По официальным данным, темпы роста инфляции в Иране в ноябре 2012 г. составили 24,9%, незначительно увеличившись по сравнению с началом октября 2012 г., когда этот показатель оценивался в 24%.[1] Между тем ряд экспертов считает, что власти ИРИ искажают реальное положение дел. Ссылаясь на резкое обесценение иранского риала, произошедшее в начале октября 2012 г., независимые аналитики утверждают, что увеличение темпов роста инфляции никак не могло составить лишь 0,9%. По их данным, Иран уже несколько месяцев к ряду переживает период серьезной гиперинфляции с действительным ее уровнем в более чем 50%.
Противники действующего президента страны М.Ахмадинежада из числа депутатов Меджлиса в ноябре 2012 г. вновь постарались использовать тяжелую социально-экономическую ситуацию в стране для того, чтобы нанести удар по репутации исполнительной власти и подвергли деятельность кабинета министров серьезной критике. Поводом для этого послужил разразившийся в ноябре 2012 г. скандал о якобы имевшем место неправомочном использовании правительством 12 млрд долл. США в 2010 – 2011 гг. Эта сумма, полученная от экспорта нефти, изначально должна была поступить в государственную казну (предположительно, для дальнейшей передачи в ведение Фонда национального развития). Однако команда М.Ахмадинежада действовала иным путем: она использовала полученные средства на покрытие бюджетного дефицита, проигнорировав при этом необходимую в таких случаях процедуру внесения поправок в госбюджет страны, предусматривающую получение одобрения на это со стороны Меджлиса. Другими претензиями, озвученными парламентариями в адрес М.Ахмадинежада, были нехватка прозрачности в деятельности государственных механизмов, регулирующих экономическую жизнь ИРИ, расцвет коррупции и расхищение государственных фондов, которые так и не были в достаточной мере расследованы правоохранительными органами.
По совокупности всех обвинений в ноябре 2012 г. парламентарии даже по новой озвучили свое намерение вызвать президента в Меджлис для дачи объяснений по вышеназванным моментам. Однако эта идея так и осталась нереализованной: как отмечают аналитики, свое влияние на парламентариев оказало вмешательство в процесс дискуссии Верховного лидера ИРИ А.Хаменеи. Последний еще 10 октября 2012 г. призвал иранскую элиту к единству, потребовав от некоторых политиков прекратить зарабатывать «дополнительные очки» поддержки за счет спекулирования в своих выступлениях на проблематике тяжелого экономического положения страны. С точки зрения экспертов, вмешательство А.Хаменеи служит определенным знаком того, что руководители исламского режима опасаются возможности выплескивания ведущихся среди населения дискуссий относительно правильности экономического курса правительства на улицы городов (как это уже случилось 3 октября 2012 г.). Видя в этом угрозу безопасности существующего в ИРИ строя, аппарат Верховного лидера стремится всеми силами предотвратить выход ситуации в стране из под своего контроля, а, следовательно, вынужден до определенной степени блокироваться со сторонниками М.Ахмадинежада и предостерегать противников действующего президента от чрезмерного «раскачивания лодки».
Программа госреформ
В ноябре 2012 г. парламент ИРИ вновь подтвердил свое октябрьское решение временно отложить начало реализации второго этапа государственной программы социально-экономических реформ, ключевой частью которой является частичное сокращение и монетизация предоставляемых населению субсидий (а также частичное придание им большей целевой направленности). Напомним, что еще в первом чтении, состоявшемся 7 октября 2012 г., этот шаг поддержали 179 из 242 депутатов иранского Меджлиса. Вице-спикер парламента М.-Р.Бахонар заявил тогда, что указанное решение было обусловлено необходимостью стабилизировать ситуацию в стране, переживающей нелегкие времена. Указанная программа реформ вызывала нарекания со стороны парламентариев и в прежние времена. Еще до начала ее реализации в декабре 2010 г. депутаты Меджлиса предрекали, что единственным следствием указанных преобразований будет существенный рост темпов инфляции и обесценение национальной валюты страны.
Особо острые дебаты между кабинетом министров и меджлисом разгорелись в 2011 г., когда правительство, обсуждая второй этап программы реформ, вместо постепенного урезания косвенных субсидий предложило пойти на резкое их сокращение. Последнее позволило бы существенно увеличить экономию госсредств с 44 до 110 млрд долл. США в год. Социальные последствия такого шага были весьма непредсказуемы. В результате чего парламент оказал яростное сопротивление правительственной инициативе. При этом, М.Ахмадинежад и его сторонники все же имели возможность «продавить» указанное решение, задействовав все имеющиеся в их распоряжении рычаги влияния, если бы определенные корректировки в ситуацию не внесли санкции 2012 г., нанеся серьезный удар по экономике страны. Как отмечают эксперты, в этих условиях, проведение преобразований, чей исход не прогнозируем, естественным образом оказалось не в интересах всей правящей элиты ИРИ, объединив ее в указанном вопросе перед лицом возможной экономической катастрофы.
Характерно, что решение парламента временно отложить начало реализации второго этапа проведения госреформ в октябре – ноябре 2012 г. не вызвало никакой негативной реакции со стороны исполнительной власти. При этом и сами парламентарии отметили, что от экономических реформ никто в Иране отказываться не собирается. Более того, реализация их второго этапа может быть проведена уже в 2013 г.
Санкции и их влияние на экономику ИРИ
В соответствии с имеющимися оценками, объемы экспорта иранской нефти в период с января по ноябрь 2012 г. сократились практически на 50%. По некоторым данным, даже КНР, крупнейший импортер углеводородов из ИРИ, в период с января по декабрь 2012 г. на 22% сократил объемы своих закупок. Так, в октябре 2012 г. Китай приобрел на 23,2% иранской нефти меньше, чем это было сделано в тот же период в 2011 г. Еще больше сократила объемы импорта иранского «черного золота» Южная Корея. В соответствии с данным Корейской национальной нефтяной корпорации (Korea National Oil Corporation, KNOC, КННК), за первые десять месяцев 2012 г. объемы закупок упали на 40%. Более того, в августе – сентябре 2012 г. южнокорейские НПЗ полностью прекратили импорт иранской нефти. В октябре 2012 г. торговые операции вновь возобновились и вышли на уровень 186500 баррелей в день, что, однако, было на 30% меньше тех объемов, которые Сеул закупал в октябре 2011 г.
