Как известно, на Ближнем и Среднем Востоке сосредоточены солидные запасы углеводородов, которые привлекают к себе иностранных игроков со всего света. Не является секретом также тот факт, что минерально-сырьевые операции часто сопряжены с различными серыми схемами и непрозрачными механизмами.

Ниже следует сказать несколько слов о таком явлении как коррупция, поскольку оно выступает серьезным ингибитором, а иногда, наоборот, катализатором, в налаживании эффективных международных связей. Если несколько лет назад коррупцию рассматривали в основном как внутреннюю проблему, то сегодня она приобрела глобальный характер. Поэтому целесообразно анализировать аспект влияния коррупции в нефтегазовых компаниях арабских стран на сотрудничество с различными игроками, включая и Россию.

 

Катар

По официальным данным и по собственным наблюдениям автора, коррупции в этой монархии Персидского залива меньше, чем в других странах региона. В Катаре не так много жителей (около 2 млн человек, из них катарцев 250 тыс.), но, тем не менее, очень хорошо развита экономика.

Локомотивом всего хозяйства является газ, во вторую очередь – нефть. Тем не менее, за нефтегазовые операции с международными игроками отвечает крупная государственная компания «Катар Петролеум», который имеет специальные дочерние подразделения для того, чтобы как-то диверсифицировать деятельность.

Основная причина низкого уровня коррупции в Катаре – это высокий уровень жизни граждан государства. Каждый год эмират наращивает экспорт сжиженного природного газа, нефть уже 5-6 лет экспортируется в приблизительно одинаковых объемах, и на нее не делают такую высокую ставку, как на «голубое топливо».

Катарцы получают больше государственных дотаций за счет того, что экспорт углеводородов растет и, соответственно,  уровень жизни и ВВП на душу населения тоже возрастают. Из официальных источников следует, что государство Катар за последние 15 лет очень серьезно модернизировалось в социально-экономическом плане, превратившись из бедуинского общества, где основным занятием были добыча жемчуга и рыболовство, в современное государство, в котором применяются технологические ноу-хау.

Сейчас средний ВВП на душу населения в Катаре превышает 100 тыс. долларов.  О чем это говорит? О том, что скачок, действительно, серьезный. И это не пустые слова, поскольку местная экономика стремительно развивается.

Как же происходят нефтегазовые операции в Катаре?

Существует устоявшаяся модель, которая в отличие от многих стран региона не является традиционной, а проводится по международным стандартам ведения бизнеса.

В начале идет предквалификационная процедура, обязательная для всех подрядчиков, которые хотят войти на этот рынок. Обычно это первичный смотр потенциальных партнеров. Представители той или иной компании прибывают в офис «Катар Петролеум» или ее дочерней структуры и делают презентацию, рассказывая о своих возможностях. Здесь важно отметить, что страны региона и особенно Катар положительно относятся к зарубежным компаниям, имеющим опыт работы в Персидском заливе.

После презентации идет открытый диалог, а не кулуарные переговоры. Стороны договариваются, кто с обеих сторон будет отвечать за координацию и развитие того или иного проекта.

Далее уже идет  работа в более закрытом режиме и в более конкретном ключе: предложения по существу, лишь специалисты-отраслевики могут разобраться в специфике залегания углеводородов, процедуре добычи и так далее.

Стоит подчеркнуть, что для получения права реализовывать какой-либо проект, необходимо стать победителем соответствующего тендера. Информация об тендерах абсолютно прозрачна: она размещается на сайтах крупных компаний. Как правило, компания не ищет сама участников, они сами выходят на нее. В исключительных случаях, через свои дипломатические представительства за рубежом, компании могут привлечь иностранных подрядчиков, если  видят у них уникальные технологи, которые применимы именно для работы в их стране.

Причем, в законодательстве Катара есть важная оговорка: если для основной массы компаний, которые хотят участвовать в совместном проекте, максимальная доля в нем может составлять 49%, а 51% принадлежит государству, то для компаний, включая сектор нефти и газа, имеющих уникальные технологии, способные качественно улучшить экономику Катара, допускается даже 100% доля капитала. Фактически,  иностранный игрок получает возможность вести свою деятельность на этом рынке так же, как в своей стране, получая за это прибыль.

