Иранские СМИ опубликовали сообщение о том, что руководитель Управления Общей Разведки (УОР) КСА принц Бандар в скором времени будет смещен со своего поста. Так как никто кроме иранцев эту новость не растиражировал, то можно сделать очевидной вывод об очередной «утке» в формате информационной войны, которую ведут между собой Тегеран и Эр-Рияд. Напомним, что еще ранее с легкой руки сирийских официальных СМИ проходили сообщения о гибели принца в результате теракта. Все это является пока, увы, попыткой выдать желаемое за действительное. «Увы» — потому что принца Бандара уж точно никак нельзя отнести к друзьям России. Достаточно вспомнить последний визит принца в Москву в конце прошлого года, в рамках которого он, называя вещи своими именами, пытался шантажировать Кремль «отсутствием гарантий безопасности сочинской Олимпиады в случае продолжения поддержки со стороны России режима Б.Асада». Рискнем вновь утверждать, что и недавние теракты в Волгограде являлись частью этих усилий. Пока угрозы главного разведчика КСА остаются, слава богу, угрозами, на что есть свои причины. Главная из них – это та, что любая атака на Олимпиаде, безусловно, получит широкий общественный резонанс и поставит исполнителей и организаторов вне всякого закона. И дело здесь больше не в опасениях заказчиков из Персидского залива, до которых, как всегда, будет очень проблематично «дотянутся» в рамках получения «железобетонных» доказательств. Исполнители и посредники не хотят ставить себя вне закона. Учитывается в КСА и тот факт, что любые акции в Сочи будут расцениваться в Москве как личный вызов, и там не будут утруждать себя сбором юридически выверенных улик. Да и организовать теракт в Сочи с технической точки зрения довольно сложно.

Принц Бандар, безусловно, является главным архитектором агрессивной политики, которую проводит на протяжении двух лет королевство, в рамках глобального суннитско-шиитского противостояния. Особую остроту это приобрело в Сирии, где Эр-Рияд после дистанцирования Дохи от участия в сирийском конфликте, играет, бесспорно, основную роль. В первую очередь благодаря принцу Бандару произошла заметная «интернационализация» конфликта, что спровоцировало принцип «домино». Ливан фактически уже превратился в «тыловую базу» джихадистов, Иордания — в перевалочную базу для снабжения повстанцев оружием. При этом количество иорданцев, воюющих на стороне противников сирийского режима, оценивается экспертами в 10 тыс. человек, что вызывает законное опасение в Аммане. Таким образом, в результате политики королевства, произошло насыщение региона «бесхозным» оружием и исламистами со всего мира, которые не смогут остановиться по мановению волшебной палочки. Эта сила, в случае даже отсутствия целенаправленного финансирования со стороны КСА и потери к ним «интереса» после достижения главной цели – свержения президента Б.Асада, являющегося личным врагом принца Бандара, начнет искать новые способы получения финансов и обязательно выдвинет новых лидеров, которые будут слабо контролироваться теми же саудовцами. За примером ходить далеко не надо: в тех же Сирии и Ираке более чем активно действует группа «Исламского Государства Ирака и Леванта» (ИГИЛ), которая на дух не выносит диктата и директив со стороны Эр-Рияда.

Еще одним нововведением, которому внешняя политика КСА обязана исключительно принцу Бандару, является обострение саудовско-американских отношений. Нельзя сказать, что принц одинок в убеждении того, что американцы без зазрения совести «сдадут» своих давних союзников в случае возникновения неких катаклизмов в формате «арабской весны». Но именно с подачи принца эта тенденция «опоры на собственные силы» и превращения КСА «в регионального жандарма» приобрела особенно выпуклые и отчетливые формы. Особенно после отказа Вашингтона наносить ракетно-бомбовые удары по сирийским целям. Появились грандиозные планы создания некого саудовского аналога «Иностранного легиона», разработки собственных (а вернее – скопированных с западных аналогов) систем беспилотников, и т.п. В «сухом остатке» необходимо констатировать серьезное охлаждение отношений с Вашингтоном, что никак нельзя занести в актив внешней политики Саудовской Аравии. Да и в самой королевской верхушке  не все разделяют «наполеоновские» планы принца Бандара, исходя как из соображений личной конкуренции за власть, так и из собственно экономических соображений. Роль «регионального жандарма» обходится Эр-Рияду в слишком дорого, что чревато последствиями по причине ясных перспектив грядущей революции «сланцевых» углеводородов в США. Кстати, по мнению ряда экспертов, именно тема сланцевого газа и выход американцев на сомообеспечение в этом вопросе во многом побудило новые катарские власти пересмотреть свою внешнеполитическую концепцию и отойти от роли одного из региональных лидеров. То же самое ожидает, в конечном счете, и Эр-Рияд, который рискует экономически «надорваться» в случае продолжения своей нынешней политики. США не заинтересованы, в принципе, в самостоятельности КСА. За время иракской и афганской войн в американской военно-политической элите сформировалось мощное лобби «саудоскептиков», которые воочию увидели истинное лицо «союзников» и осознали, кто в реальности использует и спонсирует мировой джихадизм для распространения своего влияния в мире.

Таким образом, необходимо признать, что уход принца Бандара будет означать не столько личную ротацию в королевской верхушке, сколько изменение всей внешнеполитической концепции КСА. Это будет означать отход от всеобъемлющего охвата всего пространства региона Ближнего и Среднего Востока, и переход на точечные уколы. При таком сценарии от Эр-Рияда можно будет ожидать более внятной политики на сирийском направлении. И отход от схемы безусловного военного решения по свержению Б.Асада, что загоняет проблему выхода из кризиса в тупик.

Смеем также предположить, что королевская верхушка, вообще не отличающаяся гибкостью мышления, глобально, на данный момент, не оценила всех рисков своей нынешней политики и пока не готова кардинально менять курс. А это означает, что принц Бандар еще какое-то время останется «на коне».