Голосование в нижней палате французского парламента по законопроекту о запрете на ношение паранджи и никаба в общественных местах смело можно назвать одним из самых ожидаемых политических событий этого года. Ожидаемых, потому что разговоры вокруг этого законопроекта начали ходить после того, как год назад своё мнение по данному вопросу в программной речи перед депутатами обеих палат парламента в Версале высказал президент Франции Николя Саркози. «Мы не можем примириться с тем, что в нашей стране женщины содержались как пленницы за этой решеткой, отрезанные от всякой общественной жизни, лишенные своей идентичности. У нас во Французской республике иное представление о достоинстве женщины», — сказал тогда президент Франции. С тех пор стало очевидно, что голосование, напрямую затрагивающее данную проблему рано или поздно произойдёт.
Ждать его, однако, пришлось весьма долго. И если летом 2009 г. создавалось впечатление, что именно Пятая республика первой в Европе создаст законодательный прецедент, запретив ношение определённых предметов одежды, то к июлю 2010 г. подобные законы под разными предлогами неожиданно приняли в Бельгии, а также в некоторых городах Испании и Италии, а Комиссия Совета Европы успела выступить против полного запрета ношения паранджи и никаба на публике (соответствующий проект резолюции, также осудивший запрет на строительство минаретов в Швейцарии, был принят 11 мая 2010 г.). Французская Национальная ассамблея сказала своё слово только 13 июля 2010 г., зато сказала громко – 336 депутатов «за» и лишь один «против» при том, что Социалистическая партия Франции, поддерживавшая законопроект в целом, но возражавшая в деталях, бойкотировала голосование, обеспечив таким образом безболезненное прохождение проекта через нижнюю палату. Теперь, чтобы обрести силу закона, проект должен получить в сентябре одобрение в Сенате, а затем пройти проверку в Конституционном совете страны. Именно последний пункт обозреватели называют самым слабым звеном всего пути, поскольку запрет на ношение определённых предметов одежды – вещь для французской конституции неслыханная.
Закон предусматривает штраф в 150 евро за ношение никаба в общественных местах, а также куда более суровое наказание для тех, кто будет принуждать других лиц нарушить запрет – в данном случае речь будет идти о 15 тыс. евро штрафа или 1 годе тюрьмы. Причём, для последней категории лиц закон начнёт работать в полную силу с момента своего утверждения, тогда как для женщин, носящих никаб, предусмотрен полугодовой переходный период, в течение которого вместо наложения штрафов с уличёнными в нарушении будут проводиться разъяснительные беседы.
И всё же, несмотря на то, что голосования по запретам никаба уже прошли в некоторых европейских странах, именно Францию можно назвать невольным пионером в выстраивании особых отношений с мусульманами внутри страны. Когда-то много шума на международной арене наделал закон №2004–228, принятый 15 марта 2004 г., запрещавший в государственных и образовательных учреждениях использовать предметы одежды или атрибутику, явно свидетельствующие о религиозной принадлежности. Теперь эта тенденция получила продолжение в виде законопроекта, запрещающего ношение закрывающей всё тело и лицо одежды. Официально обе меры не направлены ни против одной конфессии или этноса и выдержаны в русле секуляризационной политики, которую Франция проводит на протяжении десятилетий, о чём, в частности, заявила министр юстиции Мишель Альо-Мари в своём выступлении перед Национальным собранием: «Наша цель – убедить женщин, носящих никаб, отказаться от него добровольно. И, с другой стороны, заставить тех, кто принуждает их скрывать лицо, принять правила жизни в обществе, принять основополагающие принципы нашей республики». Тем не менее, в обоих случаях главной и, фактически, единственной пострадавшей стороной оказывались мусульмане. И если в первом случае ещё можно говорить о некоей возможной предвзятости французских политиков, то в случае с запретом на никаб исламскому сообществу страны кроме себя винить некого.