Однако далеко не все нефтегазовые операции компаний арабских стран, проводимые с иностранным участием, настолько прозрачны, как в Катаре. Лидерами в отношении коррупционной составляющей являются Ирак и Ливия.

 

Ирак

В последнее десятилетие это государство обрело особую публичность. О нем говорят международники из разных отраслей: политологи, экономики, юриспруденции.  Чем же интересна эта страна? Для ответа на данный вопрос стоит проанадизировать аспекты  из разных дисциплин, а не замыкаться на какой-либо одной из них.

Особенность Ирака в том, что  буква закона не имеет той силы, которую имеют личные договоренности. Простым примером служит тот факт, что с  2007 г. в стране обсуждается законопроект, который направлен на регулирование углеводородной отрасли (в частности, процедуры распределения доходов от экспорта энергоносителей), но до сих пор не может быть принят и, соответственно, обрести форму закона. Почему?

Здесь важен этнический и конфессиональный факторы. Перипетии и сложности, связанные с коррупцией и социальным устройством государства, можно ярко показать на основе названных факторов.

На севере Ирака проживают курды, которые уже фактически образовали автономное государство с собственными органами власти и законодательной базой. В центре проживают сунниты, которые были правящим меньшинством в Ираке во времена С.Хусейна и влияли на политическую, экономическую и социальную жизнь государства. На юге разместились преимущественно шииты, которые сейчас у власти, и, собственно, пытаются наверстать упущенное во времена прежнего режима.

Осенью 2012 г. года в Россию приезжал премьер-министр Ирака Н.аль-Малики, который является шиитом, но в ходе визита представлял интересы государства, так как прибыл по приглашению президента России В.В.Путина в качестве официального лица.

В переговорах с крупными российскими чиновниками и предпринимателями иракский премьер затронул энергетические и нефтяные вопросы. Казалось бы, здесь все открыто, все настолько по правилам, то где же место коррупции?

Однако по сообщениям ведущих общеарабских газет и западных источников, коррупционные махинации в Ираке продолжаются. Дело в том, что в настоящее время в стране происходит «нефтяной передел». Запасы «черного золота», залегающие на иракской территории, распределены крайне неоднородно. Несмотря положение Конституции Ирака о том, что нефть и газ являются собственностью иракского народа, де-факто дела обстоят вовсе не так прозрачно как записано в основном законе. В чем причина?

Провинции, на которые поделен Ирак, считают так: если месторождение расположено на их территории, то львиную долю от продажи углеводородов должны получать население или какой-то специальный фонд, который потом будет распределять полученные от сбыта финансовые средства между гражданами.

Курды заявляют, что они хотят отделиться и основное крупное месторождение Киркук, расположенное на севере страны, принадлежит им. Соответственно и доходы от нефтеэкспорта тоже курдские.

Сунниты вообще протестуют, так как на их территории меньше всего минеральных ресурсов. Фактически, они остаются не у дел.

У шиитов на юге достаточно углеводородов, но они тоже хотят получить прибыль не только со своей территории, но и  «отщипнуть» у курдов. Поэтому идет борьба.

«Топкое болото», в котором нет места писаному закону. По прогнозам автора, еще на протяжении нескольких лет в Ираке не удастся достичь ни мира, ни принятия закона  об углеводородной отрасли.

Следует отметить, что западные юристы также участвуют в разработке этого специального законодательства, причем стараются это делать по международным стандартам. На сегодняшний день есть две редакции законопроекта: одна разработана парламентским комитетом, вторая — Министерством нефти Ирака.

Есть мнение, что российские компании боятся заходить на рынки некоторых арабских государств, так как боятся, что могут последовать экономические санкции конкурентов на других территориях. Такое заявление несправедливо.

Отечественный бизнес ведет переговоры, пытается вернуться на потерянные рынки (например, Ливии) и закрепиться на новых (в частности, Катар). Ирак – это особый случай.

