В связи с провозглашением 9 июля с.г. независимости Южного Судана Германия приветствовала появление нового государства. В письме на имя будущего президента Южного Судана президент ФРГ Кристиан Вульф подчеркнул, что немецкий народ поздравляет Республику Южный Судан как нового члена содружества свободных и независимых государствами мира. Одновременно он указал, что Южный Судан может рассчитывать на поддержку Германии в ряде актуальных проблем, в частности, касающихся разработки и согласования спорных вопросов с Хартумом.
Канцлер Ангела Меркель заявила в своем видеообращении, что Германия в качестве председателя Совета Безопасности ООН поместит вопрос о Судане «в начальную часть повестки дня», поскольку проблемы независимого государства и правительства Южного Судана нуждаются в поддержке всего мирового сообщества. Южносуданские проблемы были в центре обсуждения ее недавнего визита в Кению, Анголу и Нигерию, поскольку, как отметила А. Меркель, она хотела «послать сигнал о том, что Германия очень серьезно относится к развитию на Африканском континенте, и мы становимся частью общего партнерства и совместной работы» над решением проблем по благополучию континента. В этой связи бундесвер получает новый мандат, связанный с участием в вопросе обеспечения безопасности в новом государстве и регионе в целом. Бундестаг большинством голосов выдал мандат на участие пятидесяти солдат в новой миссии ООН. В рамках UNMIS для всего Судана задействованы 30 немецких солдат. По данным федерального Министерства иностранных дел, ситуация на юге Судана за пределами крупных городов остается очень опасной. Во многих местах, где еще продолжаются племенные конфликты, наблюдаются подрывы мирных жителей на противопехотных минах, нападения мародерствующих групп и другие акты насилия.
Однако есть признаки, свидетельствующие об оптимистическом настрое, констатируют немецкие наблюдатели. Так, в Джубу — столицу Южного Судана — прибыли первые самолеты с ценным грузом: южносуданской валютой. Ее название — южносуданский фунт. Джуба дала национальной валюте британское название. Примечательно, что деньги печатались в британском казначействе. На одной из банкнот изображен Джон Гаранг, которого считают создателем нового государства. В начале июля с.г. власти объявили, что в течение нескольких недель старые суданские деньги будут обмениваться на южносуданские фунты из расчета 1:1.
Другой пример. Чтобы укрепить нефтедобывающую отрасль и свой приоритет в ней, власти Джубы приняли решение о создании первого в истории нового государства СП: государственная нефтяная компания Южного Судана Nilepet кооперируется с Glencore International AG, крупнейшим в мире продавцом сырьевых ресурсов (Швейцария; годовой оборот 145 млрд долларов, 62 тыс. сотрудников в сорока странах мира). Первые поставки нефти в рамках СП, на 51% контролируемое африканцами и на 49% — Glencore, ожидаются в августе с.г. При этом шеф южносуданской нефтяной отрасли Аркангело Окванг называет данный факт началом потока кредитований со стороны других компаний мирового уровня.
Несмотря на то что с момента провозглашения независимости прошло более месяца, на улицах Джубы время от времени наблюдаются стихийные праздничные шествия. Молодежь распевает национальный гимн, названный «Ура Южному Судану». Он был написан в августе 2010 г. преподавателями и студентами Университета Джубы. Музыкальная редакция принадлежит доценту Аддисона Аркангело. Эксперты считают, что он похож на христианские гимны, которые звучат в церквях страны. Его первые строки гласят: «О Боже, мы хвалим и славим тебя за твою милость к Южному Судану. Земля изобилия, поддержи нас и объедини в мире и согласии». Как будет реализовано желание мира и гармонии, во многом зависит сегодня от позиции лидеров Южного Судана, которым предстоит решать грандиозные задачи, говорят немецкие наблюдатели.
В частности, газета Frankfurter Rundschau пишет, что в речи генсека ООН Пака Ги Муна отмечалось наличие «драматических проблем, связанных с бедностью, отсутствием безопасности и ущербной инфраструктурой» Южного Судана. До 10 часов утра по нью-йорскому времени 14 июля на Ист-Ривер, у здания Организации Объединенных Наций на флагштоке развевались 192 флага государств — членов ООН, но несколькими минутами позже был поднят 193-й флаг. Это был флаг Южного Судана. Так была реализована воля международного сообщества, которую выразил Совет Безопасности ООН, на четвертый день после провозглашения независимости проголосовавший за новое государство.
