Ситуацию в отношении проходящего сейчас в Судане референдума о самоопределении южных штатов необходимо прямо и безусловно связывать с экономическим положением в стране. Как мы уже говорили ранее, оно чревато большими потрясениями в очень ближайшем будущем. Центральные власти уже на протяжении последних шести месяцев сталкиваются с серьезными проблемами финансового рынка. Как следствие, 2 вице-президент О.Таха выступил на днях с фактическим ультиматумом в отношении руководства компаний с государственным участием, в жесткой форме предупредив их об обязательности проводки всех своих финансовых операций в твердой валюте только через центральный банк Судана. В противном случае счета этих фирм будут замораживаться. На самом деле проблема с наличной валютой существует уже как минимум с середины прошлого года, что отразилось прежде всего на представителях иностранных государств, работающих в Судане в различных корпунктах, офисах зарубежных компаний и посольствах. Со счетов в центральном банке фактически невозможно снять в настоящее время наличную валюту для выплаты зарплат, а также оплаты различного рода технических и административных услуг.
Это свидетельствует о дефиците валютных запасов в госказне, а также об усиливающейся тенденции «бегства капитала» за границу. Мера по жесткому финансовому регулированию, а также выступление О.Тахи говорит о том, что руководство госкомпаний начало спешно выводить валютные авуары в зарубежные банки. Отметим, что на Ближнем Востоке система отслеживания «чистоты финансов» находится в зачаточном состоянии. При этом отлично работает традиционная система перевода денег «хавала», которая не требует никакой документации, но, однако, подразумевает у бизнесменов наличной валюты. Собственно этим обстоятельством и обусловлены все эти жесткие меры по блокированию всяческих попыток эту валюту «обналичить». Важно также учитывать и тот факт, что на эту ситуацию дополнительно влияют планы правительства по приватизации большого количества предприятий государственного сектора, которые уже вошли в обнародованный список. Данное обстоятельство и вынуждает руководство этих компаний «напоследок» фактически банкротить свои предприятия.
Это уже вторая попытка правительства запустить широкую кампанию приватизации, которая призвана оживить альтернативные от «нефтянки» сектора экономики, прежде всего агропромышленный сектор. Основные надежды Хартума здесь связаны прежде всего с его северным соседом. Каир уже озвучил планы по резкому увеличению инвестиций именно в этот сектор экономики, что безусловно связано и собственными планами египтян по насыщению внутреннего рынка продовольствия в связи с его растущим из-за прироста населения дефицитом. Вход на этот рынок также, по оценке Каира, должен покрепче «привязать» Хартум к египетской экономике, что безусловно важно и сточки зрения формулирования и отстаивания единой позиции по вопросу пересмотра существующих соглашений о разделе вод Нила. Это означает приход египетского менеджмента на господствующие позиции в суданском агропромышленном комплексе, что не очень нравится местной элите, но другого выхода из сложившейся ситуации просто не существует. Иных серьезных инвесторов на горизонте не видно, их приход тормозится неурегулированностью спорных вопросов между Хартумом и Джубой, а также изоляцией Судана от международной финансовой системы. Кстати, такой разворот событий серьезно ослабляет влияние оппозиционных суданских партий. Те же «махдисты» традиционно имели контролирующие позиции именно в сельскохозяйственном секторе, что обеспечивало им финансовую поддержку. Она серьезно уступала доходам правящей Партии Национального Конгресса, политическое благополучие и устойчивость во власти которой во многом объяснялись фактической монополией на доходы от продажи углеводородов. Отход от «нефтяной иглы» и переориентация экономики от безусловной опоры на нефтедоллары (что является опорой правящего режима), по идее, должен был означать финансовый и политический ренессанс оппозиции. Приход египетских инвесторов должен эту ситуацию кардинально заблокировать. Предсказать развитие ситуации в этой связи довольно сложно, так как пока мы имеем только широко разрекламированные планы и намерения. В случае если что-то не получится, совершенно спокойно может произойти и «тунисский вариант», так как резкое снижение валютных накоплений и дефицит продовольствия может вызвать очень быстрый коллапс власти. В прошлом месяце, суданское правительство начало первую фазу сокращения государственных расходов. Сокращение субсидий на топливо и сахар уже вызвало резкий рост цен на ряд товаров. Также произошло сокращение на 25% зарплат чиновников министерств и ведомств, на 30% уменьшится количество загранкомандировок представителей госсектора. Министерство внешней торговли уже опубликовало список товаров, на которые распространяется запрет на импорт. Это, прежде всего, предметы роскоши, мебель, и некоторые виды продовольствия. Местным банкам запрещено финансировать указанные операции под угрозой уголовного наказания. Как следствие, начались студенческие волнения в ряде центральных штатов, к которым, несомненно «приложили руку» оппозиционные северосуданские партии.
