Иран всегда рассматривал конфессиональный фактор как удобный рычаг давления на главного своего регионального противника — Саудовскую Аравию. Обычно иранская пропаганда за последние годы активно использовала ситуацию с правами шиитского меньшинства в Восточной провинции. Однако в сферу геополитических интересов Тегерана в рамках противостояния с Эр-Риядом стали включаться и другие религиозные группы, которые рассматриваются иранцами в качестве возможной «пятой колонны» внутри королевства. В этом отношении весьма показательно интервью одного из ведущих иранских аналитиков по арабскому миру Мохаммада Садека аль-Хосейни (Muhammad Sadeq Al-Husseini), опубликованное в редакционной статье газеты «Хабар» (Khabar) в августе с.г., где он «смоделировал» дальнейшее решение «шиитского вопроса» в КСА, которое наиболее соответствовало бы интересам Тегерана. Он считает, поскольку «шииты подвергаются серьезной опасности», то они «в любой момент могут поднять бунт и, в случае усиления революционной деятельности, могут стать опасными для саудовской династии». Дальнейшее развитие сценария ему видится следующим образом: «Самый крупный шиитский регион еще не готов поднять народное восстание против деспотической власти Эр-Рияда. Если этот день наступит, и будет объявлен джихад, на Аравийском полуострове произойдут серьезные перемены. Тогда Бахрейн, Йемен и другие шиитские районы, объединившись с исмаилитами, которые насчитывают 75 миллионов человек, могут создать большую, с точки зрения мощи и численности населения, империю». Фактически он реанимировал идею создания «Арабского шиитского государства», которая была предложена в вызвавшей сильный резонанс статье Ральфа Петерса (Ralph Peters) «Кровавые границы» (Blood borders):, опубликованной в июне 2006 г. в Armed Forces Journal. Однако в отличие от своих американских противников иранских эксперт включил в «паншиитскую зону», которая, несомненно, в планах Тегерана должна будет находиться под его влиянием, еще и исмаилитский «йеменский угол», включающий также саудовскую провинцию Наджран.

Напомним, что в отличие от шиитов Восточной провинции – двунадесятников или иснаашаритов, в основном коренное население Наджрана принадлежит к особой ветви «крайних» шиитов – к так называемым «умеренным» исмаилитам – мусталитам. В настоящее время саудовские и йеменские мусталиты входят в единое исмаилитское сообщество «Сулеймани Бохра» (Sulaimani Bohra), которое имеет своих приверженцев также в Индии и Пакистане. В отличие от шиитов Восточной провинции, религиозная структура исмаилитской общины построена на племенной организации. Исмаилитами являются племя Бану Ям (Banu Yam), район проживания которых включает также и часть йеменской территории, примыкающей к саудовской границе. Исмаилитская община в Наждране традиционно возглавляется представителями клана Аль-Макрами. С 2005 г. общину возглавляет шейх (ад-Даи аль-Мутляк) Аль-Факри Абдалла бин Мухаммад Аль-Макрами .(Al-Faqri Abdullah bin Mohammed Al-Makrami). Помимо этой провинции небольшие группы исмаилитов проживают также в поселениях вокруг г. Даммам – главного города Восточной провинции. Отметим, что одной из особенностей провинции Наджран является ее особое положение в административной структуре королевства, т.к. при объединении страны король-основатель Абдель Азиз, не сумев подчинить себе полностью местные горные воинственные племена, в итоге пошел на заключение соглашения в 1934 г. с ними. Согласно этому договору за провинцией закреплялся особый автономный статус, который предусматривал, прежде всего, свободу вероисповедания для исмаилитского населения. Число исмаилитов, проживающих в КСА, согласно разным данным, варьирует значительным образом от 408 тыс. (по саудовской переписи 2004 г.) до 1 млн (по некоторым шиитским источникам). Однако все эти оценки являются весьма приблизительными. Точное число последователей исмаилизма в Саудовской Аравии учесть практически невозможно, т.к. являясь более закрытой и эзотерической сектой, по сравнению с иснаашаритами, они скрывают свою религиозную принадлежность, применяя на практике один из главных своих принципов их веры — ат-такийа (благоразумное скрывание). Таким образом, публично посещая салафитские мечети и участвуя в общих молитвах, исмаилиты, проживающие в других городах королевства, в реальности не порывают связь со своей общиной, сохраняя свое вероисповедание в тайне. По этой причине пропаганда официального салафитского духовенства не имела на них большого влияния, искренние переходы в официальный ханбалитский мазхаб весьма редки, т.к. для членов общины это означает разрыв и потерю всех связей с племенем и со своими шейхами. Однако салафитские улемы никогда не оставляли своих планов по обращению исмаилитов и продолжают достаточно активно заниматься прозелитизмом в Наджране, используя все возможные формы воздействия. Крайне негативную точку зрения на исмаилитскую доктрину еще раз подтвердила известная антишиитская фетва 2008 г., изданная группой таких «непримиримых» улемов, в которой «худшей из их батинитских общин» наряду с сирийскими нусайритами (алавитами) названы исмаилиты. Отметим, что многие доктрины и религиозная практика исмаилитов с точки зрения фикха ханбалитского мазхаба могут быть классифицированы как колдовство (сихр) и занятие оккультизмом (ширк).