В ноябре 2012 г. США продолжили наращивать санкционное давление на Иран. 30 ноября 2012 г. Сенат Соединенных Штатов принял новый законодательный акт, расширяющий существующие меры экономического давления на энергетический, нефтегазовый и транспортный сектора экономики ИРИ. Дополнительные запреты были введены на торговлю с Ираном графитом, ценными металлами, коксующимся углем, алюминием, сталью, а также любым программным обеспечением, необходимым для развития промышленности страны. Помимо этого, существенным ограничениям подвергается деятельность страховщиков и перестраховщиков, которым запрещается оказывать услуги иранским компаниям в сфере энергетики, морских перевозок и судостроения.
Новый закон, как и все предшествующее законодательство США в отношении Тегерана имеет экстерриториальную силу. Однако он также оговаривает, что за целым рядом стран сохраняется право вести сотрудничество с ИРИ в подпадающих под действие санкций вопросах, при условии, что этими странами в 2012 г. был существенно сокращен объем импорта сырой нефти из ИРИ. Как отмечают аналитики, великодушие Вашингтона в этом вопросе имеет весьма практическое обоснование: с одной стороны, не все государства-партнеры США готовы немедленно прекратить осуществлять закупки углеводородного сырья у ИРИ, а, с другой стороны, само разрешение продолжать торговлю с Тегераном является дополнительной мерой психологического давления. Последнее заключается в том, что американцы периодически грозят отменить это послабление (на сей раз, речь идет, правда, уже о 2013 г.). Тем самым Ирану дается время прочувствовать всю тяжесть текущего положения и понять, что у руководства США имеется дополнительный козырь в рукаве, который позволит еще больше ухудшить социально-экономическую ситуацию в ИРИ.
Характерно, что новое решение по ИРИ было принято Сенатом США единогласно. Его члены отметили, что введение дополнительных ограничений явно объективно обусловлено: американцы хоть и смогли создать действительно эффективный санкционный режим, но принудить Иран отказаться от своей ядерной программы они все еще не в состоянии. По словам сенаторов, ИЯП по-прежнему представляет угрозу для американских интересов в регионе и требует немедленного вмешательства, иначе ситуация вокруг нее «станет только хуже». Между тем, к началу декабря 2012 г. оставалось невыясненным то, как отреагирует на принятие Сенатом США нового закона Белый Дом. Еще на стадии его подготовки администрация Б.Обамы подвергла документ критике (хотя и не грозила наложением вето). В офисе президента США отметили, что некоторые предложенные сенаторами меры вызывают определенные вопросы. Более того, было указано на том, что введенные ранее Б.Обамой санкции в отношении ИРИ уже можно рассматривать как «жесткие и всеохватывающие», новая инициатива же Сената-де способна снизить их эффективность. При этом, необходимо отметить, что расхождений между Белым Домом и Сенатом нет по ключевому вопросу: иранская ядерная программа вновь воспринимается как один из (если не самый главный) вызовов, стоящих перед США на ближнее- и средневосточном направлении.
Еще один момент, на который обращают внимание аналитики, заключается в том, что в соответствии с новым документом Б.Обама теперь будет обязан отчитываться перед Конгрессом по любым допущенным случаям бартерного обмена с участием Ирана. Именно бартерные операции в последнее время считаются одной из главных угроз создаваемому властями США режиму односторонних санкций в отношении ИРИ. Сведения о том, что Тегеран, столкнувшись с проблемой проведения финансовых транзакций через международную банковскую систему, начал предлагать своим импортерам рассчитываться с ним за нефть не деньгами, а другими товарами (золотом, рисом, чаем, пшеницей и т.д.) поступали уже давно. Так, в середине ноября 2012 г. в СМИ появились сообщения о том, что в схемах расчетов между Турцией и Ираном за продаваемые Тегераном Анкаре нефть и газ стороны помимо турецкой лиры используют золотые слитки. Хотя реакция Вашингтона на эти новости была практически мгновенной (сообщается, что в ноябре 2012 г. американцы запустили серию консультаций со своими турецкими коллегами по этому вопросу), о каких-либо существенных успехах США в убеждении турецкого правительства прекратить использовать золотые слитки при торгово-экономическом сотрудничестве с Тегераном к началу декабря 2012 г. известно не было.
21 ноября 2012 г. Казначейство Великобритании продлило действие финансовых санкций в отношении иранских банков, которые были приняты англичанами 21 ноября 2011 г. В соответствии с документом, всем кредитно-финансовым институтам Соединенного Королевства запрещалось вести дела с иранскими банковскими организациями, их зарубежными представительствами, а также дочерними структурами, включая Центральный банк ИРИ. Одной из причин как принятия, так и продления указанных санкций были сохраняющиеся у Лондона подозрения в наличии у Тегерана незадекларированных перед мировым сообществом проектов (в том числе, военных) в сфере ядерной энергетики. Эти опасения якобы подтвердил и ноябрьский доклад МАГАТЭ. Вместе с тем, англичане все же решили не сжигать все мосты для восстановления торгово-экономических отношений с ИРИ: в соответствии с вышеупомянутыми финансовыми санкциями, Казначейство Великобритании пообещало в индивидуальном порядке рассматривать обращения английских финансовых институтов и, в случае одобрения, выдавать им лицензию на ведение операций с иранскими партнерами.