Автор был одним из немногих специалистов, который до конца надеялся на то, что «Лукойл Оверсиз» удастся вернуть месторождение «Западная Курна-2», которое компания получила еще в 1997 г.

Ситуация была следующая: в 2002 г. соответствующий договор был расторгнут С.Хусейном в  одностороннем порядке. Затем следовали попытки российской стороны урегулировать эту проблему, но безрезультатно. В 2008 г. Москва даже списала Ираку 12-миллиардный государственный долг, но Багдад не шел на уступки.

На тот момент в средствах массовой информации и на страницах авторитетных профильных изданий высказывались исключительно пессимистичные прогнозы. В частности, были заявления о том, что возвращение россиян невозможно и, что они уже сами не хотят выходить на иракский рынок. Аналитики советовали «Лукойл Оверсиз» не наступать дважды на те же  грабли. К тому же, по их мнению, США, свергнув С.Хусейна, полностью оккупировали страну, и туда уже не попасть.

Со своей стороны, автор высказывал совершенно противоположные суждения (например, в журнале «Международная жизнь»), веря в то, что еще обязательно будет поднят российский «нефтяной флаг» в Ираке. И в 2009 г. по результатам тендера «Лукойл Оверсиз» получил проект «Западная Курна‑2», чем полностью оправдал авторский прогноз.

Говоря об иракской нефтяной политике, стоит делать основной акцент не на позиции США, а на взаимоотношения между Багдадом и Эрбилем. Так,  автономный Регион Курдистан имеет собственное министерство нефти и региональный закон, который позволяет инвесторам с меньшими рисками работать на курдской территории.

Региональное правительство Курдистана уже несколько лет заключает договоры с иностранными компаниями, минуя федеральные власти, что не устраивает центр.

Министерство нефти Ирака заявило, что компании, все без исключения, которые работают с курдской автономией в нарушение  Конституции Ирака, будут подвержены различным санкциям со стороны Багдада.  Крупная американская компания «ЭксонМобил» после заключения договора с курдской стороной была отстранена от участия в четвертом раунде общенациональных торгов.

Примечательно, что американские компании не так широко сейчас представлены в Ираке как азиатские. И это объясняется тем, что в Азии «ненасытный» рынок. Учитывая огромный человеческий ресурс и растущие экономики азиатских государств, им надо браться за любой проект.

Тем не менее, не исключено, что впоследствии американцы придут на все готовое, после того, как геологоразведку проведут компании из других стран.

Экономические риски сложно просчитывать, но сейчас Ирак действует во многом самостоятельно. Багдад проводит аукционы, заключает контракты, в казну идут средства, и Белый дом вроде бы не вмешивается. Может быть, США дают возможность тем, кого ущемлял С.Хусейн, почувствовать себя независимыми, но когда потребуется, Вашингтон способен оперативно «закрутить гайки», напомнив иракцам о своем авторитете.

Американцы активно помогают Багдаду минимизировать военно-политические риски. Ведь определенные американские силы на территории Ирака остались. Они пытаются хоть как-то сдерживать внутреннюю борьбу между кланами, а также этническими и конфессиональными  группами. Сегодня уже никому не на руку подрывы крупных предприятий или инфраструктуры для экспорта энергоносителей. США сейчас нацелены на стабилизацию Ирака, и если их убрать оттуда, то кратно усилятся кровопролитие и теракты.

Примечательно, что без технологий иностранных компаний ни одна арабская страна не сможет самостоятельно осуществлять все фазы, которые предусмотрены  в нефтяной промышленности. Поскольку должен быть и уникальный опыт, и наработки, и специалисты, и учебные заведения. Порядка 200 иракцев постоянно обучаются у профильном университете России, который готовит как раз инженеров-технологов, которые впоследствии будут вести полезную деятельность в углеводородной отрасли собственной страны.

Стоит напомнить,  что во времена С.Хусейна иракская нефтяная промышленность разрабатывалась в основном силами советских специалистов. Сейчас Багдад всерьез нацелен поднимать газовый сектор, и вполне возможно, что российские компании также будут участвовать в этом.