Исторически так сложилось, что Франция колонизировала самые близкие к Европе мусульманские страны Магриба, а потому попасть в метрополию выходцам из этих государств было гораздо проще , чем, скажем, мусульманам Британской Индии. Это обстоятельство, в свою очередь, стало одной из предпосылок формирования особых отношений между исламским религиозным меньшинством и коренным населением страны, аналогов которым трудно обнаружить в остальной Европе. Относительно раннее и более тесное в сравнении с другими государствами континента знакомство основной массы французов с исламом на своей территории способствовало тому, что политический класс страны со временем ещё больше укрепился в мысли о необходимости чёткого отделения религиозной сферы жизни общества от светской. Хотя практиковать те или иные религии, соблюдать этнические традиции и обычаи во Франции никогда не возбранялось, в этой стране, в отличие, например, от Великобритании с её мультикультурализмом, этно-религиозным меньшинствам всегда посылался чёткий сигнал: религия, традиции и обычаи могут быть какими угодно, но идентичность у гражданина Франции должна быть только одна – француз. И эта идентичность над всем вышеупомянутым должна превалировать.
Фактически, мусульмане стали единственным сообществом, которое, как показывает практика, оказалось не в состоянии полностью воспринять подобную политику. Естественно, речь не идёт о всех представителях исламских общин, а, прежде всего, именно о тех, против кого негласно направлен новый законопроект.
Красноречивым свидетельством отношения этой прослойки к государству, в котором она проживает, может служить уже один лишь факт ношения никаба в общественных местах. Но при более пристальном взгляде обнаруживаются и другие детали, как в случае с 31-летней коренной француженкой Анной, перешедшей в ислам, которую весной 2010 г. в одном из пригородов Нанта остановили полицейские, посчитав, что одетый на ней никаб ограничивает обзор, что может привести к ДТП. Анна, как и любой европеец, прекрасно осведомлённый о сути понятия «дискриминация», немедленно решила наказать Францию за, как ей показалось, ущемление собственных прав и подала в суд на полицию, попутно собрав пресс-конференцию. На ней-то и открылось, хотя и в переносном смысле, истинное лицо Анны и ей подобных. На встречу с прессой француженку сопровождал некто Лиес Хеббадж, выходец из Алжира и, как потом выяснилось, сожитель ущемлённой мусульманки. Всего же сожительниц у Хеббаджа оказалось, как и положено по исламу, четыре, вот только в законном по европейским меркам браке он состоял всего с одной. И всё бы ничего – ясное дело, законы кафиров (неверующих в Аллаха) мусульманину не указ – но остальные, будучи зарегистрированными в качестве матерей-одиночек, ежемесячно приносили Хеббаджу аккуратно выплачиваемые французским государством социальные пособия на общую сумму в 3-5 тыс. евро.
Данный инцидент ещё раз напомнил европейской общественности о том, что немалая часть мусульман, проживающих на континенте, не стесняясь исповедует принципы, согласно которым кафиров можно использовать и обманывать как угодно, а также очень любит качать, предоставляемые либеральными странами права (а Хеббадж для получения гражданства даже женился на француженке) и начинает громко возмущаться, когда её призывают исполнить обязанности, например, подчинившись тому или иному неприятному закону.
Критики законопроекта указывают на то, что из 5-миллионного исламского сообщества Франции паранджу и никаб носят лишь порядка 2 тыс. женщин. Однако данное обстоятельство тут является скорее положительным аспектом, чем отрицательным. Оно означает, что мусульманам страны не придётся многим жертвовать, чтобы продемонстрировать, что они действительно хотят быть полноправной частью французского общества, а не только использовать государство и толерантных кафиров для незаконного получения пособий и других выгод, наслаждаясь демократическими правами и отказываясь от обязанностей. По большому счёту, этим 2 тыс. мусульманок, если они, конечно, вообще имеют хоть какое-то представление об исламе, вообще не нужно ничем жертвовать, поскольку их религия вовсе не обязывает женщин полностью закрывать лицо, оставляя лишь прорезь для глаз. А потому никаб как таковой как раз и является символом репрессивного отношения к женщине в некоторых консервативных восточных обществах, необоснованно претендующих на то, чтобы называться исламскими. Об этом же в связи с законопроектом говорят в выступающей против этого головного убора французской организации по защите прав мусульманок «Ни шлюхи, ни рабыни»: «Этот запрет не имеет никакого отношения к исламу: никаб – это символ архаичного, ретроградского отношения к женщинам. Мы говорили об этом и повторяли без конца во всех возможных инстанциях, и все равно эти проблемы выворачиваются наизнанку, и никаб связывают с исламом. На мой взгляд, такое смешение играет на руку экстремистам, и становится очень сложно отделять обычных мусульман от фанатиков». Представителей организации поддержал и премьер-министр страны Франсуа Фийон, во время выступления на открытии новой мечети в предместье Парижа заявивший, что носящие паранджу мусульмане злоупотребляют исламом, бросая на него «тень тёмного сектантства».
