Потерпев ряд чувствительных неудач в рамках реализации своей концепции превращения Турции в одного из лидеров мусульманского мира, Анкара в настоящее время значительно активизировала свои усилия по экономической экспансии на Африканский континент. В данном случае экономика используется, прежде всего, как универсальный механизм распространения турецкого политического влияния. Турции еще далеко до уровня КНР, которая, безусловно, держит «пальму первенства» по уровню своего экономического проникновения в Африку, но, несомненно, что в условиях общей нестабильности на Ближнем Востоке этот континент рассматривается в Анкаре  как основная площадка для создания резервного механизма страхования турецкой экономики. Например, потеря Сирии как основного партнера турецкой легкой промышленности была в основном очень в сжатые сроки компенсирована за счет создания производств в Эфиопии, а в перспективе в Кении и Судане.

То же самое справедливо и по отношению к рынку углеводородов. Имея в активе «Голубой поток», поставки нефти из Иракского Курдистана, а также  конкретные планы по развитию своей ядерной энергетики, Анкара предпринимает сейчас усилия по созданию в Африке резервной площадки своей энергетической безопасности на случай неблагоприятного развития ситуации на Ближнем Востоке. То есть, другими словами, страхует риски за счет африканского рынка природных ископаемых.

При этом в рамках этой концепции задействуются не только государственные компании (например, Turkiye Petrolleri  Anonim  Ortakligi (TPAO), которая затратила 1,2 млрд долларов на добычу нефти за пределами Турции, а в следующем году планируется, что эта сумма вырастет до 1,4 млрд, но  и «частники», которые очень тесно аффилированы с нынешними властями Турции. В этой связи ряд экспертов выдвигают предположение и о том, что таким образом турецкие исламисты помимо прочего создают и некую собственную экономическую «подушку безопасности», которая должна обеспечивать их политическую выживаемость в долгосрочной перспективе независимо от процессов, происходящих внутри самой Турции. Отметим, что основными центрами этой турецкой экспансии являются страны Северной Африки, и в последнее время все более и более государства Субсахарского региона. При этом предпочтение отдается в первую очередь мусульманским странам, что учитывает внешнеполитическую концепцию Анкары по достижению лидерства в исламском мире.

Среди основных «целей» турецкой экспансии необходимо отметить Нигер и Ливию. Турецкий премьер-министр Т.Эрдоган посетил Ниамей 9 января с.г. в сопровождении руководителей более чем 200 фирм и корпораций Турции, чем положил начало этому процессу. 8-12 сентября с.г. вице-президент ТРАО Ахмет Аданир встречался в столице Нигера с министром нефти этой страны Ф.Гадо. Речь шла (и по некоторым данным, стороны достигли значительного прогресса в консультациях) о передаче туркам всех четырех блоков концессии по добыче нефти в Агадеме. Причем в данном случае ТРАО удалось потеснить своих китайских конкурентов из CNPC. Одновременно турецкая сторона ведет проработку контракта на строительство трубопровода между Агадемом и Камеруном через территорию Чада. Реализация этого проекта откроет турецким предпринимателям широкие возможности по входу на очень перспективный чадский рынок минерального сырья с дальнейшей привязкой экспортных путей и трубопроводов к суданским портам.

Анкара  давно рассматривает Нигер как площадку для развития своей экспансии в эту часть Африки. Помимо уже  упомянутого визита Р.Эрдогана, надо отметить подписание в сентябре меморандума о взаимопонимании  между заместителем министра энергетики Турции Х.Мерсаном и его нигерским коллегой. Свое проникновение на рынок углеводородов, которое видимо, завершится подписанием очень мощного контракта на добычу нефти в Агадеме, Анкара тщательно готовила. Уже с 2012 года турецкая авиакомпания «Turkish Airlines» организовала регулярные (три раза в неделю) полеты между Стамбулом и Ниамеем. Анкара будет осуществлять подготовку и стажировку в своем МИДе нигерских дипломатов. На очереди — начало широкого гуманитарного обмена в виде направления студентов из Нигера на учебу в Турцию и открытия в стране турецкого колледжа.

Что касается Ливии, то ТРАО, начиная с 2000 года, активно разрабатывает несколько месторождений в бассейне Мурзуг, и рассчитывает на усиление своего присутствия. Даже несмотря на все катаклизмы и хаос, который царит сейчас в стране. Интересно, что даже в период самой активной фазы гражданской войны в Ливии офис ТРАО не закрывался ни на один день.

Помимо государственных компаний Анкара активно стимулирует приход в Африку и частного капитала.  Так, компания Som Petrol под руководством Ситки Айяна получила лицензию на разработку 23 блока в Южном Кордофане (Судан) Эта компания очень тесно лично связана с турецким премьером Р.Эрдоганом. Другая турецкая компания Pet Holding, которой руководит Гюнтекин Коксал, при прямой и непосредственной поддержке турецкого МИДа имеет очень хорошие шансы получить лицензии на добычу нефти в Уганде. Г.Коксал был лично представлен президенту Уганды Й.Мусевени во время его визита в Турцию в начале сего года, а в июне с.г. в Кампалу прилетела очень представительная делегация Pet Holding. Напомним, что эта компания очень активно работает сейчас в Ираке и Казахстане.

Еще одним важным направлением турецкого экономического проникновения в Африку остается Алжир, которое курирует лично Р.Эрдоган. Он нанес трехдневный визит в Алжир в июне с.г., во время которого посетил построенный при участии турецкой стороны новый газоперерабатывающий завод в Арзю. Алжир является крупнейшим торговым партнером Турции. Начиная с 1994 года, турецкая национальная компания Боташ покупает в Алжире по 4 млрд куб. м газа в год. Этот контракт был продлен до 2024 года в результате переговоров с личным участием Р.Эрдогана. При этом турецкая сторона рассчитывает на то, что объем  экспорта должен возрасти до 6 млрд куб. м в год. Единственным препятствием в данном случае может стать рост внутреннего потребления газа в самом Алжире и техническое ограничение мощностей по добыче.

В любом случае Африка становится одним из приоритетных направлений для турецкой экономической (и как следствие – политической) экспансии. По прогнозам ряда экспертов, в условиях общей нестабильности на Ближнем Востоке (катаклизмы в Сирии, возможный конфликт вокруг Ирана, нестабильность и децентрализация в Ираке, рост курдского сепаратизма, и т.п.) эта тенденция будет только нарастать. При этом синхронно будет увеличиваться  турецкое гуманитарное и политическое присутствие в «мусульманском» секторе Африканского континента. При этом серьезного «вытеснения» Китая на континенте, по оценке ряда экспертов, ожидать все-таки не приходится. Прежде всего, в силу более мощного экономического и политического потенциала КНР, что позволяет ей действовать с более широким охватом вне зависимости от религиозных и политических предпочтений.