Западные фирмы, отечественные нефтяники и газовики необходимы арабам для того, чтобы модернизировать собственную экономику и зарабатывать деньги.  Здесь, собственно, и возникает поле для коррупции, ведь у каждого свои интересы. У иностранной компании — выиграть тендер, и может быть, сделать это теневым путем, а не участвовать в мероприятии, где идет открытое голосование: кто предложит меньше за добытую нефть, тому и отдадут участок. Заманчивее встретиться кулуарно, договориться, подписать бумаги и в закрытом режиме начать вести деятельность. Это один аспект.

Второй аспект — чего хотят местные власти. Прежде всего, меньше выплатить подрядчику за добытое сырье и больше оставить себе, потому что это основной доход страны и очень хорошее поле, чтобы «собрать урожай в свою корзину».

В этой связи,  в западных источниках можно встретить постоянные сообщения, с периодичностью в 3-4 месяца, что тот или иной чиновник в Ираке был замешан в коррупционном скандале. То ему предложили взятку, то он обещал иностранным компаниям «на особых условиях», без тендера, попасть на местный рынок, и ему за это посулили виллу за рубежом. Примеры можно множить.

На самом деле нужно очень аккуратно походить к каждому конкретному случаю, так как трио: Ирак, нефть и газ — уже стало категориями, которые часто используются для информационного давления и политической игры. Очень часто заявления носят провокационный характер, сделаны по заказу какой-либо из организаций или даже официальных структур.

Тем не менее, с годами ситуация все-таки немного стабилизируется. За  последние несколько лет прошли 4 раунда  торгов по лицензированию иракских недр.

Первый из них откровенно провалился, поскольку компании, хоть и прошли предквалификацию, но фактически не приняли участия в аукционе. Чем это обусловлено?

Багдад обозначал очень низкую плату за добытую нефть. Плюсы работы в этом арабском государстве в том, что нефть очень высокого качества и залегает не так глубоко. Вести деятельность в Ираке – это доказывать мировому сообществу, что ты серьезный игрок и можешь реализовать крупные проекты, находящийся за рубежом. Это своего  рода лакмусовая бумажка, которая показывает уровень подрядчика.

В то же время, низкая плата за каждый добытый баррель нефти оттолкнула зарубежные нефтяные компании. Специалисты этих компаний подсчитали, что даже учитывая все названные плюсы, военно-политические, экономические,  правовые риски все же высоки.

Проанализировав допущенные просчеты, иракские власти провели еще несколько раундов торгов, и по их результатам российские компании добились права осваивать ряд участков.

Причем, если во время второго и третьего тендеров «Лукойл Оверсиз» и «Газпром нефти» достались 2 крупных месторождения с уже доказанными запасами, то по итогам четвертого раунда, который состоялся минувшей весной, «Лукойл Оверсиз» получила еще один блок, который хоть и не имеет доказанных запасов, но имеет потенциальные залежи для разведки. Если будут найдены ресурсы, и состоится коммерческое открытие месторождения, компания фактически может рассчитывать на большую площадь для того, чтобы начать производство.

«Башнефть», которая непосредственно в самом тендере не смогла добиться победы в составе консорциума, но уже впоследствии на условии двусторонних переговоров с Министерством нефти Ирака заключила договор на геологоразведку и последующую добычу нефти на одном из блоков.

Многие эксперты говорят об американском засилье в Ираке, подчеркивая тем самым, что россиянам нечего делать на этом рынке. Однако, как показывает практика, российские компании вполне пробивают себе дорогу и доказывают, что «не так страшен черт как его малюют».

Сегодня Россия ведет очень серьезные проекты в Ираке, и их дальнейшая судьба во многом зависит от умения Москвы продолжать политический диалог с Багдадом. Конечно, никто не застрахован от форс-мажора, но российский бизнес имеет хороший задел и в перспективе способен получить дополнительные возможности проявить себя.