Необходимо отметить, что из всех стран ЕС именно Великобритания традиционно проводит наиболее последовательную политику в вопросе оказания санкционного давления на Тегеран, что во многом объясняется ее напряженными отношениями с ИРИ, тесными связями с США и Израилем, а также относительно небольшим (по сравнению с Францией и Германией) экономическим присутствием в Иране. Само давление, которое с 2006 г. оказывал Лондон на Тегеран, нельзя назвать мягким: оно было наиболее сильным по сравнению с остальными членами «евротройки». При этом в отличие от Франции, а также Германии, его действия не сопровождалось бурными официальными высказываниями, отличаясь свойственной британцам последовательностью и методичностью. Так, в ходе контактов с российской стороной иранцы неоднократно жаловались на негативную настроенность представителей Великобритании по отношению к ИРИ в ходе переговоров по ИЯП. В частности, в 2009 г. жесткой критике подвергались действия одного из английских политдиректоров – Р.Купера. По словам иранской стороны, неоднократно случалось так, что когда на переговорах с Х.Соланой иранцам удавалось выйти (фактически, выторговать) на приемлемые решения по нескольким позициям сразу, вмешивался англичанин, инициировал перерыв, после которого Х.Солана, по сути, отказывался от прежних договоренностей.
Свою не всегда гибкую позицию по ИЯП британцы дополняли конкретными шагами в экономической сфере. Прежде всего, с 2006 – 2007 гг. был введен негласный запрет на государственную поддержку развития бизнеса с Ираном, а сам экспорт товаров в ИРИ подвергался лицензированию (чтобы исключить поставки товаров двойного назначения). Также Лондоном принимались необходимые шаги по недопущению передачи Тегерану передовых технологий, включая технологию производства сжиженного природного газа (СПГ). В июне 2009 г. британский суд показательно осудил трех иранских беженцев, пойманных еще в мае 2006 г. при попытке организовать поставки военного оборудования в ИРИ.
Впрочем, накладываемые Лондоном ограничения в сфере торговли не были особо чувствительными для Тегерана. Это объяснялось относительной незначительностью объемов двустороннего товарообмена. Хотя ИРИ была четвертым после Израиля, Саудовской Аравии и ОАЭ по важности торговым партнером англичан в регионе, в действительности отрыв тройки лидеров от Ирана был существенным. По данным Англо-иранской торговой палаты, за последние годы объем товарооборота между странами накануне введения санкций 2010 – 2012 гг. не превышал 750 млн долл. США. Даже с учетом поставок услуг, увеличивавших общую сумму до приблизительно 1,2 млрд долл. США, Иран в разы уступал тем же ОАЭ.
Куда более существенным оказалось решение Великобритании нанести удар по зарубежным финансовым активам ИРИ. На момент обострения ситуации вокруг ИЯП на территории королевства действовали отделения и дочерние структуры иранских банков «Мелли», «Сепах», «Садерат», а также работал принадлежащий иранцам «Persia International Bank plc». По этой причине, созданная в 2007 г. собственная правовая база Великобритании для оказания давления на Тегеран основное внимание сконцентрировала именно на финансовых вопросах. Банк Англии и Английское казначейство достаточно строго следили за исполнением главного правового акта национальной системы санкций против ИРИ – Закона о иранских финансовых санкциях (SI 2007/281) и соответствующих инструкций к нему (SI 2007/1374), а также за своевременностью обновления положений указанных актов в связи с возникавшими новыми требованиями. Сами документы вводили по отношению к английским физическим и юридическим лицам строгий запрет на ведение каких-либо финансовых операций с попавшими в санкицонные списки иранцами и иранскими организациями. Активы последних на территории Великобритании и ее заморских владений подлежали немедленной заморозке. Нарушение это положения преследовалось в судебном порядке.
К принятию новых санкций 2010 – 2012 гг. британцы начали готовиться заранее. В немалой степени к этому их подталкивали американцы, упиравшие на то, что иранцы оказались несговорчивыми в вопросе решения ИЯП. В феврале 2010 г. правительство США направило в министерства иностранных дел Великобритании, Франции и Германии письмо, в котором обсуждались перспективы принятия новых мер в отношении ИРИ, включая применение санкций в отношении иранского Центрального банка и компаний, связанных с КСИР. Инициатива была активно воспринята англичанами. В марте 2010 г. глава внешнеполитического ведомства Великобритании Д.Милибэнд посетил Пекин с целью привлечь КНР на свою сторону. В это же время схожее послание было направлено Бразилии. В апреле 2010 г. британцы провели сверку позиций с представителями Германии.
Примерно в это же время Лондон оказывает воздействие на свои компании, принуждая их свернуть сотрудничество с ИРИ. В марте 2010 г. компания «Ллойдс» объявила о внесении Ирана в список территорий высокого риска для компаний, осуществляющих страхование морских перевозок. Уже в июле 2010 г. эта же фирма объявила об ужесточении условий страхования танкеров, перевозящих бензин для Ирана. В мае 2010 г. британские власти не стали защищать зарегистрированную в Великобритании компанию «Balli Aviation Limited» и та попала под американские санкции за подозрение в поставках комплектующих для самолетов класса «Боинг» в ИРИ. 5 июля 2010 г. «Бриттиш Петролеум» объявила о разрыве всех контрактов на заправку иранских самолетов. Одновременно в прессу просочились слухи о том, что в аэропортах Великобритании, ОАЭ и Германии отказываются предоставлять горючее, таким воздушным перевозчикам ИРИ, как «Иран Эйр» и «Махан». Эти новости, впрочем, официального подтверждения не нашли. 8 июля 2010 г. «Роял Датч Шелл» объявила о своем решении не продлевать контракт на поставки топлива для самолетов «Иран Эйр». С 9 июля 2010 г. британская «Ллойдс» (Lloyd’s) прекратила страховать и перестраховывать поставки бензина в Иран. Венцом же санкционного давления стали вышеупомянутые финансовые санкции 2011 г., продленные в ноябре 2012 г.
