Большинство экспертов ожидает, что переговоры между Ираном и «шестеркой» международных посредников на этой неделе завершатся неким если не «прорывным», то, по крайней мере, «промежуточным» соглашением по иранской ядерной программе. Тегеран в этой связи может пойти на выдвигаемые требования о «потолке» обогащения урана и возобновлении регулярного мониторинга ядерных объектов на своей территории со стороны инспекторов МАГАТЭ. Такая позиция иранского руководства обусловлена трансформацией общего внешнеполитического курса на нормализацию отношений с Западом путем выработки консенсуса по иранской ядерной проблеме. При этом на вывоз своего уже обогащенного урана за границу Тегеран не согласится. Основы нынешней ядерной программы Ирана заложены и развиты еще при шахе и тогда эта программа никого не волновала. На сегодня в Тегеране отдают себе отчет в том, что эта тема носит во многом политический характер. А значит надо трансформировать подход к основным международным узлам и выйти на «цивилизованный» вариант своих внешнеполитических деклараций.
В рамках новой концепции предусматривается отказ от идеи создания ядерного оружия при завершении всего подготовительного цикла его изготовления. То есть Тегеран остановится «в шаге» (3-5 месяцев) от изготовления атомной бомбы. При этом будет в принципе решена задача по созданию потенциала сдерживания возможной иностранной интервенции с одновременным поиском варианта выхода из «ядерного тупика», устраивающего Запад. Необходимо также отметить, что Тегеран должен снизить свою воинственную риторику не только в отношении США, но и прежде всего Израиля. В данном контексте приход президента Х.Роухани к власти с молчаливого согласия верховного руководителя Ирана аятоллы А.Хаменеи является логическим ответом на требование значительной части политико-экономической элиты, которая начинает испытывать серьезный дискомфорт от наложенных на Иран экономических санкций. Общие потери экономики оцениваются аналитиками в 500 млрд долларов, что не могло не сказаться на общей экономической ситуации в стране и положении значительной части населения. Это обстоятельство и приход к власти «прагматиков» взаимосвязаны и являются хорошим ответом тем скептикам, которые сомневались в эффективности экономических санкций. При этом контрабандные поставки в страну разовых образцов какой-либо суперсовременной технологии не могут решить главной задачи — поддержание достойного уровня жизни населения с целью не допустить возникновения уже «иранской весны». Кроме того, блокирование участия страны в международной банковской системе самым негативным образом сказывается и на развитии инвестиционных программ во вполне «мирных» сферах экономики. Дефицит твердой валюты вынуждает тот же Корпус стражей исламской революции (КСИР) прибегать к помощи Багдада с целью своевременного финансирования не только своих подразделений, но и программ помощи режиму Б.Асада. В частности, денежное довольствие сирийским военным и добровольцам из «Хизбаллы» выплачивают по просьбе Тегерана именно из Багдада.
Вашингтон в этой ситуации выстраивает два направления. Это, безусловно, активизация диалога с новыми властями Ирана с перспективой выхода на довольно долгосрочный вариант сдерживания его ядерных амбиций. В случае успеха гарантируются очень серьезные внешнеполитические дивиденды, и, как следствие, дальнейшее дистанцирование от политики своего основного союзника в Персидском заливе — Саудовской Аравии. Ограничение амбиций Эр-Рияда по превращению королевства к 2016 году в некого «регионального жандарма» — это второе направление, которое тесно увязано со стремлением Вашингтона восстановить в регионе паритет сил в рамках глобального суннитско-шиитского противостояния.
Несомненно, также, что США одновременно со своими дипломатическими консультациями с ИРИ (а они идут в последние три месяца в закрытом режиме попеременно то в Тегеране, то в Вашингтоне) усилили и разведывательную деятельность в Иране, стремясь получить исчерпывающую информацию о реальных шагах иранцев по вопросу выполнения договоренностей. В этой связи ЦРУ США скептически относится к материалам, которые оно получает в рамках обмена развединформацией с КСА и Израилем, и стремится опираться на свои собственные источники. Как мы уже говорили, основным инструментом для этого в настоящее время является оппозиционная иранская Организация моджахедов иранского народа (ОМИН), тренировочные лагеря которой недавно переведены из Ирака в Албанию, вследствие жестких действий иракских властей. В настоящее время агентура ОМИН активизировала наблюдение за всеми объектами в Иране, которые могут иметь отношение к ядерной программе, и не только. Речь в первую голову идет о центре Center for Organization of Defensive Innovation and Research (SPND) в Тегеране. В частности отмечается, что там с сентября с.г. проводятся работы, которые могут косвенно свидетельствовать о попытках режима скрыть какие-то аспекты своей деятельности в оборонной области. В частности, ряд лабораторий и подразделений института, которым руководит М.Фахризаде, переехали в новые здания напротив столичного госпиталя Чамран. Также агентурой ОМИН отслеживается и деятельность иранских инженеров SPND (около 100 человек в списке), активно работающих в сфере военного строительства, прежде всего в отдельных отраслях металлургии и на заводах по изготовлению взрывчатых веществ.
Такая деятельность ОМИН вновь заставляет некоторых экспертов сделать однозначный вывод о том, что за рядом громких ликвидаций иранских ученых в последнее время стоит, прежде всего, ЦРУ США. При этом становится объяснимым и факт того, что часть убитых не была задействована исключительно в ядерной программе. Это же свидетельствует и о том, что у ОМИН имеются очень хорошие позиции в среде научно-технической иранской интеллигенции. Без данного обстоятельства очень сложно было бы получать исчерпывающую информацию о роде деятельности иранских ученых, степени ее важности, а также планировать операции по ликвидации.