Борьба между различными кланами в Ливии все более и более затрагивает различные сферы политической и общественной жизни. Во главу угла здесь становится принцип овладения имеющимися финансовыми механизмами, поскольку от них напрямую зависит «политическая весомость» того или иного движения и его претензии на власть. Собственно этим соображением и обусловлена жесткая борьба различных политических сил за сохранение автономного контроля над теми или иными политическими функционерами режима Каддафи, которые были захвачены непосредственно повстанцами, либо были выданы позднее различными государствами. Говорить о «справедливом суде» вообще не приходится, как и о принципах юриспруденции или стремлении новых властей совершить справедливое возмездие бывшим руководителям страны «за преступления против человечности».
Высокопоставленные сторонники бывшего ливийского диктатора превращаются в очень «ликвидный товар», который используется той или иной политической силой для достижения своих узкокорыстных целей. В этой связи характерна история с попыткой Триполи добиться от Каира экстрадиции родственника Каддафи А.Каддафадама. Мы уже писали, что во главу угла здесь ставится, прежде всего, финансовой вопрос, а конкретнее – получение необходимых данных от экстрадированных лиц для переоформления зарубежной собственности и финансовых счетов бывшего ливийского лидера на имена собственных сторонников. Именно результат этой «гонки» и должен будет впоследствии определить ведущую политическую силу страны и соответствующую лояльность к ней тех или иных племенных групп.
Атака 31 марта с.г. со стороны исламистской милиции из Мисураты здания министерства юстиции Ливии в столице имела ровно такую же причину. Нападение организовали отряды под руководством Хайтама Таджуни и Абдаллаха Сасси с целью отбить двух высокопоставленных узников столичной тюрьмы — бывшего премьер-министра Б.Махмуди и бывшего руководителя спецслужб А.Сенусси, которые ранее были экстрадированы из Туниса и Мавритании. Эта попытка была сорвана, но, тем не менее, напряженность и опасность повторной атаки сохраняется. Заметим, что под термином «исламистская милиция» Мисураты имеются в виду обыкновенные вооруженные боевики, которые подконтрольны «Братьям-мусульманам». Пока им трудно соревноваться с другими политическими силами страны в «достойной коллекции» узников из числа руководилелей бывшего режима. В специально оборудованной тюрьме на аэродроме Митига, которая находится под контролем мисуратовцев, пока содержится только бывший телохранитель Каддафи Саад Масуд. Кстати, все попытки центрального правительства переместить его в официальную тюрьму столицы успеха не имели. Как остались без ответа и аналогичные требования к клану Зитан в отношении передачи сына Каддафи Сейф аль-Ислама в руки официальных органов юстиции. Попытка «братьев» получить в свое распоряжение этих двух ключевых чиновников бывшего режима помимо целей доступа к «финансовым рычагам» имела цель и добывания компрометирующих материалов в отношении бывших функционеров режима, которые в настоящее время в достаточно большой пропорции присутствуют в «светской» коалиции М.Джебриля. Сама по себе эта история очень красноречива и дает ясный ответ в отношении степени силы централизованной вертикали управления в стране. Ливия в настоящее время представляет собой не единую территорию, на которой действуют федеральные органы управления, а конгломерат автономных образований со своими правилами игры. Пока можно грубо выделить четыре основные силы: Это центральное правительство во главе в А.Зейданом и с оговорками спикером парламента А.Магарифом. Эту группу поддерживают США, и опять же с большими оговорками – Катар. Доха в данном случае предпочитает этот тандем, нежели коалиционное правительство с широким представительством «светской» коалиции во главе с М.Джебрилем. Последний со своими сторонниками представляет вторую силу, которая опирается в ресурс племени варфалла, и в некоторой степени – племенной группы каддафа. Это, как и «каддафистское» прошлое М.Джебриля, является «ахиллесовой пятой» этой группы. Особенно с учетом того, что «братья» жестко настаивают на принятии закона, который бы запрещал бывшим госслужащим во времена Каддафи участвовать в выборах и занимать высокопоставленные должности в госаппарате. Но на М.Джебриля сейчас открыто ставит Евросоюз, который договорился о полномасштабной поддержке по всем каналам именно этой политической силы.
Третья – это «братья-мусульмане», которых представляют кланы Мисураты и за которыми стоит Катар. Собственно и срыв возможного альянса «светских» с А.Зейданом после победы коалиции М.Джебриля на выборах во Всеобщий национальную конгресс (ВНК) был организован именно катарцами, которые были вынуждены организовывать срочные финансовые вливания и «замыкание» А.Зейдана на поддержку именно «братьев-мусульман». В качестве компромисса, «братья» были вынуждены при этом отказаться от поста министра обороны. Со своей стороны А.Зейдан забыл про «дары данайцев» и теперь вынужден все свои шаги согласовывать с «братьями», которые в отношении него проводят политику «кнута и пряника», регулярно угрожая ему вотумом недоверия.
Четвертая группа – это племенные кланы Зитана, которые по своему вооруженному потенциалу превосходят все остальные. Они минимизировали свое влияние на центральную власть, при этом жестко оберегая сохранение своего контроля над западными территориями Ливии. Находящиеся там месторождения углеводородов вкупе с каналами контрабанды по всему периметру западной границы страны дают им основания чувствовать себя довольно уверенно. Остается еще бывший руководитель Переходного национального совета (ПНС) М. Абдельджалиль с поддержкой в Бенгази, но его роль в настоящее время второстепенная.
Все это позволяет сделать вывод о том, что межплеменная борьба в Ливии имеет все шансы усилиться в ближайшее время по всем направлениям, включая и открытые вооруженные столкновения.