Иранское противодействие санкционному давлению
Между тем говорить о полной блокаде иранского энергетического сектора со стороны США, ЕС и их партнеров не приходится, равно как не приходится говорить и о полном отсечении ИРИ от международной финансовой системы. В соответствии с отчетами Международного энергетического агентства (IEA), после семи месяцев практически постоянного снижения объемов производства нефти в Иране к ноябрю 2012 г. властям ИРИ эту тенденцию удалось переломить. При этом падение было не только остановлено, но и наметилась позитивная тенденция к росту. Как сообщают аналитики Международного энергетического агентства, производство нефти в ИРИ к ноябрю 2012 г. достигло 2,7 млн баррелей в сутки, что, в свою очередь, позволило увеличить объемы ее экспорта с 1 млн баррелей в сутки в августе 2012 г. до 1,3 млн. баррелей в день в октябре 2012 г. При этом, наращивание продаж все же не привело к мгновенному увеличению поступлений нефтедолларов в бюджет: существующая система санкций в отношении ИРИ в банковской сфере по-прежнему приводит к тому, что ряд платежей за иранскую нефть ее покупатели просто не в состоянии перевести на счета банков ИРИ.
Между тем, Тегерану постоянно удается находить лазейки в существующем санкционном режиме, а также использовать имеющиеся в международном сообществе противоречия относительно целесообразности и, самое главное, законности применения мер одностороннего давления, выходящих за рамки решений СБ ООН. В частности, на руку иранскому руководству оказалась позиция властей Швейцарии, которые, будучи представителями интересов США в ИРИ, де-факто отказываются признавать любые санкции, не подтвержденные решением Совбеза. В результате чего, ИРИ, по некоторым данным, развернула активную торговлю нефтью через дочерние компании НИНК, зарегистрированные в Лозанне (в первую очередь, Naftiran Intertrade Company (NICO) и Petro-Suisse). Как сообщает аналитическое издание The Middle East Economic Survey со ссылкой на французскую газету Les Echoes, вице-президент ИРИ И.Азизи (Ibrahim Azizi) лично дал указание НИНК наладить экспорт нефти и нефтепродуктов через Швейцарию. О масштабах ведущейся через эту страну торговли иранскими углеводородами судить пока трудно: по понятным причинам ни одна из вовлеченных сторон афишировать информацию о своем участии не торопится. Официально крупнейшие торговцы нефтью, такие как Vitol, Glencore, Gunvor, Trafigura, Mercuria, прекратили взаимодействие с ИРИ еще за несколько месяцев до введения европейских санкций в июле 2012 г. Однако, по данным новостного агентства Рейтерс, в конце сентября 2012 г. Vitol уже была замечена в торговле иранским мазутом через Швейцарию.
Несколько иную роль в процессе обхода наложенных на ИРИ односторонних санкций сыграла (и, по-видимому, продолжает играть) Турция. В конце ноября 2012 г. заместитель премьер-министра и по совместительству министр финансов этой страны А.Бабакан (Ali Babacan) признал, что Анкара переводила до 44% сумм, предназначенных для оплаты импорта иранской нефти, и 18% сумм, предназначенных для оплаты импорта иранского газа, на счета в турецких банках, которые были открыты в турецких лирах на имена граждан ИРИ. Ввиду того, что из-за существующих ограничений финансовые институты не могли осуществить безналичный перевод средств напрямую в иранские банки, представители ИРИ обналичивали средства с указанных счетов в самой Турции и покупали на полученные средства золотые слитки, которые, в свою очередь, ввозились в Иран. Примерно схожая схема работала и в случае долларовых сумм, получаемых Национальной иранской нефтяной компанией (НИНК) и Национальной иранской газовой компанией (НИГК) от турецких компаний. Все эти операции осуществлялись не без ведома официальной Анкары и явно с ее одобрения.
Об объемах ведущихся операций можно судить по следующим цифрам. По данным турецкой статистики, в первые девять месяцев 2012 г. объем турецкого экспорта золотого лома и золотых слитков составил 10,7 млрд долл. США. Для сравнения, в схожий период 2011 г. этот показатель составил лишь 1,5 млрд долл. США. В это же время объем импорта золота Ираном вырос с 54 млн долл. США в январе – октябре 2011 г. до 6,4 млрд долл. США в январе – октябре 2012 г.. Обращает на себя внимание, что экспорт золота в Иран породил (или, скорее всего, дал толчок для развития) в Турции целую новую индустрию по переплавке золотого лома в слитки. Причем сырье для нее поступает уже из-за пределов Турции: как сообщают СМИ, турецкие предприниматели существенно активизировали свою деятельность по скупке золотого лома как на официальном, так и черном рынках Греции, Португалии и Кипра.
При этом необходимо отметить, что не все ввозимое иранцами золото может иметь турецкое и европейское происхождение. Как сообщают различные СМИ, схожие схемы и договоренности Тегеран пытается реализовывать в КНР и Индии. Более того, в этих странах иранцами осуществляется покупка и драгоценных камней. Дальнейшая судьба импортируемого ИРИ золота различна. Часть его, судя по всему, пополняет и без того значительные государственные резервы драгметаллов Ирана. Другая его часть реализуется Тегераном в арабских странах Персидского залива (в первую очередь, ОАЭ и Омана) для пополнения уже долларовых запасов ИРИ.
Характерно, что при всем при этом турецкое правительство все же попыталось славировать между Ираном, США и ЕС в ноябре 2012 г. Так, с одной стороны, А.Бабакан признал факт перевода денег на счета в турецких банках, но, по его словам, он не имел никакого представления о том как иранцы покупают золото на территории его страны и вывозят в ИРИ. Одновременно министр финансов еще раз ненавязчиво напомнил западникам, что его страна серьезно зависит от импорта нефти и газа из Ирана и, в ближайшее время, как-либо серьезно сократить свое сотрудничество с Тегераном не сможет. Это послание, явно предназначенное партнерам в ЕС и США, было однозначным намеком на то, что сокращение объемов закупок углеводородного сырья у ИРИ на 20% в 2012 г. было максимально возможным шагом со стороны Анкары для поддержания санкционного режима, установленного в отношении ИРИ турецкими партнерами, и чего-либо большего ожидать от нее не следует. Очевидно, что и Ирану, таким образом, было дано понять, что он может рассчитывать на долгосрочное использование созданной турками «серой» зоны по обходу санкций.
