Нагорно-Карабахский конфликт, имеющий многовековые исторические и культурные корни, уже более двух десятилетий является объектом миротворческих усилий международного сообщества. В начале 1990-х гг. он имел острую военную фазу, заключавшуюся в попытках каждой из противоборствующих сторон – как Армении, так и Азербайджана, установить или закрепить свой контроль как над районом Нагорного Карабаха, так и рядом прилегающих территорий. В мае 1994 г. было заключено соглашение о перемирии и прекращении огня, положившее конец военным действиям, но не решившее проблему кардинальным образом.
Говоря об урегулировании проблемы Нагорного Карабаха, нельзя не отметить попытки Ирана помочь в ее решении. Несмотря на то, что Иран напрямую не вовлечен в этот конфликт, он играл и играет важную роль в этом урегулировании, способствуя поддержанию мира и стабильности в регионе Южного Кавказа. За годы, прошедшие со времени установления Ираном дипломатических отношений с обеими сторонами конфликта – Арменией и Азербайджаном, он старался поддерживать и развивать максимально диверсифицированные отношения с этими странами, демонстрируя приверженность базовым принципам двусторонних связей. После 1994 г. Иран пытается сделать все возможное, чтобы удержать Баку и Ереван от возобновления боевых действий. Еще в 1992 г. в Иран предложил себя в качестве посредника в урегулировании конфликта между Арменией и Азербайджаном и начал поначалу достаточно успешный переговорный процесс, прерванный разразившимися тогда военными действиями. Тем самым посредническая функция Ирана на своем первом этапе себя исчерпала. Однако сами иранцы придавали этому очень большое значение. Тогдашний иранский президент Али-Акбар Хашеми-Рафсанджани одну из предпосылок конструктивных отношений с Арменией и Азербайджаном видел как раз в том, что это создавало базу эффективного посредничества в Нагорно-Карабахском конфликте. В Тегеране убеждены, что ни одна из проблем регионального значения не может быть решена без участия Ирана как важной страны, реально играющей весомую роль в глобальной геополитике.
Иранские подходы к карабахскому урегулированию базируются на признании дипломатического решения как безальтернативного с решительным отрицанием использования силовых методов. Кроме того, Иран предпочитает видеть в качестве стран-посредников исключительно региональные силы, таким образом, суживая количество вовлеченных в урегулирование государств.
Равноудаленное отношение Ирана от каждой из сторон Нагорно-Карабахского конфликта вызывало в первые годы после начала посреднической миссии этой страны неодобрение значительной части иранского общества, особенно – этнических азербайджанцев, составляющих по разным оценкам от четверти до трети населения страны. Азербайджанофилы транслировали свою позицию через СМИ, организовывали акции протеста, озвучивали свою позицию в парламенте. Постепенно такого рода давление практически сошло на нет. К середине 1990 гг. равноудаленнность от втянутых в конфликт сторон стала превалировать в иранской позиции: не вмешиваясь в конфликт, Тегеран, тем не менее, внимательно отслеживал развитие ситуации. Достижение соглашения о перемирии в зоне Нагорно-Карабахского конфликта в мае 1994 г. подвигло Иран на участие в процесс дальнейшего урегулирование, направленного на достижение всеобъемлющих договоренностей. До 1997 г. его деятельность на этом направлении протекала при полном дипломатическом взаимодействии с Россией. Лишь формирование в рамках ОБСЕ института сопредседательства Минской группы, в которой были задействованы Россия, США и Франция, знаменовали реальное снижение посреднической активности Тегерана в этом процессе.
Однако, это не означает полное отстранение Ирана от приложения усилий на карабахском направлении, тем более, что и Армения, и Азербайджан связывают с этой проблемой стратегию своего политического развития. Формально оставаясь в стороне от переговорного процесса, сконцентрированного в компетенции деятельности Минской группы, Иран взаимодействует в сфере недопущения возобновления военных действий в зоне конфликта, обеспечивая поддержку баланса сил и интересов между противоборствующими армянской и азербайджанской сторонами.
В последние годы заметно относительная активизация иранского фактора на этом направлении. Это связывают со сделанным в конце 2009 г. предложением министра иностранных дел Азербайджанской Республики Э.Мухамедьярова в адрес Ирана вновь реализовать свои посреднические усилия в Нагорно-Карабахском конфликте. Положительная реакция Ирана как раз и была реализована в его инициативе, озвученной в январе 2010 г. в ходе визита в Ереван тогдашнего главы иранского МИДа, М.Моттаки. Министр заявил, что его страна готова оказать необходимое содействие противоборствующим сторонам конфликта. Как видно из его заявления, непосредственным импульсом к озвучиванию новых миротворческих инициатив Ирана явились события в соседней Грузии: «Мы желаем мира и стабильности в регионе. Мы все помним события, произошедшие в Грузии в 2008 году. Подобные события не должны повториться, поскольку они негативно повлияли на безопасность, энергетические и транспортные инфраструктуры региона. Иран выступает за мирное и дипломатическое урегулирование карабахского конфликта».
