В настоящее время вновь с особой остротой встал вопрос о стратегии России на Ближнем и Среднем Востоке. Масса политологов, как зарубежных, так и отечественных, спорят о нюансах этой стратегии (а есть ли она вообще?) и пытаются советовать, что необходимо сделать на этом направлении, чтобы «не проиграть и не упустить». Естественно, что затрагивается вопрос и о наличии в Москве того или иного «лобби», которое может влиять на выработку решений Кремля по тому или иному направлению.

Сразу договоримся, что стратегия Москвы на ближневосточном направлении существует. Даже если никто ничего не делает – это тоже стратегия, но в нашем случае что-то делается. Для того чтобы понять, чем мотивируется то или иное решение, необходимо вспомнить историю вопроса.

Отметим, что в России не существует лобби в его классическом «западном» понимании. Например, в Москве не существует офиса тех же «Хизбаллы» или ХАМАСа. Сбор студентов-иностранцев на празднование «дня Палестины» очень трудно назвать лобби. Да, среди них существуют члены той или иной политической организации, они могут собираться в кафе «по интересам», подраться со своими политическим оппонентами или даже распространять литературу своей организации где-нибудь в мечети. Но это не лобби, которое может и способно влиять на принятие внешнеполитических решений в Кремле или на Смоленской площади. Таких людей, которые вообще обозначают себя в качестве члена ХАМАСа или «Хизбаллы», в нашей страны единицы и их социальный статус не позволяет им лоббировать сближение или охлаждение отношений между странами. Более или менее солидные иностранные бизнесмены, в том числе из стран Ближнего Востока, вообще стараются не лезть в политику, дабы не создавать для себя дополнительных проблем.

Политика России по отношению к тому же ХАМАСу или «Хизбалле» необходимо оценивать и прогнозировать с точки зрения, прежде всего, уровня отношений Москвы и Дамаска. В зависимости от улучшения или ухудшения трансформируется позиция и по отношению к верным союзникам сирийцев. Сирийское землячество вообще наиболее «продвинутое» и многочисленное в России. Оно формально объединено в несколько ассоциаций по профессиональному признаку (студенты, бизнесмены), что позволяет посольству Сирии в Москве легче управлять процессами в колонии. Не будем забывать, что любой арабский режим в первую голову следит за своими политическим оппонентами, в том числе и за границей. Сирийский бизнес наиболее представлен в России по сравнению с другими арабскими землячествами. Среди наиболее крупных можно отметить владельцев сети магазинов «Наф-Наф», ряда довольно крупных ресторанов или субарендаторов на печально знаменитом Черкизовском рынке. Но опять же «золотые годы» этих бизнесменов позади. Они, конечно, могут воздействовать на кого-то из чиновников на среднем уровне управления, но говорить о каком-то влиянии на выработку внешней политики не приходится в принципе. То же самое относится в равной степени и к муссируемым некими экспертами слухами «о засилье сирийского лобби» на станции «Руссия Аль Яум». Якобы сирийцы контролируют там всю редакционную политику. Отметим, что как самые многочисленные представители арабской колонии в Москве сирийцы действительно составляли значительное число сотрудников на этой станции на этапе ее становления. Но, во-первых, этот этап давно прошел и простая статистика показывает, что коллектив значительно «разбавился» представителями других стран. А, во-вторых, журналисты и даже руководители смен не могут определять редакционную политику по определению. Ее определяют те, кто спонсирует то или иное СМИ и главные редактора. Ни там, ни там мы не наблюдаем граждан Сирии.

Вопрос, таким образом, лежит несколько в другой плоскости, нежели просто работа внутреннего «лобби». Курс на стратегическое партнерство с Дамаском состоялся еще в советские времена и не в последнюю очередь был связан с «потерей» Египта после смерти Г.А.Насера. Москва тогда лихорадочно искала «новые приоритеты» и собственно выбор был сильно не велик. Сирия фактически являлась единственной безальтернативной страной, отвечающей всем условиям проводимой СССР внешней политики на Ближнем Востоке. Она имела оптимальное географическое расположение; стабильный режим, который был настроен на поиск сильного союзника, и имел влияние на ООП и Ливан. Кроме того, советским генштабом учитывалась стратегическая близость к члену НАТО Турции и хорошие условия для стоянки судов ВМС СССР. Именно через Сирию Москва тогда пыталась влиять на политику на Ближнем Востоке, прежде всего в секторе палестино-израильского конфликта. Повторим, что альтернативы этому после демарша А.Садата просто не существовало. Ливийский лидер М.Каддафи был непредсказуем, алжирцы непонятны, а КСА и Иордания находились под плотным влиянием американцев.

Такой курс породил целую генерацию дипломатов и экспертов международного отдела ЦК КПСС и МИДа, которые были «заточены» под сирийский вектор. И собственно это и определяет во многом политику Москвы на сегодняшний день. Но не только. И сейчас, несмотря на окончание «холодной войны», Сирия остается единственной возможностью как-то влиять на вопросы «ближневосточного урегулирования». При этом нельзя сказать, что Россия как-то сближается с «Хизбаллой». Скорее речь идет о нейтралитете, не более. А вот с ХАМАСом ситуация другая, так как она дает фактически единственный шанс России влиять на происходящие процессы в формате БВУ именно с «палестинского направления». Ранее дружеские связи с ФАТХом сильно трансформировались скорее в нейтральные. Выбранный курс на контакты с ХАМАСом был продиктован не только позицией Сирии или наметившимся стратегическим партнерством с Анкарой. Это совершенно продуманная позиция, которая исходит из простого соображения о том, что без привлечения движения к политическому процессу в качестве либо самостоятельной силы, либо в связке с ООП дело с «мертвой точки» не сдвинется. Это так же прекрасно понимают и в Вашингтоне, но речь там идет о сохранении своего влияния прежде всего на Израиль, чему явно не отвечает начало прямых переговоров с ХАМАСом. Прямые попытки американцев, а затем и французов повлиять на эти процессы путем вывода Сирии в страны-партнеры провалились. Сейчас эта работа продолжается через КСА, в том числе и по линии экономических инвестиций. В этом же контексте необходимо рассматривать и аннулирование прежних «антисирийских» обвинительных выводов Международного трибунала по делу об убийстве бывшего премьер-министра Ливана Р.Харири. Но такие попытки лишь простимулировали Россию к дополнительному закреплению своих отношений с Дамаском, что и было продемонстрировано недавними визитами на президентском уровне и заключением целого ряда договоров в области экономического сотрудничества и ВТС.

Исходя из этого, следует совершенно оправданный вывод о стратегии России на этом направлении в среднесрочной перспективе. Это, несомненно, стратегическое партнерство с Дамаском с вовлечением в этот формат Турции. Сохранятся, как минимум, на прежнем уровне, и контакты с ХАМАСом, которые не будут окончательно замораживаться и не слишком стимулироваться. Россия ждет, когда к власти в ФАТХ и Израиле придет новая генерация политиков, которая просто будет вынуждена «дружить» с обновленным к тому времени руководством ХАМАСа. Вот и вся стратегия.