Валютно-финансовый рынок и состояние золотовалютных резервов ИРИ
В начале декабря 2012 г. управляющий директор Фондом национального развития (ФНР) ИРИ М.-Р.Фарзин (Mohammad Reza Farzin) заявил о том, что к концу ноября 2012 г. резервы фонда в наличной валюте составляли 42,8 млрд долл. США. Предполагалось, что к апрелю 2013 г. их объем будет увеличен до 55 млрд долл. США. По словам М.-Р.Фарзина, в ходе своей работы ФНР предоставил около 11,5 млрд долл. США частному сектору ИРИ, 9 млрд долл. США были выделены на нужды горнорудной промышленности, энергетических кооперативов и сельского хозяйства, 14 млрд долл. США получила Национальная иранская нефтяная компания (НИНК) и ее дочерние фирмы на реализацию проектов в нефтегазовой отрасли, а также 0,5 млрд долларов США предстоит предоставить на развитие туризма. Еще 1,5 млрд долл. США правительство ИРИ предписало ФНР предоставить в распоряжение Иранской оффшорной нефтяной компании (Iranian Offshore Oil Company, IOOC, ИОНК) для наращивания производственных мощностей ИОНК на 175 тыс. баррелей в день. Помимо этого, к декабрю 2012 г. средства ФНР способствовали созданию 100 тыс. новых рабочих мест.
ФНР был создан руководством ИРИ в рамках реализации Пятого пятилетнего плана экономического развития Ирана (2010 – 2015) как механизм, который направит часть получаемых государством прибылей от экспорта нефти и газа на развитие производственного сектора ИРИ. По своей сути он заменял созданный в 2000 г. по инициативе тогдашнего иранского президента С.М.Хатами Нефтяной стабилизационный фонд (НСФ), который также был создан как некий орган для осуществления инвестиций нефтедолларов в развитие экономики ИРИ и защите ее от годичных флуктуаций нефтяных прибылей. Функции и содержание НСФ мало чем отличались от ФНР. В обоих случаях государство было обязано ежегодно отчислять часть своих прибылей от экспорта углеводородного сырья в этот фонд (для ФНР эта доля составляла 20%) и использовать его ресурсы только на развитие экономики. Как отмечают эксперты, главная причина смены названия Фонда с одного на другое – исключительно политическая. К 2010 г. деятельность НСФ фактически не соответствовала задекларированным в 2000 г. принципам: на тот момент Фонд уже в течение нескольких лет использовался исключительно для покрытия дефицита бюджета по текущим расходам. Более того, некоторые иранские парламентарии стали обвинять действующего президента ИРИ М.Ахмадинежада в превращении НСФ в свою личную казну, чьи доходы и расходы были неподотчетны Меджлису. В итоге, иранское правительство было вынуждено «перезагрузить» идею НСФ в форме ФНР. Однако, как отмечают иранские эксперты, прозрачности в деятельности Фонда больше не стало. Меджлис по-прежнему обвиняет М.Ахмадинежада в попытках использовать ФНР не по назначению, в то время как сами резервы Фонда остаются загадкой для населения. О действительных поступлениях в ФНР экспертам остается лишь гадать: так, исходя из того, что в 2011 г. доходы ИРИ от экспорта нефти и газа составили 118 млрд долл. США, поступления в ФНР оцениваются в 24 млрд долл. США.
Вопрос о действительных золотовалютных запасах ИРИ отнюдь не праздный. Как внешнеполитические сторонники, так и оппоненты Ирана едины во мнении, что устойчивость Тегерана против принятых в его отношении санкций во многом определена накопленными ИРИ резервами. Причем валютные запасы страны отнюдь не исчерпываются запасами ФНР: своими резервами обладает и ЦБ Ирана. Не стоит забывать так же о запасах драгметаллов (в первую очередь, золота), которые, по словам директора ЦБ ИРИ М.Бахмани, его страна накапливала, как минимум, последние 15 лет.
С целью экономии золотовалютных резервов страны правительство ИРИ в ноябре 2012 г. ввело запрет на импорт более чем 70 различных видов товаров, охарактеризовав их как «роскошь и ненужные предметы». Одновременно запрет был введен на экспорт золота и золотых монет из Ирана без специального разрешения на это со стороны ЦБ ИРИ.
Нефтегазовый сектор
В ноябре 2012 г. в преддверии наступления зимы (в некоторых высокогорных районах страны она уже на тот момент наступила) в ИРИ развернулась дискуссия о необходимости начать подготовку к пиковому сезону холодов и обеспечить внутренний рынок достаточным количеством газа, газойля и мазута. Так, в начале ноября 2012 г. управляющий директор НИГК Дж.Овджи (Javad Owji) сообщил о том, что его компания уже обратилась к руководству Туркменистана с просьбой о наращивании объемов импорта газа из этой страны до максимально возможного объема в 40 млн кубометров в сутки в период с декабря 2012 г. по февраль 2013 г. (при средних объемах поставок с марта 2012 г. в 15 – 18 млн кубометров газа в сутки). Министр нефти ИРИ Р.Гасеми (Rostam Qasemi) поспешил опровергнуть эту новость, заявив, что у его страны достаточно собственного газа для удовлетворения существующих потребностей даже в пиковые периоды холодов. Однако, как отмечают аналитики, судя по интенсивности ирано-туркменских контактов в ноябре 2012 г. прав все же Дж.Овджи. В частности, в начале декабря 2012 г. в прессу просочилась информация, что в ходе визита заместителя министра иностранных дел ИРИ С.А.Эракчи (Seyed Abbas Araghchi) в Ашхабад, который состоялся 11 – 12 ноября 2012 г., заммининдел поднял вопрос о наращивании объема поставок газа. Ожидалось, что его почин в этом вопросе должна будет поддержать НИГК.
