Афганский трек иранской внешней политики: оружейный аспект

По оценкам внешнеполитических ведомств США, Великобритании, Германии и других стран-членов НАТО, регулярно «просачивающихся» в СМИ, периодически обнаруживаемые в юго-западных районах ИРА различные виды (прежде всего, ракетные) вооружений имеют иранское происхождение и предназначены для снабжения сил талибов.

Так, министр иностранных дел Великобритании, назвав задействованную-де Тегераном практику снабжения талибов «неприемлемой», подверг иранскую сторону резкой критике. По сути, Лондон обвинил Иран в причастности к поддержке подрывной деятельности в Афганистане, направленной, в первую очередь, против вооруженных сил этой страны и размещенных на ее территории Международных сил содействия безопасности (МССБ).

Следует признать, что подобные британские заявления укладываются в общую линию союзников Лондона по МССБ, направленную на «выпячивание» деструктивной роли Тегерана на афганском треке. В частности, еще в мае 2010 г. генерал С.Маккристал, занимавший в тот период пост командующего коалиционными войсками в Афганистане, обвинил Иран в организации обучения на своей территории боевиков Движения «Талибан». Более того, перехваты иранских вооружений, предназначенных силам вооруженной оппозиции правительству Х.Карзая, объявлялись западными странами и ранее. Об этом, в частности, говорилось в сделанном в марте 2010 г. заявлении Пентагона.

Подогревание иранской темы, очевидно, преследует цель не столько подпитать и без того сильные антииранские настроения на Западе, сколько предотвратить возможную, в случае ухудшения под влиянием внутриполитических настроений в ИРА отношений Кабула с государствами-членами НАТО, афгано-иранскую сцепку.

О во многом надуманности публичных обвинений в адрес Тегерана говорит, по мнению автора, оценка иранских подходов к выстраиванию своей линии поведения на афганском треке.

Приоритетная для режима в Тегеране цель недопущения, по крайней мере до создания ядерного потенциала ИРИ, прямого военного вмешательства в дела страны извне, диктует сдержанность в отношении продвижения своих целей на афганском направлении.

Вряд ли в Иране имеются иллюзии относительно того, что военная помощь талибам и их союзникам способна на данном этапе изменить очевидно складывающийся не в пользу ИРИ баланс сил в Афганистане.

Гораздо более перспективной выглядит политика «мягкого» продвижения своих собственных интересов, тем более, что Тегераном в этом плане накоплен значительный опыт, в первую очередь, в плане сосредоточения иранской финансовой помощи ИРА (свыше 3 млн долларов в год) на приоритетных и наиболее выгодных в плане продвижения иранских политических позиций направлениях. В их числе — экономика, культура, политика и обеспечение безопасности.

Развиваются ирано-афганские связи и по линии частного сектора: свыше 50 иранских компаний представлены на внутреннем афганском рынке, преимущественно в сфере торговли товарами и услугами.

Наиболее заметно иранское влияние в силу историко-географических причин в западных провинциях Афганистана, особенно в Герате, где губернатором (до отстранения от власти в 2004 году) был Исмаил-хан, не скрывавший своей симпатии к соседнему с провинцией государству. Другим немаловажным фактором являлось то, что язык и традиции населения Герата имеют гораздо больше общего с персидской культурой, чем с собственно с афганской. Именно с помощью иранской стороны здесь были проведены работы на 60-ти километровом участке дороги Герат – Маймана, который станет частью коммуникаций, связывающих Иран через территорию Афганистана с государствами Центральной Азии.

Вряд ли такое «ползучее» проникновение Ирана во внутриполитическую жизнь Афганистана остается незамеченным для США и их союзников. По сути, единственным инструментом блокирования ими «фактора Тегерана» является расширение собственных усилий по социально-экономическому обустройству ИРА. Однако продолжающееся сокращение соответствующих возможностей стран Запада, особенно на фоне моральной готовности свернуть свою активность на афганском треке, диктует, по мнению автора, куда менее эффективный и, что важно, значительно более конфликтный путь – наращивание давления своей пропагандистской машины на ИРИ в плане выпячивания ее деструктивной роли в афганских делах, а также «разряжение» проиранской прослойки в силах безопасности западных провинций ИРА за счет выходцев из южных, пуштунских районов страны.

62.81MB | MySQL:102 | 0,513sec