Положение саудовских исмаилитов Наджрана, в отличие от шиитов Восточной провинции, не слишком часто становилось предметом внимания международных СМИ и правозащитных организаций. Тем не менее, эта внутренняя проблема в КСА реально существует и в последние годы стала особо актуальна, что и подтверждается рядом современных аналитических исследований. Однако в связи с таким положением вещей за последнее десятилетие в Наджране все чаще возникали случаи эскалации напряженности на конфессиональной почве, которые были вызваны не столько миссионерской активностью салафитов, но в большей мере дискриминационными действиями официальных властей провинции. Если в предыдущие годы власти относительно успешно проводили политику сдерживания протестных настроений исмаилитов, выплачивая  руководителям общины щедрые субсидии из госбюджета в обмен за лояльность к правящему режиму, то с назначением на пост губернатора в 1997 г. принца Мишаля бин Сауда (Mishaal bin Saud) – сына второго короля из саудовской династии, ситуация стала резко ухудшаться. За годы его губернаторства исмаилитам запрещено было использовать публичный призыв к молитве, включая их собственные мечети, праздновать Ашуру и демонстрировать публично другие проявления их культа и т.д. В 2000 г. такая репрессивная политика местных властей спровоцировала даже вооруженное выступление исмаилитов, которые посчитали, что власти не соблюдают условия договора о вхождении Наджрана в состав КСА, предусматривающий свободу вероисповедания. Во время беспорядков в апреле 2000 г. протесты переросли в открытые столкновения с полицией и силами безопасности с использованием оружия, бутылок с зажигательной смесью и т.д. Ситуация достигла такого накала, что опасаясь за свою безопасность, губернатор принц Мишаль бин Сауд был вынужден покинуть свою официальную резиденцию и скрыться в соседнем отеле «Холидей Инн». На помощь для подавления выступления исмаилитов были призваны армейские подразделения. Беспорядки продолжались около 30 часов, свыше 600 исмаилитов были арестованы. Позднее саудовские СМИ заявили, что волнения произошли не по причине дискриминационных мер местных властей, а в результате ареста некоего йеменца (речь шла об одном исмаилитском шейхе из Йемена, которой проводил религиозные занятия с группой своих местных последователей), обвиненного в «колдовстве» — преступлении, за которое в КСА полагается уголовная ответственность.

