В связи с последними событиями в Египте очень часто выражается опасения по поводу того, что к власти в результате всех этих катаклизмов обязательно придут радикалы, которые пойдут «джихадом» на весь цивилизованный мир. В случае с Египтом в качестве такого «пугала» обычно выступают «Братья-мусульмане». Прежде, чем понять, насколько такие страхи обоснованы, сделаем небольшой экскурс в историю.
Родиной организации «Братья-мусульмане» считается Египет, где в 1928 году ее основал школьный учитель Х.аль-Банна (был убит сотрудниками королевской службы безопасности в 1948 году).. В основе идеологии, если отбрасывать в сторону сиюминутные исторические моменты (английское колониальное владычество, Вторую мировую войну и т.п.), находились такие фундаментальные представления, как панисламизм в лице всемирного халифата и социальная справедливость, построенная на законах шариата и Коране. Организация поддержала антимонархическое движение «Свободных офицеров», но позднее разошлась с Г.А. Насером в видении перспектив будущего развития страны. Как следствие начались покушения на руководителей страны, что привело к запрету этой организации и казни с небольшими промежутками времени ее лидеров, в том числе и С.Кутба. Последний довольно серьезно развил учение Х.аль-Банны и фактически создал идеологическую базу под тем явлением, которое сейчас называется «Аль-Каидой». Для простоты назовем его воинствующим направлением панисламизма, а его последователей — исламистами. Минуя различные этапы развития движения, а оно благодаря массовой эмиграции членов движения из Египта и внутренним процессам в арабском мире, пустило корни во многих странах (Иордания, Сирия, Палестина, Кувейт и т.д.), остановимся на одном ключевом моменте. Это заключение мирного договора между Израилем и Египтом в 1979 году, который стимулировало дальнейшее размежевание движения на фундаменталистов и исламистов. Последние создали несколько военизированных тергрупп, типа «Аль-Гамаа аль-Исламия», и провели ряд резонансных терактов, самый известный из которых — убийство президента АРЕ Анвара Садата в октябре 1981 года. Впоследствии египетскому руководству удалось эту угрозу минимизировать, частью ликвидировав, а частью выдавив за границу большую часть радикалов. Тем более что подоспел Афганистан, куда и ринулась большая часть исламистов, в том числе и из Египта. Не последнюю роль в разгроме радикального крыла организации сыграли и умеренные фундаменталисты, которые собственно сейчас и составляют костяк движения «Братьев-мусульман» в Египте. Такая соглашательская позиция позволила движению с 1982 года опосредованно участвовать в выборах, да и вообще в политической и общественной жизни. Под различными вывесками создавались курируемые ими больницы и школы, что египетскими властями не запрещалось. Вообще акцентированная гуманитарная составляющая – это характерная и обязательная черта этого движения в любой стране. Сразу отметим, что «соглашательское» крыло движения, которое фактически легализовано в том же Египте или Иордании, очень сильно «засорено» агентурой местных спецслужб. Это надо принять как аксиому, какие бы возмущенные реплики от сторонников движения по этому вопросу не раздавались. Легализация де-факто «Братьев-мусульман» в Египте в принципе и стала возможной только потому, что они отказались от террористических методов и согласовывали свои действия с властями. Там, где этого не произошло (Сирия), участь членов движения была и есть печальной. Хотя оговоримся, что в исламском университете в Дамаске учились и учится очень много интересных персонажей, в том числе и из региона Северного Кавказа, и сирийцы на это закрывают глаза. Почему – вопрос интересный, но то что сирийские спецслужбы через сеть этих университетов отслеживают процессы в мировом джихаде очевидно, как и то, что Дамаск использует этот момент для контроля за доморощенными «братьями». То же относится и к и к Египту, где в «Аль-Азхаре» совершенно спокойно учатся бывшие и будущие боевики из России.