Стоит подчеркнуть, что все проекты были получены российской стороной по итогам официальных тендеров, а не теневым способом.  На прошлогоднем аукционе было предложено 12 участков. В итоге победителей обрели лишь три блока, причем один из них, как было отмечено выше, достался «Лукойл Оверсиз». Присовокупив к этому участок, полученный чуть позже «Башнефтью», можно сказать, что половину забрала Россия.

 

Ливия

Прежде всего, Ливия важна для Москвы из-за поставок вооружения, еще со времен СССР и до арабских восстаний 2011 г., когда произошла смена режима Джамахирии.

Помимо этого, сначала советские, а затем российские специалисты серьезно разрабатывали углеводородную  сферу этого североафриканского государства. Власть сменилась, и сегодня российским компаниям фактически доступ туда закрыт. Отрасль занята другими государствами. И тут ярко проявляются «двойные стандарты» большой политики, поскольку известно, что сторонниками свержения М.Каддафи выступили западные страны, хотя ранее они активно сотрудничали с ним, но конъюнктурные и меркантильные интересы взяли верх.

Сейчас компании из Италии, Франции, Германии вновь ведут работу на ливийском рынке, Россия же осталась не у дел, и ливийская сторона открыто называет причину: во время «арабской весны» Москва четко не обозначила своей позиции: вела переговоры и с М.Каддафи, и с нынешней властью. Это тоже часть политической игры.

Как представляется, в ближайшей перспективе российский нефтяной бизнес не восстановит свои прежние позиции на этом рынке, но в среднесрочной – возможно. Ведь ливийскую инфраструктуру нужно восстанавливать, и отечественные компании, имея богатый опыт и необходимые навыки, все-таки способны помочь.

Те же ливийцы, чтобы показать нынешней власти, что они не настолько коррумпированы, как при прежнем режиме, открыто проводят проверку крупных компании на коррупционную составляющую контрактов, которые были заключены М.Каддафи. Об этом можно прочесть в средствах массовой информации и на сайте Национальной нефтяной корпорации Ливии.

Насколько эта проверка действительно серьезная — сложно сказать. В одной из французских известных газет было опубликовано секретное послание повстанцев эмиру Катара, которое было датировано апрелем 2012 г. В этом письме, среди прочего, было сказано, что западные компании получат за поддержку оппозиционных сил более 30% ливийской нефти. Само собой, европейские официальные лица это отрицают, но здесь может быть доля правды, потому что еще до свержения режима французы и итальянцы занимали главенствующее положение на ливийском рынке, а компании из этих стран, можно сказать, «тащили» всю промышленность Джамахирии.

И на современном этапе ливийская нефтяная промышленность постепенно восстанавливается усилиями прежде всего Европы. США тоже пытаются работать на ливийском рынке, но даже до начала гражданской войны в Ливии американская сторона получала оттуда всего лишь 1% общего импорта нефти. Другими словами, это не был для нее стратегический рынок, поэтому особо биться за него Вашингтон не будет.

Европа же получала много сырья из Ливии, надеясь диверсифицировать импортные поставки и тем самым снизить зависимости от России. Европейские игроки, конечно же, будут и дальше стремиться укреплять свои позиции на ливийском энергетическом поле. И у них это получится. Нынешние правители Ливии хорошо помнят, что свержению режима М.Каддафи во многом способствовала военно-техническая и финансовая поддержка Старого Света.

 

Вышеперечисленное может отпугнуть потенциального инвестора и переориентировать его на другой, неарабский рынок. Однако не стоит паниковать и делать поспешные выводы.

Прежде всего необходимо взвесить все риски, вынеся за скобки политические интриги и информационные провокации, без которых трудно себе представить нефтегазовые дела арабских стран. Если выяснится, что риски не настолько высоки, а прибыль может быть действительно существенная, то стоит пробовать. Взять рубеж Ливии, Ирака или попасть на рынок Катара — это важно для отдельной компании и авторитета страны в целом.

Нужно выходить на международные рынки и не бояться коррупции, потому что она была всегда и остается в будущем. Учитывая реалии арабской политической и социально-экономической жизни, можно сказать, что она там не является минусом, а, скорее, плюсом.

