15 февраля было официально заявлено о том, что в Ливане сформировано новое правительство. Появление нового кабинета министров положило конец правительственному кризису, длившемуся 333 дня. Отсутствие ответственного правительства в Ливане осложняло и без того кризисную внутриполитическую ситуацию, мешало преодолению экономических трудностей и затрудняло борьбу с терроризмом и обеспечение безопасности в стране. Главным камнем преткновения на пути формирования нового правительства было желание Саудовской Аравии и ее ливанских союзников и протеже в лице «Коалиции 14 марта» исключить из состава кабинета министров движение «Хизбалла». Эта упорная тактика Саада Харири и его союзников привела Ливан к опасной черте, когда конфронтация между различными политическими силами могла перерасти в новую гражданскую войну. Таким образом, формирование нового кабинета явилось результатом компромисса, на который оказали влияние как внутриполитические факторы, так и внешние игроки.
В состав правительства вошли по 8 министров от коалиций 8 и 14 марта и 8 независимых министров. Кабинет министров возглавил Таммам Салам, позиционирующий себя в качестве независимого политика, однако близкий к «Коалиции 14 марта» Саада Харири. Шестидесятилетний Таммам Салам является сыном известного ливанского политика Саеба Салама, неоднократно занимавшего пост премьер-министра до гражданской войны 1975-1990 годов. До 2008 года он был известен в основном как успешный бизнесмен. Следующие посты распределились в таком порядке: Самир Мокбель (вице-премьер и министр обороны, независимый), Нухад Машнук (министр внутренних дел, 14 марта); Али Хасан Халиль (министр финансов, 8 марта); Джебран Басиль (министр иностранных дел и по делам диаспоры, 8 марта); Ашраф Рифи (министр юстиции, 14 марта); Артур Назарян (министр энергетики, 8 марта); Гази Зайтер (министр общественных работ и транспорта, 8 марта); Рашид Дербас (министр социальной защиты, 14 марта); Акрам Шехайеб (министр сельского хозяйства, независимый); Ваэль Абу Фаур (министр здравоохранения, ПСП); Седжаан Кази (министр труда, 14 марта); Мишель Фараон (министр по делам туризма, 14 марта); Алис Шабтини (министр по делам беженцев, независимая); Мухаммед Машнук (министр по делам окружающей среды, независимый); Абдель Матлаб Хеннауи (министр по делам молодежи и спорта, независимый); Ален Хаким (министр экономики и торговли, 14 марта); Хусейн Хадж Хасан (министр промышленности, 8 марта); Рамзи Джорейдж (министр информации, независимый); Элиас Абу Сааб (министр образования, 8 марта); Рони Орайджи (министр культуры, 8 марта); Бутрос Харб (министр телекоммуникаций, 14 марта). В правительство вошли также два государственных министра: Набиль Фрейдж (8 марта) и Мухаммед Фнейш (14 марта).
Обращает на себя внимание, что «Хизбалла» и ее союзники потеряли в новом правительстве три ключевых поста: министров внутренних дел, юстиции и телекоммуникаций. С одной стороны, это облегчит Ливану получение финансовой и прочей помощи в борьбе против терроризма. С другой стороны, зная характер шейха Хасан Насраллы, можно констатировать, что добровольная сдача позиций не является его методом. «Хизбалла» либо получила компенсацию в какой-то другой сфере, либо согласилась на компромисс после тщательной проработки вопроса с Тегераном. В пользу первого варианта говорит то, что «Коалиция 8 марта» получила посты министров финансов и энергетики, которые могут стать очень существенными при условии начала работы нефтяных и газовых компаний на ливанском шельфе. Ливанские аналитики склоняются к тому, что такое распределение обязанностей является заслугой спикера парламента и многолетнего союзника «Хизбаллы» Набиха Берри.
В привязке к сирийской ситуации важен другой момент. Пост министра иностранных дел получил союзник «Хизбаллы» и зять генерала Мишеля Ауна Джебран Басиль. Это означает, что дипломатическая позиция Бейрута (в ООН, ЛАГ и других организациях) останется проасадовской.
В то же время перспективы нового кабинета министров вызывает большое количество вопросов. Во-первых, насколько живучим окажется новое ливанское правительство? В начале лета в Ливане состоятся выборы президента. Способен ли будет нынешний кабинет заполнить вакуум власти или он сам прекратит работу к тому времени? На мысль о втором варианте склоняет присутствие в правительстве генерала Ашрафа Рифи, бывшего шефа Службы внутренней безопасности, единственной из ливанских спецслужб, неподконтрольной «Хизбалле». А.Рифи и ранее не скрывал своего резко отрицательного отношения к «Хизбалле», а во время обострения обстановки в городе Триполи осенью прошлого года организовал в этом городе вооруженные формирования суннитов для противостояния движению.
Во-вторых, формирование нового правительства состоялось во многом благодаря компромиссу между лидером «Коалиции 14 марта» и движения «Мустакбаль» Саадом Харири и союзником «Хизбаллы» Мишелем Ауном. Переговоры между ними проходили в Риме при посредничестве Ватикана. Были ли они санкционированы «Хизбаллой» или являлись личной инициативой Ауна?
В-третьих, пока не совсем понятно отношение Ирана к факту формирования нового кабинета министров. С одной стороны министр иностранных дел ИРИ Мохаммад Джавад Зариф во время своего визита в Бейрут в январе с.г. заявил о необходимости преодоления кризиса в отношениях между Саудовской Аравией и Ираном, что должно благотворно сказаться на ситуацию в Ливане и в регионе в целом. С другой стороны, налицо ослабление позиций «Хизбаллы» в новом правительстве. Ливанские аналитики из газеты «Аль-Ахбар» выдвигают предположение о том, что Тегеран своим согласием на формирование нового ливанского правительства намекает Эр-Рияду на возможность уступок по второстепенным вопросам в обмен на главный приз – Сирию. Формирование ливанского правительства совпало с ослаблением натиска повстанцев-хауситов в Йемене и их готовностью вступить в переговоры со своими противниками из племени Хашед. Это, по мнению ливанских политологов, свидетельствует о том, что иранцы готовы к уступкам саудитам на таких второстепенных площадках как Ливан и Йемен, но при этом будут непреклонно удерживать Сирию.
Формирование нового правительства в Ливане, безусловно, является обнадеживающим моментом в ближневосточной политической ситуации, однако не снимает основные проблемы этой страны: обостряющееся суннитско-шиитское противостояние, проблемы терроризма, сирийских беженцев, тяжелое экономическое положение Ливана. К сожалению, перспектива срыва политических договоренностей и погружения страны в хаос пока еще остается реальностью.