По состоянию на 1 ноября 2010 г. от этого общенационального стихийного бедствия пострадали в той или иной степени около 21 млн человек, при этом 1710 человек погибли (210 детей), 2090 – ранены и находятся в больницах, полностью разрушены 576 тыс. жилых домов, 1 млн человек лишились крова и всего имущества. В стране созданы 1520 временных лагерей для беженцев (и постоянно создаются новые), однако это вовсе не спасает пострадавшие семьи, которые вынуждены ютиться на небольших голых островках еще не покрытой водой земли, без крыши над головой. Основные проблемы для населения страны связаны с растущим голодом и распространением самых разных заболеваний. Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун посетил Пакистан и описал ситуацию в этой стране как «отчаянную и душераздирающую». По словам главы ООН, никогда раньше ему не доводилось видеть последствия столь разрушительной стихии, и он вновь призвал мировое сообщество ускорить оказание помощи пострадавшим регионам Пакистана. Хотя нельзя не отметить то, что в словах генсека ООН больше эмоций, нежели реальной оценки ситуации в государстве.
В данном случае необходимо иметь ввиду, что когда происходят природные катаклизмы такого глобального характера, то это отражается далеко не только на внутренней национальной жизни государства, пострадавшего от общенациональной катастрофы, но и на положении в соседних и не только в соседних странах. Так, наводнение крайне негативно уже сказалось на пакистано-афганской транзитной торговле, на товарных поставках контингенту НАТО в Афганистане, а через Пакистан идет 80% поставок НАТО (и хотя в октябре 2010 г. такие поставки войскам НАТО возобновились через Торхам, ситуация в этом отношении остается весьма непростой), на экспорте товаров хлопковой группы в страны Евросоюза, США, Японию, другие страны, на экспорте Пакистаном продовольствия в арабские государства и т.д.
Наводнение негативно сказывается на экономике и других близлежащих государств, например, на той же Индии, на внешней торговле с ней. А она составляет около 2 млрд долл. и предполагалось, что в ближайшие 2-3 года увеличится до 3 млрд долл.
Но один из главных вопросов, который волнует все мировое сообщество, заключается отнюдь не в замедлении развития внешнеэкономических связях Пакистана, а то, как в условиях экологической трагедии и её катастрофических последствиях и в какой степени Пакистан будет способен вести борьбу с талибами, с боевиками, с международным терроризмом? Уже прозвучали жесткие фразы лидеров боевиков, что если Пакистан не будет отвергать финансовую и гуманитарную помощь западных стран, то в Пакистане постоянно будут происходить теракты, так что следует, по их убеждению, принимать помощь только от мусульманских государств. По официальным данным, в 2002-2010 гг. в Пакистане было совершено 8.141 террористических акта, в ходе которых были убиты 8.875 человек и ранены 20.675 человек; пресс-секретарь правительства Пакистана на брифинге в июле 2010 г. отметил, что на цели борьбы с терроризмом страна израсходовала только в 2005-2010 гг. 43,2 млрд долл.
Но естественно, что в первую очередь наводнение сказалось на социально-экономической и социально-политической жизни самого Пакистана, особенно на сельском хозяйстве, и как своего рода цепная реакция – на других отраслях национального хозяйства страны, включая сферу услуг. Заметим здесь же, что в этой сфере создается 59% ВВП Пакистана (сюда в соответствии с Системой национальных счетов ООН включаются транспорт и связь, оптовая и розничная торговля, кредитно-денежная система, страхование, недвижимость, государственное управление, оборона, социальная сфера), 18% обеспечивают основные отрасли агросферы (основные продовольственные и технические культуры /хлопок, пшеница, рис, кукуруза, сахарный тростник/, второстепенные культуры /маслосодержащие культуры, картофель, лук, перец, проч./, рыболовство, садоводство и овощеводство, лесное хозяйство) и 23% ВВП создается в промышленности (сюда включаются горнодобывающая и обрабатывающая промышленность, строительство, энергетика).