Клановость местного общества уже позволяет говорить  о том, что люди готовы к различным проявлениям коррупции. Надо четко понимать, что если в Конституции прописано, что нефть и газ – это собственность народа, то на практике это не работает, и сами арабы это знают.

Распределение финансовых средств идет «на верху». Судя по заявлениям и жалобам парламентариев Ирака или Ливии, в коррупции обвиняются министры, топ-менеджмент компаний. На низшем уровне все иначе: сотрудник получает хорошую зарплату в независимости от коррупционных дел вышестоящих лиц. Он понимает, что все равно не станет главой, так как эту нишу уже заняли определенные люди и так просто свое место не отдадут.

Наигранно обличают коррупцию и обвиняют друг друга в махинациях в основном чиновники. Не граждане Ирака выступают против того, что у них премьер-министр, по сведениям некоторых источников, зарабатывает 2 млн долларов в год, а его политические конкуренты. В стране идет внутренняя борьба за власть, а люди, которые плохо разбираются в иракской истории и действительности, начинают выхватывать информацию из контекста и обращать внимание на громкие заголовки.

На Ближнем и Среднем Востоке руководящие должности находятся в руках определенных кланов. Если это не  государство с избранным президентом, скажем как Ирак, а  такое как Катар, где во главе абсолютной монархии стоит эмир, то это члены правящей семьи.

Помимо них есть еще несколько кланов, очень серьезных и влиятельных, которые тоже являются представителями крупного бизнеса и государственных структур. В то же время не исключено,  что клан, который является вторым или третьим в иерархии, может свергнуть эмира или подвинуть его родственников с каких-то серьезных постов. Это нормально, и общество с этим мирится. Во многом это уже уклад, поскольку монархии живут по своим традициям.

Например, средняя зарплата катарца составляет 20-25 тыс. долларов. Какой смысл брать взятку и тем самым потерять доверие эмира? Это равносильно потери чести, авторитета и, в некоторых случаях, свободы. Если чиновника уличили вполучении взятки, то он уже не может претендовать на рост по карьерной лестнице. Хотя в Катаре карьерный рост ограничен, потому что, как было отмечено, у каждого клана есть своя ниша, выше которой не заберешься. Однако, даже находясь на «своем месте», катарец получает достойную заработную плату и хороший социальный пакет.

В феврале с.г. состоялось официальное открытие офиса представительства компании «Газпром» в Катаре, которое де-юре было создано в 2011 г. В церемонии открытия приняли участие председатель Совета директоров «Газпрома», специальный представитель президента России по взаимодействию с Форумом стран-экспортеров газа (ФСЭГ) В.А.Зубков, генеральный секретарь ФСЭГ Л.В.Бохановский, министр энергетики и промышленности Катара М.Сада, а также представители ведущих катарских компаний нефтегазового сектора.

«Газпром» планирует начать сотрудничество с эмиратом, лидирующим по экспорту сжиженного природного газа и занимающим третье место в мире по доказанным запасам «голубого топлива» после России и Ирана.

Основными задачами представительства являются содействие в реализации долгосрочного взаимовыгодного сотрудничества «Газпрома» с арабскими государствами Персидского залива и представление интересов компании в регионе. В сферу деятельности представительства также входит поиск новых направлений и форм работы «Газпрома» на энергетических рынках стран Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) и Йемена. Кроме того, представительство осуществляет информационно-аналитическое сопровождение проектов и принимает участие в координации деятельности дочерних компаний «Газпрома» в регионе, включая укрепление взаимодействия в рамках деятельности ФСЭГ.

Попытки выйти на катарский рынок  предпринимаются и другими отечественными игроками, более того, катарская сторона не просит от них никаких действий, которые бы имели коррупционную составляющую: ни взяток, ни подарков и прочего.

