Итак, Национальная коалиция оппозиционных и революционных сил  (НКОРС) приняла решение участвовать к конференции «Женева-2», которая должна открыться 22 января 2014 г. в швейцарском Монтре. Состоявшееся в Стамбуле 18 января, за четыре дня до ее открытия, очередное заседание Генерального совета НКОРС ценой значительных потерь одобрило это решение простым большинством голосов представителей структур, входящих в Национальную коалицию (по данным оппозиции, в ходе тайного голосования по вопросу об участии 58 участников Генерального совета поддержали это решение, 14 выступили против, двое воздержались и один вернул незаполненный бюллетень). Это — действительно значительные потери, если учесть, что среди участников Генерального совета не было большинства представителей Сирийского национального совета (44 членов высшего органа Национальной коалиции, заявивших о своем выходе из ее состава), выступивших против самой идеи «Женевы-2» и заявивших, что статья 5 Учредительного документа НКОРС категорически запрещает членам Национальной коалиции вступать в какие-либо прямые либо опосредованные контакты с сирийской официальной властью.

Тем не менее, вне зависимости от серьезных разногласий, сотрясающих НКОРС, ее высший руководящий орган (перед которым уже встала задача, связанная с внесением корректив в основной документ Коалиции) принял положительное решение по вопросу о присутствии сирийской оппозиции на конференции «Женева-2». Комментируя это решение, председатель Национальной коалиции Ахмед Джарба подчеркивал: «Для нас Женева — это путь только в одном направлении — к всеобъемлющему и не допускающему каких-либо изменений выполнению всех требований революции. Первым из этих требований является безоговорочное отстранение палача (Башара Асада — Г.К.) от власти, как преддверия к его преданию суду Бога, истории и человеческих законов». Развивая эту мысль, он заявлял: «Мы отправимся в Женеву с тем, чтобы избавить Сирию от тирана если не только с помощью карающего меча, то с помощью иных методов, которые станут дополнением к мечу. Тот же, кто полагает, что мы принимаем Женеву ради того, чтобы забыть прошлое, ошибается либо тешит себя иллюзиями». Для главы Национальной коалиции непререкаемой истиной оставалось то, что «Женева-2» должна стать «местом открытого противостояния террору, развязанному режимом», «началом нового переломного этапа сирийской революции», этапа, когда «ветви оливы будут украшать стволы наших винтовок, продолжающих стрелять до тех пор, пока не будет одержана окончательная победа».

Что ж, это серьезное заявление, пусть даже его резкость во многом объяснима тем, что А.Джарба должен оправдывать принятое значительно сузившимся (в силу внутренних разногласий) составом Генерального совета решение, считая необходимым не допустить дальнейшего расползания НКОРС. При этом наиболее информированные арабоязычные издания подчеркивают, что принятое Национальной коалицией решение стало реальностью не только в результате мощного давления на это объединение со стороны внешних сил (частью которого стали и данное НКОСР американским государственным секретарем Джоном Керри обещание, что Б.Асад более не будет игроком на сирийской политической сцене), но, в первую очередь, благодаря позиции, занятой оппозиционными вооруженными формированиями. Речь, разумеется, идет о Сирийской свободной армии, поддержавшей (что естественно в ситуации ее едва ли не полного истощения в ходе противостояния Исламскому фронту в Ираке и Леванте) «политическое решение [конфликта]» при условии «защиты целей революции» и, в первую очередь, «ухода палача Асада» Но, одновременно, сторонником «Женевы-2» выступил и Исламский фронт (организация, далекая от сотрудничества с Национальной коалицией), выразивший в ходе своих контактов с участниками заседания Генерального совета в Стамбуле стремление быть представленным в делегации оппозиции на будущих переговорах. В основе этого стремления лежит, скорее всего, задача добиться международного признания, заставившая Исламский фронт отказаться от поддержки противников «Женевы-2», хотя его представители и участвовали во встрече сторонников Сирийского национального совета, проходившей 9-10 января текущего года в испанской Кордове.

Решение Генерального совета позволило НКОРС приступить к решению вопроса о формировании делегации оппозиции на конференции. Вероятно (во всяком случае, об этом сообщают ведущие арабоязычные мировые издания), будущая делегация Национальной коалиции включит в свой состав 15 чел. (среди них две женщины), среди которых представитель Курдского национального совета, а также один или два представителя не входящего в НКОРС и действующего внутри Сирии Координационного совета. Разумеется, вооруженные формирования антирежимной оппозиции (Сирийская свободная армия и Исламский фронт) также будут представлены в делегации. Но, кроме этого, предполагается, что делегация Национальной коалиции (которая, на самом деле, будет представлять более значительный круг сирийских оппозиционных сил) отправится на конференцию «Женева-2» в сопровождении группы экспертов (юристов и дипломатов), которые, видимо, и будут непосредственными участниками переговорного процесса в Монтре. По информации лондонской «Аш-Шарк Аль-Аусат», А.Джарба примет участие только в первом пленарном заседании будущей конференции, — в процессе переговоров будут участвовать только члены делегации и сопровождающие ее эксперты.

