20-24 ноября в Женеве состоялся очередной раунд переговоров Ирана и «шестерки» международных посредников по иранской атомной программе, оказавшийся в итоге прорывным, ибо в его результате было подписано соглашение. В этой статье мы рассмотрим фактологический аспект женевской встречи, не анализируя плюсов и минусов подписанного документа.
За день до начала этого женевского раунда, уже получившего название «Ядерные переговоры «Женева-3», тегеранская консервативная газета «Кейхан» опубликовала четыре иранских «нет» — своеобразные «красные линии», которые Иран не может перейти, формируя соглашение по атомной программе. Они состояли в том, что ИРИ:
- Не закроет подземный атомный объект в Фордо
- Не прекратит строительство реактора на тяжелой воде в Араке
- Не вывезет никакое количество обогащенного урана за пределы страны
- Не подпишет Дополнительный протокол к Договору о нераспространении ядерного оружия.
Уже в ходе раунда министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф сформулировал еще один пункт требований своей страны: достижение соглашения возможно только при условии продолжения процессов обогащения урана. Но это как раз тот пункт, на который посредники, по крайней мере, декларативно, не готовы были пойти. Самые большие усилия они прилагали как раз на этом направлении, пытаясь заставить Иран прекратить или предельно уменьшить эти технологические процессы.
Раунд в Женеве проходил на фоне невиданно острой политической активности внутри Ирана, связанной с атомной проблематикой. Как сообщило иранское информагентство «Фарс», примерно 100 депутатов Собрания исламского меджлиса (парламента) собрали накануне встречи в Женеве подписи, требуя от правительства президента Х.Роухани соблюсти следующие требования: не отказываться от обогащения урана до 20-процентного уровня, завершить строительство реактора в Араке по производству тяжелой воды, продолжить создание и монтаж новых более продвинутых типов центрифуг, ни в коем случае не уменьшать запас накопленного в стране обогащенного урана. Одновременно с этим, депутаты предупредили все страны, являющиеся членами группы 5+1, что если те не отменят санкции, переговоры вряд ли достигнут своей цели, и Иран может вообще не согласиться с их проведением. Мансур Хакикатпур, зам. председателя парламентской Комиссии по национальной безопасности и внешней политике, заявил в газетном интервью накануне встречи, что членам группы 5+1 не следует выступать на переговорах против иранской линии, ибо тем самым они могут упустить редкую возможность договориться. Официальную точку зрения иранского МИДа по поводу перспектив очередного раунда женевских встреч огласила за день до их начала пресс-секретарь ведомства Марзие Афхам, сделавшая акцент на том, что Иран будет пытаться решить застарелый кризис всеми возможными путями, несмотря на «злонамеренные козни сионистов». Что касается остановки или уменьшения атомной активности, то она не предусмотрена. Касаясь выпущенного неделю назад доклада генерального директора МАГАТЭ Ю.Амано по поводу нынешнего состояния иранской атомной программы, Афхам назвала его «относительно взвешенным».
Многие западные политики накануне этого раунда высказывались в том духе, что несмотря на сильное противодействие Израиля, считающего, что Запад готов пойти на значительные уступки, не требуя взамен ничего реального, соглашение может быть достигнуто. На таком фоне успокаивающе прозвучали слова главы Госдепа США Дж.Керри о том, что потенциально возможное соглашение не создаст угроз безопасности Израиля. Видимо, этим объясняется последовавшее 19 ноября, накануне намеченной на 20 ноября в Москве встречи российского президента В.Путина с израильским премьер-министром Б.Нетаньяху, заявление иранского президента Х.Роухани о том, что чрезмерные ожидания от результатов переговоров в Женеве создают трудности в достижении урегулирования проблемы. Одновременно с заявлением Х.Роухани, Иран опубликовал видеобращение главы МИДа Мохаммада Джавада Зарифа, записанное на 5 языках. Его идея – переговоры могут быть взаимной победой или взаимным поражением участвующих в них сторон. «Иран уверенно идет по новому пути. Давайте вместе положим конец ненужному кризису и будем двигаться к новым горизонтам». Его заместитель Аббас Арагчи обозначил свое видение перспективы диалога как смесь оптимизма с пессимизмом.