В настоящее время движение в своих национальных вариантах представлено во властных структурах многих мусульманских государств, а в той же Турции находится у власти. Предупреждая возражения, тем не менее, будем наставать на том, что движение «братьев» необходимо рассматривать гораздо шире, нежели чем просто суннитское сообщество и ни в коем случае не судить о нем, исходя из его идеологии 60-летней давности. Просто идея всемирного халифата давно уже умерла и осталась в качестве постулата в основном у исламистов. Последние в нее верят свято. Фундаменталисты, несмотря на то, что официально от этой идеи никогда не отказывались, де-факто давно разбежались по национальным «квартирам». Существует несколько крупных богословов, типа шейха Кардауи, которые время от времени дают свои толкования происходящих процессов и считаются идеологами «братьев». Тот же ХАМАС необходимо рассматривать как ветвь «Братьев-мусульман» со своим палестинским колоритом.
Если кратко подвести итог, то надо отметить главное. «Братья-мусульмане», а вернее то, что получилось из них в результате многочисленных трансформаций, в настоящее время является основным выразителем протестных интересов населения в мусульманском мире, и на Ближнем Востоке в частности. В условиях кризиса идей панарабизма и социализма, а также слабости института светских партий ислам объективно становится единственно доступной идеологической формой для сплочения народных масс. Этот выбор сделала для себя новая политическая элита, которая сформировалась в мусульманских странах в условиях диктатур. Делая упор на социальные проблемы, она пытается перехватить инициативу у дряхлеющих диктаторов и поменять правила игры. Повторим, что речь идет не о смене одного общественного строя другим, а об изменении «вертикально выстроенной» экономической системы и распределения благ. По нашему мнению, через очень короткий промежуток времени эта элита придет к власти в большинстве мусульманских стран, и это процесс объективный. Исламская риторика в этой связи безусловно останется только в виде «ширмы» для отстаивания собственных национально-экономических интересов в международной системе разделения труда.
Теперь о том, почему организация «Братьев-мусульман» признана экстремистской Решением Верховного Суда РФ от 13 февраля 2003 года. Дело в нескольких моментах. Об экстремистской природе организации сделали вывод на основе, прежде всего идеологических трудов того же С.Кутба. Он широко использовал понятие «джихад», что наложилось на события 90-х годов в той же Чечне. Никто собственно не делал большого различия между оттенками этого явления и не проводил подробного анализа. Плюс ко всему, никто из идеологов движения от учения С.Кутба не отказывался и ревизии не проводил. В этом кстати «ахиллесова пята» всего этого явления. Его характеризует некая идеологическая закостенелость и отсутствие быстрой реакции на изменение мира. То есть движение может уже работать по новым правилам, а идеология остается столетней давности, что и отвечает логике «фундаментализма», но создает пропасть между мыслями и делами, а это чревато. Справедливости ради заметим, что ряд российских востоковедов не видят в учении С.Кутба ничего экстремистского. Отметим и двойственность официальной российской позиции: МИД РФ спокойно ведет переговоры с тем же ХАМАСом, а про отношения с Турцией и говорить не приходится. То есть становится очевидным еще один момент: «цивилизованный мир» готов вести диалог с фундаменталистами, в случае их признания исключительно парламентских правил политической конкуренции.
На решение о запрете в России «братьев» повлияли и эмиссары мирового джихада на Северном Кавказе. Ряд из них (шейх Омар «Старик», Сейф уль-Ислам) с чьей-то «легкой руки» считались эмиссарами именно «братьев», хотя никаких документальных доказательств этому получено не было. Внес свой вклад и официально признаваемый движением в качестве «духовного отца» шейх Кардауи, который выпустил ряд заявлений «в защиту чеченских мусульман». Одновременно в республиках Средней Азии получило широкое распространение движения ИДУ и «Хизб ут-Тахрир», которые необходимо рассматривать как «узбекские филиалы» движения со своим национальным подтекстом. Все это и сделало выбор в пользу запрета предопределенным.