Все же, конференция «Женева-2» вызывает немало вопросов. Разумеется, если использовать в широком плане выражение российского министра иностранных дел (Сергей Лавров отнес его только к сирийской оппозиции), вокруг этой конференции происходит большая «политическая игра», в которой принимают участие все ее будущие (включая и потенциальных) участники. Частью этой «игры» являются уже цитировавшиеся выше заявления А.Джарбы, как и «официальное опровержение» Информационного центра администрации сирийского президента информации, распространенной агентством «Интерфакс», в отношении слов, сказанных Б.Асадом в ходе состоявшейся 19 января текущего года в Дамаске встречи с российской общественно-парламентской делегацией о том, что он «не намерен добровольно слагать с себя полномочия главы государства»: «Если бы мы хотели сдаться, — как сообщало, цитируя его слова это российское агентство, — то мы бы сдались с самого начала. Мы стоим на страже нашей родины. Этот вопрос вне поля дискуссии. Только сирийский народ может решать, кто должен принимать участие в выборах». С другой стороны, инцидент с информацией агентства «Интерфакс» лишний раз доказывает, что в лагере режима, как и в лагере оппозиции, существует значительное расхождение точек зрения по поводу конференции «Женева-2», как и немалое число фракций, по-разному видящих перспективы этого мероприятия.

Эта «политическая игра», в частности, в полной мере проявила себя и в обещаниях Д.Керри сирийской оппозиции, и в заявленной Саудовской Аравией и Объединенными Арабскими Эмиратами (в ходе состоявшегося 19 января визита в Абу-Даби саудовского министра иностранных дел принца Сауда аль-Фейсала) поддержке решения НКОРС об участии в конференции «Женева-2», когда главы внешнеполитических ведомств обеих стран недвусмысленно подчеркнули, что «целью конференции должны стать действия, направленные на то, чтобы положить конец страданиям сирийского народа, осуществив подлинную политическую трансформацию в этой стране, исключающую какую-либо роль режима Башара Асада». Для этих двух участников будущей конференции, речь может идти только о том, что работа будущей конференции «должна претворить в жизнь Декларацию Женева-1, положения поддержанного международным сообществом письма-приглашения генерального секретаря Организации Объединенных Наций, а также те принципиальные позиции, которые были заняты государствами, поддерживающими сирийский народ, как об этом было сказано в Лондонском заявлении 2013 г. и Парижском заявлении 2014 г. (конференциях ведущих государств, членов «ядра» неформального объединения «Друзей сирийского народа» — Г.К.)».

Впрочем, так ли далека позиция России, апеллирующей, по крайней мере, к части этих международных документов (принятое в Женеве 30 июня 2012 г. Заключительное коммюнике «Группы действий» по Сирии и известное как Декларация Женева-1 одно из них) от все тех же «политических игр», ведущихся вокруг «Женевы-2»? Не связано ли настойчивое желание России видеть Иран (страну, Корпус стражей исламской революции которой, как утверждает сирийская оппозиция, участвует в вооруженных действиях на территории Сирии на стороне армии режима, как и страну, содействовавшую вовлечению, по мнению все той же оппозиции, во внутрисирийский конфликт ливанской «Хизбаллы» и иракских шиитских военизированных формирований) среди стран, участвующих в конференции «Женева-2», с тем, что (несмотря на присутствие на этой конференции Китая) иметь (хотя бы относительно надежного) союзника? В конце концов, Китай при всей его (вовсе не безусловной) поддержке российской позиции по Сирии продолжает руководствоваться своим старым принципом — «наблюдать, сидя на горе, за схваткой тигров в долине». Однако для оппозиции (как и для ее сторонников в арабском мире), считающей Сирию страной, ставшей «жертвой иранской оккупации» и способной «приостановить» свое решение об участии в конференции «Женева-2» только потому, что ООН направила Ирану приглашение участвовать в первом дне работы этой конференции, российский подход вряд ли приемлем, — столкновение разнонаправленных «политических игр» становится неизбежным.

Будущую конференцию и в недавнем прошлом, и ныне раздирают принципиально серьезные противоречия, определяемые позициями внешних игроков на поле внутрисирийского конфликта. Но не менее серьезны и противоречия между теми сирийскими силами, от соглашения между которыми зависит будущее страны. Если для режима вопрос «Женевы-2» едва ли не исключительно связан с необходимостью противостояния «терроризму», понимаемому как вся многоликая оппозиция, то для оппозиции (как об этом говорил уже цитировавшийся А.Джарба) это проблема реализации «высших целей революции», символом которых выступает вопрос об уходе Б.Асада и международном суде над ним и его «приспешниками», руки которых «запятнаны кровью сынов Сирии». Противоречия между внутренними игроками на поле сирийской политики ставят немало организационных вопросов (обычно квалифицируемых в качестве «технических», но оттого вовсе не теряющих своей значимости) перед организаторами «Женевы-2».