На фоне ожидания положительного для Ирана сдвига на переговорах откровенным диссонансом прозвучало заявление духовного лидера страны аятоллы Али Хаменеи перед аудиторией, собравшей около 50 тысяч офицеров военизированных соединений «Басидж», полное традиционного антимериканизма и антиизраилизма и озвученное 20 ноября, всего за несколько часов до очередной встречи иранской делегации с «шестеркой» международных посредников. Так, Израиль аятолла Хаменеи назвал «бешеной грязной собакой региона», превзойдя по грубости те антиизраильские нападки, которые он позволил себе накануне состоявшегося двумя неделями ранее предыдущего раунда в Женеве, когда Хаменеи охарактеризовал Израиль «незаконнорожденной страной». США он окрестил «главной силой международного угнетения». Говоря о санкциях, наложенных на Иран, Хаменеи назвал их «верблюжьей злобой» и «проявлением мести и возмездия». «Никаким давлением вроде санкций нас не сломить!».
Речь Хаменеи можно рассматривать как публичную версию его инструкций команде иранских переговорщиков. «Иран, — сказал Хаменеи, — ни на йоту не поступится своими правами в атомной сфере». Подтвердив полную поддержку действий иранских переговорщиков, Хаменеи сказал, что он не будет вмешиваться в их работу, ибо «они не переступят определенные для переговоров красные линии». Именно к этому он призвал иранскую команду во главе с главой МИД Мохаммад Джавадом Зарифом.
Для Ирана женевская встреча началась в формате бесед Зарифа с главой переговорной группы «шестерки» К.Эштон. Основой переговоров явился проект соглашения, представленный еще на предыдущем раунде. Как писали в день начала переговоров европейские СМИ, «разногласия сторон столь велики, что переговоры подобны балансированию по лезвию ножа». Косвенно это подтвердила излишняя затянутость встречи Зарифа и Эштон как в первый день, так и назавтра, 21 ноября. Однако уже к вечеру в кулуарах встречи стали циркулировать слухи о том, что скоро в Женеву для подписания соглашения прибудут главы МИД всех участвующих в переговорах стран, ибо главы переговорных команд высказывают в этой связи осторожный оптимизм. Глава Госдепа, как заявила к вечеру 21 ноября пресс-служба Белого Дома, готов немедленно прибыть в Женеву. Днем 22 ноября стало известно, что в Женеву уже вылетел глава российской дипломатии Сергей Лавров, однако не было понятна цель: то ли подписывать уже почти готовое соглашение и стать первым главой МИДа стран-посредников, прибывшим на эту церемонию, то ли вытягивать переговоры из тупика.