Другой мерой иранского руководства по обеспечению потребностей страны в энергоресурсах в пиковый период зимних холодов стало лимитирование потребления газойля и мазута, а также борьба с его контрабандным вывозом за рубеж. О введении ограничений в ноябре 2012 г. объявил сам министр нефти Р.Касеми. По его словам, в ИРИ сложилась беспрецедентная ситуация, когда один литр газойля стоит 1500 иранских риалов, что более чем в три раза дешевле стоимости одного литра минеральной воды (5000 иранских риалов). Это, в свою очередь, не только подстегивает рост бесконтрольного и чрезмерного потребления, но и создает для некоторых граждан ИРИ серьезный соблазн заработать на нелегальном вывозе газойля и мазута за рубеж.
В ноябре 2012 г. руководство НИНК объявило о планах провести эмиссию облигаций на сумму 0,5 млрд долл. США, которые оно собиралось распространить среди иранского населения в период с 22 декабря 2012 г. по 1 января 2013 г. Отмечается, что реализация текущих проектов требует от Компании ежегодного привлечения инвестиций на сумму 30 млрд долл. США. В условиях ограниченных возможностей НИНК по привлечению иностранных инвестиций эмиссии подобных облигаций, а также исламских сукук и привязанных к будущим флуктуациям цен на нефть бумаг, по словам управляющего директора НИНК А.Калебани (Ahmad Qalebani), является удобным способом изыскания финансовых средств.
В ноябре 2012 г. Иранская оффшорная нефтяная компания (Iranian Offshore Oil Company, IOOC, ИОНК) направила запрос в Фонд национального развития (ФНР) ИРИ на предоставление финансовой помощи для завершения реализации своих проектов в сфере геологоразведки и добычи нефти. По словам управляющего директора ИОНК, М.Зиракчиянзаде (Mahmoud Zirakchianzadeh), его компания рассчитывает на получение от ФНР 1,5 млрд долл. США, которые должны поступить в распоряжение его компании до августа 2013 г. В случае получения этих средств, ИОНК будет в состоянии увеличить объемы своей продукции на 175 тыс. баррелей сырой нефти в сутки.
Примерно 900 млн долл. США из запрошенных средств компания планирует вложить в развитие месторождений Соруш, Эсфандияр, Тоссан, Алфа, а также блоков А и Б месторождения Фарзад. В ноябре 2012 г. ИОНК уже подписала контракт с неким иранским подрядчиком на проведение работ по выводу объемов нефтедобычи на месторождении Соруш на уровень 115 тыс. баррелей сырой нефти в сутки. Всего же доступные для добычи запасы указанного месторождения оцениваются в приблизительно 585 млн баррелей. Общая стоимость подписанного контракта составляет 1,2 млрд долл. США, а срок выполнения работ – 3 года. К концу ноября 2012 г. ИОНК уже выплатила своему подрядчику 600 млн долл. США. Еще 300 млн долл. США будут предположительно выплачены исполнителю работ до конца марта 2013 г.
Необходимо отметить, что обращение за средствами к ФНР не первый случай, когда ИОНК в своей работе прибегает к помощи других иранских экономических структур. В частности, в период с марта по ноябрь 2012 г. указанная фирма заняла около 900 млн долл. США у дочернего образования НИНК – компании Нафтиран интертрейд (Naftiran Intertrade Company, NICO) на развитие нефтяных полей Форузан, Хенгам и Решадат. Еще 500 млн долл. США Нафтиран интертрейд должен предоставить ИОНК в ближайшем будущем на развитие газодобычи на блоке А месторождения Фарзад.
Несмотря на явные финансовые трудности, ИОНК продолжает активно объявлять тендеры на привлечение подрядчиков к реализации целого ряда проектов. В частности, в ноябре 2012 г. М.Зиракчиянзаде сообщил о заключении договора на бурение 12 нефтяных колодцев с компанией Петро Иран (Petro Iran). Всего, по имеющимся данным, в планах руководства ИОНК значится запуск новых проектов в сфере геологоразведки и нефтедобычи на сумму 14 млрд долл. США. На этом фоне, эксперты теряются в догадках относительно того, где компания планирует взять средства необходимые для завершения всех запланированных работ на вышеуказанных месторождениях в 2013 г., т.к. объема запрошенных у ФНР и Нафтиран интертрейд займов для этого будет явно недостаточно. Впрочем, частично затраты ИОНК могут быть покрыты через эмитирование облигаций на сумму 7,5 млрд долл. США. Этот процесс уже был запущен указанной нефтяной компанией в ноябре 2012 г.
В последние несколько месяцев внешнеполитические оппоненты ИРИ и противники ее ядерных исследований возлагают серьезные надежды, связанные с ослаблением иранского экономического потенциала, на проект газопровода Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия (ТАПИ). Последний, в случае своей успешной реализации, должен естественным путем заставить официальный Исламабад отказаться от идеи закупать «голубое топливо» у Тегерана, а, следовательно, и участвовать в строительстве трубопровода Иран – Пакистан (ГИП). Необходимо отметить, что ГИП, несмотря на всю свою долгую и весьма тяжелую историю (которая еще далека от завершения), в условиях оказываемого целым рядом стран давления на нефтегазовый сектор ИРИ, является для Тегерана реальной возможностью наконец-то серьезным образом выйти на внешние газовые рынки. Причем, речь идет не только о рынке одной страны, пусть даже такой большой как Пакистан, но и о рынке региона в целом: ГИП, в потенциале, может быть продлен как до Индии, так и до Китая. По этой причине, полный отказ от реализации проекта по строительству указанного трубопровода или ее долгосрочная заморозка стали одной из главных внешнеполитических задач западных стран на иранском направлении.