Однако ситуация в провинции оставалась напряженной и в последующие годы. Например, по имеющимся данным в ноябре 2001 и снова в январе 2002 г. власти в Наджарне арестовали группу исмаилитов по такому же обвинению – «колдовство», т.е. фактически за отправление исмаилитского культа. Тем не менее, не стоит полагать, что волнения были вызваны исключительно религиозной дискриминацией, причиной недовольства часто служила коррупция среди местных чиновников, особенно в связи с «нецелевым» расходованием бюджетных средств, которые государство выделяло этому дотационному региону, каким в отличие от Восточной провинции, является Наджран. Власти попытались провести ряд мер, которые смогли бы как-то позитивно повлиять на настроения в исмаилитской общине. Однако должного результата достигнуто не было, и в сентябре 2006 г. 300 человек снова вышли на демонстрацию с прежними требованиями – остановить продолжавшиеся репрессии со стороны властей, а также освободить некоторых исмаилитов, находившихся в тюрьмах с 2000 года.

Кроме того, среди других проблем, с которыми пришлось столкнуться исмаилитам, была попытка изменения властями этно-конфессиональной структуры провинции. При губернаторе Мишале бин Сауде начала активно проводиться в жизнь негласная программа по натурализации йеменских суннитских племен из мухафазы Хадрамаут, которых поселяли на землях, принадлежащих племени Бану Ям, с последующим получением при определенных условиях саудовского подданства. Причем власти провинции предоставляли суннитским переселенцам всяческие преференции, позволяли носить им оружие, закрывали глаза на участившиеся столкновения с местным исмаилитским населением и т.д. Дальнейшее ухудшение ситуации не могло не встревожить общину, поэтому в 2006 г. группа исмаилитов обратились с петицией к королю Абдалле о приостановлении переселения 10 тыс. человек из йеменских племен на землях вокруг Наджарана, особенно вдоль ключевых дорог окружающих этот город. Активисты неоднократно обращались как к губернатору, так и к королю с требованием прекратить реализацию «преднамеренного и обширного проекта», направленного на постепенное растворение исмаилитов в суннитском большинстве. Официальная реакция Эр-Рияда была сдержанной, как всегда отрицалось наличие подобных планов. Однако такую политику нельзя было называть слишком продуктивной и даже безопасной, особенно в рамках борьбы с террористическим подпольем и «заблудшей сектой», принимая во внимание, что именно из таких племен «Аль-Каида» успешно рекрутировала членов для своих подпольных ячеек на территории королевства.

Тем не менее, даже несмотря на объявленную королем Абдаллой стратегию на вовлечение различных социальных и конфессиональных групп королевства в «национальный диалог», ситуация в провинции оставалась напряженной. Местные власти продолжали политику «завинчивания гаек» по отношению к исмаилитам, несмотря на заверения со стороны столичного Эр-Рияда и регулярные помилования королем некоторых исмаилитских заключенных по случаю того или иного исламского праздника. В этой связи, особенно заметным стал факт очередного ареста одного из исмаилитских активистов Ахмада Турки ас-Сааба (Ahmad Turki Al-Saab), который был задержан полицией без предъявления обвинений 19 мая 2008 г. в Эр-Рияде после его встречи в составе делегации исмаилитов Наджрана с королем. Во время аудиенции королю была вручена весьма объемная петиция, в которой приводились факты и документы очевидного нарушения местными властями религиозных прав и свобод исмаилитов. О том, что конфронтация между исмаилитской общиной и правящим губернатором достигла критической точки, свидетельствовала беспрецедентная для Саудовской Аравии просьба, изложенная королю в этой петиции, — сместить принца Мишаля бин Сауда с занимаемого поста.

