Глава Пентагона Леон Панетта «с озабоченностью» отметил «усиление активности исламистских радикалов в Сирии». По его словам, «сейчас мы пытаемся определить конечные цели деятельности исламистов и то влияние, которое они оказывают на события в Сирии». От ряда высказываний американских политических деятелей наступает оторопь. США воюет с радикальными исламистами более десяти лет, и до сих пор не может определить, каковы их «конечные цели». Постараемся частично помочь главе американского военного ведомства прояснить некоторые моменты хотя бы на примере Сирии.

Первое, что необходимо зафиксировать при этом: исламистская экспансия в Сирию будет возрастать пропорционально продолжению боевых действий. Мы уже указывали ранее, что Эр-Рияд и Доха используют «исламистский фактор» как единственно возможный механизм свержения режима Башара Асада и распространения своего влияния в стране. На сегодняшний момент таких джихадистов порядка трех тысяч. И они в основном действуют в районе Идлиба и пригородах Дамаска. В последнее время их активность начинает возрастать и в пригородах Алеппо. Все три очага исламистского сопротивления выбраны не спонтанно: речь идет о планах блокирования центральных шоссейных коммуникаций в этой части Сирии с целью создания на финальной стадии некой буферной «свободной» зоны, с которой и будет возможно развивать дальнейшую активность. То есть, не утруждая себя слишком сложными схемами, в Эр-Рияде решили повторить «ливийский вариант». В противном случае становится крайне затруднительно логистически снабжать повстанцев оружием, боеприпасами и новыми «добровольцами». Последние в основном сейчас направляются в Сирию из Ливии, хотя сирийские власти и получили доказательства того, что в отрядах радикалов сражаются и арабы с паспортами европейских стран. В этом большого сюрприза нет, поскольку европейские мусульмане еще с событий в Боснии составляли значительную часть джихадистов, а те же британцы или французы «закрывали глаза» на вербовочные центры на своей территории для арабских волонтеров для той же Чечни.

Очевидно, что из Ливии идет и основная масса оружия и боеприпасов. Последнее логично, поскольку именно Ливия в настоящее время располагает огромным арсеналом оружия «советского производства», что для боевиков в Сирии предпочтительнее всех западных аналогов. Закупать его там не в пример проще и безопасней, чем в той же Болгарии. «Добровольцы» прибывают из Ливии «на лечение» в Иорданию и Турцию, а затем пытаются проникнуть в Сирию. Пока не очень ясно, какие логистические коридоры они для этого используют. Судя по всему, какого-то одного «основного» канала нет. Есть попытки проникнуть через турецкую территорию, через которую идет основная масса волонтеров; и через Ливан. Какая-то часть движется через Ирак и Иорданию, но в этом случае все чаще и чаще начинают возникать вопросы с безопасностью, так как ни Амман, ни Багдад не желают способствовать этому процессу.

Сейчас для переброски начинают задействоваться и «морские каналы», о чем свидетельствует недавняя стычка при попытке повстанцев проникнуть в страну «на надувных лодках». Сразу отметим, что стремление оппозиционеров осветить это событие как «первое нападение повстанцев на силы правопорядка с моря» не выдерживают никакой критики. На надувных лодках атаковать военно-морскую часть могут только в кино, в данном случае речь шла именно о неудачной попытке инфильтрации. Для себя отметим еще один момент: скорее всего боевиков на надувных лодках отправляют «в путь» с корабля, который подходит к берегам Сирии на возможно близкое расстояние. В противном случае, резко ограничивается количество перебрасываемого оружия и личного состава, так как приходится брать на борт дополнительные канистры с топливом. Это новый момент в действиях боевиков и их спонсоров, и, скорее всего, именно «морской путь» вскоре станет одним из основных логистических каналов.

Второй важный момент. Массированные поставки оружия и направление «добровольцев» не в полной мере приветствуются США и ЕС. С одной стороны, они не желают сохранять режим Асада, но с другой – присутствуют все возрастающие опасения превращения Сирии, в конечном счете, в «рассадник» радикалов. Понятно, что в данном случае большое значение имеет и позиция Израиля по этому вопросу. Получить вместо «предсказуемого» Асада «непредсказуемых» исламистов у себя под боком – это не самая радужная перспектива. В этой связи тяжесть организации большинства логистических операций по закупке вооружения легла на плечи саудовцев и катарцев. Руководитель саудовской разведки Мугрин Абдельазаиз в настоящее время пытается выстроить для этого оптимальную схему взаимодействия и с Анкарой, и со сторонниками Саада Харири в Ливане.

Третий момент касается недавних резонансных терактов в Дамаске, в результате которых погибло более пятидесяти человек. Примечательна реакция на это событие председателя Сирийского национального Совета (СНС) Бурхана Гальюна, который назвал все произошедшее «провокацией властей» и обвинил их в сотрудничестве с «Аль-Каидой». Это называется «с больной головы на здоровую». Самое важное здесь: ни власти, ни СНС отношения к указанным терактам не имеют. Это дело рук джихадистов, которые СНС не подчиняются и все активнее начинают использовать в Сирии отработанные в Ираке схемы террора. Никакой боец Сирийской свободной армии (ССА) самоубийственными терактами заниматься не станет. Что же касается высказываний лидеров оппозиции по этому вопросу, то серьезно к ним относиться не стоит. Достаточно вспомнить их заявления на разных этапах восстания, когда те или иные действия боевиков по нападению на силовиков назывались «специально организованными провокациями властей». Затем эти нападения «трансформировались» в «вынужденную защиту мирных демонстраций», потом «в нападения исключительно на военных». Очень долго СНС колебался в отношении выбора «форм борьбы», а когда его поставили перед фактом начала вооруженных столкновений, то, скрепя сердце, согласился и с этим моментом, и как водится, нашел ему «необходимое идеологическое объяснение». Но ассоциировать себя с терактами террористов-смертников он не будет никогда. Это означает конец его поддержки со стороны стран Запада, или, по крайней мере, очень серьезные репутационные риски. Но при этом назвать своими именами очевидные вещи, а именно – возрастающее присутствие в сегменте оппозиции крайне радикальных исламистов, и официально дистанцироваться от них, СНС опасается, поскольку это может вызвать очень негативную реакцию у двух основных спонсоров – Саудовской Аравии и Катара.

Четвертый момент касается цели всех этих терактов. Он только один – доказать несостоятельность плана спецпредставителя ООН и ЛАГ Кофи Аннана, что должно окончательно развернуть страну в направлении полномасштабной гражданской войны. При этом помимо терактов, используются и нападение из засады на военных, как это было на днях под Алеппо. Ну и при чем здесь «нежелание Дамаска» соблюдать условия перемирия, как об этом заявил Пан Ги Мун? Кто нарушает перемирие? Правозащитные организации заявляют, что «в течение нескольких дней в Сирии погибло 54 человека, из них 27 – мирные жители». Надо определиться в терминах. Что такое «мирные жители»? Те, кто шел по улице на работу? Или тот, кто кидал камни в полицию? Или те, кто не одет в униформу и при ком не обнаружили оружия? А остальные 27 погибших кто? Судя по всему, военные. Таким образом, даже из этой условной статистики получается, что потери сторон, в общем равноценны. А из этого вытекает, что обвинять необходимо обе стороны, и это единственный путь для сохранения института ООН и его миссии в Сирии в качестве «беспристрастного, третейского судьи».