Рассматривая в свете сказанного выше перспективы развития экономики Пакистана на макроуровне следует подчеркнуть, что первоначально (до наводнения) предполагалось, что темпы экономического роста составят в текущем финансовом году (1июля 2010 г. — 30 июня 2011 г.) 4,5% (с учетом среднегодовых темпов прироста населения в 1,6%, как свидетельствуют наметки 10-го пятилетнего плана на 2010-2015 гг., не так уж плохо, поскольку обеспечивают рост среднедушевых размеров ВВП в размере почти 3%. Хотя в период пребывания у власти военных во главе с генералом Первез Мушаррафом темпы экономического роста были на уровне 6-7 процентов в год). В настоящее время, по оценкам совместной комиссии МВФ и пакистанских экспертов, сделанных в сентябре с.г., рост ВВП составит максимум 2,5%. Однако уже в начале октября представитель Пакистана в Евросоюзе открыто заявил, что рост ВВП будет ниже 1,5%. Нам представляется, что вполне реально, что он будет почти нулевым и даже за счет сферы услуг едва ли удастся выйти на положительные цифры.
А вот в сельском хозяйстве наблюдается полная катастрофа. Предполагался рост этой отрасли до наводнения в размере чуть больше 3%. Сейчас ни эксперты МВФ, ни Мирового банка, ни Азиатского банка развития даже не делают никаких предположений, что будет в этой сфере экономики в ближайшее время и в среднесрочной перспективе. Поскольку не просто уничтожены урожаи всех культур в областях, охваченных наводнением, но просто земля смыта, и никакой наносной ил не возместит потери. К тому же на полях навалены груды самого разного мусора (вплоть до огромных бетонных плит от разрушенных плотин и дамб), который надо разбирать и увозить.
Ситуация в промышленности не лучше. Надежды на рост в размере 5,6% рухнули буквально в одночасье. Дело в том, что многие мелкие и средние предприятия в зонах наводнения (примерно 25% площади страны – интенсивная зона поражения) просто уничтожены (рисорушки, маслобойки, предприятия по обработке сахарного тростника и т.п.). Но проблема здесь стоит намного шире, поскольку разрушена значительная часть производственной инфраструктуры – дороги, мосты, иная транспортная система, линии электропередач, связь и т.п. По нашему мнению, темпы роста индустрии едва ли могут превысить 2-3% в текущем финансовом году.
Автор этих строк всегда скептически относился к прогнозным оценкам не только по Пакистану, но по большинству азиатских государств и стремился, насколько это было возможно, самостоятельно исчислять макроэкономические показатели. И скептицизм этот был оправдан – достаточно сказать, что, например, сделанный высококвалифицированными экспертами МВФ в сентябре с.г. прогноз инфляции на 2010/11 финансовый год в размере 13,5% (по плану предполагалось 9,5%) не состоялся уже в следующем месяце, когда по итогам октября этот параметр превысил 21%. Едва ли можно ожидать в последующие месяцы заметного снижения уровня инфляции в стране.
Другой небольшой пример «игры» со статистикой, но уже на международном уровне.
Во всех центральных пакистанских газетах в конце октября с.г. на первых полосах появились огромные заголовки – в Докладе «Трансперенси Интернейшнл» о мировой коррумпированности (доклад был опубликован 26 октября с.г. и тут же появился в Интернете) якобы указывалось, что Пакистан в рейтинге коррумпированности среди 178 государств мира переместился с 42-го на 34-е место!, что априори никак не может соответствовать действительности. А оказалось, что пакистанские СМИ просто-напросто «забыли» подставить единицу перед этими цифрами, а именно, что Пакистан переместился в указанном мировом рейтинге с 143 на 134-е. Просмотр указанной таблицы в Интернете показал, что даже здесь произошла ошибка – Пакистан в текущем году переместился со 146 на 143 место. Для сравнения укажем, что Турция занимает 56-е место, Иран – 146-е, Афганистан – 176 место, опередив Мьянму и Сомали (любопытно отметить, что Россия в этой «табели о рангах» занимает 154 место). А возвращаясь к Афганистану заметим, что аудит, проведенный ведущей американской аудиторской компанией, показал, что за последние 3 года в Афганистане было разворовано в общей сложности 18 млрд долл..
Беда пакистанской статистики заключается в том, что грубые ошибки присутствуют не только в национальных СМИ, но их допускают официальные публикации (хотя здесь возможно имеют место не столько ошибки, сколько элементарные опечатки), Мы не раз обнаруживали опечатки (или ошибки) в публикациях Плановой комиссии Пакистана, ежеквартальных и годовых отчетах Госбанка Пакистана и даже в главном официальном экономическом документы – Pakistan Economic Survey, публикующемся ежегодно Министерством финансов страны в середине июня каждого года.