Однако есть очень важный минус: сегодня российско-катарские политические отношения весьма напряженные, а экономика не может развиваться в отрыве от политики. Особенно если это нефть и газ. Ежегодный товарооборот Катара с Россией не насчитывает и двух десятков миллионов долларов. Для сравнения, показатель эмирата с США насчитывает несколько миллиардов, а с азиатскими странами даже превышает 10-миллиардный рубеж.

Политическая напряженность в следующем: уровень дипломатических отношений понижен, инвестиционное сотрудничество на нуле, товарооборот слишком низкий, отсутствие российских студентов в Катаре и катарских в России по обмену. Можно сказать, что отношения заморожены.

Помимо этого, являясь членом ССАГПЗ, Катар настраивает других членов этой организации антагонистически по отношению к Москве.Сирийский вопрос мешает российскому бизнесу найти общий язык с монархиями Персидского залива, ибо они будут действовать едино. Это же относится и к ценовой политике в отношении экспортной нефти.

Почти все государства Персидского залива входят в Организацию стран-экспортеров нефти (ОПЕК). Для членов картеля действуют определенные квоты добычи сырья. Повышать установленную квоту можно только с разрешения ОПЕК, и то при условии, если где-то будет  нехватка. Как нивелировался дефицит нефти в ходе ливийской войны?

На одном из мероприятий Международного энергетического агентства (МЭА), куда входит Саудовская Аравия, была достигнута договоренность о том, что королевство мобилизует свои резервные мощности и дополнительно поставит определенный объем нефти на внешние рынки. Эр-Рияд выполнил эти обязательства, и рынок не заметил потери.

Обстановка в Ираке — это совсем другая ситуация. До 2003 г. страна добывала около 3 млн баррелей нефти в сутки. Только почти через десять лет иракцам удалось вернуть производство сырья к этому показателю. В свою очередь, на протяжении всего этого времени Саудовская Аравия увеличивала квоту и получала дополнительную прибыль. Фактически саудиты не выступали против Ирака, но им было разрешено сбывать больше углеводородов.

 

Египет

Нефтегазовая отрасль — не самая сильная сфера нынешнего хозяйства Египта. Однако после того как Каиру удастся нормализовать инфраструктуру и свое политическое спокойствие, власти начнут думать уже не о том, как победить конкурента, а как сделать что-то для развития государства.

На сегодняшний день рано говорить о тесных российско-египетских энергетических связях. Следует подождать нормализации обстановки в государстве, тогда, вероятно, и начнутся российские финансовые вливания в египетскую экономику. Сейчас египтянам тяжело, потому что нет таких средств, как идут из-за рубежа в тот же Катар, Ирак или Ливию. Причем в последних двух, плюс ко всему, есть контрабандные потоки нефти. Парламентарии этих стран предоставляют документы, отчеты, где аудиторы находят нехватку. Это редко публикуется в открытой печати, но факты контрабанды все же имеются.

В основном, российские усилия концентрируется все же на Ираке. «Лукойл Оверсиз» — одна из ведущих нефтяных компаний, причем не только на российском уровне, но и на международном. «Роснефть» в последнее время серьезно усилила собственные позиции и в обозримой перспективе станет серьезным игроком на внешних рынках. Тем не менее, осведомленность некоторых арабских стран о потенциале России, в том числе нефтегазовом, крайне низка.

 

Информационный вакуум

Например, в Катаре мало знают о России, поскольку в местных средствах массовой информации публикуются очень куцые сведения о ней. Катарцы русского языка не знают, а на арабском языке выходит мало достоверной, неангажированной информации. Россия для них страна-загадка и страна опасности, где постоянно происходят теракты и убийства.

В Ираке, конечно, знают о России много. На территории этой страны работали советские (позже российские) специалисты, которые несли истинную информацию о государстве. Сегодня ситуация осложнилась из-за вереницы различных событий, охвативших регион. Поэтому достоверных сведений до арабов доходит очень мало. Кстати, как и о них нам.

Многие думают, что арабские страны и все их представители рассматривают россиян в качестве врагов, потому что Москва не поддерживаем тех или иных лидеров. Однако здесь стоит разграничивать государство и народ. Очень часто граждане государств дружески настроены друг к другу, а на политической арене эти страны выступают соперниками и конкурентами.