Этот головной убор вполне можно поставить в один ряд с такими, не имеющими отношения к каноническому исламу явлениями как убийство чести или кровная месть, хотя многие европейские мусульмане ошибочно продолжают их считать предписаниями истинного ислама. Удивительно, что стремившиеся уберечь мусульман от похоти исказители Корана, придумывая когда-то никаб, не пошли ещё дальше, задрапировав оставшуюся прорезь какой-нибудь тонкой чёрной сеткой, чтобы красивые глаза незнакомки не заставили бы вдруг правоверного впасть в неожиданный грех.
На подобном примере становится очевидно, что никаб, являясь по своей сути идеологическим перегибом консервативного толка, вполне сопоставим с такими явлениями, как, например, исламизм, необходимость борьбы с которым, как известно, не отрицают ведущие богословы и мусульманские деятели, представляющие ислам канонический. Что же касается Франции в частности и Европы вообще, то, как видно из изложенного выше, у европейцев есть все моральные основания считать «запирающуюся» в никабе женщину либо сторонницей экстремистов, либо просто психически неуравновешенной, добровольно подвергающей себя таким образом изоляции от общества. Значит, в первом случае её нужно заключить под стражу, во втором – оказать психологическую помощь, указав на возможность носить олицетворяющий настоящий ислам и не скрывающий всё лицо хиджаб.
Необходимо отметить, что французские власти сами осложнили себе жизнь, избрав одним из основных лозунгов кампании по запрещению никаба и паранджи борьбу «против притеснений и оскорбления личности» или, как выразился Николя Саркози, борьбу за «достоинство женщины» по-французски. В условиях привыкшей к культивированию толерантности и неукоснительному соблюдению прав человека Европы подобные призывы выглядят весьма двусмысленно, если не сказать неуместно, поскольку большинство из носящих никаб женщин делают это добровольно и именно в этом видят своё достоинство и права личности. Но есть ещё одно обстоятельство, на котором акцентировали внимание в Бельгии, когда принимали соответствующий закон и которое красноречиво демонстрирует, что такой одежде как никаб и паранджа в Старом Свете не место. Речь идёт о простой, но так необходимой в современном мире процедуре идентификации личности. Достаточно представить, что случится с человеческим обществом, если каждый под религиозным или культурным предлогом наденет на голову кусок ткани с прорезью для глаз и начнёт так ходить в общественных местах, чтобы раз и навсегда понять, что любые доводы в защиту никаба абсолютно несостоятельны.
К счастью, большинство европейцев это всё же понимает, что демонстрирует опрос, проведённый американским исследовательским центром «Пью», согласно которому за запрет на ношение паранджи в общественный местах выступают 82% французов, 71% граждан Германии, 62% из опрошенных в Великобритании и 59% в Испании.
Но, как известно, на каждое действие найдётся противодействие, вот и мусульманки Франции уже придумали хитрый способ обойти ещё даже не принятый закон. В Интернете очень популярен видеоролик, в котором мусульманка демонстрирует сёстрам по вере, что в качестве альтернативы никабу можно с успехом использовать медицинскую маску, отвечая на вопрос полицейских-актёров, что носит маску исключительно для защиты здоровья.