Должен ли быть стол, за которым встретятся представители противостоящих сирийских политических лагерей, круглым или прямоугольным? Стол, кажущийся «круглым», может вызвать у обеих сирийских делегаций мысль о том, что они прибыли в Монтре для того, чтобы достигнуть компромисса, что сегодня не отвечает интересам ни одной из них. Под каким флагом должна проходить конференция? Официальным флагом Сирийской Арабской Республики (иными словами, символа «запятнавшего себя кровью» режима «палача», воскрешенного в 1980 г. и повторяющего цвета флага Объединенной Арабской Республики — ОАР в составе Египта и Сирии) либо принятым оппозицией «флагом независимости» — национальным символом страны, существовавшим вплоть до создания в 1958 г. ОАР и вычеркивающим из сирийской истории баасистский этап ее эволюции, возвращая стране ее название «Сирийская Республика», существовавшее до баасистского переворота 1963 г., когда она стала «Сирийской Арабской Республикой»?

Могут ли обе делегации в ходе ведущихся между ними переговоров находиться в одной комнате либо возможно повторение «родосской формулы», использовавшейся в ходе переговоров о перемирии, проходивших в 1949 г. на острове Родос между Израилем и некоторыми арабскими странами, участвовавшими в Палестинской войне 1948-1949 гг., когда делегации обеих сторон контактировали между собой только через посредников ООН? Либо возможен вариант, когда обе этих делегации будут находиться в одной комнате с Лахдаром Брахими, специальным представителем ООН и Лиги арабских государств (ЛАГ) по Сирии, к которому каждая из них будет обращаться, высказывая свои точки зрения, с тем, чтобы Л.Брахими излагал бы их затем находящимся в той же комнате представителям противной стороны? Как стоит относиться к тому, что в конференции, организуемой под эгидой ООН и ЛАГ, принимает участие делегация режима, признаваемого ООН в качестве законного представителя Сирии, членство которого в ЛАГ заморожена, а его легитимность поставлена этой организацией под сомнение, поскольку в ходе последнего саммита ЛАГ место Сирии было отдано НКОРС? Увы, но все эти «технические» вопросы лишь доказывают противоположность устремлений обеих сирийских сторон, вовсе не склонных к поиску консенсуса и компромиссов, достижение которых неизбежно предполагает давление внешних сторон, которые, в свою очередь, расколоты с точки зрения противоречивости их интересов и целей.

Может ли открывающаяся 22 января 2014 г. конференция «Женева-2» привести к каким-либо существенным результатам, способным положить конец кровавому внутрисирийскому конфликту? Выступая на совместной пресс-конференции 16 января текущего года в Москве со своим иранским коллегой Мухаммедом Джавадом Зарифом, глава российского внешнеполитического ведомства С.В.Лавров говорил о том, что « ”Женева-2” – это не только 22 января», имея в виду, что эта конференция — процесс, а не одноразовое действие. Это означает лишь, что (при условии преодоления многочисленных противоречий между внешними и внутренними игроками на поле сирийской политики) ее первоначальные результаты могут быть чрезвычайно скромны, но от этого они не перестанут быть важными и значимыми.

Быть может, как пишут ведущие мировые арабоязычные издания, среди этих скромных результатов станет закрепление существующего соотношения военных сил на поле внутрисирийского вооруженного противостояния, — если этот статус-кво будет обеспечен, то благодаря ему будет достигнуто перемирие между враждующими сторонами (крайние экстремистские силы, конечно же, на этом фоне будут исключением). В свою очередь, достижение этого (несомненно, хрупкого) перемирия позволит каждой из противоборствующих сторон заняться вопросами хозяйственного и управленческого восстановления естественных условий человеческой жизни на контролируемой каждой из этих сторон территории. Разумеется, в случае достижения перемирия будут открыты гуманитарные коридоры, как и снята осада тех или иных населенных пунктов или городских кварталов, и, быть может, возникнут условия, способные хотя бы частично решить вопросы, связанные с перемещенными лицами и беженцами.

Все это действительно скромно, поскольку не решает (как считает каждая из противоборствующих сторон) принципиального вопроса — кто возглавит Сирию в будущем. Но что важнее — власть той или иной стороны или судьбы (теперь уже) миллионов людей в разоренной и разрушенной стране? Ради судеб этих миллионов стоило бы отказаться от «политических игр», — и не только сторонникам противостоящих друг другу сирийских лагерей, но и внешним союзникам каждого из них.