Правда, на церемонии подъема флага рядом с генсеком ООН Паком Ги Муном находился не президент Южного Судана Сальва Киир (полное имя Сальваторе Киир Маярдит), а вице-президент Рик Машар. Несколько позже он объяснял журналистам значение цветов национального флага. «Красный, — сказал он, — это кровь, пролитая в борьбе за свободу». Крови было пролито действительно немало. Южный Судан имеет печальный опыт потерь: 2 млн погибших, 4 млн перемещенных лиц, которые на протяжении десятилетий жили в небольших лагерях в Кении, Уганде и Эфиопии, голод, болезни, страдания. 50 лет войны привели к ужасным условиям: половина населения живет ниже уровня бедности, более 70% неграмотных, 80% не имеют доступа к канализации. Всего этого достаточно, чтобы принять Южный Судан непосредственно после обретения независимости в клуб беднейших стран мира. Таково следствие не решаемых десятилетиями проблем.
Обстановка сохраняющейся враждебности после провозглашения независимости Южного Судана связана с различиями в языковой, культурной и конфессиональной принадлежности. Если в Южном Судане, государственным языком которого объявлен английский (хотя присутствует, в зависимости от региона проживания, еще дюжина языковых групп), живут в основном христиане (38% католиков) и представители традиционных африканских анимистических религий, то в Судане, государственным языком которого является арабский, а государственной религией ислам, 70% населения — сунниты.
На протяжении всего XX века Южный Судан чувствовал свою обособленность от Северного Судана. История распорядилась таким образом, что с 1899 г. на Судан распространялось англо-египетское влияние. Соответственно, Египет испытывал к арабам Судана отношение как к единоверцам (жители данных территорий принимали ислам в течение VII–XIV вв., а в 1630–1874 гг. регион Дарфура и вовсе назывался султанатом с мусульманским правлением). Рядом с египетским мостом свой мост строила Великобритания, проводившая христианизацию населения и преуспевшая в этом настолько, что в 2003 г. инициировала создание Католического университета Судана (The Catholic University of Sudan (CUoS) — частного высшего образовательного заведения, открытого в 2009 г., в том числе с филиалом в Джубе. Расставляя в органах власти чиновников, угодных британской короне, туманный Альбион способствовал установлению неравноправия между арабами-мусульманами севера и представителями негроидных рас юга, при этом отучая их от типичных африканских анималистских культов и с помощью мощного миссионерского движения приводя в лоно христианской церкви. Ее роль неоднократно отмечал Джон Гаранг.
С этой точки зрения конфликт между Северным и Южным Суданом носил межконфессиональный характер. Многолетняя перманентная гражданская война в два этапа (1955–1972 и 1983–2005) между арабо-мусульманским севером и негроидо-языческо-христианским югом несколько раз прерывалась непродолжительными периодами перемирия и возобновлялась вновь, приводя к тысячам новых жертв.
Однако Великобритания одновременно сыграла важную роль в самом факте появления Южного Судана. Это и было логическое завершение идеи Великобритании, которая еще в 1956 г., когда Судан обрел независимость от Альбиона, настаивала на федеративной форме государства. В этом случае еще тогда у Южного Судана была бы автономия, и не потребовалось бы 55 лет кровавых войн, чтобы те народности, которые изначально желали самостоятельности, сразу обрели бы ее. Многие конфликты с тех пор были порождены именно исламской нетерпимостью, нацеленной на беспощадное уничтожение иноверцев в южных регионах страны. Хотя бытует мнение о южносуданцах как о людях, с которыми невозможно договориться ни по одной проблеме, следует отметить, что политику этнических чисток, которая ярче всего проявилась в Дарфуре, вели именно северяне. Международным уголовным судом в Гааге был выдан орден на арест их лидера Омара Башира. Ряд западных исследователей прямо связывают данные факты с религиозной принадлежностью властных структур в Хартуме.
Примечательно, что свою первую речь первый президент Южного Судана Сальва Киир произнес на английском языке, тогда как рядом было всего несколько человек, вполне понимавших его, отмечают западные наблюдатели. Они напоминают в этой связи речь Джавахарлала Неру, в которой он также на английском языке подводил итоги столетней борьбы за свободу против Британской империи в Индии. Хотя Сальва Киир говорил о полувековом периоде, который привел к независимости, более 99% сограждан слушали чужую речь с благоговением. Неру не понимали когда-то точно так же. Одно было понятно: английский стал языком, на котором когда-то говорили колонизаторы, а теперь заговорила Свобода.
Среди присутствовавших на церемонии были и граждане Великобритании. Для них возникали собственные ассоциации. К примеру, Судан напоминал Индию подобной же панорамой этнического, языкового, религиозного и культурного разнообразия. Площадь и население Южного Судана по отношению к Судану можно было сопоставить с Пакистаном по сравнению с некогда Британской Индией. Нерешенных вопросов между государствами-правопреемниками также достаточно: отсутствие полной демаркации границ между спорными регионами (Кашмир и Абьей, каждый с миссией и мониторингом ООН), неопределенные права относительно гражданства, места жительства, возможности поездок граждан одной страны в другую, не решен вопрос о разделении активов (включая пенсии и пособия из Южного Судана гражданским лицам и солдатам, служившим в войсках Хартума).