По общим оценкам зарубежных экспертов негативные последствия наводнения будут сказываться почти на всех сферах жизни Пакистана (не только в экономике) как минимум в течение 10-ти лет. Барак Обама в одном из своих выступлений сказал, что «мы (т.е. США – С.К.) надеялись, что американская экономическая помощь поможет Пакистану успешно продвигаться курсом экономических реформ, развивать передовую технологию, осваивать новые и расширять существующие производства, а сейчас получается, что наша помощь пойдет на то, чтобы Пакистан смог вернуться хотя бы к прежнему положению.
Первоначально нанесенный наводнением ущерб был оценен в 500 млрд рупий – сумма небольшая, судя по размаху стихии; исходя из курса рупии к доллару в размере почти 86 рупий за 1 доллар это чуть меньше 6 млрд долл. В середине октября оценка нанесенного ущерба достигла почти 10 млрд долл. – расчеты совместной Комиссии Мирового банка и Азиатского банка развития. Однако пакистанские официальные лица в своих выступлениях все чаще оперируют огромной суммой ущерба – 30 млрд долл. С нашей точки зрения эта цифра чрезмерно завышена и призвана в первую очередь обеспечить Пакистану максимально возможную внешнюю экономическую помощь. (Отметим, что ущерб от землетрясения в Пакистане в октябре 2005 г., когда буквально в одночасье погибли 73 тыс. человек, был оценен в 5,5 млрд долл.).
Конечно, без помощи извне Пакистан и сейчас, и в перспективе элементарно бы не справился с гигантскими потерями в результате наводнения, а точнее просто бы не выжил; в первую очередь без американской помощи, которая по своим размерам находится на первом месте (о международных организациях речь пойдет отдельно). По состоянию на начало ноября с.г. Пакистан получил от США 870 млн долл. целевым назначением жертвам наводнения, и Вашингтон пообещал предоставить до конца года еще 500 млн. Это все – помимо тех полутора миллиардов, которые Пакистан будет получать ежегодно в течение 5-ти лет. Кроме того, США предоставляют значительную гуманитарную помощь – продовольствие, медикаменты, технику (в первую очередь водную), активно действуют в этом плане самолеты и вертолеты ВВС США.
Далее следует Великобритания, которая пока что передала Пакистану более 200 млн фунтов, но до конца текущего года предполагается перечислить еще как минимум 100 млн фунтов, а в течение предстоящих 4-х лет, как сообщила в конце октября с.г. госминистр внутренних дел и по делам женщин Великобритании Тереза Мэй, будет предоставлено как минимум еще 700 млн фунтов.
Германия предоставила в общей сложности почти 200 млн евро, причем любопытно отметить, что 160 млн из этой суммы собрали просто жители Германии.
По официальным пакистанским данным, Саудовская Аравия предоставила порядка 150 млн долл. Однако это – информация пакистанской стороны, которая вызывает удивление, поскольку для саудовской стороны это крайне незначительная сумма, которую Эр-Рияд мог бы выделить в качестве помощи Пакистану, и есть основная полагать, что размеры помощи Саудовской Аравии намного больше. Достаточно сказать, что Иран, например, в конце сентября широким жестом выделил Пакистану 100 млн долларов помощи пострадавшим от наводнения.
Едва ли имеет смысл перечислять все государства, оказавшие помощь Пакистану, хотя бы потому, что это не суть важно. Насколько нам известно, такого рода помощь оказали по состоянию на начало октября более 50-ти стран.
Но, конечно, наибольшую помощь оказывают международные организации – Международный валютный фонд, Мировой банк, Азиатский банк развития. (Помощь Исламского банка развития пока что незначительна – около 50 млн долл.) А вот МВФ сходу выделил 470 млн долл. и пообещал до конца этого года предоставить еще 1,7 млрд. долл И это помимо выделяемых на регулярной основе транш за траншем в размере примерно 1,2-1,7 млрд долл. Сейчас уже пятый и шестой транши на подходе, которые будут предоставлены соответственно в декабре этого и начале следующего года.
Мировой банк предоставляет 1 млрд долл.
И, наконец, Азиатский банк развития готов предоставить 2 млрд долл., но практически четко на энергетические проекты. Хотя и это неплохо. Насколько можно судить по реакции пакистанской стороны – пока что Пакистан доволен поступаемыми суммами.
В самом предварительном порядке какие-то выводы о ситуации в экономике могут быть сделаны лишь в январе следующего года, когда появится полугодовой отчет Госбанка Пакистана, и немного реальнее – в середине следующего года, когда будут подведены итоги текущего, 2010/11 финансового года.
