Достаточно диверсифицированнный диалог между Исламской Республикой Иран и государствами Центральной Азии — Казахстаном, Киргизией, Таджикистаном, Туркменистаном и Узбекистаном продолжается уже почти два десятилетия. Партнеры выработали близкие или тождественные подходы по многим вопросам региональной и глобальной политики. Вместе с тем, эти отношения, будучи в большой мере взаимовыгодными, являются по отдельным компонентам весьма противоречивыми и потенциально конфликтными. Вполне очевидно, что нестыкуемы характеры и формы государственного устройства Ирана и государств Центральной Азии. Уникальное государственное образование по принципу « велаяте факих» (правление шиитского религиозного лидера), каковым является Исламская Республика Иран, при наличии определенной демократии в рамках исламской государственности, несет в себе определенный заряд противоречия в сравнении с секулярными республиками разного уровня демократии, установившимися в странах Центральной Азии. Сюда можно добавить продолжающуюся все эти годы неурегулированность правового статуса Каспия, чреватую потенциалом серьезной конфронтации, способной принять в будущем весьма острые формы. Милитаризация Каспия, реализуемая всеми странами, вовлеченными в каспийский договорной процесс, делает опасность конфликта достаточно осязаемой.

Несомненно отрицательное влияние на интеграцию Ирана на центральноазиатском геополитическом пространстве имеет ухудшающийся в последнее время политический имидж Ирана, интенсивная милитаризация страны, реализация его атомной программы, в которой Запад склонен видеть и военный компонент, способный подорвать стабильность как на региональном, так и глобальном уровнях. В июне 2010 г. Советом Безопасности ООН была принята резолюция 1929, вводящая четвертый пакет финансово-экономических санкций против Ирана. Разумеется, новые санкции еще более усилили негативный имидж Исламской Республики Иран. Накануне их принятия в Вене, где базируется штаб-квартира МАГАТЭ, прошла сессия высшего органа этой международной организации — Совета управляющих. В представленном на нем докладе генерального директора МАГАТЭ Юкиа Амано о состоянии ядерной программы Ирана констатировалось, что ИРИ не выполняет требований, содержащихся в соответствующих резолюциях Совета управляющих МАГАТЭ и Совета Безопасности ООН. Отмечалось и то, что вопреки соответствующим резолюциям Совета управляющих МАГАТЭ и Совета Безопасности ООН, Иран не только не приостановил процессы обогащения урана, а увеличил его запасы.

Четвертый пакет антииранских санкций был принят при поддержке 12 из 15 членов Совета Безопасности, в то числе – всех постоянных членов – США, России, Китая, Великобритании и Франции. Турция и Бразилия проголосовали против, Ливан – воздержался. Как считает авторитетный российский иранист В.Сажин, принятие СБ ООН новой резолюции свидетельствует об озабоченности и беспокойстве международного сообщества иранской ядерной проблемой, а также о том, что политика Ирана в последние месяцы в ядерной сфере стала в такой мере конфронтационной, что вынудила даже Россию и Китай согласиться с необходимостью введения против ИРИ санкционных мер. По его словам, сам Тегеран скрепил единство постоянных членов Совбеза – России, США, Великобритании, Франции, Китая. Однако благодаря дипломатическим усилиям России и Китая новые санкции не коснулись экспорта Ираном нефти и импорта бензина, что могло увеличить уязвимость ИРИ. Вместе с тем, введенные следом, в июле 2010 г. односторонние санкции США и Евросоюза призваны оказать давление на Иран как раз в этих сферах. Дополнительным шагом явилось принятие в конце того же месяца своих собственных санкций со стороны Австралии и Канады. Разумеется, такая сплоченность мирового сообщества усиливает политическую и экономическую изоляцию Ирана, наносит значительный вред его репутации на мировой арене, привлекательности для партнеров. На таком фоне наличие очень тесных отношений с Ираном со стороны центральноазиатских стран может быть расценено мировым сообществом как поддержка негативных аспектов его внешней политики.

Вероятно, это обстоятельство является главным фактором, препятствующим дальнейшим шагам этих стран в направление сближения с Ираном. Такой факт можно проиллюстрировать на примере вопроса о введении Ираном безвизового проезда. Так, по признанию таджикских СМИ, их страна заявила, что не готова к безвизовому режиму с Ираном. Дело в том, что по инициативе Тегерана была достигнута принципиальная договоренность об облегчении визового режима с Таджикистаном, но до полной отмены виз дело не дошло. Было решено, что отныне любой гражданин Таджикистана может по прибытию в Иран прямо в аэропорту стать обладателем иранской визы. Кроме того, таджикским бизнесменам, инвестирующим в иранскую экономику до 500 тысяч долларов, а также студентам, будет сразу выдаваться годовая виза. Надо отметить, что это уже не первый раз, когда вопрос полной отмены визового режима между Ираном и Таджикистаном остается нерешенным. Причину зам. главы МИД ИРИ по консульским вопросам Хасан Кашкави в ходе пресс-конференции в Душанбе объяснил следующим образом:»Таджикистан еще не выразил готовность принять такое предложение». МИД Таджикистана аргументировал тем, что там «…пока не готовы полностью отменить визовый режим, потому как есть много нерешенных вопросов, к решению которых надо всесторонне готовиться».