В рамках этого заявления началась дипломатическая активность, вобравшая в свою орбиту все три стороны. Интересно отметить, что иранские заявления варьировались по своей направленности в зависимости от того, где были сделаны. Так, в феврале 2010 г. во время своего пребывания в Баку, зам. министра иностранных дел ИРИ Х.Кашкави, отметив, что Иран верит, что конфликт может быть решен при содействии государств региона, акцентировал внимание на том, что его страна «… выступает с позиции справедливого решения конфликта и восстановления прав Азербайджана». В качестве попытки дезавуировать проазербайджанское высказывание Х.Кашкави прозвучало сделанное 19 февраля того же года заявление посла Ирана в Армении Сейеда-Али Сагайана: «Для нас важно, чтобы наши соседи, в данном случае Армения, нормализовала свои отношения …с Азербайджаном. Мы готовы оказать содействие. Иран всегда прилагал усилия в деле налаживания диалога между сторонами и выступает за мирное урегулирование проблемы при содействии международных структур. У Ирана хорошие отношения с Арменией, Азербайджаном и Россией. Мы выступаем за политику открытых границ».
Учитывая, что определенная дипломатическая активность для решения карабахской проблемы предпринималась и на европейском направлении, Иран посчитал необходимым оценить перспективы деятельности западных посредников следующим образом: «Минская группа ОБСЕ не заинтересована в решении проблемы. Иран предлагает справедливое решение Нагорно- Карабахского конфликта, пользуясь своим потенциалом. Уже 17-18 лет как Минская группа пытается решить Нагорно-Карабахскую проблему, однако проблема пока не решена. Обеспечение безопасности в регионе будет способствовать его развитию. Решение проблемы путем переговоров пойдет на пользу региону».
В апреле 2010 г. Иран представил Армении и Азербайджану свои конкретные предложения по урегулированию карабахской проблемы. В Азербайджане и Армении они были встречены по-разному.
Официальный Баку положительно оценил усилия ИРИ, «которые были направлены на достижение мира и стабильности в нашем регионе». Однако, в Азербайджане была и другого рода реакция. Так, депутат парламента (Милли Меджлиса) Азай Гулиев отметил, что «у Баку уже был горький опыт инициатив Тегерана по урегулированию карабахского конфликта. В свое время, в начале 90-ых, когда Иран пытался встать во главе переговорного процесса, была оккупирована Шуша». А.Гулиев делает акцент и на том, что «…Иран оказывает огромную помощь Армении, и если бы не Тегеран, то сегодня Ереван был бы в намного более сложном положении. Большая часть продовольствия, энергоресурсов, стройматериалов и иных товаров в Армению поставляются именно Ираном и через него. Другими словами, Армения все еще «дышит», только благодаря Тегерану». Довольно пессимистично настроен А.Гулиев и в отношении декларируемых инициатив. Он считает, что Иран не станет оказывать давления на Ереван с целью освобождения захваченных земель, хотя рычаги такого прессинга у Тегерана есть. Поэтому, инициативы Тегерана по посредничеству между Баку и Ереваном А.Гулиев расценивает как попытку «сесть в движущийся поезд». По его словам, государству, которое во всеуслышание заявляет о важности единения мусульман, не подобает помогать Армении.
Что касается реакции Армении, то она была озвучена 9 апреля 2010 г. в сообщении информационного агентства «Интерфакс» со ссылкой на дипломатические круги Армении: Ереван отказался от привлечения Ирана к участию в урегулировании проблемы Нагорного Карабаха, мотивировав это следующим образом: «Армения высоко ценит готовность и желание Ирана содействовать в вопросе урегулирования Карабахского конфликта, однако напоминает, что переговоры ведутся в рамках Минской группы ОБСЕ». Через некоторое время, 20 апреля, последовало официальное заявление пресс-секретаря МИДа Армении Т.Балаяна, суть которого сводилась к следующему: МИД Армении на данном этапе воздерживается от каких-либо комментариев по поводу инициативы Ирана в вопросе урегулирования Нагорно- Карабахского конфликта.
Суть выдвижения новых инициатив Ирана связана с неоднократно декларируемыми Ираном заявлениями о том, что он оппонирует возможностям решения карабахского конфликта на базе «Мадридских принципов». В соответствии со своей концепцией антизападной политики Иран, не раскрывая деталей своего плана, отрицает необходимость присутствия в регионе Южного Кавказа внерегиональных сил, заявляя, что к решению карабахского кризиса должны быть привлечены лишь связанные с ним страны, куда могут войти Армения, Азербайджан, Грузия, Россия, Иран и Турция. Другими словами, Иран считает релевантным лишь региональный формат урегулирования. Наличие в этом ряду стран Запада, считают в Иране, просто недопустимо. Между тем, «Мадридские принципы» решения карабахского конфликта учитывали такую модель урегулирования, в рамках которой в зоне конфликта могли базироваться миротворческие силы, сформированные военными соединениями стран Запада. В Тегеране считают такое невозможным хотя бы потому, что это, якобы, создает угрозы безопасности в районе государственных границ.