Россия не осталась, естественно, в стороне от трагедии в Пакистане –выделила, помимо стандартной гуманитарной помощи, 1 млн долл. и попав, таким образом, в одну группу по размерам помощи с Афганистаном, Алжиром, Азербайджаном, Индонезией, Южной Кореей. Однако эту фразу не следует расценивать как своего рода иронию. Наша страна сама сейчас находится в крайне тяжелом положении после сильнейшей засухи и глобальных пожаров, охвативших едва ли не всю территорию России.
В рамках прошедшего в августе с.г. в Сочи четырехстороннего саммита (президенты Афганистана, Пакистана, России и Таджикистана) состоялась двусторонняя российско-пакистанская встреча, которую по праву можно считать своего рода прорывом в наших отношениях с Пакистаном.
Во время встречи в Москве президентов двух государств в феврале 2003 г. (приезд в Россию генерала Первез Мушаррафа) был намечен ряд сфер сотрудничества, где реально было возможно расширить двусторонние связи, в первую очередь это касалось торгово-экономического сотрудничества. Тогда отмечалось, что товарооборот двух стран составлял ориентировочно лишь 100 млн долл. и налицо были возможности его заметного расширения. Однако это произошло лишь в незначительной степени, равно, как не было и существенного развития отношений и в других сферах, в первую очередь так и не начала свою работу Межправительственная комиссия по торгово-экономическому, научно-техническому и культурному сотрудничеству (Россия участвует в подобных комиссиях со 186 странами мира и именно под их эгидой идет практическая работа по развитию внешнеэкономических связей – не менее 95% товарооборота нашей страны с зарубежными государствами осуществляется в соответствии с рекомендациями именно таких межправкомиссий).
О визите премьер-министра М.Фрадкова в апреле 2007 г. и говорить не приходится – были подписаны лишь 3 малозначимых соглашения, которые также не привели к какому-либо росту двусторонних связей. И российские, и пакистанские эксперты недоумевали тогда, кому был нужен чисто протокольный визит на высшем уровне?!
В ходе двусторонней встречи в Сочи российский и пакистанский президенты выразили друг другу соболезнования в связи с постигшими оба государства катастрофами, принявшими характер национального бедствия, – сильнейшая засуха в России и возникшие в результате этого пожары, а также трагедия в Пакистане – наводнение, которого еще не было в истории этого государства. Именно критическая ситуация внутри страны, обусловленная этим стихийным бедствием, заставила президента Пакистана покинуть Россию после нескольких часов пребывания в Сочи вместо предполагавшихся 2-х дней.
В ходе беседы российский президент подчеркнул, что Москва хотела бы наладить с Исламабадом более тесное экономическое сотрудничество, но пока, несмотря на частые встречи глав двух государств, по этому направлению «больших успехов нет». Тем не менее президент надеется, что эта ситуация скоро изменится, и Россия и Пакистан активнее начнут вести совместную борьбу с терроризмом, наркоугрозой и международной преступностью.
Отличительной чертой двусторонней встречи в Сочи 18 августа в рамках саммита стало четкое определение перспективных направлений сотрудничества – расширение товарооборота (в настоящее время он превышает 400 млн долл. в год), металлургия (в первую очередь участие России в модернизации построенного с помощью СССР Карачинского металлургического завода), нефтегазовый сектор, банковская сфера, автомобилестроение, создание совместных предприятий по сооружению на территории Пакистана железных дорог и производстве удобрений, технологическая помощь в сооружении гидростанций, сотрудничество в области культуры, науки и образования, создание условий для облегчения получения виз российскими и пакистанскими бизнесменами и др.
Но главное заключается в том, что достигнутые договоренности уже начали реально выполняться, в отличие от предыдущих, практически лишь бумажных договоренностей. Достаточно сказать, что уже 21-го сентября в Москве состоялось первое заседание российско-пакистанской Межправительственной комиссии по торгово-экономическому, научно-техническому и культурному сотрудничеству. С пакистанской стороны эту комиссию возглавила госминистр экономики Нина Раббани Хар (первый заместитель министра федерального правительства), с российской — министр по делам спорта, молодёжи и туризма В.Л.Мутко. (Отметим сразу, что и у российских, и у пакистанских экспертов вызвало недоумение назначение на указанный пост российского должностного лица, совершенно не связанного ни с Пакистаном, ни даже с развитием внешнеэкономических связей; было высказано предположение, что для В.Л.Мутко это своего рода наказание за провал нашей команды на зимней олимпиаде в Ванкувере; любопытно отметить в этой связи, что, например, сопредседатель аналогичной российско-индийской Межправительственной комиссии – вице-премьер РФ Александр Жуков).