Что касается лидеров двух стран, то Махмуд Ахмадинежад и Эмомали Рахмон неоднократно заявляли о необходимости упрощения визового режима как естественного положения для стран, «имеющих общую культуру и язык». Несколько иная ситуация сложилась в вопросе внедрения безвизового проезда с другой страной постсоветского пространства – Азербайджаном. Там Иран ввел безвизовый режим в одностороннем порядке с 1 февраля 2010 г. По словам посла Ирана в Азербайджане М.Б.Бахрами, любой гражданин Азербайджана сможет отправиться в Иран без визы и пробыть там в течение месяца. В дальнейшем, Иран планирует продлить этот срок до трех месяцев. Однако и здесь вторая сторона, то есть Азербайджан, до сих пор избегает принятия решения о вводе безвизового режима в отношении прибывающих в страну иранских граждан.

Развитие отношений Ирана с государствами Центральной Азии сдерживается и рядом других объективных факторов. Главный из них и самый чувствительный для Ирана – присутствие в регионе других государств, желающих также упрочить свое влияние на этом важном геополитическом пространстве. В Иране хорошо понимают, что американское и вообще западное присутствие в регионе преследует цель ограничить в возможной степени иранскую экспансию в Центральную Азию. Больше всего Иран беспокоит прозападный крен, с ярко выраженнным американским уклоном, в направление которого, как считают в Тегеране, наиболее отчетливо движется Казахстан. С Западом, к сожалению для Ирана, в той или иной мере связаны все без исключения центральноазиатские государства. Безусловно негативно оценили в Тегеране недавнее решение Европейского союза положить конец санкциям, введенным против Узбекистана четыре года назад. Оно явилось результатом усилий ЕС по созданию и упрочению климата доверия как по отношению ко всем центральноазиатским государствам, так и самой ведущей с точки зрения потенциала и гуманитарного наследия страны региона – Республики Узбекистан.

Состоявшееся 27 октября 2009 г. в Люксембурге заседание Совета ЕС по общим вопросам и внешним связям вполне обоснованно отметило, что диалог и сотрудничество между ЕС и Узбекистаном достигли нового масштаба и качества и подтвердило свою готовность продолжить всестороннее сотрудничество с Узбекистаном. В этой связи есть основания надеяться, что ожидания ЕС, главным образом, в гуманитарной сфере, включая такие компоненты как транспарентность избирательных процессов, гарантии подлинной свободы слова и СМИ, эффективной деятельности в Узбекистане неправительственных организаций, соблюдения международных правозащитных стандартов, реализуются в релевантной мере.

1. Довольно значительную конкурирующую нишу в отношениях с центральноазиатскими государствами занимает Турция. Ее роднит со всеми центральноазиатскими государствами, кроме Таджикистана, единство по линии тюркоязычной общности, во-многом соприкасающиеся культурные и исторические корни. Турция была одной из первых зарубежных стран, признавшей политическую независимость стран региона и установившей с ними отношения равноправного партнерства. Она до сих пор реально доминирует в товарообороте стран региона, оказывает им диверсифицированную помощь в разных сферах национальной экономики, науки, культуры. Взаимодействие Турции со странами региона могло претерпеть качественный рост в силу того, что на состоявшемся 17 ноября 2006 г. саммите лидеров тюркских государств было принято решение о создании Тюркского содружества. В случае его реализации тюркский фактор мог иметь реальный шанс стать влиятельным субъектом глобальной политики, ибо страны-участницы содружества заявили о намерении активизировать сотрудничество как на двустороннем уровне, так и в рамках различных международных организаций. Это касалось использования своего энергетического потенциала для коллективного геополитического влияния, выработки общей линии относительно маршрутов экспорта своих энергоносителей, что могло положительно сказаться на укреплении экономической и политической независимости центральноазиатских стран. Усилившиеся в последнее время происламские и проиранские тенденции в турецкой политики сдерживают для Анкары на нынешнем этапе привлекательность планов общетюркской интеграции, но не снимают их полностью с повестки дня. Отметим, что заметен реальный интерес, проявленный к созданию Тюркского содружества со стороны Казахстана и Киргизии

