, он также, вероятно, продолжит периодические непрямые дискуссии с официальными лицами США при посредничестве Султаната Оман, направленные на предотвращение американо-иранского конфликта.
Основные выводы
Режим Ирана надеется, что разрешение кандидату, ориентированному на реформы, баллотироваться в президенты будет способствовать высокой явке и подтвердит легитимность режима.
Президенты Ирана подчиняются верховному лидеру, но играют ключевую роль в определении политики по важнейшим экономическим вопросам, таким как субсидии.
Иранские избиратели в основном отвергают кандидата-реформатора, доктора Масуда Пезешкиана, поскольку он вряд ли принесет перемены, даже если одержит победу.
Если спикер парламента и сторонник режима Мохаммад Багер Галибаф будет избран, как и ожидалось, большая часть политики Ирана продолжится, лишь незначительно скорректировав тон и содержание.