Все это создает лишний прессинг на власть и серьезно осложняет проблему ее устойчивости. Вопрос состоит пока в запасе прочности нынешнего суданского режима и его способности обеспечить политическую стабильность на время самого трудного этапа экономической перестройки.
В 1990 году попытка приватизации провалилась в силу введения экономических санкций, и как следствие, оттока инвестиций из страны. Плюс ко всему О.аль-Башир в такой ситуации решил «не раскачивать лодку» и не нервировать суданскую элиту. Теперь ситуация осложняется еще и отделением Южного Судана с 65% нефтяных запасов. Это при самом оптимистичном для Хартума раскладе. Но, повторим, другого выхода для Хартума нет, и это объясняется элементарной политической коньюктурой. У суданского руководства очень мало времени «на раскачку», оно измеряется исключительно введением в строй нового пути транспортировки углеводородов через Кению.
Отдельно стоит тема зарубежных долгов Судана и их раздел между Севером и Югом. Хартуму и Джубе предстоит договариваться о разделе 38 млрд долларов США. При этом южане настаивают на том, чтобы весь объем перешел «по наследству» северянам. Мотивируется это тем, что «все эти кредиты были использованы Хартумом для ведения войны против Юга». Центральное правительство в свою очередь говорит о том, что «львиная доля» заимствованных средств пошли на экономическую реконструкцию южносуданских штатов. Призывы О.аль-Башира к западным странам списать долги пока наталкиваются на осторожную реакцию. Например, помощник госсекретаря США по африканским делам Дж.Карсон отметил, что «эта процедура непростая технически и может занять значительное количество времени». По оценкам Международного валютного фонда, к концу прошлого года внешний долг Судана достиг с учетом пенни 37.8 млрд долларов США. Основными кредиторами выступают Саудовская Аравия (6 млрд) и Кувейт (3 млрд). Австрия, Дания и Бельгия совокупно одолжили суданцам 4,5 млрд. Еще около 9 млрд долларов «висят» в качестве долгов еще со времен Нимейри. На сегодняшний день Хартуму удалось договориться о списании и реструктуризации своего внешнего долга со Словакией (40 млн), КНР (6 млн) и Бразилией. Готовность списать свою часть долга (около 5 млн) выразила в конце прошлого года и Россия. Но это вряд ли решит тему кардинально. Для этого необходимо, чтобы в «полный рост» заработал механизм программы списания долгов для беднейших стран (HIPC). Но это возможно только после снятия режима экономических санкций. Здесь право на принятие решение монопольно принадлежит Вашингтону, который вряд ли будет сильно торопиться и предпочтет дождаться конца «переходного периода» (лето 2011 года). Пока Хартум вынужден продолжать режим «замораживания» выплаты своего внешнего долга, что тоже очень неблагоприятно сказывается на инвестиционном климате.
В данной ситуации пока сбываются наши прогнозы о том, что генеральной линией Хартума в сложившейся ситуации является все-таки попытка экономической реконструкции с прорывом в международную финансовую систему. В этой связи война с южанами как следствие преодоления трудностей становится все более и более маловероятной, как в силу простого отсутствия средств для ее ведения, так и в силу потери в этом случае доходов от продажи нефти (пусть и в сокращенном виде). Последнее поставит на повестку дня само существование нынешней власти, чего в Хартуме боятся больше всего. Особенно с учетом последних событий в Тунисе.