На реализацию ирано-центральноазиатского диалога влияет и предельно конфронтационный характер отношений между Ираном и Израилем. С приходом к власти неоконсерваторов в Иране они стали еще более непримиримыми. Это вписывается в радикализацию внешнеполитического курса Ирана, проводимую командой нынешнего президента М. Ахмадинежада. Проповедуемая новым президентом линия на изменение регионального и международного баланса сил в пользу Ирана и новое нагнетание риторики исламской революции не могут найти понимание в странах центральноазиатского региона, не приемлющих подобный политический инструментарий. Превращение ИРИ в антиизраильский и антизападный лагерь, подкрепленное беспрецедентной милитаризацией страны, способно лишь охладить энергию тех сил в странах региона Центральной Азии, которые поддерживают интенсификацию диалога с Ираном. Отработанные отношения с Израилем имеют ныне практически все страны центральноазиатского региона. Для них Израиль представляет интерес как в определенной мере надрегиональное государство, позиционирующее себя как единственная реальная демократия ближневосточного региона, имеющая отлаженные связи с Западом. Следует принять во внимание и наличие в Израиле консолидированных общин выходцев из всех центральноазиатских стран, хорошо ориентирующихся в специфике сотрудничества каждой из сторон. В сотрудничестве с Израилем каждой из стран Центральной Азии достигнуты достаточно неплохие результаты. Отметим и политическое взаимодействие двух стран, единый подход ко многим региональным и глобальным проблемам. Во время последней ливанской войны в июле-августа 2006 г. израильское правительство специально отметило взвешенную позицию Казахстана в этом вопросе

Полное взаимопонимание в политической области характеризует отношения Израиля с Республикой Узбекистан. Их не раз рассматривали как образцовую модель партнерства и сотрудничества между еврейским и исламским государством

Раздражения по поводу Израиля почти всегда прорываются наружу у иранских руководителей во время их поездок по странам Центральной Азии. Беспрецедентно жесткие заявления по отношению к Израилю делает нынешний иранский президент М. Ахмадинежад. Во время своего первого большого турне по центральноазиатским странам в июле 2006 г. он выступил в здании туркменского парламента в Ашхабаде. Говоря о самых болевых точках современной политики, М.Ахмадинежад сказал: « С образованием сионистского режима страны ближневосточного региона оказались перед лицом перманентной угрозы. Этот подстрекательский режим постоянно сеет раздор и вражду среди стран региона». Иногда Иран позволяет себе в отношение постсоветских государств придерживаться позиции «старшего брата». Так, посетивший 21 июля 2001 г. столицу Республики Азербайджан – Баку- тогдашний секретарь Высшего совета по национальной безопасности Ирана Хасан Рухани во время встречи с президентом Гейдаром Алиевым позволил себе резкую критику в адрес ближневосточной политики этой страны. Он заявил, что у населенного преимущественно мусульманами-шиитами Азербайджана отсутствует чувство исламской солидарности, и вместо того, чтобы поддерживать Палестинскую автономию, в Баку наращивают сотрудничество с Израилем. Гейдар Алиев ответил Рухани, что его страна ни в коем случае не намерена пересматривать свои отношения с США и Израилем. «Любое иранское давление в этом направлении окажется совершенно безрезультатным», — сказал он, добавив при этом, что Азербайджан никогда не превратится в исламскую республику иранского образца

Однако, изредка заметна и ситуация, когда в угоду своим отношениям с Ираном государства Центральной Азии поддерживают внешнеполитические акции, носящие антиизраильский характер. Интересно проследить, как голосовали на Генеральной Ассамблее ООН и Совете ООН по правам человека по резолюции, поддержавшей одиозный отчет Комиссии Голдстоуна. Против антиизраильской резолюции Генассамблеи ООН выступили 16 государств, в том числе — США, Германия, Италия, Канада, Украина, Польша, Венгрия, Чехия, Словакия и др. Четыре из шести мусульманских республик СНГ, как и другие мусульманские страны, поддержали эту резолюцию, в их числе Казахстан, декларирующий свое сотрудничество с Израилем как стретегическое. Как писал в ноябре 2009 г. интернетсайт Izrus.co.il, «очевидно, они сочли, что выступив против, кардинально не изменят ситуацию, зато это может быть негативно воспринято их партнерами в мусульманском мире». В то же время Туркменистан и Киргизия, не имеющие достаточно развитых отношений с Израилем, не явились на голосование, что может быть расценено как воздержание от голосования. Как писал израильский аналитик М.Фальков, «Узбекистан, поддержав антиизраильскую резолюцию, явно поквитался с Израилем за то, что весной 2005-го его представители не стали выступать против решения ООН резко осудить расправу властей этой республики над участниками беспорядков в Андижане. Еще в октябре 2008-го, в разговоре с глазу на глаз с новым израильским послом Хилелем Ньюманом, президент Ислам Каримов прямо заявил, что тогдашняя позиция Иерусалима стала одной из главных причин охлаждения двусторонних отношений». Таким образом, Узбекистан солидаризировался с Таджикистаном, практически не имеющим сколько-нибудь развитых отношений с Израилем, но являющимся стратегическим партнером Ирана на постсоветском пространстве.

Учитывая резко конфронтационный характер между Иерусалимом и Тегераном, Иран раздражает довольно высокий уровень двухсторонних отношений между центральноазиатскими государствами и Израилем. Однако в последнее время в Иране растет понимание того, что Израиль является страной, выстроившей стабильно высокий уровень отношений со странами Центральной Азии и играющей роль серьезного игрока на центральноазиатском геополитическом пространстве. Именно поэтому на прошедшей в ноябре 2006 г. в Иране научно-практической конференции «Центральная Азия и внешняя политика Исламской республики Иран» Израиль как региональный игрок поставлен в один ряд с Ираном и Турцией