Серьезный удар по ГИП казалось бы был нанесен в мае 2012 г. после подписания туркменской компанией «Туркменгаз» с индийскими и пакистанскими фирмами договора (purchase and sales agreements, PSA) относительно покупки ими у Ашхабада «голубого топлива» и прокладке вышеупомянутого ТАПИ. В соответствии с первичными договоренностями новый трубопровод должен был иметь протяженность 1735 км с пропускной мощностью до 30 млрд кубометров газа в год. Общая стоимость проекта ТАПИ оценивалась в 7,6 млрд долл. США. Указанные характеристики делали этот газопровод серьезным конкурентом ГИП, по которому Исламабад должен был получать 8,7 млрд кубометров газа в год. Заключенные договоренности нашли положительный отклик в Вашингтоне. Однако к декабрю 2012 г. стало очевидно, что с мая 2012 г. дальнейшего развития ситуация с ТАПИ не получила. Во-первых, стороны так и не смогли договориться относительно объемов газовых поставок, транзитной пошлины и вопросов безопасности газопровода.
Во-вторых, Туркменистан отказался финансировать строительство ТАПИ за пределами своей территории. Такая политика весьма традиционна для Ашхабада, который в рамках своей политики нейтралитета, участвует в строительстве трубопроводов преимущественно только в пределах собственных границ. Впрочем, в случае с ТАПИ у туркменов имелись весьма обоснованные опасения относительно целесообразности финансировать строительство газопровода за пределами страны: его значительная часть должна проходить по территории Афганистана и нестабильным белуджским регионам Пакистана. Ни Кабул, ни Исламабад объективно не могут гарантировать безопасность ни самому трубопроводу, ни его строителям. В таких условиях инвестирование средств в ТАПИ может стать бессмысленным, а сам газопровод в состоянии превратится в бездонную бочку Данаид.
Помимо этого, Афганистан уже констатировал свою финансовую несостоятельность, которая не позволит ему оплатить строительство своей части трубопровода. Это автоматически переносит бремя затрат по реализации ТАПИ на Нью-Дели и Исламабад. Однако и они не выражают особого желания вкладывать свои средства в афганскую часть трубопровода без участия в этом строительстве Туркменистана. Более того, как показывает опыт ГИП, Пакистан, де-факто, не в состоянии профинансировать даже свою часть трубопровода и говорить о каких-то внешних инвестициях с его стороны в принципе не приходится.
В-третьих, Индия и Пакистан не просто хотели бы покупать газ у Туркменистана, но принять участие в разработке и добыче сырья на туркменском супергигантском газонефтяном месторождении Галкыныш, расположенном в Марыйском велаяте страны. Однако (что немало беспокоит власти США и ЕС) руководство Туркменистана фактически закрыло доступ на это месторождение любым компаниям за исключением китайских (компания CNPC). Подобное поведение Ашхабада весьма охладило желание властей Пакистана и Индии участвовать в ТАПИ. Как заявил в интервью печатному аналитическому изданию The Middle East Economic Survey неназванный бывший высокопоставленный индийский чиновник: «если Вашингтон и Брюссель не смогли убедить Ашхабад открыть континентальное месторождение таким компаниям как Эксон, Бритиш Петролеум и Тоталь, то у Нью-Дели и Исламабада нет [вообще] никаких возможностей изменить взгляды президента Бердымухамедова».
Между тем, к ноябрю 2012 г. международное аналитическое сообщество пришло к выводу, что даже если ТАПИ так и останется нереализованным, развитие иранского газового сектора и без того окажется сковано. Причем решающую роль в этом вопросе сыграют не только санкции, но и существующие структурные проблемы в экономике страны. По состоянию на конец ноября 2012 г. Иран контролировал до 15% всех мировых газовых запасов. До начала жесткого санкционного давления на Тегеран в 2010 – 2012 гг. в качестве потенциальных стран-реципиентов иранского газа выступали Индия, КНР, Пакистан, Турция, страны СНГ, страны-члены ЕС, Сирия, Ливан и Ирак. Предпочтительным способом доставки сырья потребителям были и остаются трубопроводы, представляющие более дешевую и доступную альтернативу технологиям СПГ. Между тем реальная доля иранского газа на международном рынке к декабрю 2012 г. была менее одного процента, причем 90% его потребления приходилось на долю Турции. Помимо этого, власти ИРИ поставляют менее чем 1 млрд. кубометров газа в год в страны СНГ: прежде всего, Тегеран экспортирует сырье в Армению, которая расплачивается с Ираном поставками электроэнергии, а также проводит бартерный обмен газом с Азербайджаном, обеспечивая топливом Нахичеванскую автономную республику.
Главным фактором, ограничивающим возможности ИРИ по экспорту газа, являются высокие объемы его внутреннего потребления, которые практически не оставляют ничего для поставок зарубеж. По данным Бритиш Петролеум, в ИРИ потреблялось 153,3 млрд кубометров газа в год при объемах его добычи в 151,8 млрд кубометров в год. Только по официальным оценкам, доля природного газа в общей энергетической корзине страны достигает 65%. Из них 48% потребляются домохозяйствами, 27% — электростанциями и 16% промпредприятиями. Помимо этого, Тегеран использует газ для поднятия производительности нефтяных месторождений путем впрыска в нефтяные слои. Всего к ноябрю 2012 г. на эти нужды у иранцев уходило 100 млн кубометров газа в день. В соответствии с имеющимися у Тегерана планами этот показатель должен был быть увеличен к 2015 г. до 270 млн кубометров газа в день. Значительно увеличить объемы добычи газа в ближайшее время Иран вряд ли сможет: нынешние санкции серьезно сдерживают наращивание его производственных мощностей, практически полностью перекрыв иранцам доступ к иностранным инвестициям и технологиям.