Резюмируя иранские инициативы 2010 г., следует сказать, что они были нацелены на акцентирование статуса и силы Ирана как региональной державы, особенно при наличии перманентной конкуренции на этом направлении с Турцией. Одновременно Иран дал понять, что он преисполнен решимости содействовать поддержанию необходимого баланса сил в регионе и пресечение развертывания в зоне конфликта миротворческих сил внерегионального происхождения.
В очередной раз иранский план карабахского урегулирован был затронут летом 2013 г. после президентских выборов в стране. О нем напомнил посол ИРИ в Баку Мохсен Пак-Аин. Определив резкую конфронтацию между Арменией и Азербайджаном как острейшую угрозу региональной безопасности, дипломат назвал планы по разрешению конфликта в ряду основных приоритетов иранской дипломатии. Но и на этот раз составные части иранского плана решения застарелого конфликта не раскрывались, хотя иранцы всякий раз анонсируют его как несомненно эффективный. Однако при всей загадочности иранских подходов к урегулированию ситуации в Нагорном Карабахе на сегодня можно констатировать, что ИРИ – единственная страна, у которой время от времени озвучиваются инициативы разрешения такого кризиса. Так называемые Мадридские принципы, взятые на вооружение тремя странами-сопредседателями Минской группы ОБСЕ (сюда, как известно, входят Россия, США и Франция), вряд ли можно назвать работающими, хотя верность им постоянно подтверждается. Стало уже аксиомой утверждать, что европейский план урегулирования практически не работает, он, по утверждению российского политолога С.Маркедонова «крайне пассивен». В этой связи он давно уже стал объектом непрекращающейся критики со стороны иранцев, которые решительно отрицают саму заинтересованность минской группы в скорейшем и реальном решении карабахского конфликта. Основополагающим пунктом несогласия Ирана с привлечением стран-участников Минской группы к разрешению карабахской проблемы традиционно является неоднократно прежде заявленная идея пагубности участия в этом процессе внешних игроков ( по иранской политической терминологии -«биганэган» — «чужаков»). В первую очередь, разумеется, речь идет о США. Как известно, в качестве важных мер решения конфликта план Минской группы предусматривает проведение миротворческой операции с участием европейских воинских контингентов. Этот пункт Иран считает неприемлемым, полагая, что все составные части урегулирования должны базироваться лишь на «региональных силах», ни в коем случае не включая в его орбиту процессы интернационализации, потенциально способные разморозить конфликт по примеру событий в Грузии в 2008 г. Пагубность применения силы, в том числе – внешней, иранский политолог Бахрам Амир Ахмадиян аргументировал следующим образом: « Наша безопасность в регионе взаимосвязана. Если возникает напряженность в Нагорном Карабахе между Арменией и Азербайджаном, это неминуемо сказывается на безопасности Ирана. Вот почему Иран выступает против любого применения силы в решении карабахской проблемы».
Таким образом, ИРИ последовательно продолжает свою линию, нацеленную на минимизацию международного влияния на Кавказский регион. При этом важно отметить, что идея исключения из карабахского урегулирования внешних игроков вряд ли находит свое понимание у противоборствующих стран конфликта, в первую очередь – Армении, давая им основание утверждать, что «Тегерану выгодна его консервация, т.е. сохранение статус-кво». Именно с этим, очевидно, связана неактивная реакция Еревана на очередные версии реанимации Нагорно-Карабахского урегулирования. Очевидно, необходимость очередной презентации своего плана карабахского урегулирования летом 2013 г., после прихода к власти новоизбранного президента Х.Роухани (без уточнения его составляющих), заключается в декларировании Ираном преемственности своего политического курса (по крайней мере – на его южнокавказском направлении), подтверждении статуса важной региональной державы, генерирующей, кроме всего прочего, и конструктивные посреднические идеи. Именно поэтому в ходе встреч иранского президента со своими коллегами из Армении и Азербайджана проблемы карабахского урегулирования фигурируют в качестве основных. Во время участия президента Армении С.Саргсяна в инаугурации вновь избранного президента ИРИ Х.Роухани в Тегеране 5 августа 2013 г. она обсуждалась в качестве самой актуальной. Столь же злободневной проблема карабахского урегулирования стояла во время встреч на высшем уровне в кулуарах ежегодной осенней Сессии Генеральной Ассамблеи ООН в сентябре 2013 г.