Как и некогда Индия и Пакистан, Судан и Южный Судан вооружены и готовы идти в бой по любому поводу. За разделением Индии последовал хаос беспрецедентных размеров: перемещение 10 млн человек, миллионы погибших, этнические чистки, война из-за Кашмира. И даже сегодня, после шести с половиной десятилетий, мир и сосуществование между государствами-правопреемниками в Азии остаются далекой перспективой. В этом смысле Южный Судан стоит перед подобной перспективой, указывает Даниэль Пельц, шеф службы вещания на Африку и Ближний Восток радио Deutsche Welle.
Немецкие эксперты подчеркивают, что риски можно и нужно минимизировать, учитывая, в частности, опыт индийско-пакистанского противостояния.
Во-первых, сила нации не является прямой производной от ее численности и военной доблести, а проистекает из ее экономической мощи.
Во-вторых, следует пресечь попытку использовать насилие. Для будущего Южного Судана важно найти общий язык со многими вооруженными формированиями, которые и сейчас действуют в джунглях и дестабилизируют обстановку в регионах нового государства. Они могут спровоцировать новые конфликты с Севером. Недавний (май–июнь с.г.) конфликт в регионе Абьей показал, насколько чувствительны отношения между двумя странами до сих пор.
В-третьих, независимость судебной власти следует подчеркнуть в конституции страны, гражданские правоохранительные должны быть укреплены. В администрации нового государства не хватает квалифицированного персонала, который предстоит выучить.
В-четвертых, власти Южного Судана обязаны уважать и беречь этническое и культурное разнообразие.
В-пятых, власть должна сосредоточить усилия на обеспечении внутренней безопасности в широком понимании: развитие человеческого потенциала, физическая и социальная защита, развитие инфраструктуры (в частности, строительство дорог) с целью создания комплекса по управлению страной.
Диалог между Севером и Югом днем провозглашения независимости в Джубе не закончился, указывают другие эксперты. Остался значительный пакет проблем, которые надо обсуждать и решать, подчеркивает Адель Абделазиз, эксперт Международного центра по исследованиям Африки в Хартуме. Это, во-первых, проблема гражданства. Более 1,5 млн южан постоянно живут на севере, около 1 млн северян живут на юге. Это, во-вторых, проблема миграции племен кочевников: с севера на юг и с юга на север в различные сезоны перемещаются стада крупного рогатого скота, которые сопровождаются животноводами. Но главные проблемы имеют внутренний характер: насколько президенту Сальве Кииру и его окружению удастся выстроить политику так, чтобы Юг вновь не оказался ввергнут в межплеменные столкновения.
Выводы
Первый. Эксперты подчеркивают важность сохранения молодым государством уважения к собственной истории, связанной с Севером, укрепления отношения с ним. В частности, они предвидят, что, например, такой шаг, как поддержание идеи по изучению арабского языка как второго, не только не умалит светский статус Южного Судана, но и обеспечит его доступ к арабскому миру, простирающемуся от Марокко до Омана. В этой связи западные аналитики напоминают: несмотря на репутацию сложного и несговорчивого человека, президент Южного Судана Сальва Киип готов к дискуссиям и по той, в частности, причине, что в совершенстве владеет английским и арабским языками.
Второй. Для Джубы и Хартума нет и не будет бархатного развода, подчеркивает Джон Кэмпбелл, старший научный сотрудник отдела исследований Африки в Совете по международным отношениям — американской независимой организации в сфере международных связей США. Он указывает на сохраняющуюся напряженность в Абьей, где размещены войска Хартума, продолжающее насилие над народностью нуба, представители которой выступали на стороне Юга. Таким образом, наследие новая страна приобрела незавидное.
Третий. Южный Судан не должен становиться пешкой в глобальной идеологической вражде. Он должен сохранять дружественные отношения как со всеми соседями, так и с далекими странами. Если бы Пакистан принял подобную программу вскоре после его создания, он смог бы избежать многих проблем, осложняющих сегодняшнюю ситуацию, считает Асиф Фаиз, ныне эксперт по Судану, бывший региональный менеджер Всемирного банка по вопросам Судана в Хартуме (2005–2008).
Использованы данные книги Sudan – Kein leichter Weg in die Zukunft (Судан: легкого пути в будущее не предвидится), сайтов СМИ США, Великобритании, Handelsblatt, Missio.