Ядерная энергетика
В середине ноября 2012 г. из очередного отчета МАГАТЭ стало известно о проблемах, возникших в октябре 2012 г. со строительством атомной электростанции в Бушере. По словам директора Агентства Ю.Амано, еще в середине октября 2012 г. его организация получила уведомление иранской стороны об остановке работы АЭС и начале выгрузки ядерного топлива из реактора. Позднее, 6 – 7 ноября 2012 г. инспекция МАГАТЭ подтвердила этот факт. Проблемы на первой атомной станции ИРИ немедленно вызвали всплеск дискуссии в западных и иранских СМИ относительно причин произошедшего. Официальный Тегеран в лице своего постпреда при МАГАТЭ А.А.Солтание, а также иранского посла в Москве Р.Саджади попытался сгладить всю остроту вопроса, заверив, что выгрузка ядерного реактора ведется под надзором российской стороны в рамках плановых работ по передаче станции под управление специалистов из ИРИ. Атомстройэкспорт проводит-де последние проверки на предмет безопасности эксплуатации АЭС. Однако эти слова не были приняты на веру в США и ЕС. Западные дипломаты и эксперты выразили свою уверенность в том, что проводившиеся в октябре – ноябре 2012 г. работы на атомной станции были далеко не рутинной процедурой. Некоторые американские и европейские аналитики на условиях анонимности даже поспешили назвать ситуацию «тревожным сигналом», поднимающим вопрос относительно безопасности эксплуатации атомной станции построенной российскими специалистами. В качестве подтверждения своих слов о возникновении нештатной ситуации на АЭС они, в том числе, упоминали озвученное Атомстройэкспортом решение о переносе передачи управления атомной станцией иранской стороне с декабря 2012 г. на март 2013 г.
К концу ноября российские власти были вынуждены подтвердить информацию о том, что производившиеся работы, хоть и не были «тревожным сигналом» относительно безопасности будущей станции, но также не относились и к разряду плановых работ. Как официально сообщили СМИ представители Атомстройэкспорта, топливо из реактора АЭС Бушер выгружали из-за неполадки, связанной с фрагментом детали главного циркуляционного насоса. Сообщалось, что при работе энергоблока на 100% мощности штатной системой обнаружения слабо закрепленных предметов были зафиксированы шумы в области между днищем корпуса реактора и нижней образующей шахты. Специалисты, проанализировав ситуацию, пришли к выводу, что возможной причиной появления шумов стало нахождение в данном месте постороннего предмета и приняли решение проверить состояние реактора, выгрузив из него ядерное топливо. После разборки реактора был обнаружен фрагмент детали главного циркуляционного насоса, который находился между корпусом реактора и внутрикорпусной шахтой, которая служит, в том числе, для защиты топливных сборок при возможном попадании посторонних предметов в первый контур. При последующем осмотре корпуса реактора иранскими и российскими специалистами никаких повреждений не было обнаружено. Последнее, по словам экспертов Атомстройэкспорта, «полностью подтверждает безопасность эксплуатации АЭС и отсутствие угроз для оборудования и ядерного топлива». В подтверждение этих слов, к началу декабря 2012 г. в СМИ появилась информация о том, что ядерное топливо было вновь загружено в реактор АЭС Бушер и станция готовится к дальнейшей работе. Сообщалось, что вывод энергоблока на 100% мощности планировался уже в третьей декаде декабря 2012 г.
В ноябре 2012 г. МАГАТЭ сообщило о том, что его инспектора осуществили проверку информации по процессу строительства реактора ИР-40 в Араке (design information verification, DIV). По результатам проведенного мероприятия они пришли к выводу о том, что, несмотря на все усилия иранских властей, завершить работы к намеченному сроку (третьему кварталу 2013 г.) у них не получится. Ввод реактора в эксплуатацию следует ожидать не ранее первого квартала 2014 г. Со слов инспекторов, установка охлаждающих систем ведется полным ходом, но явно отстает от намеченного графика.
По мнению директора вашингтонского Института науки и международной безопасности (Institute for Science and International Security, ISIS) Д.Олбрайта (David Albright), планы иранцев сдать объект в третьем квартале 2013 г. были изначально нереальны. Как заявляет американский эксперт, Тегеран переживает сейчас тяжелые времена и темпы развития его ядерной программы весьма затормозились. Об этом якобы можно судить по объемам того высокообогащенного урана, который был выработан в ИРИ для нужд ИР-40. Д.Олбрайт уверен, что действительные иранские запасы ВОУ значительно меньше официально заявленных Тегераном, равно как и темпы его производства. По его словам, ИРИ испытывает серьезные проблемы с созданием и эксплуатацией центрифуг на своих обогатительных заводах.
Внешнеэкономические показатели
По распространенной в ноябре 2012 г. ЦБ ИРИ информации, объем иранского внешнего долга на конец сентября 2012 г. составлял 20,896 млрд долл. США. Из них 10,846 млрд. долл. США приходилось на долю краткосрочных долговых обязательств, а 10,05 млрд долл. США на долю средне- и долгосрочных долговых обязательств. С учетом возможных долгов (по незакрытым на тот момент аккредитивам), сумма внешнего долга страны возрастала до 43,1 млрд долл. США. В соответствии с планами ЦБ ИРИ, в трехлетний срок Иран должен был погасить часть своих обязательств выплатив:
в 2012 г. – 8,274 млрд долл. США;
в 2013 г. – 5,978 млрд долл. США;
в 2014 г. – 1,713 млрд долл. США.
Успех этих замыслов будет во многом зависеть от валютных поступлений в казну ИРИ. Между тем, в соответствии с информацией, предоставленной ЦБ ИРИ в ноябре 2012 г., сальдо внешнеторгового баланса Ирана в период с апреля по октябрь 2012 г. составило 36,409 млрд долл. США, при доходах от экспорта нефти и газа в 63,849 млрд долл. США.