А 22-го октября в Москве под руководством министра экономики Эльвиры Набиулиной состоялось 4-х стороннее совещание в соответствии с сочинскими договоренностями. Пакистан представлял уже министр торговли Пакистана Махдум Мухаммад Амин Фахим, и практически все обсуждавшиеся вопросы были связаны с экономическим сотрудничеством. Пакистанская сторона в ходе состоявшихся переговоров подняла вопрос о конкретной помощи России в решении энергетических проблем страны, помощи в железнодорожном строительстве. В ходе заседаний были на практическом уровне обсуждены достигнутые ранее в ходе четырехсторонних и двусторонних переговоров на саммите в Сочи общие договоренности, в том числе был подписан Меморандум о взаимопонимании между объединением «Зарубежнефтегаз» (в составе «Газпрома») и Министерством нефти и природных ресурсов Пакистана.
А 5 ноября с.г. в Исламабаде состоялось заседание двусторонней Комиссии по инвестициям, где был подписан Меморандум о взаимопонимании и определены конкретные шаги по увеличению инвестиционной активности и в Пакистане, и в России.
Однако предпринятые практические шаги следует расценивать лишь как своего рода начало расширения российско-пакистанских связей. Почему бы, наконец, России не реализовать сделанное в Сочи пакистанским президентом предложение Дмитрию Медведеву посетить Пакистан с официальным визитом?
Нельзя в этой связи не отметить возможность для России вступить в качестве наблюдателя в ряд международных организаций, где участвует Пакистан. Россия в свое время поддержала желание Пакистана вступить в Шанхайскую Организацию Сотрудничества (ШОС) в качестве наблюдателя, и оно было реализовано. Пакистан активно способствовал российскому намерению вступить в Организацию Исламская Конференция, и это было тоже сделано. Россия сейчас – наблюдатель в ОИК.
Нет видимых препятствий для вступления нашей страны в качестве наблюдателя в такие организации как СААРК (куда входят Афганистан, Бангладеш, Бутан, Индия, Мальдивские острова, Непал, Пакистан, Шри Ланка и в качестве наблюдателей — Китай, Иран, Япония, Южная Корея, Маврикий, Мьянма, Австралия, США и Евросоюз) и «Друзья Пакистана» (куда входят Австралия, Великобритания, Италия, Канада, Китай, ОАЭ, Саудовская Аравия, США, Турция, Франция, Япония, представители ООН и ЕС).
Исламабад давно стремится улучшить двусторонние отношения с Россией как на политическом уровне, так и развивать их в экономической сфере, а также начать вести переговоры о возможном военно-техническом сотрудничестве, пусть и в ограниченном формате, приемлемом для России. Москва же демонстративно уходила от реальных действий по расширению наших связей, отделываясь полупустыми разговорами (достаточно вновь упомянуть малозначимый визит бывшего премьер-министра М.Фрадкова в Пакистан в апреле 2007 г., когда были подписаны лишь 3 несущественных документа).
Бессмысленно России продолжать смотреть с опаской на Дели, опасаясь ее гнева в случае расширения связей с Пакистаном, особенно в военной сфере. Индия давно уже не считает необходимым осуществлять сотрудничество во многих сферах только с Россией или преимущественно с Россией. Достаточно упомянуть соглашение с США или с Канадой о сотрудничестве в области атомной энергетики, подписанное в текущем году, равно, как и сказать о массированных закупках электроники в военных целях у Израиля, вооружения у Франции, договоренности о военно-техническом сотрудничестве с США, достигнутые в ходе визита в Индию Барака Обамы и т.п. И уж совсем нелепыми выглядят иногда раздающиеся в России опасения о возможности попадания поставленного гипотетически российского оружия Пакистану в руки ортодоксальных исламистов и боевиков. Но игнорировать (пусть и частично) Россией пакистанское государство с населением около 175 млн. человек, расположенного в геополитически важном месте земного шара (хотя бы учитывая соседство Пакистана с Афганистаном, Индией и Китаем), просто неразумно.
Наконец, нельзя не учитывать продолжающийся процесс постепенного урегулирования пакистано-индийских отношений, включая обоюдное стремление попытаться обсудить хотя бы в ограниченном варианте Кашмирскую проблему.
С нашей точки зрения сейчас налицо все предпосылки для широкомасштабного развития российско-пакистанских экономических и даже политических отношений.