Однако сам непосредственный руководитель иранских переговорщиков, первый зам. главы иранского МИДа А.Арагчи поколебал атмосферу оптимизма, заявив на пресс-конференции, состоявшейся ближе к вечеру второго дня встречи, что Иран никоим образом не согласен приостанавливать процессы обогащения урана. «Если такое требование будет включено в текст соглашения, подписи ИРИ на таком документе не будет. Право на обогащение урана является базовым, и мы от него не отступим». Вместе с тем, Арагчи потребовал снятия санкций в нефтяной и банковской сфере, что, по его мнению, отнюдь не связано с вопросами обогащения урана, но позволит Ирану вернуться к полноценной экономической активности. По мнению иранской делегации, такой шаг Иран рассматривает в качестве основного, и лишь в случае, если он будет реализован, можно будет говорить о дальнейшем продвижении. Заслуживает упоминания еще одна мысль, высказанная на этой же пресс-конференции: главными переговорами иранская команда считает те, что проводит Зариф вдвоем с Эштон. Встречи, которые проводятся в формате «шестерки» в присутствии всех команд, Арагчи считает менее продуктивными, тем более, что там приходится сидеть рядом с делегациями США и Франции, что для Ирана «менее приятно». Подводя итоги проведенных встреч, Арагчи резюмировал, что достижение соглашения и на этот раз маловероятно, ибо на переговорах не превалирует «конструктивная атмосфера». Его непосредственный шеф Зариф высказался более оптимистично, сказав интервью иранскому ТВ, что итоги первых двух дней вполне положительные и можно было бы говорить о прорыве, не будь разногласий внутри «шестерки» посредников. Почти подобное Зариф скажет и на следующий день, в пятницу 22 ноября, оценив встречи в Женеве как положительные. Но тут же уточнит: « Я считаю их положительными не потому, что мы достигли соглашения, а потому мы сумели понять позиции друг друга лучше, чем это было на прежних раундах, сняли кое-какие беспокойства. Нам нужно продвигаться к согласованному пониманию тех или иных позиций, что и происходит. Мы сумели выработать такие общие формулы, которые сближают наши позиции. В течение 10 лет у нас накапливались разногласия, и в один раз их не разрешить. Но движение есть. Если будут добрые намерения и политическая воля, мы сумеем достичь соглашения».
Но и 23 ноября, в субботу, то есть на четвертый день переговоров, политические обозреватели, в том числе – и иранские, с самого утра говорили о том, что достижение соглашения все еще остается под вопросом, хотя в Женеву съехались все министры иностранных дел, и с часу на час ждали даже прибытия китайского коллеги, который не присутствовал на предыдущем раунде. Во второй половине дня с прессой, всего на несколько минут, встретился А.Арагчи, повторивший ставшую уже почти мантрой за дни переговоров фразу о том, что подписание близко, хотя остаются достаточно серьезные противоречия между позициями сторон. Примерно тогда же он оставил сообщение в Twitter о том, что переговоры чрезвычайно трудны. « В Женеве собрались все министры иностранных дел. Надеемся, они готовы к принятию трудных решений». Вместе с тем, после обеда в кулуарах вновь заговорили о том, что Иран не просто не готов на прекращение обогащения урана, но активно настаивает на невозможности такого шага. Тогда же состоялась встреча прибывшего на переговоры госсекретаря США Керри с Зарифом и Эштон, причем она прошла на фоне сделанного перед ее началом заявлением иранского министра о том, что Иран ни при каких условиях не согласен поступиться процессами обогащения урана. Следом за ней, уже в 8 часов вечера, как сообщило иранское информагентство «Фарс», началась трехсторонняя встреча Зарифа со своими коллегами из России и Китая. Встречи и беседы в разнообразных форматах продолжались далеко за полночь, и примерно в 3.30 утра было принято решение подписать скорректированный текст соглашения между Ираном и «шестеркой» посредников. Вот его некоторые основные черты:
Ирану запрещается обогащать уран выше 5%. Выдвинутое требование касается «размыва» обогащенного до 20% уран до отметки 5%. Следующий пункт соглашения предусматривает остановку на полгода строительства тяжеловодного реактора в Араке, где мог бы производиться плутоний. В соглашение включен и пункт, касающийся регулярного контроля иранских ядерных объектов инспекторами МАГАТЭ. Иран обязался не устанавливать дополнительные центрифуги, отказаться от использования самых современных центрифуг и создания новых мощностей по обогащению урана. Кроме этого, Иран пошел на прекращение процессов производства плутония, который наряду с ураном может быть использован при создании ядерного оружия. Соглашение предусматривает смягчение санкционного бремени, главным образом в сфере операций с нефтью, газом и драгоценными металлами. Нарушение Ираном условий соглашения влечет за собой повторное введение санкций.
Таким образом, переговоры Ирана с пятью странами – членами СБ ООН и Германией, вышли из тупика. Ближайшее время покажет, насколько подписанное соглашение конструктивно и способно уменьшить риски угроз как регионального, так и глобального характера.