Если же говорить о нефтегазовых связях, то, например, российские компании не совсем отвечают требованиям Катара, поскольку не имеют большого опыта работы в Персидском заливе, и технологии отечественных фирм не подходят под проекты на территории эмирата.

Проекты «Газпром нефти» и «Башнефти» в Ираке стали первыми пробами этих компаний за рубежом. Поэтому идти, предположим, в Катар, не имея зарубежного опыта, проблематично, и скорее всего, бесперспективно, ведь у этих компаний нет уникальных технологий, необходимых эмирату.

В Ираке же россияне работают очень качественно, поскольку знают местный рынок и геологические особенности месторождений. Фактически, российские специалисты нужны иракцам, чтобы сохранить конфиденциальность полученной в результате длительной геологоразведки информации. Если же Москва поделится своими наработками с недобросовестным заказчиком, то это будет серьезная проблема для Ирака.

В Ливии и Алжире то же самое: российские нефтяники работали там качественно и доказывали не раз, что могут это делать на высоком уровне и за невысокую плату.

Часто можно услышать такого рода вопрос: почему арабы активно пускают к своим недрам западные компании, которые берут больше, а россияне остаются не у дел?

Ответ прост — в первую очередь дело в политическом диалоге, во вторую — в технологических особенностях конкретной компании, в третью — уже в том, как она смогла себя проявить.

На Арабском Востоке очень важно впечатление о тебе: если ты ведешь себя неадекватно, никто не посмотрит, что ты предлагаешь, если ты ведешь себя достойно и уважаешь этих людей, они ответят тебе тем же. Это стоит принять во внимание.

Например, в Катаре так: к коренным катарцам относятся очень почтенно, иностранцев ценят, но меньше, чем местных. Похожая особенность распространяется и на бизнес. Если зарубежная компания дает технологию, которая поможет эмирату развивать свою экономику, то она вправе работать там и заслуженно получать свои деньги. Если иностранный игрок хочет что-то «отмыть», получить откаты себе в карман, в Катаре для него двери закрыты.

В заключение необходимо выделить несколько важных моментов, которые было бы полезно воспринять российским нефтегазовым компаниям, стремящимся покорить арабский рынок.

Уходить от излишней закрытости и больше сводить все к прозрачным вещам. Публиковать на сайтах компаний соответствующую свежую информацию. Небольшое движение к прозрачности идет, но невысокими темпами.

Представлять интересы не только конкретной бизнес-структуры, но и своего государства. Это отнюдь не легко. Если замешаны большие деньги, сложно представлять, что ты не только сотрудник компании, но и гражданин страны, и если тебя уличат в нарушениях, ты невольно ее опозоришь.

Например, у катарцев четко прослеживается такое понимание, они себя ассоциируют с эмиратом. Местные предприниматели гордятся тем, что они граждане этого государства. Поэтому, катарские бизнесмены не стремятся решать вопрос так, чтобы выгода была исключительно личная. Они учитывают, что тот или иной проект способен дать стране из того, чего у нее еще нет. Таким образом поднимается авторитет государства в глазах мировой общественности.

Возможно, это своеобразный «комплекс Наполеона», поскольку небольшой по территории и населению эмират хочет активно заявить о себе во всех областях, включая предпринимательскую сферу.

В России другая проблема: крупная страна, которая уже многое доказала, а крупные предприниматели вплотную занимаются стратегией собственных компаний, не ставя во главу угла при этом государственные интересы.

Несмотря на то, что в нефтегазовом секторе арабских стран существуют многочисленные риски (в одних странах меньше, в других больше), которые препятствуют деятельности российских компаний, нужно все равно завоевывать там свои позиции.

Для этого необходимо быть мотивированным и подготовленным, обратиться к профессионалам за анализом и прогнозами и помнить, что побеждает тот, кто каждый день, несмотря на победы и поражения, делает то, что умеет. Никогда не стоит терять веру: если, несмотря на поражения, идти к своей цели, то на этом тернистом пути будет сопутствовать успех.