Однако геополитическая ситуация, которая стала складываться на саудовско-йеменской границе, где уже начались вооруженные столкновения  правительственных войск с повстанцами хауситами (шиитами-зейдитами), переросшие в 2009 г. в активные боевые действия, в которых саудовские войска принимали непосредственное участие, заставило Эр-Рияд изменить тактику. Кроме того, Эр-Рияд серьезно беспокоила возросшая активность иранских спецслужб, сделавших ставку на дестабилизацию ситуации в шиитских районах королевства, о чем неоднократно упоминала саудовская пресса. Королевским указом от 4 ноября 2008 г. принц Мишаль бин Сауд был освобожден от обязанностей губернатора «по собственному желанию». Очевидно, что король Абдалла посчитал, что он оказался неспособен поддержать хорошие отношения с лидерами исмаилитской общины и своей политикой завел ситуацию в тупик. Поэтому было решено сменить его на другого представителя семьи Аль-Сауд, который смог бы проводить более гибкую стратегию с учетом сложившихся обстоятельств. Если судить по информации из американской дипломатической переписки конца 2008 г., опубликованной на сайте «WikiLeaks», на должность нового губернатора Наджрана рассматривался заместитель губернатора Восточной провинции – принц Джалави бин Абдельазиз бин Мусаад (Jalawi bin Abdulaziz bin Musa’ad), который сумел наладить хорошие отношения с местными шиитскими лидерами. Однако губернатор Мухаммед бин Фахд (Muhammed bin Fahd) не захотел лишиться своего способного заместителя, т.к. высоко оценивает его заслуги на этом посту. Поэтому выбор короля остановился на собственном сыне – принце Мишале бин Абдалле (Mishaal bin Abdullah), который до этого занимал ряд должностей в МИД КСА, он был назначен на пост губернатора в марте 2009 г.

Назначение принца Мишаля бин Абдаллы, получило позитивную оценку исмаилитской общины. Новый губернатор имел репутацию умеренного и прогрессивного представителя саудовской королевской семьи. Тем более, заняв этот пост, он сразу предпринял ряд активных мер по снижению напряженности в провинции, начав реализовывать некоторые социальные и гуманитарные проекты в Наждране, включая строительство нового университета, реконструкцию местного аэропорта, улучшение системы дорог, привлечение инвестиций и т.д. Нельзя не отметить, что при его губернаторстве произошло относительное снижение активности салафитских проповедников, которые были ограничены в своей деятельности. Кроме того, он наладил прямые контакты с духовными лидерами исмалиитской общины. Например, присутствуя рядом на официальных региональных мероприятиях вместе с нынешним ад-Даи аль-Мутляком – шейхом Аль-Макрами, что при прежнем губернаторе, конечно, трудно было представить. Помимо этого, во время его губернаторства были отпущены на свободу ряд задержанных ранее исмаилитских диссидентов, включая и Ахмада ас-Сааба. С его именем связывают также освобождение в марте 2010 г. исмаилита Хади аль-Мутифа (Hadi Al-Mutif), который был арестован в 1993 г. по обвинению «в оскорблении пророка Мухаммеда», а также критику судебной системы королевства. Напомним, что именно этого саудовского подданного «Комиссия США по вопросам свободы религии» (U.S. Commission on International Religious Freedom / USCIRF) рассматривала в качестве осужденного на самый длительный срок по религиозным причинам в настоящее время.

Очевидно, что новые власти Наджрана при поддержке Эр-Рияда решили следовать курсу, если не абсолютной терпимости, то по возможности избегать ненужной конфронтации. Одним их показателей новый политики явилось решение властей относительно конфликта в марте 2012 г. вокруг спутникового саудовского телеканала «Автан» (Awtan), принадлежащего саудовскому бизнесмену Абдельрахману ат-Таяру (Abdul Rahman Al-Tayyar). Скандал разгорелся вокруг одной из передач этого канала, в которой участвовали два салафитских улема – Мухаммед Хиджази (Mohammed Hijazi) и Саад ас-Сабр (Saad Al-Sabr) при участии ведущего Сабри Аскара (Sabri Askar), когда в прямом эфире были допущены прямые оскорбления в отношении исмаилитов, а также другие «расистские комментарии». Возмущенные активисты общины обратились к губернатору с просьбой немедленно разобраться в этом деле. Принц Мишаль бин Абдалла пошел им навстречу и направил запрос в Министерство культуры и информации КСА с просьбой провести экспертизу на предмет наличия призывов к разжиганию розни на конфессиональной почве. Министр Абдель Азиз Ходжа (Abdul Aziz Khoja) признал претензии исмаилитов справедливыми, подтвердив, что такие факты действительно имели место, и экспертиза, проведенная в его министерстве, дала положительный результат. В результате канал был закрыт по распоряжению короля Абдаллы, причем, как сообщалось, со стороны короля также последовал приказ привлечь к ответственности всех участников этой программы. Тем не менее, такие действия не совсем удовлетворили исмаилитов, которые еще  раз напомнили, что вопрос о религиозной терпимости и равноправии всех подданных королевства,  декларирируемый Эр-Риядом, еще далек от окончательного решения. Согласно некоторым информационным шиитским веб-сайтам, группа представителей исмаилитской общины Наджрана, в основном молодежь, направила предложение властям принять закон, который предусматривал бы уголовное наказание за оскорбление против любого подданного Саудовской Аравии словесное или физическое, сделанное на религиозно-конфессиональной почве. Кроме того, они включили требования о предоставлении равных прав каждому подданному КСА, вне зависимости от его конфессиональной или племенной принадлежности, занимать государственные должности, включая дипломатические, а также работать в ряде других сфер – юриспруденция, образование и т.д. Кроме того, они вновь потребовали положить конец политике натурализации йеменских племен, которая может привести, по их мнению, к прямым столкновениям и конфликтам общины с государственными структурами. Активно поддержали исмаилиты идею создания Центра диалога между мусульманскими течениями в Эр-Рияде, которая была озвучена королем Абдаллой на прошедшем Мекканском саммите ОИС в августе 2012 г. Небезызвестный исмаилитский активист Ахмад бин Турки ас-Сааб на своей странице в «Facebook» выступил с заявлением от имени «Исмаилитского объединения по распространению терпимости и патриотизма», в котором призвал власти к необходимости включить «фатимидский исмаилитский мазхаб» в качестве одного из участников диалога в Центре с собственным «главным  представителем, избираемым духовным руководством в провинции Наджран».

Таким образом, очевидно, что Эр-Рияд максимально старается в настоящее время сделать все, чтобы предотвратить возможность возникновения «горячей точки» в Наджране, т.к. в случае широкомасштабных волнений среди исмаилитов географическое положение этой провинции позволит им развернуть партизанскую и диверсионную деятельность. Тем более, Иран по-прежнему рассматривает и старается максимально использовать различные «близкие по духу» шиитские группы населения на территории королевства для возможной дестабилизации внутренней ситуации. Тем не менее, исмаилиты в настоящее время по возможности стараются избегать открытого противостояния с властями, если при этом не затрагиваются их интересы. Поэтому рано говорить о сложившихся сепаратистских тенденциях в Наджране, в отличие, например, от Восточной провинции. Сложно также делать выводы о формировании системной политической исмаилитской оппозиции в королевстве, хотя такие предпосылки, безусловно, есть. По всей видимости, на данном этапе, это касается только местной интеллигенции, пытающейся создавать такие структуры, которые могли бы стать при определенных условиях неформальными политическими партиями, подобно «Аль-Исляхийи» в Восточной провинции, и также участвовать в легитимном диалоге с властями. Однако гарантией соблюдения прав исмаилитов пока остаются только «добрые намерения», которые возобладали в нынешних правящих саудовских кругах, при отсутствии какой-либо правовой базы по этому вопросу. Разумеется, исмаилитов серьезно беспокоят вопросы, насколько долго может продлиться такая «оттепель» и не произойдут ли негативные изменения в случае смена курса в Эр-Рияде?